В итоге никто ничего так и не сделал. Страх перед царившей вокруг опасностью и перед полностью безумным вождем парализовывал тех, кто мог сделать хоть что-то.

Люди надеялись, что все как-нибудь само образуется. Это ведь не они погибли, верно? Значит, все еще хорошо. Лично с ними ничего не случится, ведь они быстрее, чем те, кому не повезло, умнее, хитрее, осмотрительнее. Так думал каждый.

Можно было просто уйти, но все понимали, что это будет дорога в один конец. В одиночестве в таком месте не выжить никому. Поэтому они только и могли, что идти дальше.

Люди немного пришли в себя только тогда, когда не осталось ни одной женщины и ребенка. Однако это понимание ничего им не дало и не заставило действовать. Страх перед вождем был слишком силен. Не было никаких сомнений: если они нападут, то смогут его убить, но перед этим Моал заберет многие жизни. Никому из мужчин не хотелось, чтобы одной из этих жизней была его собственная.

Они стали пытаться убить его тихо, но Моал, будто благословленный самими богами, играючи выскальзывал из любой ловушки. Единственное, что было хорошо, он ни разу не заподозрил, что ловушки были подстроены намеренно. В ином случае, Кан не сомневался, никого из них уже не было бы в живых. Такой зверь, как их лидер, не побоялся бы убить всех. И одиночество в таком жутком месте его не остановило бы.

Потом произошла встреча с ящерами, и как итог – сейчас Моал лежал окровавленный на земле и умирал.

Кан оскалил зубы в зловещей улыбке, которая, правда, быстро слетела. А все из-за того, что ему показалось, будто Моал пошевелился. Безумный ужас перед вождем все еще владел сердцем охотника, и ему казалось, что такой монстр может встать на ноги и выжить, не обращая внимания на распоротый живот.

Кан не собирался оставлять ему ни одного шанса. Подскочив, он занес над головой вождя приготовленный заранее камень и с силой опустил его.

Кана трясло. Он не мог поверить в то, что делал. Его тошнило и мутило. Внутренности скручивались от тревоги и страха.

Закончив, он, тяжело дыша, упал на землю, отбросив камень от себя так, словно тот был покрыт омерзительными червями. Схватив руками волосы, Кан тихо всхлипнул и качнулся из стороны в сторону.

Через несколько минут мужчина подскочил на ноги и принялся с ненавистью пинать теперь уже точно мертвое тело.

– Ну?! – закричал он и засмеялся. – Как тебе такое? А? Молчишь? Теперь ты ничего не сможешь сделать!

Выкрикивая эти слова, Кан продолжал издеваться над телом бывшего вождя, ощущая триумф и сладость победы. И его не волновало, что это вовсе не он убил ненавистного человека.

В себя он пришел, только услышав рык где-то поблизости. Икнув от страха, Кан съежился и отскочил от трупа. А потом, сглотнув, метнулся в сторону деревьев, намереваясь как можно скорее убраться из этого места.

С него было довольно, поэтому Кан всем существом стремился туда, где безопасно. Он хотел вернуться на берег, на котором живут люди.

***

Ирина была слишком увлечена своими переживаниями, так что не сразу сообразила, в каком положении они находятся. Она перепугалась, и ей требовалась обычная поддержка близкого существа. В этот момент Ира хорошо осознала, что ближе Джабая у нее нет никого, кроме Ра, но ее любимый малыш сейчас далеко и никак не может появиться рядом в одну секунду.

Ничего подобного с ней никогда ранее не случалось. Паникующий мозг все прокручивал и прокручивал варианты возможного будущего, в котором Джабай по какой-то причине не успел их догнать.

Постепенно она немного успокоилась и начала чувствовать чужое тело, тесно прижатое к ней. Отстраняться не хотелось, наоборот, Ира совершенно неосознанно прильнула ближе. Поняв, что именно сделала, она даже не подумала отодвигаться и притворно извиняться.

