– Мне хватило, чтобы купить вот это. – Дунк достал новые доспехи. – Рыцарь должен уметь отличать хорошую сталь от плохой. Смотри сюда: это хорошая работа. Кольчуга двойная, каждое звено сцепляется с двумя другими, видишь? Такая защищает лучше, чем одинарная. А шлем Пейт сделал круглый. Меч или топор отскочат от него, а плоский могли бы разрубить. – Дунк надел шлем на себя. – Ну как?

– У него нет забрала, – заметил Эг.

– Зато есть щели для глаз. Забрало – самое слабое место. – Железный Пейт тоже так сказал. – Знал бы ты, сколько рыцарей получили стрелу в глаз, когда подняли забрало, чтобы глотнуть свежего воздуха!!

– И гребня нет. Он совсем простой.

– Мне такой и нужен. – Дунк снял шлем. – Видишь, как блестит? Поддерживать этот блеск – твое дело. А кольчугу ты умеешь чистить?

– Это делают в бочке с песком, но у нас нет бочки. А шатер вы заодно не купили, сир?

– Я не настолько много выручил. – Парень чересчур нахален – надо выбить из него для его же блага. Но Дунк знал, что не сделает этого. Дерзость ему нравилась – он и сам хотел бы быть посмелее. Мой оруженосец не только храбрее, но и умнее меня. – Ты хорошо поработал, Эг. Завтра я возьму тебя с собой. Посмотришь на турнирное поле. Купим овса лошадям, а себе свежего хлеба. Может, и сыру прихватим, если найдем хороший.

– Но в замок мне не надо будет идти?

– Почему бы и нет? В будущем я сам намерен поселиться в замке и надеюсь перед концом заслужить себе место выше солонки.

Мальчик промолчал. Боится, видно, заходить в господский дом, решил Дунк. Иного от него и ждать не приходится. Ну ничего, с годами пройдет. Дунк снова стал любоваться своими доспехами, гадая, надолго ли сохранит их.





* * *


Сир Манфред был худощавый человек с кислым лицом. Он носил черный камзол с пурпурной молнией Дондаррионского дома, но Дунк и без того бы узнал его по гриве золотисто-рыжих волос.

– Сир Арлан служил лорду, вашему отцу, когда тот с лордом Кароном выкуривал Короля-Стервятника из Красных гор, сир, – сказал Дунк, преклонив колено. – Я был тогда мальчишкой, но уже выполнял обязанности оруженосца. Сир Арлан из Пеннитри.

– Не помню такого. И тебя тоже, мальчик, – нахмурился сир Манфред.

Дунк показал ему щит старика:

– Вот его девиз – крылатая чаша.

– Лорд, мой отец, повел тогда в горы восемьсот рыцарей и около четырех тысяч пехоты. Не могу же я помнить их всех вместе с их щитами. Может, ты и был тогда с нами, но… – Сир Манфред пожал плечами.

Дунк на миг онемел. Старик был ранен на службе у твоего отца – как же ты его не помнишь?

– Меня не допустят на турнир, если другой лорд или рыцарь не поручится за меня.

– Что мне до этого? Довольно, сир, я уже уделил вам достаточно времени.

Если он вернется в замок без лорда Манфреда, все пропало. Дунк посмотрел на пурпурную молнию, вышитую на черном шерстяном камзоле сира Манфреда, и сказал:

– Я помню, как ваш отец рассказывал в лагере о происхождении вашего родового герба. В одну грозовую ночь, когда ваш предок вез послание через дорнийские земли, стрела убила его коня, и он свалился наземь. Из мрака вышли двое дорнийцев в кольчугах и высоких шлемах, его же меч сломался при падении. Ваш предок подумал уже, что он обречен, но когда враги приблизились, чтобы прикончить его, пурпурная молния ударила с неба и поразила дорнийцев в их броне прямо на месте. Вовремя доставленное послание помогло Грозному Королю одержать победу над Дорном, и в награду он пожаловал гонцу дворянство. Став первым лордом Дондаррионом, воин поместил на своем гербе раздвоенную пурпурную молнию, а полем стало черное звездное небо.

Если Дунк полагал, что эта история поразит сира Манфреда, он горько заблуждался.

– Каждый кухонный мальчишка и конюх, когда-либо служивший у моего отца, знает это предание. Знакомство с ним еще не делает вас рыцарем. Ступайте прочь, сир.





