Резко выправив осанку, мы стремительно покинули классную комнату!
И все-таки мне показалось, что, как только мы вышли, этот шутник опять засмеялся!
Утром, как водится летом, мы собрались у полосы с препятствиями. Когда все по очереди преодолевали последнее из них, внизу, при прыжке, нас страховал сам мастер.
Этому нас учили с прошлой зимы. В помещении сначала спрыгивали с небольшой скамеечки, затем со стула, при этом старались приземляться мягко и максимально бесшумно. Как вариант, перескакивали с одного предмета на другой, тот, что повыше, до тех пор, пока мастер Жак, стоя к нам спиной, не был удовлетворен тем, как тихо выполнил задание его ученик. И самое противное то, что в какой бы очередности мы ни скакали, он всегда знал, кто из нас делал упражнение. Даже близнецов не путал. Нам с Золотком вообще всегда говорил, что столетние бабки могут сделать это тише нас. И вот наконец к лету у нас стало получаться. На последнем препятствии мы спрыгивали с выступов на шестиметровой стене, шутка ли?
Несколько дней назад Золотко опять насмешила нас всех.
Уже в течение двух дней прохождение последней стены на полосе препятствий получалось у нее без ошибок. И вдруг, когда все поверили, что навык у нее закреплен, она, как и раньше, начала падать! Хорошо, что Жак ее страховал и успел поймать на руки. Золотко, вцепившись руками в рубашку и уткнувшись носом ему в грудь, вся затряслась. Несмотря на ее испуг и потрясенное личико, мастер начал ругаться и отправил ее повторить спуск. Таким же образом Данелия спустилась еще два раза. Мы все не могли понять: в чем дело? И только когда мастер поймал ее в третий раз, она не стала судорожно к нему прижиматься, а улыбаясь, произнесла:
— О! Жак! Как приятно, когда именно ты ловишь и держишь меня на руках!
Мы втроем смеялись, катаясь по граве. А мастер, надо отдать должное сто выдержке, спокойно поставил ее на землю, поцеловал руку и предложил пройти всем нам на завтрак.
Наказания за эту шутку не последовало, что очень нас озадачило!
Данелия
Уже почти два года я живу в замке герцога де Мелвела, где нас учат не совсем обычным вещам. Но это жутко интересно, хоть и очень тяжело. Я подружилась с Айвенлин, и мне здесь нравится.
Самое главное, здесь нет моей мачехи, которая целыми днями, делая вид, что обучает этикету, внушала мне, какая глупая, неблагодарная и тупая девочка досталась ей в падчерицы! Как повезло моей маме, что она не видит, какое позорище произвела на свет! А еще она говорила, как тяжело мне будет найти мужа, ведь с таким безобразным цветом волос совершенно невозможно вывести девушку в свет и стыдно показать при дворе.
Только приехав сюда, я услышала, что я чудо! Солнышко! Что со временем я смогу составить чье-то счастье, а мастер Жак назвал меня Золотком! Так теперь меня зовут почти все, и мне это нравится!
Но почему, когда надо мной смеется Жак, мне хочется его стукнуть?
Недавно он, как и обещал, начал учить нас «слышать». Вот за эти занятия хочется его прибить. Именно это мы, наверное, и будем пытаться сделать с его согласия.
— Я разрешаю вам попробовать надо мной подшутить, и каждый раз, как только вы сможете застать меня врасплох, у вас будет внеочередной выходной, — оповестил нас он. — А пока марш на занятия!
И вот вчера после обеда Жак отозвал меня в сторону от ребят и велел проследовать за лакеем в одну из комнат, чтобы помочь ему сделать все, о чем он меня попросит. После этого мастер мне улыбнулся, и я, как последняя блаженная дура, пошла!
Привели меня к дверям большого зала, завязали глаза и завели внутрь, где и посадили на стул. Напугалась я, когда мне связали руки, ноги и привязали к стулу так, чтобы я не могла двигаться! Правда связали чем-то мягким, видимо, чтобы руки и ноги не повредить. Затем, извинившись, лакей еще и рот завязал! Вот тут я решила, что мастер придумал, как мне отомстить!
