– Я проморгал одну женщину, а вы целый народ, – рассмеялся он. – По-моему, масштабы несколько несопоставимы.
– Розу надо найти, – подал голос Чочу. – Она не богиня, не колдунья и… простой человек. Не стоит ее впутывать в эти игры.
– Она в них уже по уши, – проворчал Максимон.
Со двора раздалось какое-то шипение. Ичтли прислушался и резко вскинул ладонь, призывая всех к молчанию. Все тут же умолкли.
Шипение было зловещим, не предвещающим ничего хорошего.
Ичтли бесшумно подошел к окну и выглянул.
– Парни, у нас проблемы.
Со всех сторон к дому подползали гигантские змеи, в два раза больше самого Ичтли. Их чешуя поблескивала при свете луны и звезд. На головах был красный знак. Знак, внутри которого словно живая переливалась кровь, окруженная невидимой оградой.
Глаза змей полыхали диким желтым огнем. Раздвоенные языки мелькали в широко разинутых пастях.
Змеи извивались и приближались.
Максимон подскочил к окну, присвистнул:
– Неудачную ночку я выбрал, чтобы разобраться с делами.
– Какая уж есть, – произнес Харукан, глаза которого светились голубоватым светом, который бывает от разрядов молний. – У нас нет выхода.
– Собиратель Крови призвал своих пустынных воинов, – улыбнулся Шбаланке, тело которого начали покрывать пятна, а зубы вмиг удлинились, превращаясь в хищный оскал ягуара.
– И решил начать жрать Чилам с окраин, – подвел итог Ичтли и бросил Чочу: – Выход на крышу. Быстро!
Хранитель не заставил себя ждать и помчался, показывая дорогу.
Оказавшись на крыше, Ичтли тут же поднял руку. Тяжелые тучи затянули небо, над головой начал закручиваться чудовищный смерч.
Гром сотряс Чилам, ослепительные молнии прошили все вокруг.
С неба начали срываться тяжелые капли, которые с шипением испарялись на коже змей.
Максимон деловито закатывал рукава. Чочу полыхал красным огнем.
– Вперед! – рявкнул Ичтли, все спрыгнули с крыши.
Струи дождя, казалось, ловко подхватили ставшее невесомым тело, напитали его силой, с которой не сравниться ни одному живому существу. По венам Ичтли вместо крови неслась сумасшедшая вода. Вода, готовая уничтожать.
Змеи вскинули головы и зашипели. Кинулись на богов.
С рук Харукана сорвались молнии, прошили змеиные тела, разрывая на куски. Шбаланке больше не держал прежних очертаний. Получеловек-полуягуар, фантасмагорическое чудовище неведомой силы, которое раскидывает врагов на немыслимой скорости.
Особо прыткая змея подобралась к Ичтли и попыталась обвиться за ноги. Бог дождя подпрыгнул, находя опору в воздухе, с силой врезал по расплющенной голове, отшвыривая змею в сторону дома.
Максимона, казалось, происходящее вокруг вообще не интересовало.
Он стоял на пятачке, окруженном агрессивно свивающими кольца тварями. При этом имел настолько невозмутимый вид, что впору было бы аплодировать.
«Им с Тиошем прекрасно удается оставаться с потрясающе пресными рожами, даже когда мир рушится», – проскочило невольное восхищение у Ичтли.
Одна из змей попыталась рвануть к Максимону, но словно ударилась о невидимую преграду. После нее повторили попытки еще две, но тут же будто получили удар.
Максимон снова закурил. И куда ему только все лезет?
Поправил шляпу, быстрым взглядом осмотрел замерших змей.
– Потанцуем, девочки? – произнес низко и хрипло, голосом, от которого можно сойти с ума.
А потом несколько раз притопнул. Земля задрожала, змеи кинулись в разные стороны. Лицо Максимона не изменилось, сигара в руке не дрогнула, но ноги отбивали бешеную чечетку, от которой ходуном шла земля.
Дальше только сверкали молнии, лил дождь, метался фантасмагорической кошкой бог-ягуар и шипели твари.
В какой-то момент Ичтли начал уставать. Змеи словно не заканчивались.
– Они бессмертнее меня, – прошипел рядом Шбаланке, откидывая назад мокрые волосы. Желтые глаза с вертикальными зрачками были полны жажды уничтожать и полыхали дико и ненасытно.
Но в то же время Ичтли прекрасно знал: Шбаланке – не тот, кому смерть приносит удовольствие. И убивает он только потому, чтобы не пустить змей в Чилам.
Беда была в том, что сдерживать у них получалось, но вот победить – нет. На месте павших под ударами богов, появлялись новые.
Харукан снова от души шарахнул молниями из двух рук и отпрыгнул к Ичтли и Шбаланке.
