— Не-е-ет!

Мумий воспользовался положением и ударил по тарану. Вспыхнуло пламя, и алебардщиков разбросало в стороны. Штурмующих добили скелеты, скинув на них пустой котёл для кипятка.

— Бумс! — котёл прокатился по упавшим.

— Ура!

Вот только я упустил из виду рыцарей. Одного я уложил файерболом в самом начале. Но остальные, вполне себе целые, теперь двинулись на Сеню.

Я потянулся к мечу, и тут рука зацепилась за бумеранг, который я сунул за пояс. А почему бы и нет? Размахнувшись, я запустил оружие древних австралийцев в светлых.

Попал! Ты смотри-ка, попал! Не в того, которого целились, но всё равно хорошо. Рыцарь от неожиданности выпал из седла и загремел на землю. Но через секунду поднялся, вытащил меч и двинулся ко мне. Ещё один, решив, что на Сеню двоих будет достаточно, тоже направился в мою сторону.

Нехорошо вышло, однако. С одним я, может быть, и справился бы, но с двумя? Причём один из них на сороне — он меня просто затопчет. Ну уж нет!

Я рванул в сторону. За спиной топал рыцарь на сороне, с каждой секундой приближаясь всё ближе.

Фиг тебе, а не тушка Владыки! С разгона я взлетел на кучу щебня, вывезенную из замка гномами.

— Слезай, трус! Слезай и дерись как мужчина!

Рыцарь потряс кулаком.

— Обойдётесь!

Он попытался достать меня копьём, но я отбил древко мечом и обрубил наконечник.

— Нечестно!

— А вдвоём на одного это честно?

— Ты тёмный, с тобой можно не соблюдать правила.

— Тогда я тем более не обязан им следовать.

Отвечая рыцарю, я кинул взгляд на Сеню. Как там мой домашний монстр? Никто не обижает?

Сеня как раз собирался схлестнуться с рыцарями. Взял в руки свой здоровенный меч и встал в боевую стойку. Но стоило светлым двинуться на него, камзол монстра порвался на боках и выпустил наружу щупальца. Гибкие, фиолетовые, блестящие на солнце, они выхватили из-за пояса топорики и замахнулись.

Досмотреть я не успел. К моей каменной куче подбежал пеший рыцарь и полез вверх.

— Только тебя здесь не хватало.

Мы с ним немножко подрались. То есть за меня фехтовал меч, а я только держался за рукоятку. Светлый на сороне не спешил слезать с птицы, размахивал руками и подбадривал своего коллегу. За меня болеть было некому, и я просто ругался на рыцаря.

— Да-вай! Да-вай!

— Пошёл вон, моя куча!

— Врежь ему!

— Чтоб тебя гномы вагонеткой переехали!

— Бей тёмного!

— Н-н-на тебе, убогий!

— Шайбу! Шайбу!

— Получай за мумия! Получай за Сеню!

— Руби поганца!

— Я тебе покажу поганца, я тебя сейчас…

Подловив светлого на выпаде, я врезал ему рукоятью по забралу. Рыцарь упал навзничь и съехал по камням вниз. Только и я не удержался, рухнул набок и скатился вслед за противником.

— Я сам с тобой разделаюсь, чёрное отродье!

Второй рыцарь спрыгнул с сорона и вынул меч.

— Сдохни, мерзкий червь!


Он сделал шаг, замахиваясь на меня своей железякой.

Бздынь!

В меч светлого ударила короткая толстая стрела, выбив оружие из рук.

— Ай! Нечестно!

Рыцарь вытащил кинжал, а я попытался подняться.

— Пригнитесь, сударь, — послышался женский голос, — сейчас успокою этого гада.

Я обернулся. В десяти шагах стояла орка и деловито перезаряжала арбалет.

— Не надо! — светлый взвизгнул, — я сдаюсь.

А над ним возник Сеня и погрозил для убедительности томагавком в щупальце. Светлый бросил кинжал и поднял руки.

Монстр довольно угукнул. Обернулся и выдернул у рыцарского сорона перо из хвоста. Птица возмущённо завопила, а Сеня воткнул трофей себе в шляпу.

Битва за Калькуару закончилась.





***




— Ваня!

От ворот ко мне спешил мумий. Он тяжело опирался на трость, хромал, но почти бежал. На его лице расплылась счастливая улыбка.

— Ты пришёл!

Он порывисто обнял меня. Что-то твёрдое чувствительно ткнулось мне в грудь. Я отстранил мумия, опустил взгляд — из старика торчали древки стрел, вошедшие по самое оперение.

— Ерунда, это ещё вчера. Сдуру организовал вылазку против светлых, так они почти всех скелетов порубили. Ну и меня истыкали как ёжика.

— Не бережёшь ты себя.

— Да мне стрелы нипочём, — отмахнулся мумий, — вытащу и забуду. Но как ты им в тыл ударил! По-нашему, по тёмному. Настоящее коварство. Горжусь!

— Не делай так больше. А если бы тебя на куски разрубили? Кто меня тогда наставлять будет?

— Ты и сам уже большой, — мумий заворчал, но было видно, что ему приятна забота, — что с пленными делать будем?

Пока я обнимался с мумием, скелеты согнали светлых в одну толпу. Оружие отобрали, доспехи заставили снять и побросать в кучу. Не знаю, к счастью ли, но убитых не было. Ушибы, вывихи, несколько переломов . И штук пять фингалов у особо буйных, не желавших признавать поражение. Побитый маг был мрачен, зыркал из-под бровей, шмыгал носом и сжимал в руке обломок волшебной палочки.

— В подвал их, — громко заявил мумий, — заковать в кандалы, посадить в казематы. А потом каждый день пытать по очереди, пока не сознаются.

— Зачем?

— Не знаю, — мумий развёл руками, — это традиция такая. Сажаешь в подвал, вызываешь палача и добиваешься признания.

— В чём должны признаться?

— Ну… Традиции об этом умалчивают. Наверное, в чём-то тёмном. Ну, там старушку через дорогу не перевёл или за обед не заплатил в таверне.

— А дальше?

Мумий потупился.

— Может быть, чтобы потом их шантажировать? Не знаю. На моей памяти ни разу пленных не брали. Ты первый Владыка, сумевший отбить штурм и захватить светлых.

— А бабка твоя? Ты же говорил, она походами на светлых ходила.

— Ходила, но пленных не брала. Из принципа.

— Странно, никто этого не делал, а традиция есть.

Я подошёл к пленным, окинул их взглядом.