После того как лакей ушел, стало тихо и страшно. Через несколько минут я услышала, как кто-то подошел к двери, и она открылась. В зал вошли несколько человек. По легкости шагов я предположила, что это ребята и мастер, и оказалась права. Жак начал проводить инструктаж:
— У всех вас завязаны глаза. Как только я выйду, вы можете снять повязки. Ваша задача — найти в этой комнате Данелию, ответить она вам не может, почему — узнаете сами, когда найдете.
Сказав это, он вышел. Послышалось шуршание, и вдруг неожиданно кто-то заскулил. Если бы у меня не был завязан рот, то я сначала бы подумала на себя. Но я не могла скулить, а только молча пыхтела, сидя в каком-то в углу.
Чем помочь ребятам, я не знала! Мне бы кто помог!
Данки
Вчера мастер дал нам новое задание.
Мне кажется, что мы с братом выдержали его относительно спокойно только потому, что нужно было позаботиться о девочках.
Сначала сразу после обеда куда-то увели Нел. И нам не сказали куда! Одно это уже было подозрительным. Затем после того, как мы вышли из столовой, каждому из нас очень плотно завязали глаза. Свет совсем не пробивался сквозь повязки. Мастер велел нам с братом взяться за руки, а сам, взяв за руку меня и Лии, куда-то нас повел.
Шли мы не очень долго и, судя по гулкому звучанию шагов, оказались в каком-то зале. Здесь мастер и объяснил, что повязки можно будет снять после его ухода, а искать в комнате нужно Нел, которая не может откликнуться.
Как только дверь захлопнулась, ее закрыли на ключ, и повязки мы сняли. Лично я сначала решил, что ослеп, и только спустя минуту понял: в помещении просто очень темно. Неожиданно рядом со мной кто-то заскулил, раздались всхлипывания. Я протянул руку в сторону голоса и нашел Лин.
— Лин, не может быть, что это ты плачешь? — спросил я ее бодро, а брат добавил:
— Ты же у нас такая храбрая!
— Ребята, — сквозь слезы сказала она. — Я темноты боюсь!
Дасти тут же ей ответил:
— Ты знаешь, мне тоже страшно, но мастер сказал, что где-то здесь Данелия. А раз она не может ничего сказать, значит, ей хуже, чем нам. Нам нужно ее найти!
— А кто понял, куда нас привели? — спросил я. — Ведь, судя по звуку шагов, это не комната.
— Я поняла, пока шли, — собралась Лин с силами. — Это бывший малый бальный зал в западном крыле замка. Сейчас он не используется, и мебели в нем нет, но много всяких ниш вдоль стен.
— Выходит, нам нужно обыскать его, двигаясь вдоль ниш, и, если не найдем, придумать другой план.
Дасти прав. Мы стояли, крепко держась за руки, было страшно отпустить друг друга. Я начал думать, чем можно успокоить всех нас и, кажется, у меня появилась идея.
— А знаете, если бы нам что-то угрожало всерьез, мастер бы никогда не оставил нас одних. По крайней мере, в первый раз. Поэтому я иду вдоль левой стены, а ты, Дасти, вдоль правой. Лин, если сильно боишься, можешь идти рядом с кем-нибудь из нас, но не за руку, потому что придется нащупывать дорогу, — сказал я.
— Но если не держаться за руки, то, может, я пройду от входа через зал, никуда не сворачивая? — спросила Лин.
— Если сможешь, то это было бы хорошо, — произнес Дасти. — Так мы быстрее ее найдем.
Осторожно ступая, мы двинулись каждый в свою сторону. Лин при этом начала считать шаги. На цифре сорок пять она замолчала. Сразу последовал вопрос Дасти:
— Лин, что случилась?
— В стену уткнулась. Что теперь?
— А теперь двигайся влево мне навстречу, — позвал я и добавил: — Я тут вспомнил, что мастер называл эти занятия «уроки тишины», и мне кажется, что нам надо вести себя очень тихо. Но зачем?
