Глупо, сентиментально, по-женски, но я хотела именно эту квартиру, этот дом.
Заключила договор долевого участия. А после выдала маме генеральную доверенность. Мало ли какие вопросы решать придется в мое отсутствие.
Свой домик сдала Тамаре Павловне за символичную сумму, чтоб не прекращалась тема с мастер-классами.
Оформление визы, страховки, депозита, решение учебных вопросов с институтом по поводу сдачи сессии – всё это заняло скорее время, чем силы.
А вот разговор с Александром дался тяжело. Уже в который раз я чувствовала, что качели ушли в сторону охлаждения наших отношений. Саша искренне считал, что я таким образом его оставляю. Пыталась объяснить ему про личный рост, перспективы, важность всего этого для меня, но видела, как он закрывается.
Сказать по правде, если бы у нас с отношениями была бы полная ясность, наверное, и не поехала никуда. А может, если бы всё было бы хорошо, то Александр спокойней отнесся. А так. Он вслух говорил, что, мол, да, хорошо, замечательно. Но я физически ощущала, что он отдаляется. Может, и правда говорят про испытание расстоянием. Когда люди далеко, им становится ясно, есть ли тот внутренний магнит, который тянет ко второй половине, где бы ты ни находился, или нет.
К новогодним праздникам я подвела все имеющиеся дела к завершению. Сдала заранее сессию, получила от преподавателей темы курсовых и практических работ на следующий семестр, привела в порядок мастерскую.
Одиннадцатого января мы собрались вчетвером отметить мой отъезд. Во дворе дома поставили мангал и жарили аппетитно пахнущую баранину. Волкодав носился по участку, разбрасывая лапами снег. Я смотрела на рубиновые угольки, Таня СМСилась, Дениска с Сашей возились с шашлыком, периодически о чем-то переговариваясь. Вдруг краем глаза заметила, как Таня замерла.
Она сначала долго смотрела в телефон, потом вся посерела, лишь карие глаза, наполненные ужасом, впились мне в лицо.
– Надо поговорить, – тихо, безжизненно произнесла она.
– Что-то случилось?
– Да.
Мы встали и пошли в дом. Там молча Таня протянула мне телефон.
«Иру убили. Игната задержали. Меня сегодня допрашивали», – лаконично сообщало смс. Я прочитала ещё раз и ещё. Жуткое сообщение от этого не исчезло, не поменяло своего содержания и не приобрело нового смысла.
– Наша староста написала, – хрипло выдавила из себя Таня.
– Что это значит? – спросила я скорее Вселенную, чем сестру.
– А я думала, ты мне об этом расскажешь, – подавленно ответила она. – Ты знаешь фамилию парня, о котором меня предупреждала?
– Конечно, знаю! – Против воли волосы на затылке встали дыбом. – Асмоловский.
– Значит он… Только произошло всё не так, как ты предупреждала. Он оказался моим одногруппником. Но стал встречаться с Ирой. А теперь она мертва. Как так?!
С Таниным вскриком и последовавшей истерикой я осознала весь ужас ситуации. Щупальца вероятностей исказились, вывернулись и нашли-таки свою жертву. Игнат. Тот самый Игнат, что измывался над Таней, убил девушку! Там, в моем мире, несчастная, скорее всего, жива. Наверное, замужем, растит детей и даже не представляет, что здесь, по чьей-то дикой прихоти, не дожила до совершеннолетия. Мороз пробрал до костей.
– Таня! На её месте могла быть ты! – Ужас от произнесенных слов сковал ледяным панцирем душу. Стало иррационально страшно. Так бывает, когда понимаешь, какая беда только что прошла мимо тебя.
– Ты знала, – прошептала сестра, – знала, потому предупредила меня держаться от этого чудовища подальше. В результате погибла ни в чем не повинная девушка.
Да, погибла. И Великий Охотник, мне теперь придётся с этим жить! Но повторись все сначала, я бы ни за что не промолчала. Даже зная, что Таня, в итоге, оказалась сильнее этой несчастной девушки и смогла сдерживать этого монстра столько лет, а после и вовсе сбежать. Нет, я бы всё равно не отдала сестру на растерзание этому чудовищу, пусть и цена сделки – моя душа. Это ужасно, подло, чудовищно, но, если стоит вопрос: ты, твои близкие или посторонние люди – я выберу семью. Но слава Небу, что в момент принятия решения я не знала всех последствий!
