Вскоре после этого родители простились с ними. Дрю и Брук вместе начали убирать посуду.
— Мой отец снова прожужжал тебе все уши причитаниями, что мама совсем не готовит мясных блюд?
Дрю встал рядом с мойкой и принимал чистые тарелки, вытирая их. Он наигранно пихнул бедром Брук и весело произнес:
— Ангус несколько преувеличивает. Салли не так уж активна. Между нами: он рассказывал мне об их интимной жизни…
От неожиданности у Брук из рук чашка выпала обратно в мойку, отчего брызги взлетели на полметра.
— Дрю! — Девушка в панике покачала головой. — Не пугай меня так!
Он весело расхохотался и сам выловил чашку из раковины.
— А что тут такого? Тебе неприятно, что твои родители все еще спят друг с другом?
Брук не могла смириться с тем, что Дрю потешается над ней. Она мрачно взглянула на него и проворчала:
— Это ведь мои родители! Я не хочу задумываться о том, как выглядит их интимная жизнь.
Дрю отставил чистую чашку в сторону и начал вытирать тарелки:
— С моей точки зрения, это весьма успокаивает. Если у людей в таком возрасте есть насыщенная сексуальная жизнь, — лукаво улыбнулся он Брук, — то наше будущее обнадеживает.
Брук задумчиво посмотрела на него и подозрительно спросила:
— Мне вот безумно интересно: когда вы с папой обсуждали его личную жизнь, вы говорили о нашей сексуальной жизни?
На лице Дрю отразился испуг, потом он с укором цокнул языком:
— За какого извращенца ты меня держишь, Брук? Он же все-таки твой отец!
Его возмущение казалось по-настоящему забавным.
— Ах вот что! — Брук протянула ему следующую порцию тарелок и наблюдала за его действиями. — Откуда же мне знать, как выглядят ваши мужские ритуалы, когда вы остаетесь одни? Ты ведь мне даже не рассказываешь, что папа курит сигары и постоянно брызгается освежителем воздуха.
Дрю радостно захихикал:
— Откуда ты об этом знаешь? Ангус так боится, что его раскусят.
Брук усмехнулась и пожала плечами, затем, показав язык, заявила:
— Мама мне рассказала.
Он заразительно захохотал:
— Если Салли уже давно об этом знает, Ангус напрасно вкладывает целое состояние в освежители воздуха.
— Если можно, попроси отца, чтобы он на следующей неделе свозил маму на пилатес вместо меня, — попросила Брук. — Вы пробыли на улице всего несколько минут, а она снова действовала мне на нервы назойливыми расспросами. Даже подумать страшно, что будет, если нам вдвоем придется целый час провести в машине!
— Какими еще расспросами?
Брук вздохнула и сымитировала мамин голос, передразнивая:
— А вы не хотите пожениться? А где вы сыграете свадьбу? А когда же вы произведете на свет наследника? А какие у вас планы?
Дрю заинтересованно склонил голову набок:
— И что ты ответила?
— Ну что я могла ответить? — растерянно поморщилась она. — Я сказала, что она станет первой, кто узнает, что мы собираемся пожениться и завести детей.
— Ага.
— Господи, — простонала Брук и спустила воду из раковины. — В следующий раз я отправлюсь на улицу вместе с вами, даже если мне придется терпеть сигарный дым, запах освежителя и подробности из интимной жизни родителей.
Она отжала тряпку в мойке и взялась вытирать пятна со смесителя.
Дрю ничего не ответил. Брук с любопытством взглянула на него. Затем бросила тряпку на гранитную поверхность, о которой они спорили две недели, не сходясь во мнении насчет материала, и уперла руки в бока:
— Что такое?
На лице Дрю отразилось чистое удовлетворение:
— Кажется, твоя мама непременно хочет, чтобы мы поженились.
Брук не понимала, к чему он клонит. Она решила заняться более осмысленными делами: снова взяла тряпку в руки и усердно принялась чистить любимую керамическую раковину:
— Мама также непременно хочет, чтобы папа пил зеленый чай и играл в гольф. Иногда получаешь не то, чего желаешь.
— А ты? Разве ты не хочешь замуж?
До сих пор она не знала, что мытье раковины бывает таким увлекательным. Брук сосредоточилась на желтых нитях тряпки, а Дрю стоял рядом с ней, ожидая ответа.
У Брук заметно пересохло во рту. Она с трудом сглотнула и произнесла как можно небрежнее:
— М-м-м… а ты хочешь?
— Это не ответ на вопрос, — растерянно ответил Дрю.
Брук осторожно покосилась в его сторону, закусив губу. Глаза Дрю вдруг заблестели, он резко перебросил кухонное полотенце через плечо и только потом повернулся. От этого девушка занервничала и одновременно запаниковала.
— Дрю…
— Отложи-ка на время тряпку, — весело потребовал он и взял ее правую руку.
Брук удивленно замерла. Она наблюдала, как Дрю, улыбаясь, встал перед ней, поцеловал руку и приложил ее к своей груди, в которой гулко билось сердце.