— Наверное, это необходимо для того, чтобы услышать какой-нибудь знак от Нел, — предположил брат.
— Двинулись, — велел я.
Какое-то время мы продолжали продвигаться молча вдоль стен. Сначала казалось, что тишина стоит оглушающая. Затем стали хорошо слышны шаги всех нас. Чуть позже послышались тихие всхлипывания Лин, после чего раздался ее голос:
— Ребят, а ведь мы продолжаем шуметь, наверное, нужно попробовать услышать саму Нел. Давайте двигаться так, как учил мастер: дышать медленно, неглубоко и, временами задерживая дыхание, прислушиваться. Нел, если ты нас слышишь, попробуй подать нам знак, посопи носом, чихни. Попробуй чем-нибудь стукнуть. Начали!
Мы двинулись вперед, стараясь не «звучать», как говорил мастер. Постепенно исчезли звуки шагов, нашего дыхания, шуршания юбки Лин стало не слышно, значит, мы все умеем двигаться действительно тихо. Ну, мастер-то нас услышит, а вот обычный человек уже нет. Мы прислушивались довольно долго, и наконец мне показалось, я услышал тихий ритмичный стук. Ничего не говоря, двинулся в ту сторону, откуда он доносился. Звук становился отчетливее, и я понял, что иду правильно. Источник звука оказался прямо возле меня, и на ощупь я определил, что это Нел, привязанная к стулу с завязанным ртом и глазами.
— Ребята! Идите на мой голос. Она здесь! Помогите мне ее развязать, — окликнул я всех и начал описывать свои действия вслух, давая возможность остальным сориентироваться.
Довольно быстро мы вместе освободили Нел и дружно обнялись! Меня откровенно поразило, что малышка не заплакала, а с вызовом прокричала:
— Ну все, мастер! Ты допрыгался, я тебе отомщу!
— Я подожду, пока вы решите, как это сделать! — раздалось рядом с нами.
О-о-о! Девчонки заорали так, что наших с братом испуганных вскриков никто бы не услышал, даже если бы захотел.
— А вы что думали? Я вас оставлю одних? — проговорил мастер, зажигая фонарь.
На этом наши приключения в этот день закончились, и нас отвели к магу и одновременно лекарю Теодору проверить, насколько мы пострадали после такого испытания. Могу вас заверить, психами мы не стали. Но с тех пор мы упорно пытаемся подловить мастера, делая ему пакости. Пока, правда, безрезультатно.
Айвенлин
Новые задания и невероятное желание сообща сделать гадость мастеру сплотили нас в команду единомышленников.
После первого испытания, сильно встряхнувшего нас, такие задания повторялись. Постепенно мы перестали бояться темноты. Мастер учил нас двигаться во мраке, ориентироваться на слух и запах, определять на ощупь различные предметы и их назначение. Контрольным испытанием «уроков тишины», как он сказал, станет для нас поиск его в темной комнате. Несколько раз мы уже пытались это сделать, но со временем, учась слушать, поняли, что это произойдет еще не скоро. Слишком уж тихо он двигался, и мы пока не смогли его засечь.
Жак продолжал учить нас кидать в цель ножи и всякое другое «оружие». Самое интересное, что метать ножи лучше всех получалось у Нел. Свои успехи она объяснила Жаку тем, что каждый раз вместо мишени представляет его. Мы сначала изумлялись, а потом хихикали, а у мастера выражение лица становилось очень задумчивым.
За следующие полгода мы научились неплохо попадать снарядами в мишень при команде «Цель», не всегда нарисованную, но мимо щита уже никто не промахивался. На днях Жак сказал, что мишени теперь будут располагаться в самых неожиданных местах замка и нам нужно по команде не только быстро найти цель, но и поразить ее как можно более незаметно для остальных людей.
Первый раз команда прозвучала в столовой, где мы завтракали вместе с учителями. Щит с нарисованной мишенью оказался на каминной полке. И, конечно, мы все его заметили, когда зашли туда. Сразу после команды четыре ножа мгновенно воткнулись в щит. Не все из нас попали в центр, но никто не промазал.