– Таня, ты тоже ни в чём не повинная девушка, и как бы ужасна ни была ситуация, я рада, что оплакиваю не тебя!
Я обняла рыдающую сестру и подняла глаза. В дверном проёме стоял Александр. Цепкий, хищный взгляд, на лице играли желваки. В это мгновенье он был по-настоящему страшен. Что услышал из нашего разговора и, главное, какие выводы успел сделать?
– Наигралась в Бога? – зло бросил он. – Довольна?
– Саш, я… – но меня никто не услышал, мужчина уже вылетел из дома, распахнув дверь. Холодный январский ветер тут же закинул пригоршню снега на порог.
Молча подошла, закрыла. Вернулась к сестре. Таня всхлипнула и посмотрела на меня.
– Чего это он?
– Ничего. Не важно. Потом разберусь.
Снова обняла её. Так спокойней. Обоим, да и важнее любого выяснения отношений.
Естественно, остаток дня не задался. Кусок в горло никому не лез. Дениске рассказали отредактированную версию событий. После чего мы собрались, и парень нас отвез домой.
Набрала еще раз номер. Гудки длинные, однообразные, монотонные.
Понятно.
Названивать больше нет смысла. Меня однозначно игнорируют.
«Саш, давай поговорим», – написала смс. Отправила. Тишина. Долгая, звенящая, колючая.
Трын-дын.
«Нам больше не о чем разговаривать», – ответ режет по живому. Я отчетливо слышу, как рвутся в моей душе нити связей.
«Ты всё не так понял», – глупая, до неприличия банальная фраза. Словно тебя застукали с любовником, и ты пытаешься оправдаться…
Трын-дын.
«Хватит! Ты знала обо всём еще год назад! Не ты ли говорила о двух жизнях? Одну уже, твоими стараниями, не вернуть. Ко второй так же безалаберно отнесешься? Все разговоры с тобой только через следственный отдел. Прощай».
«Саша! – судорожно пишу в ответ. – Вторая жизнь – твоя!»
Но сообщение уже не доставлено. Адресат заблокировал номер. Вот так простым нажатием пары кнопок. Как мало надо, чтоб вычеркнуть человека из жизни.
Повертела в руках ставший ненужным телефон. Черный, потухший экран был отражением моей души. Эмоции схлопнулись. Два года отношений и – меня бросили по смс. «Это любовь, которую ты заслужила», – мерзко изрек внутренний голос.
Два года эмоций, переживаний, надежд, и меня даже не захотели выслушать. Что ж, закономерный результат, если задуматься. Что это за пара, где сплошные тайны и недомолвки? Саша, конечно, не дурак, всё замечал, видел, но выводы сделал типичные для человека своей профессии.
Потёрла лицо ладонями. Ладно. Переживу. Не сейчас и не сразу. Но это не первый подобный случай. Справлюсь. Любая боль проходит. Надо просто закрыться, закупориться и жить дальше, собирая из льдинок слово «вечность» …Загрузить себя работой, заглушить мысли музыкой. Не думать, не чувствовать, не знать, не искать. Вычеркнуть. Желательно ещё и не плакать. Но слезы лишь вода, смывающая с сердца боль. Так что пусть, всё равно от них никуда не денешься.
Утром в аэропорту я постоянно оглядывалась, искала глазами, ждала.
– Алис, всё будет хорошо, – прошептала Таня, – вы помиритесь, не переживай так.
– Вряд ли, – покачала я головой. – У всего есть своя цена. Моя такая. Как можно быть с человеком, который всё время что-то скрывает, недоговаривает, умалчивает? Никак. Да и врать всю жизнь я не смогла бы: рано или поздно открылась, и мы бы опять пришли к сегодняшнему варианту. Нет, уж лучше раньше, чем позже.
Таня молча покачала головой, никак не комментируя мой монолог. Потом подумала и все же не удержалась:
– Ну и дурак!
Вдруг возле стойки регистрации меня прошила острая боль от правого плеча до левой лодыжки. Стиснула зубы, чтобы не закричать, и согнулась пополам. К горлу поступила тошнота, чувство ужаса и безысходности накрыло лавиной. Ладони вспотели, а в ушах зазвенело.
