Прикосновение было неожиданным. С учетом того, насколько взвинченными были ее нервы, неудивительно, что Ира вскрикнула, мгновенно попытавшись вырваться из захвата.

– Успокойся, это я, – услышала она над собой встревоженный голос Джабая.

Остановившись, Ира привалилась к стволу дерева и судорожно вздохнула.

– Не пугай меня так, – попросила она, потирая грудь. От волнения и возбуждения сердце, казалось, колотилось в десятки раз быстрее, чем положено природой.

– Прости. Я не знал, что ты так отреагируешь, – покаялся Джабай. Вместо того чтобы отойти от нее, он, наоборот, сделал шаг вперед.

Ирина мгновенно замерла. Близость ящера вновь взбудоражила все ее нервы.

– Что… что ты хочешь? – едва не заикаясь, спросила она, вжимаясь в ствол позади еще сильнее.

– Ничего, – как будто даже немного растерянно ответил ящер.

– Тогда зачем пошел за мной?

– Ночью в лесу может быть опасно, – произнес он, а потом, чуть подумав, добавил: – Днем тоже.

– Я хотела побыть одна, – резко сказала Ира.

Она и сама не понимала, на что злится сейчас. На то, что Джабай не дал ей времени прийти в себя. На то, что считает ее ребенком, которому требуется постоянная защита. Что весьма глупо с ее стороны, ведь она сама не против быть под защитой. Умирать ей точно не хотелось. Или на то, что он ничего до сих пор не сделал.

Стоило последней мысли мелькнуть в сознании, как Ира разозлилась еще больше. Теперь уже на себя.

– Опасно, – стоял на своем Джабай, сделав еще один шаг вперед. Теперь он стоял так близко, что Ира ощущала его присутствие всем телом. Не нужно говорить, что все внутри было за то, чтобы Джабай сделал еще один шаг и вжал, наконец, ее в это треклятое дерево.

Тряхнув головой, Ирина облизнула пересохшие губы и принялась глубоко и медленно дышать, надеясь, что это позволит ей хоть немного успокоиться.

– Нам нужно остановиться, – чуть сипло произнесла она.

– Почему? – мгновенно спросил Джабай, явно сразу поняв, о чем идет речь.

– Мы не можем ничего сделать.

– Почему? – повторил он свой вопрос. Ира раздраженно дернула плечом.

– Это ни к чему не приведет, – ее голос звучал неуверенно. – Мы разных видов, – закончила она, ощущая, как внутренности обдает холодом разочарования.

Она и сама все это знала. Понимала, что ей стоит быть благоразумной, не нужно давать лишнюю надежду ни себе, ни Джабаю. Страсть быстро закончится, а дальше их вряд ли будет ждать что-то хорошее. И если Джабай выплывет из этого с легкостью, учитывая, что вокруг него много прекрасных ящерок, то Ирине придется остаться в одиночестве, не имея возможности построить жизнь с тем, кто будет с ней до конца.

В конце концов, она давно уже не подросток, поэтому должна в первую очередь думать о будущем, а не о том, чего хочет ее тело в этот конкретный момент. Мимолетная слабость может стоить слишком дорого.

Все это Ира понимала головой, но душа и проклятое сердце даже слушать не хотели доводов разума. Они льнули к ящеру, наплевав на все.

Это только сильнее сердило Ирину. Конечно, не им ведь потом придется думать, как решить проблему! Они будут просто истекать кровью, плакать и страдать, в то время как голове придется справляться с последствиями необдуманных действий!

Подняв руку, Ира более решительно положила ее на грудь Джабая, создавая подобие барьера.

– Мы не должны делать этого, – более твердо сказала она, не понимая, кого больше хочет убедить – себя или Джабая. – Ничего не получится.

– Мы не пробовали, – тихо сказал ящер. Судя по тону, ему не хотелось принимать правду без борьбы. Он явно был упрям.

– И не будем! – горячо высказалась она, вздрогнув от одной мысли о том, чтобы попробовать. И не от отвращения, а от сладкого предвкушения.

Стоило только представить, каково это будет – пробовать, как дыхание снова начало сбиваться. Рука слегка задрожала. Словно почуяв ее сомнения, Джабай попытался подойти ближе, но Ирина вывернулась и отскочила на пару шагов.

– Нет, – твердо произнесла она, не обращая внимания на то, что все ее существо сейчас кричало обратное.

Она была взрослой и благоразумной.

Кто бы только знал, как Ирина сейчас был расстроена из-за этого.

– Ничего не будет, – добавила она, выпрямляя спину. – Эта связь не принесет пользы. Тебе стоит… – Ира сглотнула, чувствуя, как все в ней протестует против следующих слов, но все-таки закончила: – Найти себе подходящую ящерку.

Ревность когтями впилась в сердце, но Ирина проигнорировала ее, молясь, чтобы силы воли хватило до конца этого разговора.

Джабай еще какое-то время смотрел на нее. В какой-то мере он понимал нежелание Иры связывать с ним свою жизнь, но отступать от своего намерения не собирался.

Кивнув, он отошел на пару шагов, давая ей больше пространства. Сейчас он отступит. Просто нужно больше времени. Джабай умел ждать. Очень хорошо умел.

Отступление

Моал стоял на берегу и с жадностью всматривался в противоположный берег.


Земля богов.

Моал презрительно фыркнул. Только те, у кого отсутствовал мозг, могли принять простых зверей за богов. Да, звери были необычными, слишком большими и свирепыми, но это никак не делало их богами.

Моал не был глупцом. Он прекрасно знал, что боги повелевают дождем, ветром, огнем и многими другими вещами, на которые не может воздействовать человек.