Мы собрались принять похвалу мастера, довольные собой, а услышали грохот падающего со стула тела, и наша скатерть вместе с завтраком начала сползать со стола. Придерживая ее, мы привстали со стульев, пытаясь понять, что случилось. Оказалось, наша учительница по этикету, вцепившись с испугу в скатерть, упала в обморок, и сейчас все присутствующие принялись дружно приводить даму в чувство. Жак, не ожидавший таких последствий, пообещал пришедшей в сознание разгневанной учительнице в столовой больше не практиковаться.
Задания в этом направлении стали усложняться. Мастер нас пронумеровал — первый, второй, третий, четвертый. Отныне команда могла прозвучать так: «Четвертый, цель!» Теперь Жак начал учить нас в тренировочном зале не только обнаруживать цель, но и поражать ее только в том случае, если она несет непосредственную опасность для кого-нибудь из нас. В общем, теперь приходится быстро думать и действовать по обстановке.
Прошло целых шесть месяцев с «первого урока тишины», который вряд ли когда-нибудь забудем! Мы научились слышать в темноте стоящего человека, двигающегося и спящего; обходить препятствия, пользуясь тростью с петлей на конце, которая надевается на руку, чтобы не потерять в темноте.
Сейчас мастер учил нас запоминать расположение вещей и предметов в комнате за несколько минут! Сначала нужно было описать эту комнату сразу, затем через час, день, два дня. Мы привыкли обращать внимание на положение предметов и уже с уверенностью могли сказать, что изменилось в комнате за наше отсутствие.
Недавно у нас был праздник! Нашим близнецам исполнилось по одиннадцать лет, и все их поздравляли, а поздно ночью в комнате Нел мы провели ритуал братания! Для этого каждый сделал небольшой надрез на ладони и, по очереди смешав кровь, произнес ритуальную фразу, найденную в старинной книге.
Неожиданно ладошки засветились, а порезы исчезли, а еще через пять минут в комнату вбежали Жак, Теодор и его светлость.
И все-таки мне показалось, что, как только мы вышли, этот шутник опять засмеялся!
Утром, как водится летом, мы собрались у полосы с препятствиями. Когда все по очереди преодолевали последнее из них, внизу, при прыжке, нас страховал сам мастер.
Этому нас учили с прошлой зимы. В помещении сначала спрыгивали с небольшой скамеечки, затем со стула, при этом старались приземляться мягко и максимально бесшумно. Как вариант, перескакивали с одного предмета на другой, тот, что повыше, до тех пор, пока мастер Жак, стоя к нам спиной, не был удовлетворен тем, как тихо выполнил задание его ученик. И самое противное то, что в какой бы очередности мы ни скакали, он всегда знал, кто из нас делал упражнение. Даже близнецов не путал. Нам с Золотком вообще всегда говорил, что столетние бабки могут сделать это тише нас. И вот наконец к лету у нас стало получаться. На последнем препятствии мы спрыгивали с выступов на шестиметровой стене, шутка ли?
Несколько дней назад Золотко опять насмешила нас всех.
Уже в течение двух дней прохождение последней стены на полосе препятствий получалось у нее без ошибок. И вдруг, когда все поверили, что навык у нее закреплен, она, как и раньше, начала падать! Хорошо, что Жак ее страховал и успел поймать на руки. Золотко, вцепившись руками в рубашку и уткнувшись носом ему в грудь, вся затряслась. Несмотря на ее испуг и потрясенное личико, мастер начал ругаться и отправил ее повторить спуск. Таким же образом Данелия спустилась еще два раза. Мы все не могли понять: в чем дело? И только когда мастер поймал ее в третий раз, она не стала судорожно к нему прижиматься, а улыбаясь, произнесла:
— О! Жак! Как приятно, когда именно ты ловишь и держишь меня на руках!
Мы втроем смеялись, катаясь по граве. А мастер, надо отдать должное сто выдержке, спокойно поставил ее на землю, поцеловал руку и предложил пройти всем нам на завтрак.