– Что с тобой? – мама подлетела моментально.
Тяжело дыша и утирая холодный пот с лица, медленно разогнулась. Знать бы еще самой, что это было.
– Ничего, – процедила, стараясь не делать резких движений. – Ты же знаешь, как я летать «люблю», вот и скрутил спазм на нервной почве.
Дальнейшие рассуждения на этот счет были прерваны подошедшей очередью. Подала документы, сдала багаж, получила билеты и в какой-то момент поняла, что уже не жду, так как точно знаю: не придёт.
Александр Лушер
После услышанного возникло ощущение, словно лопнул туго натянутый трос. В ушах стоял грохот от падения десятка плит. С трудом запомнил, как выскочил из дома и сел в машину. Внутри всё клокотало. Смесь злости, горечи, желчной досады образовала стальные скобы, стянувшие все внутренности в тугой узел. Пришел в себя уже во дворе собственного дома. Руки, лежащие на руле, тряслись. Вцепился в баранку намертво. Сверху положил голову.
Алиса знала, что убьют человека, знала и ничего не предприняла. Знала и продолжала жить, смеяться, заниматься своими суперважными делами. Это какой уровень цинизма должен быть у человека?
А я, дурак, в очередной раз поверил женщине. Надо было вытрясти из неё всю душу и не успокаиваться до получения нужной информации. Нет же, решил, что молодая, впечатлительная, образно выразилась. Как бы ни так! Всё, что я видел за эти годы, говорило, нет, кричало об Алисе как холодной, расчетливой женщине с отменным актерским талантом… и совершенно неясными конечными целями. Понятно только одно: меня в очередной раз предали. А я так и не разобрался, для чего был нужен. Собственно, что игры подходят к концу, и я уже не вписываюсь в Алисин мирок, было ясно, когда она собралась в Японию. А как красиво притворялась нежным цветком! Хорошо, что я так до конца ей и не поверил. Сейчас куда больнее было бы. Хотя…Надо было уже тогда задуматься, когда я увидел, что она вдруг стала общаться с Майоровым. Парень был ей глубоко противен, ровно пока она не распознала в нём золотого гуся. А я, идиот, ревновал. Уже эта циничная смена вектора должна была натолкнуть на определенные мысли, но нет. Правильно говорят, что мозг у мужчины выключается рядом с женщиной, которая нравится.
Оторвал себя от сидения. Ничего страшного, пережил один раз предательство, переживу и второй. Только крепче стану…и умнее…надеюсь.
Зашел в квартиру.
Гадство, всё в доме напоминает о ней. От чашек до спальни. Это с Катериной было хорошо, собрал её вещи и выставил за дверь, а после поменял съемную квартиру. А тут? Обои сдирать?
В очередной раз охарактеризовал себя массой лестных слов. Вот, что, собственно, убиваться из-за девушки? Я сам принял решение. Никакой Алисы. Слишком много недосказанности, лжи, недоверия, слишком уж она странная, непонятная, закрытая, самоуверенная.
Стоп! Не о том думаю. Убийство. Она знала заранее. И не сообщила. Соответственно, может оказаться соучастником. Твою ж мать, Алиса! Я же просил не ставить меня перед выбором между долгом и тобой!
Взял в руки телефон. Пропущенные, и все от неё. Хорошо, что не услышал. Последнее, что сейчас хочется, так это разговаривать с этой …женщиной. Прочитав смски, только сильнее разозлился. Поговорить она хочет. У нее больше года было на разговоры. Но всё это время она знала и покрывала преступника. Плюнул и заблокировал её телефон. Пусть катит в свою Японию. Так даже проще.
Так, теперь надо успокоиться и начать думать конструктивно. Дело в следствии, но какого района? Кого дёрнуть? Опять Игоря? Так ему объяснять придётся, что и как. Хотя любому другому тоже.
Позвонил.
– Что тебе не отдыхается, Сашка, в последний новогодний выходной? – недовольно пробурчал Харлей после моих приветствий и стандартных вопросов про здоровье.
– Да вот хочу узнать, у кого из следователей дело по Игнату Асмоловскому.
Игорь витиевато выругался.
