Мелисса бросилась на колени и припала губами к уже холодной руке. Через несколько секунд она поднялась и гордо вскинула подбородок.

Граф хотел, чтобы она жила. Значит, придется выжить, во что бы то ни стало. Она покинула спальню, ни разу не обернувшись. Шла по знакомому с детства дому, не зная, есть ли еще для нее здесь место, или придут новые хозяева, которые прикажут убираться вон. Мелисса давно знала, что означает слово бастард, и прекрасно понимала свое положение.

Девушка сжала руку в кулак и почувствовала, как нагрелся на кольце синий камень. Талум — проводник магической энергии, необходимость для любого мага. Кристалл, без которого на Ландоре давно бы умерла вся магия. Так считали, так думали, хотя хроники Гаэского королевства говорили об обратном.

Когда-то существовали маги (их называли универсалами), которые не нуждались в проводнике энергии. Они управляли ею сами, без талума. Так писали в хрониках королевства — жили и умерли. Теперь таких нет.

Но Мелисса знала, как минимум, двух универсалов. Одним из них был ее отец, а другим… Ну а другим оказалась она сама. Это выяснилось случайно еще в раннем детстве, когда в поместье прибыл мэтр Анимэй, чтобы обучать юную леди основам магического искусства. В тот день граф надел ей на палец кольцо с талумом и приказал никогда, ни при каких обстоятельствах его не снимать. Теперь девушка понимала, для чего это понадобилось. Никто не должен знать о ее способности. Никто! Даже те, кому доверял сам Торнборн.

Учитель был удивлен и несколько обескуражен тем фактом, что в дочери графа магия пробудилась столь рано. Обычно, энергетические потоки стабилизировались годам к тринадцати. Но спорить с хозяином пожилой преподаватель не посмел и щедро делился с Мелиссой знаниями.

Через год в поместье появились и другие преподаватели. Среди них были и профессора, и даже магистры. Отец хотел дать дочери самое лучшее образование, несмотря на то, что занималась она дома. Девушка изучала историю, математику, экономику, политологию, физику, алхимию и даже астрономию, не считая еще дюжину дюжин дисциплин и навыков. Большое внимание уделялось ее физической подготовке, фехтованию, плаванию и верховой езде. Мелисса с трудом представляла, где ей могут пригодиться большинство изучаемых наук, но знания впитывала жадно и весьма охотно, к большому удовольствию отца и нанятых им учителей.

Однажды, после продолжительного выматывающего спарринга с Эдвардом, утирая пот со лба, Мелисса между прочим спросила:

— Неужели столько всего нужно знать леди, чтобы просто выйти замуж?

— Что? — граф до фразы дочери усердно полировавший клинок вдруг застыл и внимательно осмотрел девушку, одетую в простую рубашку и узкие брюки. Фактически, он не ответил на ее вопрос, но сказал странную фразу, о которой впоследствии Мелисса часто размышляла. — Чтобы удачно выйти замуж, хорошо образованной девушке придется сыграть глупышку.

— Зачем? — изумилась она.

— Гаэс — патриархальная страна, где мужчина не потерпит главенства женщины. Ни в чем.

После этого странного разговора в поместье появилась леди Грейс. Дородная дама обучала Мелиссу этикету, тонкостям домашнего хозяйства и ненавистному, но, как оказалось, столь необходимому для девушки из высшего общества, вышиванию. Так же спешно был нанят лучший учитель танцев, преподаватель изысканных манер. Из столицы выписали лучшего парикмахера и самую модную портниху. Казалось бы, всего один короткий, почти ничего не значащий разговор, а как он усложнил жизнь Мелиссы! Новые занятия, которым теперь ей тоже приходилось уделять время, совсем не нравились девушке. Особенно те, что преподавала чопорная леди Грейс.

Сейчас многие ее детские шалости воспринимались с улыбкой. Что только не придумывала Мелисса, чтобы реже заниматься скучными и монотонными делами истинной леди. Скакать во весь опор на резвой кобылке, изучать все новые и новые магические пасы, наблюдая, как под твоими руками рождаются настоящие чудеса, или стрелять из лука гораздо интереснее, чем вышивать до боли в глазах и пальцах. Впрочем, граф только посмеивался над выходками дочери и никогда не пенял ей за это.

— Прощай, отец. И… Спасибо тебе за все.

Мелисса говорила тихо. Хотя, кто ее мог услышать? Несколько верных слуг, жители поместья, каждого из которых она знала с рождения, или мэтр Гайс? Всем им отец доверял. Значит, и у нее нет причин сомневаться в их верности роду Торнборнов, вне зависимости от того, останется ли она их хозяйкой.

Когда гроб занял свою нишу на положенном месте под табличкой «Здесь покоится десятый граф Торнборн Эдвард Джонс», Мелисса попыталась незаметно улизнуть, чтобы побыть в одиночестве, но Оудэн тронул ее за плечо и кивком указал на дом. Что ж, если юрист отца желает поговорить, придется его выслушать, и уж потом придаваться скорби.