Богом никак не мог быть тот, кого можно коснуться или убить. Это ложные боги! Люди в своей слепоте и страхе возвели на пьедестал тех, кто был значительно ниже человека из-за отсутствия разума.

Конечно, Моал отчетливо понимал, насколько сильны звери другого берега, но это знание только будоражило его кровь. Его губы сами по себе растягивались в зловещей улыбке, а руки тряслись от сдерживаемого желания.

О, он прямо сейчас мог ощутить горячую кровь этих существ, текущую по его рукам и губам. Он будет пить эту божественную жидкость, забирая их силу и свирепость.

– Это самое узкое место, – произнес один из его людей рядом.

Моал, вынырнув из своих фантазий, раздраженно взглянул на мужчину. К чему было говорить это? Он сам всех сюда привел, так как давно уже выяснил, в каком месте безопаснее всего перебираться на другой берег.

– Все готово? – спросил он, сдерживая лишние слова, стремящиеся сорваться с языка.

Честно говоря, он бы с радостью оторвал Кану голову, посмотрев потом, как кровь будет обильно вытекать из развороченного тела, но нельзя. Людей не так много, чтобы настолько бездарно убивать всех подряд. Хотя, видят всемилостивые боги, ему очень этого хотелось.

– Да, – словно ощутив нависшую угрозу, Кан отступил на шаг, с тревогой и опасением глядя на своего вождя.

Спокойный вид и дружелюбное лицо не могли обмануть охотника. Он знал, насколько несдержанным на самом деле был их лидер. И пусть Моал старался не причинять лишнего вреда своим людям, то, как он поступал с противниками, могло напугать любого.

Именно поэтому Кан решил говорить кратко и по делу. Не хотелось однажды ощутить, как чья-то (Моала) чужая рука вырывает из его груди сердце.

Несмотря на страх, Кан все-таки не мог промолчать в одном серьезном деле. Повернувшись на миг назад, он хмуро оглядел ожидающее приказа племя. Должны ли они действительно вести в такое опасное место всех, включая детей и женщин?

– Нужно ли?.. – начал он, поворачиваясь обратно к Моалу. В тот же момент его взгляд наткнулся на пристальные и холодные глаза вождя. Лидер смотрел на него как хищник, выжидающий, когда жертва ошибется, чтобы иметь шанс вонзить в ту когти и клыки и разорвать на части. – Нет, ничего, – в тот же миг пробормотал Кан, отступая назад в страхе. В этот миг он, как никогда, был рад, что еще не взял себе женщину и не завел детей. В случае беды он всегда может уйти и прибиться к другому племени.

Кан надеялся, что этого не будет, но сейчас будущее казалось ему мрачным. Он до сих пор плохо понимал, зачем вождю вести племя в такое опасное место. Разве им плохо было жить здесь? Разве они голодали или не хватало женщин и детей?

Нет – был ответ на оба вопроса.

Их племя было самым большим. Они были сильны и могущественны. Остальные племена разбегались в стороны, когда понимали, кто движется в их сторону. Если это не удавалось, то они сами отдавали своих женщин, лишь бы остаться в живых.

Тогда почему?

Кан не понимал.

– Тогда вперед, – приказал Моал, снова устремляя взгляд на противоположный берег. Трусы его не волновали. Он их презирал.

В тот же момент несколько крепких мужчин столкнули в воду толстые бревна и, не давая им уплыть, принялись связывать их между собой оторванной лианой.

Моал некоторое время наблюдал со стороны, а потом спустился к людям и принялся работать вместе со всеми. Лианы под его руками рвались, стоило приложить чуть больше усилий, отчего мужчина недовольно хмурился, но не останавливался, четко контролируя свои действия.

Спустя некоторое время вдоль берега покачивалось достаточное количество соединенных между собой бревен. Этого должно было хватить для переправы всего племени.

Пару раз Моалу и другим приходилось убивать слишком близко подплывших к ним монстров, но это не остановило людей. Вернее, самого Моала. Остальные и рады бы оставить опасную затею, но своего вождя они опасались сильнее, чем простых зверей.

Как только все было готово к отплытию, Моал махнул рукой и забрался на первый плот, давая понять остальным, что пора выдвигаться.

Люди, неуверенно переглянувшись друг с другом, несмело последовали за вождем.

Все они испытывали противоречивые чувства к своему лидеру. С одной стороны, он всегда заботился о племени. Никого не трогал и следил, чтобы всем хватало еды. С другой – многие из них видели, насколько на самом деле Моал жесток.

До этого момента большинство из них это особенно не волновало. Какая разница, как умирают враги? Главное, что они сами живы и здоровы. О посторонних пусть заботятся те, кто взял на себя такую обязанность.

Вот только все изменилось, когда Моал вдруг решил, что нужно плыть на другой берег.

Все они хорошо знали, кто там живет. И пусть многие из них никогда не видели наземных богов, но раз или два им доводилось сталкиваться с летающими существами.

Если те, кто летает, настолько огромны и свирепы, то вряд ли сухопутные боги будут мельче и дружелюбнее.

И тут они поняли, что никак не могут возразить вождю. Каждый из людей помнил, как Моал расправлялся с врагами. Никому в племени не хотелось оказаться таким врагом. Поэтому все молчали, выполняли приказы и с тревогой ожидали будущего, которое виделось исключительно мрачным.

Забравшись на плоты, люди расселись, пытаясь не думать, что ждет дальше.

Оглядев все племя, Моал удовлетворенно кивнул и приказал отплывать. В тот же миг на каждом плоте самые крепкие мужчины оттолкнулись от берега длинными шестами.

Не слишком бурный поток подхватил бревна и потащил вниз по течению.

Люди, встревоженные тем, что оказались во власти одной из непредсказуемых стихий, утратив контроль, вцепились руками в бревна.