– …На тебя-то как вышли? Через отца?
Заключила договор долевого участия. А после выдала маме генеральную доверенность. Мало ли какие вопросы решать придется в мое отсутствие.
Свой домик сдала Тамаре Павловне за символичную сумму, чтоб не прекращалась тема с мастер-классами.
Оформление визы, страховки, депозита, решение учебных вопросов с институтом по поводу сдачи сессии – всё это заняло скорее время, чем силы.
А вот разговор с Александром дался тяжело. Уже в который раз я чувствовала, что качели ушли в сторону охлаждения наших отношений. Саша искренне считал, что я таким образом его оставляю. Пыталась объяснить ему про личный рост, перспективы, важность всего этого для меня, но видела, как он закрывается.
Сказать по правде, если бы у нас с отношениями была бы полная ясность, наверное, и не поехала никуда. А может, если бы всё было бы хорошо, то Александр спокойней отнесся. А так. Он вслух говорил, что, мол, да, хорошо, замечательно. Но я физически ощущала, что он отдаляется. Может, и правда говорят про испытание расстоянием. Когда люди далеко, им становится ясно, есть ли тот внутренний магнит, который тянет ко второй половине, где бы ты ни находился, или нет.
К новогодним праздникам я подвела все имеющиеся дела к завершению. Сдала заранее сессию, получила от преподавателей темы курсовых и практических работ на следующий семестр, привела в порядок мастерскую.
Одиннадцатого января мы собрались вчетвером отметить мой отъезд. Во дворе дома поставили мангал и жарили аппетитно пахнущую баранину. Волкодав носился по участку, разбрасывая лапами снег. Я смотрела на рубиновые угольки, Таня СМСилась, Дениска с Сашей возились с шашлыком, периодически о чем-то переговариваясь. Вдруг краем глаза заметила, как Таня замерла.
Она сначала долго смотрела в телефон, потом вся посерела, лишь карие глаза, наполненные ужасом, впились мне в лицо.
– Надо поговорить, – тихо, безжизненно произнесла она.
– Что-то случилось?
– Да.
Мы встали и пошли в дом. Там молча Таня протянула мне телефон.
«Иру убили. Игната задержали. Меня сегодня допрашивали», – лаконично сообщало смс. Я прочитала ещё раз и ещё. Жуткое сообщение от этого не исчезло, не поменяло своего содержания и не приобрело нового смысла.
– Наша староста написала, – хрипло выдавила из себя Таня.
– Что это значит? – спросила я скорее Вселенную, чем сестру.
– А я думала, ты мне об этом расскажешь, – подавленно ответила она. – Ты знаешь фамилию парня, о котором меня предупреждала?
– Конечно, знаю! – Против воли волосы на затылке встали дыбом. – Асмоловский.
– Значит он… Только произошло всё не так, как ты предупреждала. Он оказался моим одногруппником. Но стал встречаться с Ирой. А теперь она мертва. Как так?!
С Таниным вскриком и последовавшей истерикой я осознала весь ужас ситуации. Щупальца вероятностей исказились, вывернулись и нашли-таки свою жертву. Игнат. Тот самый Игнат, что измывался над Таней, убил девушку! Там, в моем мире, несчастная, скорее всего, жива. Наверное, замужем, растит детей и даже не представляет, что здесь, по чьей-то дикой прихоти, не дожила до совершеннолетия. Мороз пробрал до костей.
– Таня! На её месте могла быть ты! – Ужас от произнесенных слов сковал ледяным панцирем душу. Стало иррационально страшно. Так бывает, когда понимаешь, какая беда только что прошла мимо тебя.
– Ты знала, – прошептала сестра, – знала, потому предупредила меня держаться от этого чудовища подальше. В результате погибла ни в чем не повинная девушка.
Да, погибла. И Великий Охотник, мне теперь придётся с этим жить! Но повторись все сначала, я бы ни за что не промолчала. Даже зная, что Таня, в итоге, оказалась сильнее этой несчастной девушки и смогла сдерживать этого монстра столько лет, а после и вовсе сбежать. Нет, я бы всё равно не отдала сестру на растерзание этому чудовищу, пусть и цена сделки – моя душа. Это ужасно, подло, чудовищно, но, если стоит вопрос: ты, твои близкие или посторонние люди – я выберу семью. Но слава Небу, что в момент принятия решения я не знала всех последствий!