Наказания за эту шутку не последовало, что очень нас озадачило!
Данелия
Уже почти два года я живу в замке герцога де Мелвела, где нас учат не совсем обычным вещам. Но это жутко интересно, хоть и очень тяжело. Я подружилась с Айвенлин, и мне здесь нравится.
Самое главное, здесь нет моей мачехи, которая целыми днями, делая вид, что обучает этикету, внушала мне, какая глупая, неблагодарная и тупая девочка досталась ей в падчерицы! Как повезло моей маме, что она не видит, какое позорище произвела на свет! А еще она говорила, как тяжело мне будет найти мужа, ведь с таким безобразным цветом волос совершенно невозможно вывести девушку в свет и стыдно показать при дворе.
Только приехав сюда, я услышала, что я чудо! Солнышко! Что со временем я смогу составить чье-то счастье, а мастер Жак назвал меня Золотком! Так теперь меня зовут почти все, и мне это нравится!
Но почему, когда надо мной смеется Жак, мне хочется его стукнуть?
Недавно он, как и обещал, начал учить нас «слышать». Вот за эти занятия хочется его прибить. Именно это мы, наверное, и будем пытаться сделать с его согласия.
— Я разрешаю вам попробовать надо мной подшутить, и каждый раз, как только вы сможете застать меня врасплох, у вас будет внеочередной выходной, — оповестил нас он. — А пока марш на занятия!
И вот вчера после обеда Жак отозвал меня в сторону от ребят и велел проследовать за лакеем в одну из комнат, чтобы помочь ему сделать все, о чем он меня попросит. После этого мастер мне улыбнулся, и я, как последняя блаженная дура, пошла!
Привели меня к дверям большого зала, завязали глаза и завели внутрь, где и посадили на стул. Напугалась я, когда мне связали руки, ноги и привязали к стулу так, чтобы я не могла двигаться! Правда связали чем-то мягким, видимо, чтобы руки и ноги не повредить. Затем, извинившись, лакей еще и рот завязал! Вот тут я решила, что мастер придумал, как мне отомстить!
После того как лакей ушел, стало тихо и страшно. Через несколько минут я услышала, как кто-то подошел к двери, и она открылась. В зал вошли несколько человек. По легкости шагов я предположила, что это ребята и мастер, и оказалась права. Жак начал проводить инструктаж:
— У всех вас завязаны глаза. Как только я выйду, вы можете снять повязки. Ваша задача — найти в этой комнате Данелию, ответить она вам не может, почему — узнаете сами, когда найдете.
Сказав это, он вышел. Послышалось шуршание, и вдруг неожиданно кто-то заскулил. Если бы у меня не был завязан рот, то я сначала бы подумала на себя. Но я не могла скулить, а только молча пыхтела, сидя в каком-то в углу.
Чем помочь ребятам, я не знала! Мне бы кто помог!
Данки
Вчера мастер дал нам новое задание.
Мне кажется, что мы с братом выдержали его относительно спокойно только потому, что нужно было позаботиться о девочках.
Сначала сразу после обеда куда-то увели Нел. И нам не сказали куда! Одно это уже было подозрительным. Затем после того, как мы вышли из столовой, каждому из нас очень плотно завязали глаза. Свет совсем не пробивался сквозь повязки. Мастер велел нам с братом взяться за руки, а сам, взяв за руку меня и Лии, куда-то нас повел.
Шли мы не очень долго и, судя по гулкому звучанию шагов, оказались в каком-то зале. Здесь мастер и объяснил, что повязки можно будет снять после его ухода, а искать в комнате нужно Нел, которая не может откликнуться.
Как только дверь захлопнулась, ее закрыли на ключ, и повязки мы сняли. Лично я сначала решил, что ослеп, и только спустя минуту понял: в помещении просто очень темно. Неожиданно рядом со мной кто-то заскулил, раздались всхлипывания. Я протянул руку в сторону голоса и нашел Лин.
— Лин, не может быть, что это ты плачешь? — спросил я ее бодро, а брат добавил:
— Ты же у нас такая храбрая!