– Надо бы менять тактику. Ощущение такое, что это все может длиться бесконечно.
– А еще это не змеи, – донесся голос Максимона, шагая к ним.
Невидимый купол по-прежнему окутывал его, однако радиус значительно уменьшился.
– А кто? – мрачно поинтересовался Шбаланке, уклоняясь от очередной черной «ленты».
– Земля смогла бы призвать змей и успокоить, – задумчиво произнес Максимон. – А тут мой зов просто отлетает. Выходит только удерживать. Дальше – пустота.
– А еще мы стоим в кружочке, – заметил Ичтли, окидывая взглядом собравшихся вокруг змей. – И мне совсем не нравится то, как на нас смотрят.
Можно было, конечно, просто сделать ноги на небо, но тогда… ничего не останется от Чилама.
Ичтли поморщился. Дрянной выбор. Люди для него никогда не были игрушками, он не хотел их бросать. Но и как себя вести дальше, тоже не знал.
Змеи тем временем поднялись, опираясь на хвосты. Шипение, пробирающее до костей, полилось со всех сторон. Время замерло.
Миг… Твари рванули на замершую четверку.
И тут дом полыхнул ослепительно зеленым светом. Крыша разлетелась на обломки. В ушах загудел ветер.
В воздухе, расставив ноги на ширину плеч и сложив руки на груди, стоял… Тиош. Светлые волосы, пронизанные зелеными искрами, развевались на ветру. Правый глаз чудовищно светился. Черты лица исказились, потеряв человеческую мягкость и превратившись в рубленые линии нефритовой маски умерших великих царей Оутля.
Змеи онемели, не отводя от него взгляда.
– Я знал, что меня ждут, – произнес он так, что, казалось, дрогнули звезды. – Идите к папочке, ползучие засранцы.
Он молниеносно выбросил вперед обе руки, словно хотел кого-то схватить. Зеленое пламя с ревом сорвалось с ладоней, стало нефритовыми копьями, которые безошибочно вонзились в змеиные головы.
Предсмертное шипение заставило вздрогнуть даже Ичтли. Но не только оно.
Твари извивались, пытались уползти прочь, но издыхали через секунды. Их глаза, прежде чем закрыться, вспыхивали, будто зажженные свечи, становились крохотными огоньками и неслись к Тиошу.
Пламя не тронуло никого из богов. Ичтли украдкой посмотрел на товарищей. Шбаланке смотрел с жадным интересом и изумлением, Харукан был хмур, Максимон и вовсе не изменился в лице, словно такое представление видит каждый день.
Невольно глянув на поверженных змей, Ичтли присвистнул. Остались только высохшие шкурки. Все то, что служило монстрам плотью и костями, исчезло.
Поток копий исчез, пламя резко погасло. Тиош прикрыл глаза и резко выдохнул. Медленно опустил голову, длинные волосы занавесили лицо. Сделал шаг вперед, пошатнулся и рухнул.
Шбаланке метнулся к нему, на бегу обернувшись громадным ягуаром. И за доли секунды до падения успел подставить спину Тиошу.
И тут же раздались дикий вопль и сдавленное оханье.
– Какой ты тяжелый, сволочь!
– Откуда мне было знать, что ты такая нежная киса? – ворчливо отозвался Тиош, даже не думая сползать с ягуара.
Шбаланке пыхтел, матерился и пытался сбросить спасенного… на свою голову.
– Я всегда говорил, – философски заметил Харукан, – не надо ловить то, что падает. Еще неизвестно, каким будет результат.
Шбаланке фыркнул как истинная кошка. Тиош не растерялся, чмокнул ягуара в макушку и потрепал за ушами. После чего тут же оказался сброшен вниз.
– Какой ты невежливый… – начал было он, но до этого стоявший статуей Максимон вдруг стремительно преодолел разделявшее их расстояние и сгреб Тиоша за грудки, приподнимая над землей.
Черные глаза недобро прищурены, губы сжаты в тонкую линию, лицо побелело, словно маска для Карнавала Мертвых. Еще чуть-чуть – и топнет ногой, раскалывая устланную змеиными шкурами землю на две половины.
– Ты где шатался, с-с-скотина? – прошипел он не хуже змей.
Ичтли и Харукан переглянулись.
– А вот и радостная встреча старых-добрых друзей, – тихо рассмеялся Шбаланке, вновь принимая человеческий облик.
Максимону сейчас было не до шуточек и не до окружающих. Он с силой встряхнул Тиоша, явно позабыв о тех фокусах, которые еще недавно демонстрировались.
– В Шибальбе, – вяло огрызнулся Тиош.
– И что, в Шибальбе есть квартал ольтеков?
– Целых два! – отозвался тот, пытаясь отцепить от себя пальцы Максимона. – Ты что-то не слишком рвался меня навестить.