– Таня, ты тоже ни в чём не повинная девушка, и как бы ужасна ни была ситуация, я рада, что оплакиваю не тебя!
Я обняла рыдающую сестру и подняла глаза. В дверном проёме стоял Александр. Цепкий, хищный взгляд, на лице играли желваки. В это мгновенье он был по-настоящему страшен. Что услышал из нашего разговора и, главное, какие выводы успел сделать?
– Наигралась в Бога? – зло бросил он. – Довольна?
– Саш, я… – но меня никто не услышал, мужчина уже вылетел из дома, распахнув дверь. Холодный январский ветер тут же закинул пригоршню снега на порог.
Молча подошла, закрыла. Вернулась к сестре. Таня всхлипнула и посмотрела на меня.
– Чего это он?
– Ничего. Не важно. Потом разберусь.
Снова обняла её. Так спокойней. Обоим, да и важнее любого выяснения отношений.
Естественно, остаток дня не задался. Кусок в горло никому не лез. Дениске рассказали отредактированную версию событий. После чего мы собрались, и парень нас отвез домой.
Набрала еще раз номер. Гудки длинные, однообразные, монотонные.
Понятно.
Названивать больше нет смысла. Меня однозначно игнорируют.
«Саш, давай поговорим», – написала смс. Отправила. Тишина. Долгая, звенящая, колючая.
Трын-дын.
«Нам больше не о чем разговаривать», – ответ режет по живому. Я отчетливо слышу, как рвутся в моей душе нити связей.
«Ты всё не так понял», – глупая, до неприличия банальная фраза. Словно тебя застукали с любовником, и ты пытаешься оправдаться…
Трын-дын.
«Хватит! Ты знала обо всём еще год назад! Не ты ли говорила о двух жизнях? Одну уже, твоими стараниями, не вернуть. Ко второй так же безалаберно отнесешься? Все разговоры с тобой только через следственный отдел. Прощай».
«Саша! – судорожно пишу в ответ. – Вторая жизнь – твоя!»
Но сообщение уже не доставлено. Адресат заблокировал номер. Вот так простым нажатием пары кнопок. Как мало надо, чтоб вычеркнуть человека из жизни.
Повертела в руках ставший ненужным телефон. Черный, потухший экран был отражением моей души. Эмоции схлопнулись. Два года отношений и – меня бросили по смс. «Это любовь, которую ты заслужила», – мерзко изрек внутренний голос.
Два года эмоций, переживаний, надежд, и меня даже не захотели выслушать. Что ж, закономерный результат, если задуматься. Что это за пара, где сплошные тайны и недомолвки? Саша, конечно, не дурак, всё замечал, видел, но выводы сделал типичные для человека своей профессии.
Потёрла лицо ладонями. Ладно. Переживу. Не сейчас и не сразу. Но это не первый подобный случай. Справлюсь. Любая боль проходит. Надо просто закрыться, закупориться и жить дальше, собирая из льдинок слово «вечность» …Загрузить себя работой, заглушить мысли музыкой. Не думать, не чувствовать, не знать, не искать. Вычеркнуть. Желательно ещё и не плакать. Но слезы лишь вода, смывающая с сердца боль. Так что пусть, всё равно от них никуда не денешься.
Утром в аэропорту я постоянно оглядывалась, искала глазами, ждала.
– Алис, всё будет хорошо, – прошептала Таня, – вы помиритесь, не переживай так.
– Вряд ли, – покачала я головой. – У всего есть своя цена. Моя такая. Как можно быть с человеком, который всё время что-то скрывает, недоговаривает, умалчивает? Никак. Да и врать всю жизнь я не смогла бы: рано или поздно открылась, и мы бы опять пришли к сегодняшнему варианту. Нет, уж лучше раньше, чем позже.
Таня молча покачала головой, никак не комментируя мой монолог. Потом подумала и все же не удержалась:
– Ну и дурак!
Вдруг возле стойки регистрации меня прошила острая боль от правого плеча до левой лодыжки. Стиснула зубы, чтобы не закричать, и согнулась пополам. К горлу поступила тошнота, чувство ужаса и безысходности накрыло лавиной. Ладони вспотели, а в ушах зазвенело.