— Ребята, — сквозь слезы сказала она. — Я темноты боюсь!
Дасти тут же ей ответил:
— Ты знаешь, мне тоже страшно, но мастер сказал, что где-то здесь Данелия. А раз она не может ничего сказать, значит, ей хуже, чем нам. Нам нужно ее найти!
— А кто понял, куда нас привели? — спросил я. — Ведь, судя по звуку шагов, это не комната.
— Я поняла, пока шли, — собралась Лин с силами. — Это бывший малый бальный зал в западном крыле замка. Сейчас он не используется, и мебели в нем нет, но много всяких ниш вдоль стен.
— Выходит, нам нужно обыскать его, двигаясь вдоль ниш, и, если не найдем, придумать другой план.
Дасти прав. Мы стояли, крепко держась за руки, было страшно отпустить друг друга. Я начал думать, чем можно успокоить всех нас и, кажется, у меня появилась идея.
— А знаете, если бы нам что-то угрожало всерьез, мастер бы никогда не оставил нас одних. По крайней мере, в первый раз. Поэтому я иду вдоль левой стены, а ты, Дасти, вдоль правой. Лин, если сильно боишься, можешь идти рядом с кем-нибудь из нас, но не за руку, потому что придется нащупывать дорогу, — сказал я.
— Но если не держаться за руки, то, может, я пройду от входа через зал, никуда не сворачивая? — спросила Лин.
— Если сможешь, то это было бы хорошо, — произнес Дасти. — Так мы быстрее ее найдем.
Осторожно ступая, мы двинулись каждый в свою сторону. Лин при этом начала считать шаги. На цифре сорок пять она замолчала. Сразу последовал вопрос Дасти:
— Лин, что случилась?
— В стену уткнулась. Что теперь?
— А теперь двигайся влево мне навстречу, — позвал я и добавил: — Я тут вспомнил, что мастер называл эти занятия «уроки тишины», и мне кажется, что нам надо вести себя очень тихо. Но зачем?
— Наверное, это необходимо для того, чтобы услышать какой-нибудь знак от Нел, — предположил брат.
— Двинулись, — велел я.
Какое-то время мы продолжали продвигаться молча вдоль стен. Сначала казалось, что тишина стоит оглушающая. Затем стали хорошо слышны шаги всех нас. Чуть позже послышались тихие всхлипывания Лин, после чего раздался ее голос:
— Ребят, а ведь мы продолжаем шуметь, наверное, нужно попробовать услышать саму Нел. Давайте двигаться так, как учил мастер: дышать медленно, неглубоко и, временами задерживая дыхание, прислушиваться. Нел, если ты нас слышишь, попробуй подать нам знак, посопи носом, чихни. Попробуй чем-нибудь стукнуть. Начали!
Мы двинулись вперед, стараясь не «звучать», как говорил мастер. Постепенно исчезли звуки шагов, нашего дыхания, шуршания юбки Лин стало не слышно, значит, мы все умеем двигаться действительно тихо. Ну, мастер-то нас услышит, а вот обычный человек уже нет. Мы прислушивались довольно долго, и наконец мне показалось, я услышал тихий ритмичный стук. Ничего не говоря, двинулся в ту сторону, откуда он доносился. Звук становился отчетливее, и я понял, что иду правильно. Источник звука оказался прямо возле меня, и на ощупь я определил, что это Нел, привязанная к стулу с завязанным ртом и глазами.
— Ребята! Идите на мой голос. Она здесь! Помогите мне ее развязать, — окликнул я всех и начал описывать свои действия вслух, давая возможность остальным сориентироваться.
Довольно быстро мы вместе освободили Нел и дружно обнялись! Меня откровенно поразило, что малышка не заплакала, а с вызовом прокричала:
— Ну все, мастер! Ты допрыгался, я тебе отомщу!
— Я подожду, пока вы решите, как это сделать! — раздалось рядом с нами.
О-о-о! Девчонки заорали так, что наших с братом испуганных вскриков никто бы не услышал, даже если бы захотел.
