Серке тоже вперед выдвинулся. Руки на пояс положил, ноги расставил. Крикнул в ответ:
– Чего тебе, пес?
Рассмеялся Кокжал.
– Смотрю, знатно подготовились к встрече гостей. Ну да ладно, так даже интереснее.
Серке стоял неподвижно.
– Эй, травоядные! – продолжал надрываться главарь. – Хотите задницы свои грязные спасти? Я вам поединок предлагаю. Выиграете, пощажу. Идите, куда пожелаете.
– Почему бы и нет? – ответил батыр.
Абдикен подошел к нему. Сказал свистящим шепотом:
– Нет ему веры. Обманет, вместилище шайтана.
– Ничего, – Серке пожал плечами. – Победа поднимет наш боевой дух, а их опустит.
– А если проиграем, да не дозволит этого Аллах? – настаивал Абдикен.
– Никто не собирается проигрывать. С чего ты взял?
Абдикен мотал головой.
– Нет, мы не можем так рисковать…
И тут спорщиков раздвинул Тауман. Прошел сквозь них, направился к бандитам. Палицу по привычке на плечо водрузил.
– Вернись, тупоголовый, – прошипел Абдикен.
Но Серке хлопнул старика по плечу.
– Не беспокойся, Абеке. Тауман скоро вернется.
Беспокойный старейшина умолк. И впрямь, кто с Тауманом сможет совладать?
Кокжал поднял руку с плетью.
– Ага, решились-таки. Хороший у вас боец. А вот наш воин.
Всадники за его спиной разъехались, уступили дорогу наезднику на белом коне.
Ерофей прищурился. Как такой замухрышка устоит против Таумана?
Разбойник был низенький и тощий. Даже в седле видно, что ростом не удался. В левой руке круглый щит, в правой кривая сабля. Лицо смуглое, бородатое. В общем, Тауману на закуску.
– Вот оно как, – заметил Абдикен, приглядевшись. – Ну, пусть будет по-вашему, да поможет ему Аллах.
Тауман повертел палицей.
Лиходей ударил коня пятками, взял с места в галоп. Помчался на великана.
Тауман приготовился выбить его из седла.
Да только не доехал немного супостат. Остановил коня, меч в ножны сунул, щит за спину закинул.
Сердце у Ерофея быстрее забилось. Серке кулаки сжал.
А у разбойника, откуда ни возьмись, в руках обрывок веревки появился. Положил в него чего-то, над головой завертел.
Это же праща!
– Берегись, – крикнул Ерофей.
Да поздно.
Тать руку вперед выкинул. Камень впился гиганту в голову, ударил прямо по лбу. Шлема он отродясь не носил.
Зарычал Тауман от боли. На глаза кровь потекла.
А коварный недруг уж второй камень закрутил.
Великан к противнику затопал. Да только тот коняшку тронул, вмиг в сторону отъехал. Еще успел и второй снаряд запустить. В плечо попал.
И началась игра в догонялки. Верткий лиходей неустанно пращой орудовал. Тауман пытался его догнать.
Скоро все лицо гиганта опухло и покрылось ссадинами от камней. А ловкого татя достать так и не удавалось.
Другие разбойники смеялись над громадным защитником, улюлюкали и саблями трясли. Аулчане молчали.
– Так он его до смерти загоняет, – проронил Абдикен.
Тауман перестал с ревом гоняться за противником. Постоял, не обращая внимания на насмешки врагов. Еще один камень стукнул по голове.
А потом великан развернулся и швырнул палицу. Почти не целясь. Огромная дубина пролетела, кувыркаясь, в воздухе. Ударила пращника в грудь и вырвала из седла.
Теперь зашумели старики в ауле.
– Это другое дело, – одобрил Абдикен.
Атымтай крикнул:
– Убей его, Тауман!
Гигант подошел к поверженному врагу, схватил за ворот, приподнял. Поднял кулак.
И вдруг повалился наземь. Скорчился, поджав ноги, руки к животу прижал.
