Тот кораблик – он как раз на четверть дистанции, примерно на четверть, от курсовой линии транспортов отходил. А если он не тральщик? Не тральщик, чистящий пространство, а совсем наоборот – минзаг, рассыпающий в пустоте десятки, а то и сотни мин.

Тогда, если он действительно был минным заградителем, картина ясна – жабы, спеша спасти свои корабли, поступили просто, рассыпав вокруг трассы неисчислимое множество гостинцев. Вот на них-то и нарвались мои торпеды, зазря растратив в пустоте всю злость своих боеголовок.

Ладно. Допустим, что дела обстоят именно так. А мне-то? Мне – что делать? Что решат электронные мозги, получив информацию о не сбитых целых? Какой алгоритм заложен в них на этот случай? Подрыв корабля? Приказ – идти на таран? Стрелять-то мне больше нечем!

Пока я теряюсь в догадках, экранчик смаргивает, рождая новую надпись:

«Задание провалено. Курс возвращения указан».

Взгляд на радар подтверждает прочитанное – зелёная линия бежит назад и я, полный самых мрачных предчувствий, разворачиваю корабль, начиная свой путь на носитель.





* * *


Возвращение прошло рутинно. Ни вопросов, ни критики – ничего. В каюте, на столе, меня ждал не только привычный обед, но и стандартный приказ о поощрении, сумма которого, в другой раз заставила бы меня радостно потереть руки – согласно бумаге, я стал богаче на без малого триста тысяч. Вот только сейчас, после провала задания, эта распечатка лишь укрепила меня в том, что платить подобные суммы мне никто не собирался. Где это видано, чтобы платили за проваленное задание. А бумага, пусть даже самого солидного вида – так стерпит она, на ней и не такое нарисовать можно, особенно, если пилот уже списан в расход.

И, что самое поганое, не рыпнешься. Куда бежать, если кругом враги? Единственное, что остаётся, так это ждать возвращения в тыл, и уж там пытаться хоть что ни быть предпринять, не желая покорной скотиной идти под топор мясника.

Но, пока я строил свои планы, вернее сказать – пытался строить, начальство уже сделало ход, сильно переменивший всё и вся.

Теперь, согласно новейшим инструкциям, озвученным мне перед очередным вылетом, мне следовало производить пуск торпед с прямо-таки пистолетной дистанции – в восьми ка-ме до линии курса целей. Количество торпед в залпе тоже было увеличено – вместо привычных двух, на одну цель, мне следовало пускать все шесть, выдерживая между залпами пятисекундный интервал.

Вот признаюсь – когда всё это дошло до моего сознания, то первое, что мне захотелось сделать, так это отойти от носителя, да всадить в него весь свой арсенал.

Залпом!

Безо всяких пауз!

Разом!

Подобный приказ подводил под моим существованием жирную черту, а дохнуть – окончательно, без шанса быть воскрешённым, в мои планы не входило.

А как иначе?

Согласно приказу, я должен был замереть на самой границе минного поля, и мало того, что моё существование зависело от чувствительности жабьих мин, что было неизвестным фактором, так более того – совершить пуск практически в упор, засвечивая и себя и торпеды спустя несколько секунд после залпа!

Нет, логика штабных крыс мне была ясна – пущенные с короткой дистанции торпеды не оставляли шансов целям, а что до мин, то их подрывали первые две – три, пробивая для остальных вполне приличное окно, гарантировавшее поражение целей. Но если прежде жабы и представить не могли, где я нахожусь, то сейчас даже слепой головастик мог легко определить место пуска со всеми вытекающими, для моей тушки, последствиями.





* * *


Развернуться, для залпа, мне, конечно же не дали.

Едва только щёлкнули стыковочные замки, как Созвездие, немедленно перешедшее под внешнее управление, сделало разворот и немедленно ускорившись, ушло в прыжок, не обращая никакого внимания на своего пилота, дёргавшего рычаги управления.





* * *


Управление мне вернули спустя два прыжка и, должен заметить – своевременно. К этому моменту я уже успел исчерпать весь свой запас ругательств и ссутулившись в кресле мрачным взглядом разглядывал рисунок звёзд, менявшийся после каждого прыжка.

Идей, как избежать гибели – не было. Вот совсем. А перебрал я множество вариантов. Единственным решением, хоть как-то откладывавшим мою гибель, была сдача в плен, но увы – подобное только откладывало неизбежное. Ведь я был с Длани, и не просто с корабля, объявленного вне закона войны, нет, я был командиром того самого звена, что особо отличилось, расстреливая транспорта полные головастиков. И вот я такой, расцветив своё Созвездие всеми возможными сигналами, сдаюсь.

