К вашему сведению, я никогда в жизни не играла в пив-понг. В колледже я большую часть времени проводила в библиотеке. Но это не первый раз, когда соперничество с Лукасом заставляет меня быстро чему-то учиться. Летом, перед младшим классом средней школы, я выучила за три месяца трёхгодовую программу по испанскому языку, когда узнала, что Лукас брал тайные уроки, чтобы повысить вероятность поступления в колледж. Lo siento, Lucasito. (Прости, Лукас).

Лукас расставляет передо мной десять красных стаканчиков в виде треугольника, и я одобрительно киваю.

— Очень хороший способ расставления. Я именно такой и предпочитаю.

— Ты хоть знаешь правила?

Я смеюсь.

— Пффф. Ха. Знаю ли я правила? Хватит о правилах, неженка. Давай начнем.

Мне повезло, что мой гипс не на моей рабочей руке, но мне все равно никого не удается обмануть. К моему третьему броску, я даже в футе от стола не могу отбить мячик. Лукас, между тем, потопил почти все свои мячики, заставляя меня пить из стаканчиков теплое пиво.

— Ты можешь сдаться, если хочешь, — говорит он, а его глаза полны озорства.

— Я бы предпочла спрыгнуть с миллиона мостов.

Эти слова мой мозг посылает моему рту, чтобы озвучить, но даже я замечаю, что получается у меня это не очень разборчиво. Он, наверное, слышит, что-то вроде: «Я б предпочл срыгнуть с милона мстов».

— Давай сократим игру в половину? — говорит Лукас, глядя на мои пустые стаканы. — Выиграет тот, кто забьёт пять мячей.

Он хитрый обманщик, но я вижу его насквозь.

— Ты действительно думаешь, что я не могу победить тебя? — говорю я, прицеливаясь для следующего броска. Я пробую другую тактику: закрыть один глаз и выровнять траекторию своего мяча, используя только направление ветра. Я бросаю, мячик пролетает над головой Лукаса... и бьет Джимми Матерса прямо в ухо.

— Эй! Смотри куда бьёшь!

— Ха! — я хлопаю в ладоши. — Я играю по правилам восточного побережья. Если вы попадаете последнему проигравшему прямо в голову, то автоматически выигрываете.

— Хорошая попытка. Ты же понимаешь, что цель игры в том, чтобы закинуть мяч прямо в стакан, да?

Он бросает ещё несколько раз, и я выпиваю еще пару стаканчиков пива.

— Хорошо, думаю, что для этой партии достаточно. Ты сегодня ужинала?

— Да. Я ходила на свидание с сексуальным парнем. Он купил мне много вкусной еды и позволил съесть всё прямо с его пресса.

Еще один мой мяч летит через задний двор. Примечание для себя: испанский язык легче выучить, чем научится играть в пив-понг.

Я начинаю жалеть, что бросила вызов Лукасу, но потом из дома раздается громкий шум, который спасает меня. Музыка умолкает, и кто-то кричит о том, что нужен врач и о вызове 911.

— Я врач! — кричу я, бросаясь внутрь, чтобы спасти этот вечер.

Я представляю себе выполнение трахеотомии шариковой ручкой или зашивание смертельной раны с помощью рыболовной лески.

Я разочарована тем, что обнаруживаю. Гостья резала лайм для напитков и порезала палец. Другая увидела кровь и потеряла сознание. Я пытаюсь сосредоточиться на обеих вещах, но мой разум немного размыт, и я не могу вспомнить, какой сегодня день.

— Окей. Кто-нибудь может еще раз повторить, что произошло? На этот раз помедленнее?

Мимо меня проходит Лукас.

— Эй, Мэри-Энн, давай-ка промоем твой палец, чтобы я смог посмотреть, не нужно ли накладывать швы.

Вот так просто он берет все под свой контроль. Уверенный. Сильный. Относительно трезвый. Мэри-Энн смотрит на Лукаса так, будто он только что предложил ей заняться сексом. Он ведет её к раковине и промывает палец водой. Она морщится либо от боли, либо от оргазма.

— Слава Богу, он здесь, да?

Я слышу, как кто-то позади меня шепчет эти слова и мне хочется блевать.

— Еще секунду, — обещает Лукас, наклоняя ее руку, чтобы лучше рассмотреть рану. — Всё кажется намного страшнее, чем есть на самом деле. С тобой все будет хорошо.

— Ты чуть не задела артерию. Наверное, лучше наложить швы, Мэри-Энн.