– Чего это он? – недоумевал Серке. – Сзади кто подстрелил?
Тауман завопил. Лицо исказила гримаса боли.
– Нет, мясом порченым отравился, – сказал Ултарак. – Говорил же, не ешь.
И впрямь, великана сразила маленькая хворь в желудке. Его противник встал, не веря удаче. За грудь держался. Подошел, хрипя, к Тауману. Достал саблю с боку, замахнулся над беспомощным защитником.
– Разве так можно? – крикнул Атымтай. – Он же не может…
Прежде, чем юноша докончил, пращник уже опустил саблю.
Но ударить не успел.
Тауман, лежа, выбросил вверх громадную руку.
Схватил проворного недруга за горло.
Повернул с хрустом.
И разбойник разом обмяк, повалился на спину. Голова вывернута вбок.
– Молодец, какой молодец, – прошептал Атымтай.
Люди в ауле радостно закричали. Тати молчали.
Тауман встал на четвереньки, все еще морщась от боли. Попробовал выпрямиться, но не удержался, опустился на колени.
– Мы победили, – сказал Серке. – Теперь он должен нас отпустить…
Но не тут-то было.
Позади Таумана возник Кокжал. В руках палица великана. Широко замахнулся.
Никто не успел и слова вымолвить.
На миг боль отпустила исполина. Он слабо улыбнулся замершим на месте товарищам.
А затем на его голову опустилась собственная палица.
Здоровенный лысый череп Таумана раскололся на куски. Глаза вылетели из глазниц с брызгами крови. Лицо исказили кровавые разломы.
Великан грохнулся лицом вперед. В изуродованном черепе зияла огромная черная дыра.
– Наша взяла! – закричал Кокжал. Указал палицей на аул, махнул людям. – Чего стоите?! Вперед! Принесите головы этих паршивых выродков!
Разбойничья масса за его спиной заворочалась, пришла в движение. Лиходеи задрали вверх копья и сабли, пронзительно завизжали. А потом в едином порыве бросили коней в атаку на стойбище Абдикена.
– Чего тебе, пес?
Рассмеялся Кокжал.
– Смотрю, знатно подготовились к встрече гостей. Ну да ладно, так даже интереснее.
Серке стоял неподвижно.
– Эй, травоядные! – продолжал надрываться главарь. – Хотите задницы свои грязные спасти? Я вам поединок предлагаю. Выиграете, пощажу. Идите, куда пожелаете.
– Почему бы и нет? – ответил батыр.
Абдикен подошел к нему. Сказал свистящим шепотом:
– Нет ему веры. Обманет, вместилище шайтана.
– Ничего, – Серке пожал плечами. – Победа поднимет наш боевой дух, а их опустит.
– А если проиграем, да не дозволит этого Аллах? – настаивал Абдикен.
– Никто не собирается проигрывать. С чего ты взял?
Абдикен мотал головой.
– Нет, мы не можем так рисковать…
И тут спорщиков раздвинул Тауман. Прошел сквозь них, направился к бандитам. Палицу по привычке на плечо водрузил.
– Вернись, тупоголовый, – прошипел Абдикен.
Но Серке хлопнул старика по плечу.
– Не беспокойся, Абеке. Тауман скоро вернется.
Беспокойный старейшина умолк. И впрямь, кто с Тауманом сможет совладать?
Кокжал поднял руку с плетью.
– Ага, решились-таки. Хороший у вас боец. А вот наш воин.
Всадники за его спиной разъехались, уступили дорогу наезднику на белом коне.
Ерофей прищурился. Как такой замухрышка устоит против Таумана?
Разбойник был низенький и тощий. Даже в седле видно, что ростом не удался. В левой руке круглый щит, в правой кривая сабля. Лицо смуглое, бородатое. В общем, Тауману на закуску.
– Вот оно как, – заметил Абдикен, приглядевшись. – Ну, пусть будет по-вашему, да поможет ему Аллах.
Тауман повертел палицей.