Они вошли в кабинет отца, такой знакомый и такой незнакомый одновременно. Кто-то из слуг, несмотря на теплое утро, зажег в камине огонь, как некогда любил хозяин. На столе перья, любимая чернильница, кипа бумаг. Все так, словно граф лишь ненадолго вышел отсюда. Грусть накатила новой сильной волной, но Мелисса лишь тряхнула головой и присела в кресло для посетителей.

— Слушаю вас, мэтр Гайс, — ровным недрогнувшим голосом произнесла она.

Оудэн прошел к дивану, а не занял, как предполагалось, место отца за массивным столом. Девушка была ему благодарна за это.

— В эту минуту, Мелисса, я должен говорить с тобой официально, но Эдвард был не только твоим отцом, но и моим другом, а ты всегда была мне как дочь. Так вот, на правах друга твоего отца я и собираюсь говорить с тобой. Ты последняя, в ком течет кровь Торнборнов, а это накладывает определенную ответственность и создает немало проблем.

— Это из-за дара драконов?

— Ты знаешь? — Оудэн поднял на девушку удивленный взгляд.

— Отец настоятельно рекомендовал ознакомиться с историей рода. Хотя, признаться, многие истории из этой книги я знаю, но считала их сказками.

— Да, Лисси, с твоими родственниками происходило немало удивительных историй. И ты права, дело в обещании драконов, прийти на помощь любому из Торнборнов.

— Что в этом такого?

— А ты подумай. Драконы — это такая мощь, с которой будут считаться все живущие на Ландоре. Исходя из этого, страна, которой присягнут Торнборны, занимает весьма выгодное политическое положение. Тем более, ваши территории граничат не только с Гаэсом, но и еще с тремя странами. Это означает, что рано или поздно тебя постараются перекупить.

— Или убить, — вздохнула Мелисса.

— Или убить, — согласился мэтр Оудэн. — Но дело не только в этом. Кроме драконов у Торнборнов есть еще весомые преимущества.

— Например?

— Например, несколько шахт, где добывается самый чистый и самый насыщенный талум этого мира.

А вот об этом факте Мелисса слышала впервые, хотя частенько заглядывала в бухгалтерские книги отца. Она робко бросила взгляд на кольцо. Пожалуй, и из-за талума можно лишиться головы. Обычно, если граф не имел наследников, все его имущество переходило короне. Неужели Георг замешан в смерти отца?

— Кроме того, — продолжил Гайс. — Многие из Торнборнов обладали мощным магическим даром, и ты не исключение.

— Не понимаю, какое это сейчас имеет ко мне отношение? — Мелисса пожала плечами. Она знала, что отец не оставил ее без средств к существованию, и в банке Тесшира на ее имя лежала кругленькая сумма. Да, на ее имя, а она носила фамилию матери — Боун. Мелисса Боун дочь умершей в родах Роуз Боун. По храмовым летописям — безотцовщина, сирота.

— Поверь, имеешь, — прервал ее Оудэн. — На этот счет Эдвард оставил все документы и необходимые распоряжения. — Он достал из конверта лист бумаги и начал читать: — Завещание. Я, Эдвард Джонс Х граф Торнборн, находясь в здравом рассудке, настоящим сообщаю мою последнюю волю. Я признаю Мелиссу Торнборн, дочь Роуз Боун своей единственной дочерью и наследницей. Мой титул равно, как и прочее имущество, после моей смерти переходит в ее полное и безраздельное владение. Исключение составляет лишь брачная доля, равная четверти основного капитала, коею получит муж в качестве приданного при заключении брака с графиней Торнборн. До достижения Мелиссой 25-летнего возраста она находится под опекой короля Георга Рорка, в силу его клятвы. Дочь обязана передать титул первому отпрыску мужеского пола по достижении им совершеннолетия, в случае если титул супруга будет ниже ее собственного, или второму — если титул окажется выше. Писалось три дня назад, почерк и подпись я заверил.

— Он меня признал? — ахнула Мелисса.

— С первой секунды, как увидел. Не сомневайся. Эдвард очень любил твою мать и тебя, но до последнего старался скрыть факт твоего существования исключительно ради твоей безопасности.


Теперь все вставало на свои места, и многие странные поступки отца, которые раньше задевали и даже немного обижали, теперь казались мудрыми и правильными. Пожалуй, узнай Ландора о существовании нового Торнборна, Мелисса вряд ли дожила бы до своих лет. Теперь она это осознавала.

— Но король, Оудэн, разве он не может быть причастен к убийству моего отца?

— Исключено, Лисси. Наш Георг многим обязан Эдварду. Кроме того, Торнборны всегда были залогом процветания Гаэса. Не считая того, что твой отец дважды спасал королю жизнь.