– Что с тобой? – мама подлетела моментально.
Тяжело дыша и утирая холодный пот с лица, медленно разогнулась. Знать бы еще самой, что это было.
– Ничего, – процедила, стараясь не делать резких движений. – Ты же знаешь, как я летать «люблю», вот и скрутил спазм на нервной почве.
Дальнейшие рассуждения на этот счет были прерваны подошедшей очередью. Подала документы, сдала багаж, получила билеты и в какой-то момент поняла, что уже не жду, так как точно знаю: не придёт.
Александр Лушер
После услышанного возникло ощущение, словно лопнул туго натянутый трос. В ушах стоял грохот от падения десятка плит. С трудом запомнил, как выскочил из дома и сел в машину. Внутри всё клокотало. Смесь злости, горечи, желчной досады образовала стальные скобы, стянувшие все внутренности в тугой узел. Пришел в себя уже во дворе собственного дома. Руки, лежащие на руле, тряслись. Вцепился в баранку намертво. Сверху положил голову.
Алиса знала, что убьют человека, знала и ничего не предприняла. Знала и продолжала жить, смеяться, заниматься своими суперважными делами. Это какой уровень цинизма должен быть у человека?
А я, дурак, в очередной раз поверил женщине. Надо было вытрясти из неё всю душу и не успокаиваться до получения нужной информации. Нет же, решил, что молодая, впечатлительная, образно выразилась. Как бы ни так! Всё, что я видел за эти годы, говорило, нет, кричало об Алисе как холодной, расчетливой женщине с отменным актерским талантом… и совершенно неясными конечными целями. Понятно только одно: меня в очередной раз предали. А я так и не разобрался, для чего был нужен. Собственно, что игры подходят к концу, и я уже не вписываюсь в Алисин мирок, было ясно, когда она собралась в Японию. А как красиво притворялась нежным цветком! Хорошо, что я так до конца ей и не поверил. Сейчас куда больнее было бы. Хотя…Надо было уже тогда задуматься, когда я увидел, что она вдруг стала общаться с Майоровым. Парень был ей глубоко противен, ровно пока она не распознала в нём золотого гуся. А я, идиот, ревновал. Уже эта циничная смена вектора должна была натолкнуть на определенные мысли, но нет. Правильно говорят, что мозг у мужчины выключается рядом с женщиной, которая нравится.
Оторвал себя от сидения. Ничего страшного, пережил один раз предательство, переживу и второй. Только крепче стану…и умнее…надеюсь.
Зашел в квартиру.
Гадство, всё в доме напоминает о ней. От чашек до спальни. Это с Катериной было хорошо, собрал её вещи и выставил за дверь, а после поменял съемную квартиру. А тут? Обои сдирать?
В очередной раз охарактеризовал себя массой лестных слов. Вот, что, собственно, убиваться из-за девушки? Я сам принял решение. Никакой Алисы. Слишком много недосказанности, лжи, недоверия, слишком уж она странная, непонятная, закрытая, самоуверенная.
Стоп! Не о том думаю. Убийство. Она знала заранее. И не сообщила. Соответственно, может оказаться соучастником. Твою ж мать, Алиса! Я же просил не ставить меня перед выбором между долгом и тобой!
Взял в руки телефон. Пропущенные, и все от неё. Хорошо, что не услышал. Последнее, что сейчас хочется, так это разговаривать с этой …женщиной. Прочитав смски, только сильнее разозлился. Поговорить она хочет. У нее больше года было на разговоры. Но всё это время она знала и покрывала преступника. Плюнул и заблокировал её телефон. Пусть катит в свою Японию. Так даже проще.
Так, теперь надо успокоиться и начать думать конструктивно. Дело в следствии, но какого района? Кого дёрнуть? Опять Игоря? Так ему объяснять придётся, что и как. Хотя любому другому тоже.
Позвонил.
– Что тебе не отдыхается, Сашка, в последний новогодний выходной? – недовольно пробурчал Харлей после моих приветствий и стандартных вопросов про здоровье.
– Да вот хочу узнать, у кого из следователей дело по Игнату Асмоловскому.
Игорь витиевато выругался.
– …На тебя-то как вышли? Через отца?