Лиходей ударил коня пятками, взял с места в галоп. Помчался на великана.
Тауман приготовился выбить его из седла.
Да только не доехал немного супостат. Остановил коня, меч в ножны сунул, щит за спину закинул.
Сердце у Ерофея быстрее забилось. Серке кулаки сжал.
А у разбойника, откуда ни возьмись, в руках обрывок веревки появился. Положил в него чего-то, над головой завертел.
Это же праща!
– Берегись, – крикнул Ерофей.
Да поздно.
Тать руку вперед выкинул. Камень впился гиганту в голову, ударил прямо по лбу. Шлема он отродясь не носил.
Зарычал Тауман от боли. На глаза кровь потекла.
А коварный недруг уж второй камень закрутил.
Великан к противнику затопал. Да только тот коняшку тронул, вмиг в сторону отъехал. Еще успел и второй снаряд запустить. В плечо попал.
И началась игра в догонялки. Верткий лиходей неустанно пращой орудовал. Тауман пытался его догнать.
Скоро все лицо гиганта опухло и покрылось ссадинами от камней. А ловкого татя достать так и не удавалось.
Другие разбойники смеялись над громадным защитником, улюлюкали и саблями трясли. Аулчане молчали.
– Так он его до смерти загоняет, – проронил Абдикен.
Тауман перестал с ревом гоняться за противником. Постоял, не обращая внимания на насмешки врагов. Еще один камень стукнул по голове.
А потом великан развернулся и швырнул палицу. Почти не целясь. Огромная дубина пролетела, кувыркаясь, в воздухе. Ударила пращника в грудь и вырвала из седла.
Теперь зашумели старики в ауле.
– Это другое дело, – одобрил Абдикен.
Атымтай крикнул:
– Убей его, Тауман!
Гигант подошел к поверженному врагу, схватил за ворот, приподнял. Поднял кулак.
И вдруг повалился наземь. Скорчился, поджав ноги, руки к животу прижал.
– Чего это он? – недоумевал Серке. – Сзади кто подстрелил?
Тауман завопил. Лицо исказила гримаса боли.
– Нет, мясом порченым отравился, – сказал Ултарак. – Говорил же, не ешь.
И впрямь, великана сразила маленькая хворь в желудке. Его противник встал, не веря удаче. За грудь держался. Подошел, хрипя, к Тауману. Достал саблю с боку, замахнулся над беспомощным защитником.
– Разве так можно? – крикнул Атымтай. – Он же не может…
Прежде, чем юноша докончил, пращник уже опустил саблю.
Но ударить не успел.
Тауман, лежа, выбросил вверх громадную руку.
Схватил проворного недруга за горло.
Повернул с хрустом.
И разбойник разом обмяк, повалился на спину. Голова вывернута вбок.
– Молодец, какой молодец, – прошептал Атымтай.
Люди в ауле радостно закричали. Тати молчали.
Тауман встал на четвереньки, все еще морщась от боли. Попробовал выпрямиться, но не удержался, опустился на колени.
– Мы победили, – сказал Серке. – Теперь он должен нас отпустить…
Но не тут-то было.
Позади Таумана возник Кокжал. В руках палица великана. Широко замахнулся.
Никто не успел и слова вымолвить.
На миг боль отпустила исполина. Он слабо улыбнулся замершим на месте товарищам.
А затем на его голову опустилась собственная палица.
Здоровенный лысый череп Таумана раскололся на куски. Глаза вылетели из глазниц с брызгами крови. Лицо исказили кровавые разломы.
Великан грохнулся лицом вперед. В изуродованном черепе зияла огромная черная дыра.
– Наша взяла! – закричал Кокжал. Указал палицей на аул, махнул людям. – Чего стоите?! Вперед! Принесите головы этих паршивых выродков!
Разбойничья масса за его спиной заворочалась, пришла в движение. Лиходеи задрали вверх копья и сабли, пронзительно завизжали. А потом в едином порыве бросили коней в атаку на стойбище Абдикена.