— А вы что думали? Я вас оставлю одних? — проговорил мастер, зажигая фонарь.
На этом наши приключения в этот день закончились, и нас отвели к магу и одновременно лекарю Теодору проверить, насколько мы пострадали после такого испытания. Могу вас заверить, психами мы не стали. Но с тех пор мы упорно пытаемся подловить мастера, делая ему пакости. Пока, правда, безрезультатно.
Айвенлин
Новые задания и невероятное желание сообща сделать гадость мастеру сплотили нас в команду единомышленников.
После первого испытания, сильно встряхнувшего нас, такие задания повторялись. Постепенно мы перестали бояться темноты. Мастер учил нас двигаться во мраке, ориентироваться на слух и запах, определять на ощупь различные предметы и их назначение. Контрольным испытанием «уроков тишины», как он сказал, станет для нас поиск его в темной комнате. Несколько раз мы уже пытались это сделать, но со временем, учась слушать, поняли, что это произойдет еще не скоро. Слишком уж тихо он двигался, и мы пока не смогли его засечь.
Жак продолжал учить нас кидать в цель ножи и всякое другое «оружие». Самое интересное, что метать ножи лучше всех получалось у Нел. Свои успехи она объяснила Жаку тем, что каждый раз вместо мишени представляет его. Мы сначала изумлялись, а потом хихикали, а у мастера выражение лица становилось очень задумчивым.
За следующие полгода мы научились неплохо попадать снарядами в мишень при команде «Цель», не всегда нарисованную, но мимо щита уже никто не промахивался. На днях Жак сказал, что мишени теперь будут располагаться в самых неожиданных местах замка и нам нужно по команде не только быстро найти цель, но и поразить ее как можно более незаметно для остальных людей.
Первый раз команда прозвучала в столовой, где мы завтракали вместе с учителями. Щит с нарисованной мишенью оказался на каминной полке. И, конечно, мы все его заметили, когда зашли туда. Сразу после команды четыре ножа мгновенно воткнулись в щит. Не все из нас попали в центр, но никто не промазал.
Мы собрались принять похвалу мастера, довольные собой, а услышали грохот падающего со стула тела, и наша скатерть вместе с завтраком начала сползать со стола. Придерживая ее, мы привстали со стульев, пытаясь понять, что случилось. Оказалось, наша учительница по этикету, вцепившись с испугу в скатерть, упала в обморок, и сейчас все присутствующие принялись дружно приводить даму в чувство. Жак, не ожидавший таких последствий, пообещал пришедшей в сознание разгневанной учительнице в столовой больше не практиковаться.
Задания в этом направлении стали усложняться. Мастер нас пронумеровал — первый, второй, третий, четвертый. Отныне команда могла прозвучать так: «Четвертый, цель!» Теперь Жак начал учить нас в тренировочном зале не только обнаруживать цель, но и поражать ее только в том случае, если она несет непосредственную опасность для кого-нибудь из нас. В общем, теперь приходится быстро думать и действовать по обстановке.
Прошло целых шесть месяцев с «первого урока тишины», который вряд ли когда-нибудь забудем! Мы научились слышать в темноте стоящего человека, двигающегося и спящего; обходить препятствия, пользуясь тростью с петлей на конце, которая надевается на руку, чтобы не потерять в темноте.
Сейчас мастер учил нас запоминать расположение вещей и предметов в комнате за несколько минут! Сначала нужно было описать эту комнату сразу, затем через час, день, два дня. Мы привыкли обращать внимание на положение предметов и уже с уверенностью могли сказать, что изменилось в комнате за наше отсутствие.
Недавно у нас был праздник! Нашим близнецам исполнилось по одиннадцать лет, и все их поздравляли, а поздно ночью в комнате Нел мы провели ритуал братания! Для этого каждый сделал небольшой надрез на ладони и, по очереди смешав кровь, произнес ритуальную фразу, найденную в старинной книге.
Неожиданно ладошки засветились, а порезы исчезли, а еще через пять минут в комнату вбежали Жак, Теодор и его светлость.