Доведённого до истерики эльфа пришлось успокаивать Уру-Буке. Через полчаса мы узнали кучу всякого про лагерь светлых, вплоть до цвета подштанников эльфийского короля. Я записал имена светлых генералов, кто с кем дружит и враждует, ближайшие планы и мастеров, делавших таран. Злыдни, это оказались умельцы из Кемнаро. Ну, тёмные, припомню я вам такой нейтралитет.

— Уберите его, — хныкал эльф, косясь на Сеню, — он облизывается, когда на меня смотрит. Я всё рассказал. Можно меня закрыть в камере попрочнее? Чтобы он ночью не добрался.

— Бука, запри его подальше, — махнул я рукой и вывел монстра из пыточной, — Сеня, скажи на кухне, чтобы тебе дали тройную порцию. И печенек на сладкое. Заслужил.

Монстр довольно угукнул и двинулся ужинать. Интересно, а он действительно съел бы эльфа или только подыгрывал мне?





Глава 12




Утром я поймал мумия и затащил к себе.

— Деда, надо письмо набросать.

— А сам?

— Красивым почерком надо, королю будем писать.

— Зачем облегчать ему жизнь? Пусть помучается, разбирая твои каракули. Я страдал, а чем он лучше?

— Деда!

— Ладно, напишу. А то как ляпнешь чего-нибудь, потом хронисты триста лет вспоминать нам будут.

Мумий взялся за перо.

— Ну?

— Значит так: королю Галадону, незаконно осаждающему замок Калькуара.

— Угу.

— По итогам нескольких дней осады в моих темницах…

— В Наших.

— Что?

— Ты тоже величество. Владыка — царский титул. Поэтому ты должен о себе говорить во множественном числе. Ну как Галадон: наша армия, мы приказываем и всё такое.

— Не хочу. Вот будет у меня раздвоение личности, тогда пожалуйста. А пока, я один и не собираюсь про себя мыкать.

— Как знаешь.

— Пиши: по итогам нескольких дней осадыв моих темницах скопились пленники из числа твоих воинов. Поскольку ты взял в осаду замок и нарушил экономические цепочки, кормить их нечем, а есть орочий рацион они не хотят. Будь добр, оплати кормёжку своих людей привычной им едой или присылай продукты сам. Без уважения, Иван Хэрумор.

— Ваня, так не делается.

— Их положено кормить за мой счёт? Так я их сюда не звал, тут не столовая.

— Нет. В традициях морить пленников голодом. Ну, подкармливать иногда, чтобы не померли, но сил воевать уже не было.

— Я гуманист.

— Кто?!

— Коварный тип. Хочу, чтобы светлые несли больше расходов. Осада должна быть разорительной!

— Он не будет платить.

— Можем мы размножить это письмо и раскидать по их лагерю журавликами? Пусть все светлые знают о моём предложении.

Мумий посмотрел на меня с опаской и уважением.

— Действительно, первостепенное коварство. До такого ещё никто не додумался.

— Это называется пропаганда.


— Какое страшное слово. Ты прямо Чёрнейший из Владык.

Мумий дописал текст листовки, перечитал и кивнул сам себе.

— Я сам размножу твоё письмо и прослежу, чтобы его разбросали над светлыми.

— Спасибо, деда.

— Ерунда. Мне интересно, что дальше будет. Пришлют еду или махнут на пленников рукой?

Мумий хихикнул.

— Такого Галадон точно не ожидает.





* * *


— Владыка, — Уру-Бука заглянул в дверь, — там корабль!

— Баржа? Для наших друзей с продовольствием рановато.

— Не, другой. Такой, — Бука потряс головой, — странный.

— Давай посмотрим.

Я подошёл к окну — из моей башни река просматривалась отлично. Взял подзорную трубу. Где там корабль?

Ага, вот он. По водной глади скользило изящное судёнышко под парусами. Да, никакого сравнения с приходившими раньше баржами.

— На эльфийшкий похож, — засопел Бука за моим плечом, — враги, наверное.

— Проверим. Собери команду, и сходим на пристань через Казну.

Десять минут, и мы высадились в старом порту. Десяток вооружённых до зубов орков, Уру-Бука с боевым топором в руках и я налегке.

На всякий случай корабль мы ждали в кустах. Вот поймем, кто к нам приплыл, тогда и решим — показываться или нет. Вдруг, и правда, эльфы? А если много?

Судно казалось игрушечным. Как будто прямо из бутылки коллекционера. На носу резная деревянная фигура — полуобнажённая эльфийка с острыми ушами держит звезду. Паруса цвета морской волны, флага на мачте не видно.

Кто же это? Светлые решили отрезать нам поставки? Искатели приключений? Делегация от Старейшин Кемнаро?

К пристани корабль пристал неумело. Тяжело ударился бортом, не успев погасить скорость, заскрипел обшивкой о камни.

— Кгивогукие! — рявкнул голос на корабле, — Отогву и пгишью заново! Концы кгепите!

Знакомая, однако, картавость.

На пристань спрыгнули три молоденьких гоблина и с трудом закрепили концы.

— Пигаты, тоже мне! — возмущался голос, — не возьму больше.

— Дедушка! — хором завопили гоблины, — мы исправимся!

— Испгавятся они…

По узким сходням спустился настоящий пират. Немного карикатурный, как рисуют в детских книжках: цветастая рубаха, на голове чёрный платок, узкая повязка, закрывающая один глаз. На боку висел здоровенный меч, едва не волочащийся по земле. Вот только лицо у пирата было Льва Бонифатьевича, настройщика органов.

— Свои, — кивнул я Уру-Буке, — пойдём, встретим.

Увидев толпу орков, пират засеменил к нам.

— Здгаствуйте-здгаствуйте. Хогошо, что вы пгишли так быстро. Быстгее газгужайте, и я поплыл огатно.

— Настоящие корабельщики, — я усмехнулся, — говорят “ходить”, а не “плавать”.

— Ой, я вас умоляю! Пусть говогят что угодно, а мне надо обгатно в Кемнаго.

Уру-Бука повёл орков забирать груз, а пират протянул мне список.

— Всё согласно прейскуранту.