– Розу надо найти, – подал голос Чочу. – Она не богиня, не колдунья и… простой человек. Не стоит ее впутывать в эти игры.
– Она в них уже по уши, – проворчал Максимон.
Со двора раздалось какое-то шипение. Ичтли прислушался и резко вскинул ладонь, призывая всех к молчанию. Все тут же умолкли.
Шипение было зловещим, не предвещающим ничего хорошего.
Ичтли бесшумно подошел к окну и выглянул.
– Парни, у нас проблемы.
Со всех сторон к дому подползали гигантские змеи, в два раза больше самого Ичтли. Их чешуя поблескивала при свете луны и звезд. На головах был красный знак. Знак, внутри которого словно живая переливалась кровь, окруженная невидимой оградой.
Глаза змей полыхали диким желтым огнем. Раздвоенные языки мелькали в широко разинутых пастях.
Змеи извивались и приближались.
Максимон подскочил к окну, присвистнул:
– Неудачную ночку я выбрал, чтобы разобраться с делами.
– Какая уж есть, – произнес Харукан, глаза которого светились голубоватым светом, который бывает от разрядов молний. – У нас нет выхода.
– Собиратель Крови призвал своих пустынных воинов, – улыбнулся Шбаланке, тело которого начали покрывать пятна, а зубы вмиг удлинились, превращаясь в хищный оскал ягуара.
– И решил начать жрать Чилам с окраин, – подвел итог Ичтли и бросил Чочу: – Выход на крышу. Быстро!
Хранитель не заставил себя ждать и помчался, показывая дорогу.
Оказавшись на крыше, Ичтли тут же поднял руку. Тяжелые тучи затянули небо, над головой начал закручиваться чудовищный смерч.
Гром сотряс Чилам, ослепительные молнии прошили все вокруг.
С неба начали срываться тяжелые капли, которые с шипением испарялись на коже змей.
Максимон деловито закатывал рукава. Чочу полыхал красным огнем.
– Вперед! – рявкнул Ичтли, все спрыгнули с крыши.
Струи дождя, казалось, ловко подхватили ставшее невесомым тело, напитали его силой, с которой не сравниться ни одному живому существу. По венам Ичтли вместо крови неслась сумасшедшая вода. Вода, готовая уничтожать.
Змеи вскинули головы и зашипели. Кинулись на богов.
С рук Харукана сорвались молнии, прошили змеиные тела, разрывая на куски. Шбаланке больше не держал прежних очертаний. Получеловек-полуягуар, фантасмагорическое чудовище неведомой силы, которое раскидывает врагов на немыслимой скорости.
Особо прыткая змея подобралась к Ичтли и попыталась обвиться за ноги. Бог дождя подпрыгнул, находя опору в воздухе, с силой врезал по расплющенной голове, отшвыривая змею в сторону дома.
Максимона, казалось, происходящее вокруг вообще не интересовало.
Он стоял на пятачке, окруженном агрессивно свивающими кольца тварями. При этом имел настолько невозмутимый вид, что впору было бы аплодировать.
«Им с Тиошем прекрасно удается оставаться с потрясающе пресными рожами, даже когда мир рушится», – проскочило невольное восхищение у Ичтли.
Одна из змей попыталась рвануть к Максимону, но словно ударилась о невидимую преграду. После нее повторили попытки еще две, но тут же будто получили удар.
Максимон снова закурил. И куда ему только все лезет?
Поправил шляпу, быстрым взглядом осмотрел замерших змей.
– Потанцуем, девочки? – произнес низко и хрипло, голосом, от которого можно сойти с ума.
А потом несколько раз притопнул. Земля задрожала, змеи кинулись в разные стороны. Лицо Максимона не изменилось, сигара в руке не дрогнула, но ноги отбивали бешеную чечетку, от которой ходуном шла земля.
Дальше только сверкали молнии, лил дождь, метался фантасмагорической кошкой бог-ягуар и шипели твари.
В какой-то момент Ичтли начал уставать. Змеи словно не заканчивались.
– Они бессмертнее меня, – прошипел рядом Шбаланке, откидывая назад мокрые волосы. Желтые глаза с вертикальными зрачками были полны жажды уничтожать и полыхали дико и ненасытно.
Но в то же время Ичтли прекрасно знал: Шбаланке – не тот, кому смерть приносит удовольствие. И убивает он только потому, чтобы не пустить змей в Чилам.
Беда была в том, что сдерживать у них получалось, но вот победить – нет. На месте павших под ударами богов, появлялись новые.
Харукан снова от души шарахнул молниями из двух рук и отпрыгнул к Ичтли и Шбаланке.
– Надо бы менять тактику. Ощущение такое, что это все может длиться бесконечно.