Прикасаться к Джабаю было приятно. Крепкое и сильное тело будило в ней различные эмоции.

Ира глубже вдохнула влажный предутренний воздух и прикрыла глаза. Еще минутку. Минутку, а потом она снова возьмет себя в руки и вернет привычную дистанцию. От этих мыслей почему-то захотелось расплакаться. Списав такое состояние на произошедшие события, Ирина постаралась сдержать неуместные сейчас слезы.

Как она поняла, все уже закончилось, так к чему плакать?

– Ты убил его? – спросила Ира.

– Нет, но он мертв, – спустя некоторое время ответил Джабай, который знал, что случилось с вождем людей.

Когда он уходил от потерявшего сознание человека, то отлично слышал, как из леса вышел один из соплеменников мужчины. Дальнейшие события тоже не остались секретом. Кого-то другого могла поразить такая жестокость со стороны человека, но Джабай давно понял, что в этой группе что-то не так. Жестокость порождает жестокость. Поэтому такая расправа стала закономерным итогом.

Если бы Моал не третировал своих соплеменников, то существовала вероятность, что человек, вышедший из леса, не убил бы его, а помог спастись. Вероятность небольшая, но не нулевая, как в их случае.

Ирина не знала, как реагировать на смерть вождя людей. С одной стороны, он хотел обидеть ее, да и выглядел Моал безумным. С другой стороны, прошлая жизнь накладывала на нее свой отпечаток. Всё-таки большинство людей в ее прошлом мире относились к смерти крайне негативно.

Немного подумав об этом, Ира решила выбросить Моала из головы. В конце концов, здесь не привычное цивилизованное общество. Да и скорбеть о том, кто хотел причинить ей боль, глупо.

– Спасибо, – поблагодарила Ирина, начиная отстраняться. – За то, что спас.

Джабай мгновенно нахмурился. Он был недоволен собой и своими ящерами. Он не должен был спасать Иру, необходимо было изначально предотвратить возможность ее похищения. Он плохо справился со своими обязанностями, поэтому лишнее напоминание о неудаче портило ему настроение.

– Я должен был знать лучше, – мрачно произнес он, даже не думая отпускать Иру.

– Мы не боги, всего знать не можем, – тут же ответила она, чувствуя сопротивление. Сначала Ирина подумала, что Джабай просто не понял еще, что она хочет освободиться из его рук, но вскоре стало понятно: мягкое удерживание вовсе не случайность. – Как ему это вообще удалось? – попыталась она развить тему, надеясь, что Джабай увлечется рассказом и неосознанно ослабит внимание на объятиях.

Ящер хмуро моргнул и пересказал все события, произошедшие на стоянке.

Ире не нужно было думать дважды. Отец Таи был шаманом. Много знаний он ей не передал, но кое-что Ира все-таки помнила. Например, она хорошо знала, что шаманы пользуются одной травой. Добавляя ее в костер, они вдыхали дым и погружались в некое подобие транса.

Шаман, по его словам, делал это, чтобы иметь возможность взаимодействовать с богами, но Ирина понимала, что эта трава – что-то вроде местного наркотика.

Тая испытывала на себе ее воздействие. И сейчас Ирина могла точно сказать, что дым от нее имел очень сильный снотворный эффект. К тому же трава вызывала у человека легкие галлюцинации, которые можно было принять за обычный сон, который, к слову, всегда хорошо запоминался. Наверное, имелось еще какое-то влияние, но Ира не знала точно.

Постепенно те, кто часто вдыхал дым, привыкали к нему и вырабатывали способность противостоять снотворному эффекту. Именно поэтому шаманы не засыпали, а впадали в транс, позволяя навеянным галлюцинациям овладеть их мозгом.


Ира не видела среди группы мужчин хоть кого-то похожего на шамана. Получалось, что тот либо хорошо замаскировался, либо передал секрет травы другим людям.