* * *


С тяжелым сердцем вернулся Дунк в замок Эшфорда. Как убедить Пламмера допустить его на турнир? Но в башенке распорядителя не оказалось. Часовой сказал Дунку, что Пламмер, должно быть, в большом чертоге.

– Может, я здесь подожду? – сказал Дунк. – Долго ли он там пробудет?

– Откуда мне знать? Поступайте, как хотите.

Большой чертог был не столь уж большим – впрочем, и замок был невелик. Дунк вошел туда через боковую дверь и сразу увидел распорядителя. Тот стоял с лордом Эшфордом и еще полудюжиной человек в дальнем углу. Дунк направился к ним вдоль гобеленов с вытканными на них цветами и фруктами.

– …говорил бы по-другому, будь это твои сыновья, бьюсь об заклад, – сердито произнес мужчина с прямыми волосами и квадратной бородой – такими светлыми, что они казались белыми в полумраке, но Дунк, подойдя ближе, разглядел, что на самом деле волосы серебристые с золотым отливом.

– Дейерон не в первый раз такое выкидывает, – ответил другой, которого заслонял от Дунка Пламмер. – Не надо было посылать его на турнир. Он здесь не более уместен, чем Эйерис или Рейегаль.

– Ты хочешь сказать, что он скорее оседлает шлюху, чем коня, – сказал первый. Плотный, могучего сложения принц – это был явно принц – носил кожаный панцирь с серебряными заклепками под тяжелым черным плащом, подбитым горностаем. Серебристая борода не могла прикрыть целиком оспины на лице. – Нет нужды напоминать мне о недостатках моего сына, брат. Ему всего восемнадцать, и он еще может исправиться. И он исправится, клянусь богами, а если нет, то расстанется с жизнью.


– Не валяй дурака. Дейерон такой, каков он есть, но в нем все же течет наша с тобой кровь. Я не сомневаюсь, что сир Роланд отыщет его, а заодно и Эйегона.

– Да только турнир к тому времени кончится.

– Здесь Эйерион – и он лучше орудует копьем, чем Дейерон, если тебя только турнир волнует. – Теперь Дунк видел того, кто говорил. Тот сидел на высоком стуле с пергаментными листами в руке. Лорд Эшфорд стоял за его плечом. Даже сидя, этот человек казался на голову выше остальных – это подтверждалось длиной его вытянутых рук. В коротко остриженных темных волосах проглядывала проседь, крепкий подбородок был чисто выбрит. Нос у него явно был сломан, и не один раз. Несмотря на простую одежду – облегающий зеленый камзол, бурый плащ и потертые сапоги, – от него веяло властью и уверенностью.

Дунк смекнул, что ему, пожалуй, не следует слушать, о чем тут говорят. Лучше убраться отсюда и зайти попозже, подумал он – но опоздал. Принц с серебристой бородой его заметил.

– Кто ты и как смеешь врываться сюда? – резко осведомился он.

– Это тот рыцарь, которого ждет наш добрый управитель, – вмешался сидящий, улыбаясь Дунку так, словно знал о его присутствии с самого начала. – Скорее это мы с тобой, брат, вторглись сюда, а не он. Подойдите, сир.

Дунк двинулся вперед, не зная, чего ожидать дальше. Он взглянул на Пламмера, но помощи не дождался. Узколицый управитель, напористый вчера, молча глядел в пол.

– Любезные лорды, – сказал Дунк, – я просил сира Манфреда Дондарриона поручиться за меня, но он отказывается, говоря, что не знает меня. И все же сир Арлан служил у него, клянусь. У меня остались щит и меч старого рыцаря, и…

– Щит и меч еще не делают рыцаря, – заявил лорд Эшфорд, крупный и лысый, с круглым красным лицом. – Пламмер говорил мне о вас. Даже если эти вещи принадлежат сиру Арлану из Пеннитри, очень может статься, что вы нашли его мертвым и присвоили их. Быть может, вы имеете еще что-то в подтверждение своих слов – какую-нибудь грамоту или…

– Я помню сира Арлана из Пеннитри, – сказал человек на стуле. – Насколько я знаю, он никогда не побеждал на турнирах, но всегда сражался с честью. Шестнадцать лет назад в Королевской Гавани он повалил в общей стычке лорда Стокворта и бастарда Харренхоллского, а еще раньше в Ланниспорте спешил самого Седого Льва. Тогда, правда, этот лев еще не был сед.