– А еще это не змеи, – донесся голос Максимона, шагая к ним.
Невидимый купол по-прежнему окутывал его, однако радиус значительно уменьшился.
– А кто? – мрачно поинтересовался Шбаланке, уклоняясь от очередной черной «ленты».
– Земля смогла бы призвать змей и успокоить, – задумчиво произнес Максимон. – А тут мой зов просто отлетает. Выходит только удерживать. Дальше – пустота.
– А еще мы стоим в кружочке, – заметил Ичтли, окидывая взглядом собравшихся вокруг змей. – И мне совсем не нравится то, как на нас смотрят.
Можно было, конечно, просто сделать ноги на небо, но тогда… ничего не останется от Чилама.
Ичтли поморщился. Дрянной выбор. Люди для него никогда не были игрушками, он не хотел их бросать. Но и как себя вести дальше, тоже не знал.
Змеи тем временем поднялись, опираясь на хвосты. Шипение, пробирающее до костей, полилось со всех сторон. Время замерло.
Миг… Твари рванули на замершую четверку.
И тут дом полыхнул ослепительно зеленым светом. Крыша разлетелась на обломки. В ушах загудел ветер.
В воздухе, расставив ноги на ширину плеч и сложив руки на груди, стоял… Тиош. Светлые волосы, пронизанные зелеными искрами, развевались на ветру. Правый глаз чудовищно светился. Черты лица исказились, потеряв человеческую мягкость и превратившись в рубленые линии нефритовой маски умерших великих царей Оутля.
Змеи онемели, не отводя от него взгляда.
– Я знал, что меня ждут, – произнес он так, что, казалось, дрогнули звезды. – Идите к папочке, ползучие засранцы.
Он молниеносно выбросил вперед обе руки, словно хотел кого-то схватить. Зеленое пламя с ревом сорвалось с ладоней, стало нефритовыми копьями, которые безошибочно вонзились в змеиные головы.
Предсмертное шипение заставило вздрогнуть даже Ичтли. Но не только оно.
Твари извивались, пытались уползти прочь, но издыхали через секунды. Их глаза, прежде чем закрыться, вспыхивали, будто зажженные свечи, становились крохотными огоньками и неслись к Тиошу.
Пламя не тронуло никого из богов. Ичтли украдкой посмотрел на товарищей. Шбаланке смотрел с жадным интересом и изумлением, Харукан был хмур, Максимон и вовсе не изменился в лице, словно такое представление видит каждый день.
Невольно глянув на поверженных змей, Ичтли присвистнул. Остались только высохшие шкурки. Все то, что служило монстрам плотью и костями, исчезло.
Поток копий исчез, пламя резко погасло. Тиош прикрыл глаза и резко выдохнул. Медленно опустил голову, длинные волосы занавесили лицо. Сделал шаг вперед, пошатнулся и рухнул.
Шбаланке метнулся к нему, на бегу обернувшись громадным ягуаром. И за доли секунды до падения успел подставить спину Тиошу.
И тут же раздались дикий вопль и сдавленное оханье.
– Какой ты тяжелый, сволочь!
– Откуда мне было знать, что ты такая нежная киса? – ворчливо отозвался Тиош, даже не думая сползать с ягуара.
Шбаланке пыхтел, матерился и пытался сбросить спасенного… на свою голову.
– Я всегда говорил, – философски заметил Харукан, – не надо ловить то, что падает. Еще неизвестно, каким будет результат.
Шбаланке фыркнул как истинная кошка. Тиош не растерялся, чмокнул ягуара в макушку и потрепал за ушами. После чего тут же оказался сброшен вниз.
– Какой ты невежливый… – начал было он, но до этого стоявший статуей Максимон вдруг стремительно преодолел разделявшее их расстояние и сгреб Тиоша за грудки, приподнимая над землей.
Черные глаза недобро прищурены, губы сжаты в тонкую линию, лицо побелело, словно маска для Карнавала Мертвых. Еще чуть-чуть – и топнет ногой, раскалывая устланную змеиными шкурами землю на две половины.
– Ты где шатался, с-с-скотина? – прошипел он не хуже змей.
Ичтли и Харукан переглянулись.
– А вот и радостная встреча старых-добрых друзей, – тихо рассмеялся Шбаланке, вновь принимая человеческий облик.
Максимону сейчас было не до шуточек и не до окружающих. Он с силой встряхнул Тиоша, явно позабыв о тех фокусах, которые еще недавно демонстрировались.
– В Шибальбе, – вяло огрызнулся Тиош.
– И что, в Шибальбе есть квартал ольтеков?
– Целых два! – отозвался тот, пытаясь отцепить от себя пальцы Максимона. – Ты что-то не слишком рвался меня навестить.