Я кивнула, поблагодарила королеву, и больше меня здесь точно ничего не держало. Анхель тоже это осознала и поднялась.

— Проход в мир людей нельзя открыть дважды в день. Домой тебя доставят. Идем.

И мы пошли. Недалеко. Буквально завернули за угол и очутились на каменном выступе, довольно широком. Но все равно дух захватило, потому что под ним простиралась бездонная пропасть, позади нас возвышалась отвесная скала, а над нами раскинулось темное, ночное небо с мириадами рассыпанных по нему звезд.

Но не это поразило больше всего. На самом краю уступа стоял дракон. С серой шеей и брюхом, и с васильково синей чешуей. Красивый, нарядный и волшебный, как талум, которым он несомненно станет, когда пройдет отпущенный ему срок. Теперь-то я это знала точно.

— Уилфред доставит тебя домой, дитя моей крови, — произнесла королева.

— Как? — опешила я. — Дракон?

— Лошадей мы не держим, — улыбнулась Анхель. — Прощай, Мелисса из рода Торнборнов.

Ну, если они не разучились шутить, значит у Ландоры не все потеряно.

Дракон раскинул по уступу одно крыло, и я аккуратно забралась ему на спину, устроившись между двумя наростами. В целом, сидеть было удобно и надежно. Кроме того, я могла обхватить руками один из шипов и крепко держаться. Но этого не потребовалось.

Едва мы взмыли в небо, как нас окутало голубоватое свечение, не позволяющее ветру трепать мои волосы и бить в лицо. Но сквозь него я могла смотреть на звезды, на проплывающие внизу пики гор, темные верхушки деревьев, спящие деревеньки.

Уже через несколько минут мы приземлились в тихом местечке совсем недалеко от академии, а через миг передо мной стоял знакомый бытовой маг, когда-то подаривший такое нужное зеркальце. Мой личный страж. Надо же!

— Благодарю вас, мэтр Уилфред, — поблагодарила я, и старичок вежливо кивнул. — Теперь я понимаю, почему вы не женились на мэтрессе Шарлотте.

Он рассмеялся весело и беззаботно.

— Воробьи не женятся на белках, Мелисса, — сказал он. — Ну, беги, дитя нашей крови. Уже поздно. И пусть твой путь будет светел и гладок.





Глава 11




Я и не думала, что моя беседа с королевой займет так много времени. Ночное небо Ландоры улыбалось мне, а звезды подмигивали вслед.

Не знаю, оберегали ли меня стражи, но до своей комнаты я добралась без приключений. Их на сегодня хватило с лихвой.

Хотелось спать, но плану не суждено было осуществиться. Верея поджидала прямо на пороге, сложив руки на выдающейся груди.

— Ш ума ш тобой шойдешь, хожяйка! — тут же обвинила меня нечисть. — Руки мой, кормить тебя буду и шлушать!

В последнем я не сомневалась. Верее придется рассказать все или почти все, за небольшим исключением. Про личные чувства я намеревалась не говорить, хотя и полагала, что поместная и так обо всем догадывается.

Через несколько минут, с аппетитом уплетая густую мясную похлебку, закусывая ее большим куском пирога от кухарки Торнборна, я неспешно рассказывала обо всем, что со мной приключилось за эти два дня. Что ни говори, а советы Верея давала толковые.

— Жнамо дело, баронешка во вшем виновата! — заявила она. — Не жря жмеюка вокруг нашего герцога хороводы хороводила!!! Жмейка! Ха! Жмеища! Я шражу жа ней это жаприметила! Точно тебе говорю — она это! Больше некому.

Я и сама склонялась к подобному выводу. Все улики указывали на Клариссу Шеридан. Но, чтобы доказать ее причастность, сначала хорошо бы ее поймать на горяченьком. А именно в подземелье.

— А что делать с кольцом, ума не приложу, — пожаловалась я. Драконы меня только запутали.

— Ш каким это кольцом? Ш артефактом, чоль? — живо поинтересовалась Верея и подлила мне чаю.

— Понимаешь, слеза королевы у меня, частичка проклятого — у Дина, а где частичка Анхельсема, думаю, он и сам не знает.

— Штранные они, — кивнула поместная. — Вроде и ш нами живут, а шловно в другом ижмерении. Пока ношом не натыкаешь — не увидят, как котята шлепые. Говоришь, кровью ш людьми делилишь?

— Так мне сказала Анхель, — кивнула я.

— Штаринный артефакт ш чаштичкой дракона может быть только родовым, шоглашишь? — и я снова кивнула. — Жначит, отпадают Торнборны и Дины.

— Это почему? — спросила я, хотя с Торнборнами была согласна. Если бы мои предки владели перстнем, я бы об этом знала.

— Победить темного должны три мага! Три рода! А вы ш ректором пошледние в швоем роде ошталишь. Жначит, шледует рашшмотреть другие великие роды. Шейчаш припомню…

Верея на миг исчезла, а потом появилась вновь.

— Вшпомнила! — радостно сообщила она. — Шамыми шильными во времена Прешветлых шчиталишь Финчи, Шортеры и… Рорки, конечно.

— Рорки тоже отпадают, — вздохнула я.


— Это почему еще? — оживилась нечисть.

— Сама сказала — родовой артефакт. Но перстень мужской, а Рорков осталось двое. Я помню кольцо короля. Там мощный талум, но другой. Что касается Демиана, у него тоже совершенно не то кольцо. Кроме того, после… — тут я замялась, потому что неудобно было об этом вспоминать.

— Пошле жаключения брака… — подсказала мне Верея.

— Да, после заключения брака он бы все равно надел родовое кольцо, но я видела на нем все тот же перстень, который к Анхельсему никакого отношения не имеет.

— Жначит, оштаютшя Шортер и Финч, — подытожила поместная, убирая со стола. — А теперь шпать.

Легко сказать «спать». А как? Когда в голову лезут разные мысли.

Итак, что мы имели. Два парных кольца, как утверждала Анхель. Финч отпадал сразу, ибо интереса ко мне, как к женщине, юноша не проявлял. Возможно, побаивался Шортера, но сила крови сильнее страхов. А если бы наложилось и притяжение перстня, то Родерик точно бы сдался и уже давно нарезал вокруг меня круги. Но ничего подобного не произошло. Значит, Финч слабый и довольно посредственный маг, и он точно не хозяин кольца Анхельсема.

Впрочем, нельзя исключать вероятности, что перстнем владеет кто-то из его родни. Скажем, дядья или отец. Если я правильно припоминала из истории Гаэса, то выводок у последнего графа Финча был внушительный. Восемь детей, из которых пятеро — мальчики. И все же стоит показать ему рисунок артефакта, чтобы посмотреть на реакцию. Но на успех в этом направлении почти не надеялась.

Что касается герцога, то ему тоже следовало показать изображение. Просто, чтобы точно исключить Рорков.

А вот Шортеры были самыми вероятными владельцами артефакта. Почему? Я судила по степени наглости и навязчивости, которая у Люка зашкаливала. Возможно, дело в драконьей крови, которая просто притянула сильного мага, но уж слишком перебарывал себя парень из элиты, делая шаг навстречу девчонке из черни. Перстень тянул, несомненно. Вот только на пальце у него сияло совершенно другое кольцо.

Я была уверена, что мысли не дадут мне уснуть, но сон очень быстро сморил меня, а утром… Утром уже все казалось не таким критичным и спешным. Жили же люди без драконов сотни лет, и еще немного поживут, пока я выясню, кому из троих мужчин принадлежит третий артефакт Пресветлых.

У герцога сейчас была задача посерьезнее моей — не упустить баронессу и полностью доказать ее вину перед Гаэсом. Лишь бы он смог, лишь бы справился. Ведь враг хитер и коварен, и никто не знает, сколько еще ловушек у него заготовлено.

И, да! Если артефакт все же окажется у Шортера или Финча, то как его передать Демиану? Ибо как пару я не рассматривала ни Люка, ни, тем более, Родерика. Рорк же был злом привычным. Более того, у Мелиссы Торнборн — его жены накопилось слишком много компромата против супруга, который в случае чего вполне можно было использовать. Я не позволю ему еще раз себя унизить, и ему придется считаться с любым моим выбором.

Так я размышляла, пока шагала к обеденному залу. И даже входила в него смело. Но увидев у нашего стола разъяренного Шортера, остановилась и даже подумала, а не повернуть ли обратно? В конце концов, у меня вчера был весьма плотный и достаточно поздний ужин, чтобы я могла пропустить прием пищи.

Да! Что-то есть совсем расхотелось. И я сделала крошечный шаг назад.

— Бьорн! — прогремело над залом и, разумеется, все обратили внимание на меня. Как мило и ожидаемо. Тоже происки драконьей крови или у меня просто планида такая незавидная?

— Я занята! — ответила Люку и сделала еще один шаг назад.

— Стоять! Я сказал! — рыкнул потомок великих Шортеров и бросился ко мне. Бегом!

Фи! Как это вульгарно аристократу бегать за какой-то мэтрессой. Она, между прочим, не стала ждать, пока ее поймают, а пустилась наутек. По залу, резво огибая столики и сидящих за ними адептов.

— Стой, зараза! — орал Люк. Но темп не сбавлял. — Стой! Ничего тебе не сделаю! Только поговорю!

— Ха! — прокричала в ответ я и увернулась от его руки. — Сначала принеси магическую клятву! Слову твоему цена четверть медяшки в базарный день.

— Чернь, она и есть чернь! — огрызнулся Шортер, но послушно выпустил искру, сотворив в воздухе простейший базовый жест. — Довольна?

— Вполне.

Очень не хотелось, но пришлось остановиться. Тут же за спиной вырос Нил, за что я ему была крайне признательна.

— Проблемы? — пробасил рыжий.

— Были! — предельно честно ответил Люк. — И чтобы впредь их не возникло, мне нужно переговорить с твоей не в меру резвой подругой, Дайси! Наедине!

Нил посмотрел на меня, а я очень нехотя и обреченно кивнула, соглашаясь, что поговорить нам с Шортером все же придется. Не только из-за произошедшего, но и по иным причинам, которые, разумеется, при всех озвучивать не собиралась.

— Дай нам пять минут, — сказала я рыжему. — Если не вернусь, приходи спасать.

— Если с тебя хоть волосок упадет, Лисси… — начал говорить Нил.

— Да понял я, понял. Верну целой! — скривился Шортер и первый вышел из зала.

Я же отправилась за ним, но дистанцию на всякий случай держала.

— Говори, что хотел, — произнесла, когда мы отошли от здания на достаточное расстояние, чтобы никто нас не услышал.

— Как ты догадалась, что это я? — неожиданно спросил Люк.

— Тот, кого жизнь не баловала, всегда ждет подвоха, Шортер. Я же его не ожидала, поэтому едва не лишилась жизни в тот день. У меня врожденная непереносимость одного из компонентов твоего зелья, — спокойно ответила я, глядя прямо в глаза.

Только вот Люк их опустил. Он вообще побледнел и осунулся.

— Лисси, я не знал! Я не хотел, слышишь? — яростным шепотом пытался донести он.

— Все уже закончилось. И, слава Пресветлым, благополучно.

Даже получилось слабо улыбнуться.