— Мисс Дэй, не согласитесь ли вы оказать мне честь и стать женой сноба из большого города?
Произнеся это предложение, он хихикнул, и Брук недоверчиво спросила:
— Ты это всерьез?
— Серьезнее некуда, — заверил он ее и кивнул.
Брук набрала в легкие воздуха и нервно прошептала:
— Правда?
Он запустил пальцы в ее локоны. На этот раз не хихикнул, а посмотрел ей в глаза так серьезно, что у Брук закружилась голова.
— Абсолютная правда. Брук, ты выйдешь за меня замуж?
Губы девушки постепенно расплылись в улыбке, она едва заметно кивнула.
Последовавший за предложением поцелуй заставил ее забыть о том, что у нее в руках тряпка, а на плече у Дрю — кухонное полотенце.
Слова благодарности
От всей души выражаю благодарность:
моей матери, которая всегда позволяла мне в детстве готовить на кухне то, что я хочу, и дарила на каждое Рождество минимум одну книгу;
моему отцу за безусловную любовь и знание сортов граппы;
моей сестре за бесчисленные десерты, без которых я, скорей всего, умерла бы от голода, сидя за письменным столом;
Риккардо, который позволил мне взглянуть на свою ресторанную кухню, хотя я, наверное, все время путалась под ногами;
Джулии за многочисленные кулинарные сессии, хоть она меня и отговаривала от написания книги;
великолепному агентству «Копирайт», благодаря которому я состоялась как писатель и без которого работа не принесла бы мне столько удовольствия. Георгу, Катерине и Лизе — вы по-хорошему чокнутые! Несмотря на то что Георг и назвал меня «опасной», он все же согласился со мной работать, за что я ему бесконечно признательна;
Лизе Фольпп за поддержку, заботу, многочасовые телефонные разговоры и, прежде всего, за нерушимую веру в успех;
Феликсу Рудлоффу, который с самого начала увлекся этим проектом и моментально заразил меня своим восторгом;
Марио Джордано за плодотворные разговоры и творческий подход;
моему чудесному редактору Беттине Штайнхаге, которая не только холила и лелеяла этот роман, но и взяла меня под свою опеку и всегда не только была готова поддержать советом, но и нахваливала спагетти с фрикадельками — отчего радуется сердце любого автора;
всему издательству «Бастай Люббе», которое провело невероятную работу, — за любезное приглашение. Без этой классной команды книга никогда бы не увидела свет;
и наконец, всем моим читателям и читательницам — вы так чудесно поддерживали меня все эти годы, что я каждый день с радостью принималась за работу.
— Мой отец снова прожужжал тебе все уши причитаниями, что мама совсем не готовит мясных блюд?
Дрю встал рядом с мойкой и принимал чистые тарелки, вытирая их. Он наигранно пихнул бедром Брук и весело произнес:
— Ангус несколько преувеличивает. Салли не так уж активна. Между нами: он рассказывал мне об их интимной жизни…
От неожиданности у Брук из рук чашка выпала обратно в мойку, отчего брызги взлетели на полметра.
— Дрю! — Девушка в панике покачала головой. — Не пугай меня так!
Он весело расхохотался и сам выловил чашку из раковины.
— А что тут такого? Тебе неприятно, что твои родители все еще спят друг с другом?
Брук не могла смириться с тем, что Дрю потешается над ней. Она мрачно взглянула на него и проворчала:
— Это ведь мои родители! Я не хочу задумываться о том, как выглядит их интимная жизнь.
Дрю отставил чистую чашку в сторону и начал вытирать тарелки:
— С моей точки зрения, это весьма успокаивает. Если у людей в таком возрасте есть насыщенная сексуальная жизнь, — лукаво улыбнулся он Брук, — то наше будущее обнадеживает.
Брук задумчиво посмотрела на него и подозрительно спросила:
— Мне вот безумно интересно: когда вы с папой обсуждали его личную жизнь, вы говорили о нашей сексуальной жизни?
На лице Дрю отразился испуг, потом он с укором цокнул языком:
— За какого извращенца ты меня держишь, Брук? Он же все-таки твой отец!
Его возмущение казалось по-настоящему забавным.
— Ах вот что! — Брук протянула ему следующую порцию тарелок и наблюдала за его действиями. — Откуда же мне знать, как выглядят ваши мужские ритуалы, когда вы остаетесь одни? Ты ведь мне даже не рассказываешь, что папа курит сигары и постоянно брызгается освежителем воздуха.
Дрю радостно захихикал:
— Откуда ты об этом знаешь? Ангус так боится, что его раскусят.
Брук усмехнулась и пожала плечами, затем, показав язык, заявила:
— Мама мне рассказала.
Он заразительно захохотал:
— Если Салли уже давно об этом знает, Ангус напрасно вкладывает целое состояние в освежители воздуха.
— Если можно, попроси отца, чтобы он на следующей неделе свозил маму на пилатес вместо меня, — попросила Брук. — Вы пробыли на улице всего несколько минут, а она снова действовала мне на нервы назойливыми расспросами. Даже подумать страшно, что будет, если нам вдвоем придется целый час провести в машине!