— Да, если так подумать, королю и вправду невыгодна смерть отца, но тогда кто? Кто мог это сделать? Да еще и использовать запрещенную магию.

— Сложно сказать. Я бы сделал ставку на Ондорию. Слишком много влияния приобрела страна в последние годы, и как-то внезапно.

— Ондория, значит… — Мелисса задумалась.

— Не об этом тебе сейчас нужно думать, Лисси, — покачал головой Оудэн.

— О чем я сейчас могу думать, кроме смерти отца? — вскинулась девушка.

— О жизни, — спокойно ответил мэтр. — О своей собственной жизни.

— Что я, по-вашему, должна делать?

— Продолжать следовать указаниям отца. Выйти замуж за того, на кого тебе укажет король, и отправиться учиться дальше. Академия магии ждет тебя, Лисси. Ты же не думаешь, что домашнее обучение раскрыло весь твой магический потенциал? Эдвард всегда мечтал, что ты будешь учиться в Тесшире. Наша глушь не для такой звездочки, как ты, — Оудэн позволил себе скупо улыбнуться.

— Что? Король выберет мне мужа? А как же чувства? Любовь? — нервы сдавали. Как-то навалилось все. А стоило успокоиться и начать рассуждать здраво.

— Я понимаю тебя, но ты особенная, тем более находишься в постоянной опасности, приняв титул отца. Поверь, король тоже об этом знает и выберет достойную тебя кандидатуру, человека, способного уберечь тебя. Не волнуйся, Лисси, все обязательно сложится наилучшим образом.

— Король уже знает?

— Да, я отправил ему сообщение с утренней магической почтой, — не стал лукавить поверенный отца. Хотя… Оудэн теперь ведь ее поверенный.

— Понятно, — грустно вздохнула Мелисса. — Вы хотели еще что-то со мной обсудить?

— Пожалуй, нет. Сегодня отдыхай, а завтра я введу тебя в курс дел отца, чтобы ты смогла оставить все необходимые распоряжения. И, Лисси, с твоего позволения я останусь в поместье до распоряжения короля.

Мелисса лишь кивнула, а потом, расправив плечи и выпрямив спину, вышла из комнаты. Леди Грейс могла бы гордиться своей ученицей в эту минуту.





Глава 2




Герцог Демиан Рорк, как брат короля, пользовался немалыми привилегиями. Но самыми удобными из них, пожалуй, считал две: право иметь во дворце свои апартаменты, и не дожидаться аудиенции короля в приемной с толпой других придворных. Он не понимал, для чего брат призвал его сюда, да еще и открыв портал прямо во дворец, ведь инспектирование войск на границах было необходимым и давно запланированным делом. Ондория наращивала мощь и явно готовилась к удару. Что могло быть важнее, чем подготовка к войне?

— Демиан, дорогой! — услышал он знакомый мурлыкающий голосок одной из своих любовниц.

Кларисса Шеридан появлялась при дворе нечасто, впрочем, как и он сам. Она предпочитала свое небольшое поместье, хотя и числилась в списке сильнейших магов Гаэса, а порой даже преподавала в столичной академии. Поэтому пересекались они редко, и их отношения не отличались регулярностью. Но леди умела заинтриговать, увлечь, заинтересовать так, чтобы даже из коротких встреч сделать праздник для души и тела. При видимой легкости и игривости, дама была не так проста, как хотела показаться на публике. Но Демиан не придавал этому особого значения и рассматривал хорошенькую вдовушку лишь как временное развлечение.

— Баронесса, — он склонился и запечатлел на изящной протянутой ладошке положенный по этикету поцелуй.

Леди зарделась, продолжая сверлить Демиана слишком уж внимательным взглядом.

— Что-то случилось? — насторожился герцог.

— Слишком давно не имела счастья видеть вас, милорд, — с придыханием ответила дама.

— К прискорбию, мое время не принадлежит мне. Я не свободен, — слишком тихо и очень интимно прошептал он, пошевелив дыханием локон у изящного женского ушка.

— Как? — побледнела Кларисса. — Я не видела сообщения о вашей помолвке.

Ее голос почти дрожал, а темные, словно угли глаза повлажнели.

— Что? Помолвка? — Демиан искренне расхохотался. — Я давно и безнадежно женат, дорогая! И имя моей дражайшей супруги политика Гаэса.

— Вы неисправимый шутник и проказник, милорд! — собеседница игриво стукнула его по руке кончиком сложенного веера и очаровательно надула губки. Взгляд ее при этом остался слишком внимательным.

— Позвольте загладить свою вину. Не составите мне компанию за поздним завтраком, баронесса?

— Я бы не возражала, но что на это скажет ваша супруга? — томно прошептала леди.

— Кто? — чуть не поперхнулся герцог.