Ирина почему-то не сомневалась, что такой человек, как Моал, мог вырвать у шамана необходимую информацию и угрозами, затем используя ее по своему усмотрению.

Она так сильно углубилась в размышления, что не сразу заметила изменения в их с Джабаем положении.

Ящер чуть отстранился, но руки не опустил. Почувствовав его взгляд, Ира подняла голову, тут же забывая, как дышать.

Его лицо было слишком, слишком близко!

Не успела она понять, как реагировать, Джабай преодолел оставшееся между ними расстояние и накрыл ее губы своими.

Тело прошило электрическим током, после которого все внутри вспыхнуло жаром. Ощущения были настолько яркими и неожиданными, что Ира вздрогнула и отшатнулась. Хватка Джабая немедленно стала крепче. Он едва не втиснул ее в себя, недвусмысленно давая понять, что отпускать не собирается.

Возможно, в любой другой момент Ира возмутилась бы подобному самоуправству, но сейчас в ее голове воцарился хаос, поэтому она могла лишь замереть, позволяя себе целовать.

Ступор не продлился долго. Ее сущность начала отвечать. Возражения, причины, оправдания – все это было сметено простым желанием быть с тем, кто нравится.

Если бы сейчас кто-нибудь спросил ее имя, вряд ли Ира смогла бы его назвать. Прошлое и будущее стало таким незначительным, неважным в этот момент. Главное – этот конкретный миг, внутри которого слилось все.

Ирина задрожала, чувствуя, как ее охватывает возбуждение. Она поняла: если сейчас не остановится, то зайдет слишком далеко. Ира не помнила, почему именно это плохая идея, но что-то внутри, какой-то противный червячок, всеми фибрами души ненавидимый ею, не давало полностью погрузиться в столь долгожданное наслаждение.

Резко дернувшись, она все-таки смогла отойти от Джабая. Прижав руку к горящим огнем губам, Ирина тяжело дышала, вновь отыскивая потерянное где-то пару мгновений (столетий?) назад душевное равновесие.

– Ты… – прохрипела она. Ее тело было против того, что все закончилось. Ирина ощущала разочарование, отчего ей хотелось шагнуть вперед, вцепиться в Джабая и довести дело до конца. – Я… Не нужно, – едва не прохныкала она. Чувство беспомощности охватило с головой. Зачем она борется? Кому и что хочет доказать? Почему сопротивляется?

Доводы. У нее ведь были какие-то доводы, не так ли? Почему она хотела держаться от Джабая подальше?

Ах, ну да.

Ира все вспомнила.

Несовместимость видов, невозможность иметь детей, предстоящая боль от расставания, туманное будущее. Если сейчас, будучи просто соплеменницей, Ира могла рассчитывать, что у нее все будет хорошо, то что с ней станет после неизбежного расставания с Джабаем? Отвернется ли от нее племя? Придется ли ей уйти? Станут ли ящеры над ней издеваться или смеяться? Какой будет ее жизнь?

Конечно, она могла отбросить все сомнения и кинуться в любовную авантюру с головой, вот только Ира не была молоденькой девочкой, которая не думает о собственном будущем и последствиях своего выбора. Она хорошо понимала: когда Джабай отвергнет ее, племя может повернуться к ней спиной.

Ей нужен был запасной выход, надежность и стабильность.

Ясно, что нельзя просчитать все, и всегда есть место случаю, но Ирина хотела бы иметь хоть какие-то гарантии на будущее.

Прикрыв на миг глаза, она пару раз глубоко вздохнула, а потом впилась острым взглядом в Джабая. Было понятно, что этот настырный ящер не собирается оставлять ее в покое. Значит, нужно говорить. Обычно так поступают все взрослые и разумные люди. Они говорят, задают вопросы, получают ответы и проясняют все, что им не понятно. Этим Ирина и собиралась заняться, но только после того, как они закончат все дела с людьми.