— Какими еще расспросами?
Брук вздохнула и сымитировала мамин голос, передразнивая:
— А вы не хотите пожениться? А где вы сыграете свадьбу? А когда же вы произведете на свет наследника? А какие у вас планы?
Дрю заинтересованно склонил голову набок:
— И что ты ответила?
— Ну что я могла ответить? — растерянно поморщилась она. — Я сказала, что она станет первой, кто узнает, что мы собираемся пожениться и завести детей.
— Ага.
— Господи, — простонала Брук и спустила воду из раковины. — В следующий раз я отправлюсь на улицу вместе с вами, даже если мне придется терпеть сигарный дым, запах освежителя и подробности из интимной жизни родителей.
Она отжала тряпку в мойке и взялась вытирать пятна со смесителя.
Дрю ничего не ответил. Брук с любопытством взглянула на него. Затем бросила тряпку на гранитную поверхность, о которой они спорили две недели, не сходясь во мнении насчет материала, и уперла руки в бока:
— Что такое?
На лице Дрю отразилось чистое удовлетворение:
— Кажется, твоя мама непременно хочет, чтобы мы поженились.
Брук не понимала, к чему он клонит. Она решила заняться более осмысленными делами: снова взяла тряпку в руки и усердно принялась чистить любимую керамическую раковину:
— Мама также непременно хочет, чтобы папа пил зеленый чай и играл в гольф. Иногда получаешь не то, чего желаешь.
— А ты? Разве ты не хочешь замуж?
До сих пор она не знала, что мытье раковины бывает таким увлекательным. Брук сосредоточилась на желтых нитях тряпки, а Дрю стоял рядом с ней, ожидая ответа.
У Брук заметно пересохло во рту. Она с трудом сглотнула и произнесла как можно небрежнее:
— М-м-м… а ты хочешь?
— Это не ответ на вопрос, — растерянно ответил Дрю.
Брук осторожно покосилась в его сторону, закусив губу. Глаза Дрю вдруг заблестели, он резко перебросил кухонное полотенце через плечо и только потом повернулся. От этого девушка занервничала и одновременно запаниковала.
— Дрю…
— Отложи-ка на время тряпку, — весело потребовал он и взял ее правую руку.
Брук удивленно замерла. Она наблюдала, как Дрю, улыбаясь, встал перед ней, поцеловал руку и приложил ее к своей груди, в которой гулко билось сердце.
— Мисс Дэй, не согласитесь ли вы оказать мне честь и стать женой сноба из большого города?
Произнеся это предложение, он хихикнул, и Брук недоверчиво спросила:
— Ты это всерьез?
— Серьезнее некуда, — заверил он ее и кивнул.
Брук набрала в легкие воздуха и нервно прошептала:
— Правда?
Он запустил пальцы в ее локоны. На этот раз не хихикнул, а посмотрел ей в глаза так серьезно, что у Брук закружилась голова.
— Абсолютная правда. Брук, ты выйдешь за меня замуж?
Губы девушки постепенно расплылись в улыбке, она едва заметно кивнула.
Последовавший за предложением поцелуй заставил ее забыть о том, что у нее в руках тряпка, а на плече у Дрю — кухонное полотенце.
Слова благодарности
От всей души выражаю благодарность:
моей матери, которая всегда позволяла мне в детстве готовить на кухне то, что я хочу, и дарила на каждое Рождество минимум одну книгу;
моему отцу за безусловную любовь и знание сортов граппы;
моей сестре за бесчисленные десерты, без которых я, скорей всего, умерла бы от голода, сидя за письменным столом;
Риккардо, который позволил мне взглянуть на свою ресторанную кухню, хотя я, наверное, все время путалась под ногами;
Джулии за многочисленные кулинарные сессии, хоть она меня и отговаривала от написания книги;
великолепному агентству «Копирайт», благодаря которому я состоялась как писатель и без которого работа не принесла бы мне столько удовольствия. Георгу, Катерине и Лизе — вы по-хорошему чокнутые! Несмотря на то что Георг и назвал меня «опасной», он все же согласился со мной работать, за что я ему бесконечно признательна;
Лизе Фольпп за поддержку, заботу, многочасовые телефонные разговоры и, прежде всего, за нерушимую веру в успех;
Феликсу Рудлоффу, который с самого начала увлекся этим проектом и моментально заразил меня своим восторгом;
Марио Джордано за плодотворные разговоры и творческий подход;
моему чудесному редактору Беттине Штайнхаге, которая не только холила и лелеяла этот роман, но и взяла меня под свою опеку и всегда не только была готова поддержать советом, но и нахваливала спагетти с фрикадельками — отчего радуется сердце любого автора;
всему издательству «Бастай Люббе», которое провело невероятную работу, — за любезное приглашение. Без этой классной команды книга никогда бы не увидела свет;
и наконец, всем моим читателям и читательницам — вы так чудесно поддерживали меня все эти годы, что я каждый день с радостью принималась за работу.