Манёвры, вернее сказать, те судорожные перемещения, что мои орлы совершали в пустоте, были просто ужасны.

И, извините, за повтор – ужасны и ужасны.

Глядя на то, как машины звена, дёргаясь, раскачиваясь и кренясь пытаются занять своё место в строю, можно было подумать, что за штурвалами сидят совершенные новички, если и видевшие тренажёр, то только на картинке.

Час! Целый час моего времени был убит только на то, чтобы сбить из этой толпы подобие строя.

Но, не могу не отметить, были и плюсы.

Не врезались. Угу – ни друг в друга, ни в меня, хотя порой мне казалось, что подобное неизбежно.

Впрочем – а чего я хотел? Первый практический вылет, сам, кхм, таким, если не хуже был.

Но – научился же. Вот и они, дай то Творец – научатся. Было бы время.

А вот его, как раз, и не было.

– Поп? Как звено? – Голос Кальтуса, раздавшийся в моём шлеме, был спокоен: – Слётываются?

Мы как раз отрабатывали простейший манёвр – плавный поворот на девяносто градусов, отчего этот вопрос, заданный в тот момент, когда строй снова распался, звучал как по мне, то издевательски.

Скашиваю глаза на индикатор связи – ага, командный канал, орёлики мои его не слышат. И то хлеб.

– Звено! Делай как я! Сбить строй! Тяга – треть! За мной! – Отдав приказ, и не забыв сбросить скорость, ухожу с канала звена, переключаясь на командный.

– Здесь Поп, докладываю, – верчу головой, видя как ко мне, дёргаясь от резких – слишком резких ударов маневровых, подгребают члены звена: – Процесс идёт по плану. План, – на миг заминаюсь, но затем – ааа…да и чёрт с ним! Продолжаю: – План утерян! Доклад закончил.

– Не нервничай, Поп, – Кальтус всё так же спокоен: – Сам вижу. Терпи. Научатся.

– Угу, – понимаю, что разговор не официальный и немного расслабляюсь: – Вылетов семь-восемь, ну – не более десяти и собью эту толпу в нечто вменяемое. А пока… Пока прошу на палубе сети натянуть. Садиться будем.

– Боишься?

– Так точно – боюсь. Кальтус?

– Да, Поп?

– Десять вылетов и будут готовы. Обещаю. Потенциал у мальчишек есть. Чувствую. Их только надо…

– Прости, но нет, – он вздыхает и продолжает: – Прости, Поп, но нет у меня для тебя этих вылетов. Нет.

– Эээ… Как это – нет?

– Пилот Люциус! – Он переходит на командный тон, отчего по моей спине пробегают мурашки, готовящиеся к срочной эвакуации с моей тушки:

– Приказываю! Тренировку завершить! Звену вернуться в ангар!

– Есть завершить! – Рапортую в ответ, но, не сдержавшись, спрашиваю: – Что случилось?

Ответа я не дождался – огонёк командного канала связи погас и мне не оставалось ничего иного, кроме как перейдя на частоту звена, скомандовать возвращение на борт.





* * *


Посадка, несмотря на все мои опасения, прошла гладко. Почти.

Ну подумаешь, Гарри выкатился за пределы площадки? Так на то и сети растянуты, чтобы ловить борта с отказавшими тормозами. И совершенная ерунда, что Клемент, зачем-то решивший развернуть машину носом к выходу из ангара, снёс крылом ряд бочек из-под топлива. Они же всё одно пустые были? Так чего скандалить?

Мелочи же. Наплевать и забыть.

Вот-вот. И нечего тут руками махать – бывает. Последнее относилось к техникам, спешащим высказать нам много такого, о чём в приличном месте помалкивают.

Ну да – в приличном. А мы где были?

К счастью, серьёзного развития наш спор о, скажу так, «об определении границ допустимого в беседе малознакомых людей», не получил. Виной тому была ожившая корабельная трансляция, одарившая всех нас двумя сигналами.

И если первая, сыгранная горнистом на мостике, не предвещала ничего плохого, лишь информируя всех о скором начале серии прыжков, то вот вторая – резкая и тревожная, была иного толка. Зло вскрикнув напоследок она сменилась дребезжанием зуммеров, а когда те смолкли, то с ними исчезло и нормальное освещение, переключившись на тревожно-красное, залившее собой все помещения корабля.


Мы шли в зону боевых действий, и – что было куда как хуже, нас ждал бой, прямо по выходу из прыжка.





* * *


Отдохнуть мне не удалось. Стоило только вытянуться на койке, предвкушая сто двадцать – сто пятьдесят минут покоя, как динамик, размещённый неизвестным мне злодеем, прямо над головой, ожил. Сухо пощёлкав, словно собираясь с духом, мёртвый машинный голос обрадовал меня сообщением о брифинге, на который, старшему лейтенанту Свотозарову, следовало незамедлительно прибыть, так же незамедлительно отложив в сторону все прочие дела.