Угу. Вылезаю из корабля, отпрыгиваю прочь и вишу, задрав лапки. Мол – берите меня разумные, пацифист я, штык в землю, конец войне.

Ладно – допустим свои меня не подорвут, когда я наружу выбираться буду, что, конечно, маловероятно. Я бы ликвидатор на нештатное открытие люка поставил бы. Но, предположим – не поставили, не смоги представить подобную трусость. Допустим.

Вот выпрыгнул. Вишу.

Подваливают жабы и меня – в плен. И, сразу же – на допрос. Стандартное дело – кто-что зачем-почему и всё такое. Так на мне, кроме Длани, десятка два транспортов висит.

М-да… Ситуация.


Куда не кинь – всё клин выходит. Сдамся – шлёпнут, начну атаку – мины прихлопнут.

Пока я терзал себя невесёлыми раздумьями, руки делали дело, ведя корабль от звезды к звезде. Очнулся я только тогда, когда вместо курса на очередную звезду, высветился короткий отрезок линии курса, на конце которого висел зелёный шарик – та самая точка, откуда мне следовало произвести свой самоубийственный залп.

Что ж…

Как не грустно, но вариантов нет и я, чуть подработав рычагами, кладу корабль на зелёную линию, начиная сближение с маркером.





* * *


Поначалу я полз едва на трети тяги, ежесекундно ожидая появления жабьего флота, решившего покараулить этот кусок пустоты. Но время шло, а жабы так и не появлялись, отчего я немного осмелел и прибавив тяги до половины, ускорился, всем своим видом показывая готовность исполнить приказ. Для камер, разумеется – в моей голове родился план, даже не план, так, идейка, как обмануть давших мне чёрную метку начальников.

До шарика оставалось не более двух тысяч, когда радар ожил, проявляя маркер одиночного транспорта, определённого мне в цель. Ещё немного и от меня, из центра радара, выскочила знакомая дорожка синего цвета.

Ага… Ну хоть здесь ничего не поменяли.

Сбрасываю ход до нуля, чуть доворачиваю, загоняя транспорт на её тело…

Есть!

Откидываю колпачок, выпуклость кнопки податливо уходит в тело рукояти и…

И вместо привычного толчка, знаменующего собой пуск торпеды, шлем заполняет жёсткий мужской голос:

– Корабль не на позиции! Системы огня – блокированы!

Суки! Ну какие же твари! И эту лазейку перекрыли!

Деваться некуда – выматерившись, прибавляю тягу, возвращая нос на курс. Ещё совсем немного – цель уже прошла большую часть дистанции, и маркер корабля наполовину погружается в зелёную сферу.

Всё!

Жму кнопку, вжимая голову в плечи, но голос молчит, а вот корабль – моё Созвездие вздрагивает, выпуская из стартовой трубы дремавшую там смерть.

Хорошо.

Теперь раз… два… три… – досчитав до пяти снова жму спуск и немедленно, не дожидаясь толчка, принимаюсь считать.

…Три…Четыре…Пять.

Пуск!

Новый толчок совпадает с моментом запуска движков первой, но мне некогда любоваться яростью плазмы.

…Раз… Два… Тр…

Впереди, там, где только что бушевал поток перегретой плазмы, вспыхивает небольшое солнце.

Мина? Подрыв?

Близко-то как!

Вжимаюсь в кресло, а мои пальцы, инстинктивно дёрнувшись, прижимают кнопку, отправляя в полёт четвёртого посланца.

Новая солнце вспыхивает куда как ближе, отчего я жмурюсь, спасая глаза.

Как? Отчего вторая рванула? Первая же должна была расчистить проход?!

Не успеваю понять, что происходит – новая звезда возникает ещё ближе, а секундой позже Созвездие накрывает взрывная волна, подбрасывая нос вверх и в сторону. Ещё миг и новый взрыв бьёт мой корабль в брюхо, отчего он кричит, разламываемый на части. Успеваю прожать кнопку пуска, отправляя прочь от себя предпоследнюю торпеду, но судьба явно не на моей стороне – миг и ярчайшая вспышка заставляет меня кричать от боли.

Последнее, что успеваю заметить прежде чем сознание покидает меня – белая змея трещины, раскалывающая лобовое остекление корабля.





* * *