Таков мой совет. Я специалист в области здравоохранения, так что она должна принять его.

Лукас не согласен.

— Пластырь и антибактериальная мазь должны помочь.

Я поднимаю руки вверх. Мэри-Энн, вероятно, последовала бы совету Лукаса, даже если бы он предложил ампутировать руку по локоть. Так, где тот, другой пациент, что с головой?

Она лежит на диване, с пакетом льда на голове. Я поднимаю её ноги и сажусь.


— Как ты себя чувствуешь?

— Ты разве врач?

Я улыбаюсь.

— Бинго.

— Кажется, у меня сотрясение мозга или что-то вроде того.

Я была подготовлена к таким случаям. Травмы головы были обычным делом во время практики в экстренной помощи, хотя, если честно, я лечила такие случаи со значительно меньшим количеством алкоголя в моей крови. Это я и говорю своему пациенту.

— Отлично, — говорит она с сарказмом. — Ты напрасно тратишь время. Я хочу Лукаса.

Я закатываю глаза.

— Чушь. Теперь следуй за моим пальцем.

Что она и делает.

— Сколько пальцев ты видишь? — спрашиваю я.

— Только один? — предлагает она скептически.

Я бью ее по носу тем же пальцем.

— Правильно!

На меня падает тень, и глаза моего пациента увеличиваться.

— Лукас! Наконец-то. Я надеялась получить... второе мнение о состоянии моей головы. Я упала в обморок, когда увидела порез Мэри-Энн.

Он отмахивается от ее беспокойства.

— Наверное, это просто небольшая шишка. Пусть кто-нибудь отвезет тебя домой. Если ты почувствуешь дискомфорт или головную боль, которая не пройдет, ты можешь обратиться к врачу.

Она хмурится, явно разочарованная тем, что не получит своего собственного медицинского осмотра от «Лукаса-Слизи».

Я стою, раздраженная тем, что все считают его авторитетом в медицине.

— Нет, продолжай, Лукас. Она хочет, чтобы ты прикоснулся к ней. Осмотри её.

— Я ударилась головой! — настаивает она. «О, теперь она изображает скромницу».

— Дэйзи, могу я поговорить с тобой минутку?

Лукас пытается увести меня из гостиной, подальше от других гостей, но я не хочу. По крайней мере, я пытаюсь вырваться из его объятий, но мне кажется, что он обладает сверхчеловеческой силой, и, в конце концов, он с лёгкостью уводит меня туда, куда хочет: на крыльцо.

— Ты в порядке? — спрашивает он, положив руки мне на плечи и наклонив голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

Я улыбаюсь.

— Bien (в переводе с исп. — хорошо).

— Дэйзи, перестань притворяться. Вокруг никого нет. Тебе нужно выпить воды и что-нибудь съесть, и протрезветь.

Я вижу его насквозь.

— Теперь я ‒ твой третий пациент? Ты осмотрел голову и порезанный палец, теперь тебе нужно проверить бедную пьяную Дэйзи?

Он отпускает мои плечи и проводит рукой по своим волосам.

— Я могу отвезти тебя домой, если хочешь.

Я смеюсь, как будто он только что предложил мне свидание.

— Нет, спасибо.

Он щурит глаза, и я вспоминаю высокого мистера «отличная задница». Внезапно у меня возникает желание наклониться вперед и сказать Лукасу, что, несмотря на то, что он все еще в своей рабочей одежде, а его волосы растрепаны, благодаря его рукам, он, потрясающе красив для заклятого врага.

Я действительно думаю, что скажу ему это. Я открываю рот, а моя загипсованная рука прижата к его груди, поэтому я могу наклониться и прошептать ему это, но открывается входная дверь, а за ней появляется Мэделин. Я отхожу назад, покачиваясь на ногах.

— Ребята, я вас везде искала, — говорит она, слегка рассеяно. — Лукас, Мэри-Энн спрашивает о тебе. Дэйзи! Пойдём, я собираюсь сбежать отсюда.

Она тащит меня по дорожке к своей машине, и я оглядываюсь на Лукаса, который наблюдает, как мы уходим. Он выглядит странно грустным, стоя на крыльце, под светом фонаря, в полном одиночестве. У меня возникает желание крикнуть ему на прощание и напомнить о ярмарке, которая пройдёт завтра утром, но потом я вспоминаю, что не хотела, чтобы он там был... не хотела, но сейчас хочу, но это не точно. Я не хочу, чтобы он там был. Моя ненависть к нему жива и здорова.