Можно сказать, что исполнил я подобное приказание в точности, позволив себе единственную задержку в виде длинной и совершенно не печатной тираде в адрес всех участников процесса. Досталось, доложу я вам, всем – и командному составу Длани, лишавшей только что вернувшегося пилота, заслуженного отдыха, и самому кораблю, и судьбе, так несчастливо занёсшей меня на это корыто, и жабам, в чьих склизких мозгах зародилась мысль о Второй войне, будто им поражения в первой было мало.

Впрочем, последнее было спорно, на что немедленно обратила внимание моя жабка, покрутив пальцем у виска. Ну да, что в Первой победило человечество, утверждало только оно само. Членики, когда речь заходила о подобном, предпочитали отмалчиваться, или меняли тему, ну а с жабами контакта не было, так что узнать их мнение по подобному вопросу, возможным не представлялось.





* * *


Однако, деваться было некуда и я, оправив комбез, двинулся в сторону зала для брифингов, расположенному, к моему счастью, совсем рядом. По меркам авианосца, конечно. Всего-то пройти метров сто по коридору палубы лётного состава, затем, на лифте, подняться на пару этажей и там, ступая по мягкой ковровой дорожке, вернуться назад, на те же сто – сто двадцать метров. Ковёр, бывший здесь, вкупе с красивыми деревянными панелями на стенах, подчёркивал командный лоск уровня старших офицеров этой махины, и увы, недоступный для таких простых парней как я и мои мальчишки.

Ну и чёрт с ними! Со старшими офицерами, конечно. Мне и крашенные стены моего уровня сойдут. А вот случись пожар, а? Где дыма больше будет? А?

Вот и кашляйте, задыхаясь в редком, по своему аромате, чаде… Ладно, чёрт со всем этим.

Пришёл уже.





* * *


Резко толкнув пару створок, оказываюсь в небольшом зале с приглушённым освещением. Здесь уже сидят человек пятнадцать, такие же командиры эскадрилий, как и я. Некоторых из них я знаю и пробираясь в первый, пока ещё пустой ряд, здороваюсь, принимая в ответ шуточки и подколки.

– Привет, Сэм! – Здоровый, непонятно как помещающийся в кабине истребителя ветеран, прикуривает прямо под знаком, запрещающим здесь подобные занятия:

– Угостить? – Протягивает он мне раскрытый портсигар, на верхней стороне которого, как я знаю, изображена весёлая лягушка, пускающая пузыри из тонкой трубочки.

– Не, Ржавин, спасибо, – качаю головой, не желая туманить голову перед брифингом – его табак ох, как крепок.

– Ему резина нужна, – придав лицу озабоченность выражение, принимается шарить по карманам другой комэск – щуплый и дочерна загорелый.

– Во! Нашёл! – Радостно улыбаясь он вытаскивает наружу презерватив в блестящей фольге: – Бери, бери, Поп! – Под дружное ржание остальных он тянется к мне: – Твой ведомый, я слыхал, всю резину спалил? Возьми, поверх ободов натянешь, всё лучше, чем голяком ёрзать!

– Себе оставь, Серый – отшучиваюсь я: – На торпеды натяни, чтоб жабок чем неприличным не заразить. Ты ж у нас известный ходок.

Шутка оказывается к месту – Сергея Серко, которого призвали с курортного мирка, был самым натуральным альфонсом, разводя богатых дамочек слезливыми историями о геройском ветеране, злою судьбой оказавшемся на мели.

Что поделать – каждый выживает как может, а Серый, при всём прочем, был первоклассным торпедником, умевшим положить многотонную дуру точно в цель. Последнего мне было достаточно, а что до его прежней жизни, так всё – кончилась она как у него, так и у того же Ржавина, бывшего в мирные годы школьным учителем.

Продолжить шуточки – Серый, оседлав любимую тему, как раз начал очередную байку про богатую, но не слишком умную дамочку, не удалось.





* * *


– Здравия желаю, комэски! – Появившейся в зале Кальтус, сморщился, видя тянувшуюся к потолку струйку дыма.

– Ржавин! Правила не для вас? – Капдва выразительно покосился на знак с перечёркнутой сигаретой.

– Не-а, – выпустил тот струйку дыма прямо в взвизгнувший от такой наглости датчик дыма: – Дальше фронта всё одно не пошлёте. Так ведь?

– Ну так, – Качнул головой хмурясь Кальтус, но, спустя секунду, сменил тон: – Чёрт с вами. Курите.

– Всё так плохо, начальник? – Голос, задавший этот вопрос, был мне не знаком, но крутить головой я не стал, предпочтя сосредоточить внимание на капдва.

– Ну… – Немного помолчав, Кальтус кивнул, вытаскивая из кармана пульт от экрана, занимавшего всю стену перед нами.