– Мы поговорим. Потом, – твердым голосом сказала она, чувствуя сильную нервозность. С одной стороны, она была рада, что вскоре не нужно будет больше думать обо всем этом и избегать Джабая, наблюдая за ним издали. С другой стороны, Ирина опасалась, что после разговора ее жизнь кардинально изменится, и не в лучшую сторону. – Сейчас нам нужно решить что-то с людьми.

Джабай смотрел на нее так, словно единственным его желанием было немедленно продолжить с того момента, на котором они прервались.

Честно говоря, его взгляд был слегка безумным, и это вызывало в Ире странные ощущения. И страшно, и лестно, и словно хочется подразнить еще сильнее, чтобы увидеть, как самоконтроль Джабая окончательно рушится. От одной этой мысли сладкая дрожь сотрясла все тело. И это не осталось незамеченным. На мгновение показалось, что атмосфера вокруг стала еще более тяжелой. Ира задержала дыхание, ощущая себя зверьком, на которого направлен взгляд хищника. Она замерла, четко осознавая, что стоит ей пошевелиться, как это сразу спровоцирует Джабая.

Минуты, казалось, тянулись бесконечно. Ирина не имела представления, сколько они стояли бы так, но в какой-то момент ближайшие кусты дрогнули и к ним вышел один из соплеменников. Джабай тут же посмотрел на него, а Ирина облегченно выдохнула.

На легкое разочарование она постаралась не обращать внимания.

Ящер выглядел виноватым. В предрассветных сумерках Ира плохо видела, но не заметить это было сложно.

И вину он чувствовал не только за то, что они уснули в патруле, но и за то, что ему пришлось прервать вождя в такой ответственный момент.

Когда он пришел доложить о ситуации, то видел, что атмосфера между ящереаной и лидером напряженная, но не придал этому особого значения. И только в последний момент, выходя из кустов, уловил отчетливый запах возбуждения.

Понимание прошило с ног до головы. Ящер так спешил с новостями, что не проявил осторожности. Нетрудно было понять, что он прервал что-то очень важное, поэтому он мгновенно ощутил вину.

Все давно знали, что лидер «охотится» за этой маленькой ящереаной. Они не могли проигнорировать это, иной раз беззлобно поддразнивая Джабая, но в большинстве своем поддерживая его выбор.

Да, Ира была существом другого вида. Поначалу она казалась некрасивой, но со временем они привыкли и стали понимать, что это не так. Она выглядела иначе, но в этой странной неправильности замечалась нестандартная и непривычная для них красота.

Хрупкое тело, тонкая светлая кожа без каких-либо узоров, необычный, но все равно манящий запах, отсутствие хвоста – чем дольше каждый всматривался, тем притягательнее для них выглядела Ира.

Все ящеры стали понимать, что вождь просто быстрее остальных увидел эту необычную красоту.

Кроме всего прочего, Ира хранила в голове многие знания. Раньше они не понимали, зачем что-то строить или делать, но, увидев результат своих трудов, большинство навсегда изменило свое мировоззрение. И это была заслуга этой маленькой ящереаны. Разве они могли выступить против нее и не принять выбор своего вождя? Тем более что каждый из них был многим обязан Джабаю. Каким бы ни был его выбор, они собирались поддержать его.

– Что случилось? – голос Джабая был низким и немного угрожающим. Он был недоволен, что их прервали, но в то же время благодарен. Джабай понимал: еще немного – и он бросился бы на Иру, возможно оттолкнув ее от себя тем самым еще сильнее.

– Что нам делать с… – ящер запнулся и посмотрел на Ирину, – людьми? – закончил он неуверенно.

Если Ира нравилась ящерам, то вот мужские особи ее вида не привели никого в восторг. Конечно, они и не должны были, но все равно контраст слишком большой! Кроме того, по какой-то причине люди оказались довольно агрессивными.