– Да, он мне об этом много раз рассказывал, – сказал Дунк. Сидящий пристально посмотрел на него.

– Тогда вы должны знать настоящее имя Седого Льва.

В голове у Дунка образовалась полная пустота. Ведь старик же тысячу раз говорил… лев, лев, как же его звать? Дунк был близок к отчаянию, и тут его осенило:

– Сир Дамон Ланнистер! Седой Лев! Теперь он – лорд Бобрового Утеса!

– Верно, – приветливо сказал высокий, тряхнув своими бумагами, – и завтра он выходит на поле.

– Как ты можешь помнить какого-то межевого рыцаря, который когда-то случайно спешил Дамона Ланнистера? – нахмурился принц с серебристой бородой.

– Я взял за правило знать о моих противниках все.

– Как это тебя угораздило выбрать себе в противники межевого рыцаря?

– Это было девять лет назад, в Штормовом Пределе. Лорд Баратеон устроил турнир в честь рождения внука, и мне в первом поединке по жребию достался сир Арлан. Мы сломали четыре копья, прежде чем я наконец спешил его.

– Семь копий, – поправил Дунк, – и он тогда сражался с принцем Драконьего Камня. – И тут до него дошло. Дунк-чурбан, темный, как погреб, явственно послышалось ему.

– Так оно и было, – ласково улыбнулся принц со сломанным носом. – Истории с годами приукрашиваются. Не думайте плохо о своем наставнике, но боюсь, что сломали мы все-таки четыре копья.

Хорошо, что в зале стоял полумрак – Дунк чувствовал, как горят у него уши.

– Ваша милость. – Нет, не так. – Ваше высочество… Конечно, их было четыре, и я вовсе не хотел… – Дунк упал на колени и склонил голову. – Старик, сир Арлан, всегда говорил, что я темен, как погреб, и туп, как зубр.

– Вы и сильны, как зубр, судя по виду, – сказал Бейелор Сломи Копье. – Ничего страшного не случилось, сир. Встаньте.

Дунк встал, думая о том, должен ли он держать голову склоненной или, может, смотреть прямо на принца. Я говорю с Бейелором Таргариеном, принцем Драконьего Камня, десницей короля и наследником Железного Трона Эйегона Завоевателя.

О чем может межевой рыцарь говорить с такой персоной?

– Я… я помню, вы вернули ему коня и доспехи, не взяв выкупа, – промямлил Дунк. – Старик… сир Арлан говорил, что вы душа рыцарства и что когда-нибудь Семь Королевств расцветут в ваших руках.

– Я молюсь, чтобы это случилось как можно позже.

– О, конечно. – Дунк ужаснулся и чуть было не ляпнул, что вовсе не желал смерти королю, но вовремя остановился. – Прошу прощения, ваша милость… то есть ваше высочество.

Дунк с запозданием сообразил, что сребробородый называл принца Бейелора братом. Значит, он тоже из рода дракона, чтоб мне пусто было, дураку. Это, конечно же, принц Мейекар, младший из четырех сыновей короля Дейерона. Принц Эйерис – книжник, а принц Рейегаль хвор, и с головой у него неладно. Никто из них двоих не поехал бы в такую даль ради турнира, а вот Мейекар, говорят, воин хоть куда, хотя и уступает старшему брату.

– Вы хотите участвовать в турнире, так? – спросил принц Бейелор. – Решение зависит от хозяина игр, но я не вижу причин вам отказывать.

– Как будет угодно вашему высочеству, – склонил голову распорядитель. Дунк забормотал слова благодарности, но принц Мейекар махнул на него рукой:

– Отлично, сир, мы понимаем, как вы благодарны принцу. А теперь ступайте.

– Простите моего благородного брата, сир, – сказал принц Бейелор. – Два его сына пропали, не доехав сюда, и он за них опасается.

– Ручьи и реки вздулись из-за весенних дождей, – сказал Дунк. – Быть может, принцы просто задержались в пути.

– Без советов межевого рыцаря я уж как-нибудь обойдусь, – заявил Мейекар брату.

– Вы можете идти, сир, – доброжелательно произнес принц Бейелор.

– Да, ваша милость. – Дунк повернулся, чтобы уйти, но принц окликнул его: