ДЖЕЙКОС: Не хотели бы вы рассказать об инциденте в Хаде?
ГЕН. ФАРЛИ: Нет, черт побери, не хотела бы.
ИЗ ВОЕННЫХ АРХИВОВ ГОРЫ РОГ И ОБОРОННОГО ЦЕНТРА МОНФОРА:
Наши шпионы в Озёрном краю сообщили о крупном событии на севере, на берегах залива Хад. Согласно данным нашей разведки, след нескольких нападений и актов саботажа был отслежен до небольшой группы, базирующейся в одной из отдаленных деревень. Король Озёрного края нанес ответный удар и сдвинул воды залива, чтобы в буквальном смысле погасить первые огоньки разгорающегося восстания. Мы все еще ждем подсчета жертв, но, по предварительным данным, их сотни. Я отправил запрос на отправку оперативника для надлежащего расследования и отчета. Больше всего меня интересует эта так называемая группа, ее организация и размер. Они, кажется, хорошо скоординированы и способны передвигаться. Не говоря уже о том, что они умны. Несколько человек были схвачены, но допросы ни к чему не привели. Похоже, они действуют на основе принципа минимальной осведомленности. Очень по-военному. Никто не владеет всей информацией. Посмотрим, как они отреагируют.
Затопление Северных земель, скорее всего, произошло ранней весной, 315 г. н. э.
Джейкос: Насколько я понимаю, вы сыграли немалую роль в недавних событиях, особенно в тех, которые были связаны с Мэрой Бэрроу.
Мистер Свисток: Я ничего особенного не делал. Она – хорошая воровка. Обычно я продавал то, что она приносила, и брал небольшую часть за свои заботы.
Джейкос: Вы также представили ее генералу Диане Фарли и Алой гвардии.
(Мистер Свисток прищуривает глаза и пожимает плечами.)
Джейкос: Можете рассказать мне столько, сколько захотите. Моя цель состоит только в том, чтобы посмотреть на ситуацию со всех сторон.
Свисток: Вы же знаете, что Свисток – не моя настоящая фамилия, да? Это кодовое имя. Не только у членов Гвардии есть кодовые имена.
Джейкос: Я понимаю.
Свисток: Это часть более масштабной операции. Сеть Свистков. Перекупщиков и контрабандистов, поддерживающих связь друг с другом. И она раскинулась по всей стране. Кто-то на юге может перевозить сахар, на севере у нас есть батарейки и так далее. Необходимо, знаете ли, когда всем заправляют такие, как вы. Как нам было по-другому выживать в трещинах?
Джейкос: Конечно, я с вами согласен. И Алая гвардия проникла в сеть Свистков на ранней стадии, не так ли?
Свисток: Проникла? Нет, они сотрудничали с нами. Мы помогали им передвигаться, перевозили информацию, контрабандные товары и людей. Но мы отвечали за себя сами. Никто не брался за работу, которую не хотел делать. Таково было соглашение, и Гвардия его придерживалась.
Джейкос: Как долго вы работали с Гвардией?
Свисток: О, я? Недолго. Полагаю, меньше двух лет. Она довольно быстро двигается, эта Гвардия. Как только начинает двигаться.
Джейкос: А до Гвардии? Как вы жили тогда? Думаю, вы многое повидали.
Свисток: Это вы так хотите сказать, что я выгляжу старым?
(Мистер Свисток смеется.)
Свисток: Да, я многое повидал. Хорошее, плохое. Подпоры – далеко не самое плохое место для жизни. Мы не город техов, и, к счастью, мне никогда не приходилось бывать ни в одном из них. Но вам все равно придется смотреть, как детей против воли уводят из их домов. Как приходят письма и как родители падают на колени. Мне повезло. У меня нет детей. Нет семьи. И у меня было хорошее прикрытие. Я подметал улицы, чтобы быть занятым в глазах любого Серебряного, которому вздумалось бы обратить на меня внимание. По крайней мере, больше в этом нет нужды. Им больше не нужно переживать из-за призыва, даже если они думают, как бы раздобыть еду, или беспокоятся, что через их город может снова пронестись еще один озлобленный Серебряный. Не то чтобы я жалуюсь. До Гвардии, до войны все было еще хуже. Мы и не думали, что ситуация может улучшиться. Не надеялись на это. Мы знали, что случилось с Красными, которые восстали. Знали о восстаниях, которые были подавлены. Слышали об активистах, которые были убиты за речь или секретное письмо. Пытаться изменить мир было бессмысленно. Он был слишком большим, слишком сильным. А Серебряные всегда были лучше нас. Но теперь это не так.
Джейкос: Теперь – нет.
Свисток: Восстаньте, алые, как рассвет.
Стальные шрамы
ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ БЫЛО РАССЕКРЕЧЕНО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО, ТОЛЬКО ДЛЯ ВЫСШЕГО КОМАНДНОГО СОСТАВА
Операция ОЗЁРНАЯ, этап 3, день 61.
Оперативник: Полковник ОТРЕДАКТИРОВАНО.
Кодовое имя: ОВЕН.
Отправлено: Солмари, ОК.
Получатель: КОМАНДОВАНИЕ, ОТРЕДАКТИРОВАНО.
– Операция ОЗЁРНАЯ завершена досрочно, выполнена успешно. Каналы и шлюзы озер ПЕРИУС, МИЗКИН и НЕРОН находятся под контролем Алой гвардии.
– Оперативники ВИППЕР и ОПТИК будут контролировать продвижение ОЗЁРНОЙ, поддерживать тесный контакт, открывать каналы связи с МОБИЛЬНОЙ БАЗОЙ и КОМАНДОВАНИЕМ. Протокол ожидания и донесения, ждут приказов.
– В настоящее время возвращаюсь в ТРАЙАЛ с ЯГНЕНКОМ.
– Обзор операции ОЗЁРНАЯ:
Убиты в бою: Д. ФЕРРОН, Т. МИЛЛС, М. ПЕРШЕР (3).
Ранены: ЖИВЧИК, РЫБЬЯ КОСТЬ (2).
Жертвы (Серебряные) (3): зеленый (1), сильнорук (1), целитель кожи? (1)
Жертвы (гражданское население): Неизвестно.
ВОССТАНЬТЕ, АЛЫЕ, КАК РАССВЕТ.
– Впереди бури.
Полковник говорит, просто чтобы заполнить тишину. Его единственный здоровый глаз прижимается к щели в стене отсека, фиксируясь на горизонте. Другой глаз пристально смотрит, хотя едва может видеть сквозь пленку алой крови. Ничего нового. Его левый глаз такой уже много лет.
Я слежу за направлением его взгляда, вглядываясь сквозь щели в дребезжащем дереве. Темные тучи собираются в нескольких милях отсюда, пытаясь спрятаться за лесистыми холмами. Вдалеке слышны раскаты грома. Я не обращаю на это внимания. Я только надеюсь, что бури не замедлят ход поезда и мы не проведем под фальшивым полом грузового вагона ни секундой дольше необходимого.
У нас нет времени на бури или бессмысленные разговоры. Я не спала два дня, и это видно невооруженным взглядом. Больше всего на свете мне хочется побыть в тишине и хотя бы несколько часов отдохнуть перед возвращением на базу в Триал. К счастью, здесь особо нечего делать. Здесь слишком низко, а я слишком высокая для подобного помещения и могу тут только лежать. Как и полковник. Нам обоим пришлось растянуться на полу, как можно ближе прижавшись к тусклой перегородке. Скоро наступит ночь, и компанию нам составит только темнота.
На транспорт грех жаловаться. По дороге в Солмари мы провели половину пути на барже, перевозившей фрукты. Она заглохла на озере Нерон, и большая часть груза сгнила. Первую неделю операции я провела, выстирывая свою одежду, чтобы она не воняла. И я никогда не забуду, какой бардак был перед началом «Озёрной» в Детраоне. Провести три дня в вагоне для скота только для того, чтобы обнаружить, что попасть в столицу совершенно невозможно. Потому что она находится слишком близко к Чоку и ее очень хорошо охраняют – правда, которую я по собственной воле проигнорировала. Но тогда я не была офицером, и не я приняла решение попытаться проникнуть в столицу Серебряных без должной разведки или поддержки. Это сделал полковник. Тогда он был всего лишь капитаном с кодовым именем Овен. Ему слишком много нужно было доказать, слишком за многое бороться. Я только плелась вслед за ним, представляя из себя чуть больше, чем только присягнувшего солдата. Мне тоже было что доказывать.
Полковник прищуривается, но не сводит глаз с пейзажа. Не для того, чтобы смотреть наружу, а чтобы не смотреть на меня.
«Ну и ладно».
Мне тоже не нравится на него смотреть.
Неважно, насколько плохие у нас отношения, – мы хорошая команда. Командование это знает, мы это знаем, и именно поэтому нас продолжают отправлять на задания вместе. Детраон был нашей единственной ошибкой в бесконечном марше за правое дело. И ради него, ради Алой гвардии мы каждый раз забываем про наши разногласия.
– Есть идеи, куда двигаться дальше?
Как и полковник, я не выношу тяжелого молчания.
Он отходит от стены, хмурится, все еще не глядя в мою сторону.
– Ты же знаешь, что это не так работает.
Я офицер уже два года, еще два до этого была солдатом, который принес присягу Алой гвардии, – а до этого всю жизнь провела в ее тени.
«Конечно, я знаю, как это работает», – хочется прошипеть мне.
Никто из нас не знает больше, чем должен знать. Люди знают только, какую операцию они выполняют, кто состоит в их отряде и кто их непосредственный начальник. Информация может быть опаснее любого оружия, которое у нас есть. Мы рано усвоили этот урок, для этого понадобилось несколько десятилетий неудачных восстаний – и все они были подавлены из-за одного-единственного Красного, оказавшегося в руках Серебряного шепота. Даже самый хорошо обученный солдат не сможет отбить атаку на его разум. Все всегда всплывает наружу, все секреты всегда раскрываются. Так что мои оперативники и солдаты держат ответ передо мной, их капитаном. Я подчиняюсь полковнику, а он – Командованию, кем бы они ни были. Мы знаем только то, что мы должны знать, чтобы двигаться вперед. И это единственная причина, по которой Гвардия смогла продержаться так долго и продолжила работу, когда все остальные подпольные организации прекращали свое существование.
Но ни одна система не является совершенной.
– То, что вы не получали новых приказов, не означает, что у вас нет мыслей о том, какими они могут быть, – говорю я.
На его щеке дергается мускул. Улыбнуться он хочет или нахмуриться – не знаю. Полковник не улыбается по-настоящему. Уже очень много лет.
– У меня есть кое-какие подозрения, – отвечает он после долгой паузы.
– И…
– И они останутся при мне.
Я шиплю сквозь зубы.
«Как обычно».
И, это вероятно, к лучшему – я не обманываю себя. Несколько раз я в самый последний момент скрывалась от охотничьих псов Серебряных – и этого мне хватило, чтобы понять, насколько важна принятая в Гвардии скрытность. Одной только мне известно столько информации – имена, даты, детали операций – что можно уничтожить результаты целых двух лет работы в Озёрном краю.
– Капитан Фарли.
ГЕН. ФАРЛИ: Нет, черт побери, не хотела бы.
ИЗ ВОЕННЫХ АРХИВОВ ГОРЫ РОГ И ОБОРОННОГО ЦЕНТРА МОНФОРА:
Наши шпионы в Озёрном краю сообщили о крупном событии на севере, на берегах залива Хад. Согласно данным нашей разведки, след нескольких нападений и актов саботажа был отслежен до небольшой группы, базирующейся в одной из отдаленных деревень. Король Озёрного края нанес ответный удар и сдвинул воды залива, чтобы в буквальном смысле погасить первые огоньки разгорающегося восстания. Мы все еще ждем подсчета жертв, но, по предварительным данным, их сотни. Я отправил запрос на отправку оперативника для надлежащего расследования и отчета. Больше всего меня интересует эта так называемая группа, ее организация и размер. Они, кажется, хорошо скоординированы и способны передвигаться. Не говоря уже о том, что они умны. Несколько человек были схвачены, но допросы ни к чему не привели. Похоже, они действуют на основе принципа минимальной осведомленности. Очень по-военному. Никто не владеет всей информацией. Посмотрим, как они отреагируют.
Затопление Северных земель, скорее всего, произошло ранней весной, 315 г. н. э.
Джейкос: Насколько я понимаю, вы сыграли немалую роль в недавних событиях, особенно в тех, которые были связаны с Мэрой Бэрроу.
Мистер Свисток: Я ничего особенного не делал. Она – хорошая воровка. Обычно я продавал то, что она приносила, и брал небольшую часть за свои заботы.
Джейкос: Вы также представили ее генералу Диане Фарли и Алой гвардии.
(Мистер Свисток прищуривает глаза и пожимает плечами.)
Джейкос: Можете рассказать мне столько, сколько захотите. Моя цель состоит только в том, чтобы посмотреть на ситуацию со всех сторон.
Свисток: Вы же знаете, что Свисток – не моя настоящая фамилия, да? Это кодовое имя. Не только у членов Гвардии есть кодовые имена.
Джейкос: Я понимаю.
Свисток: Это часть более масштабной операции. Сеть Свистков. Перекупщиков и контрабандистов, поддерживающих связь друг с другом. И она раскинулась по всей стране. Кто-то на юге может перевозить сахар, на севере у нас есть батарейки и так далее. Необходимо, знаете ли, когда всем заправляют такие, как вы. Как нам было по-другому выживать в трещинах?
Джейкос: Конечно, я с вами согласен. И Алая гвардия проникла в сеть Свистков на ранней стадии, не так ли?
Свисток: Проникла? Нет, они сотрудничали с нами. Мы помогали им передвигаться, перевозили информацию, контрабандные товары и людей. Но мы отвечали за себя сами. Никто не брался за работу, которую не хотел делать. Таково было соглашение, и Гвардия его придерживалась.
Джейкос: Как долго вы работали с Гвардией?
Свисток: О, я? Недолго. Полагаю, меньше двух лет. Она довольно быстро двигается, эта Гвардия. Как только начинает двигаться.
Джейкос: А до Гвардии? Как вы жили тогда? Думаю, вы многое повидали.
Свисток: Это вы так хотите сказать, что я выгляжу старым?
(Мистер Свисток смеется.)
Свисток: Да, я многое повидал. Хорошее, плохое. Подпоры – далеко не самое плохое место для жизни. Мы не город техов, и, к счастью, мне никогда не приходилось бывать ни в одном из них. Но вам все равно придется смотреть, как детей против воли уводят из их домов. Как приходят письма и как родители падают на колени. Мне повезло. У меня нет детей. Нет семьи. И у меня было хорошее прикрытие. Я подметал улицы, чтобы быть занятым в глазах любого Серебряного, которому вздумалось бы обратить на меня внимание. По крайней мере, больше в этом нет нужды. Им больше не нужно переживать из-за призыва, даже если они думают, как бы раздобыть еду, или беспокоятся, что через их город может снова пронестись еще один озлобленный Серебряный. Не то чтобы я жалуюсь. До Гвардии, до войны все было еще хуже. Мы и не думали, что ситуация может улучшиться. Не надеялись на это. Мы знали, что случилось с Красными, которые восстали. Знали о восстаниях, которые были подавлены. Слышали об активистах, которые были убиты за речь или секретное письмо. Пытаться изменить мир было бессмысленно. Он был слишком большим, слишком сильным. А Серебряные всегда были лучше нас. Но теперь это не так.
Джейкос: Теперь – нет.
Свисток: Восстаньте, алые, как рассвет.
Стальные шрамы
ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ БЫЛО РАССЕКРЕЧЕНО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО, ТОЛЬКО ДЛЯ ВЫСШЕГО КОМАНДНОГО СОСТАВА
Операция ОЗЁРНАЯ, этап 3, день 61.
Оперативник: Полковник ОТРЕДАКТИРОВАНО.
Кодовое имя: ОВЕН.
Отправлено: Солмари, ОК.
Получатель: КОМАНДОВАНИЕ, ОТРЕДАКТИРОВАНО.
– Операция ОЗЁРНАЯ завершена досрочно, выполнена успешно. Каналы и шлюзы озер ПЕРИУС, МИЗКИН и НЕРОН находятся под контролем Алой гвардии.
– Оперативники ВИППЕР и ОПТИК будут контролировать продвижение ОЗЁРНОЙ, поддерживать тесный контакт, открывать каналы связи с МОБИЛЬНОЙ БАЗОЙ и КОМАНДОВАНИЕМ. Протокол ожидания и донесения, ждут приказов.
– В настоящее время возвращаюсь в ТРАЙАЛ с ЯГНЕНКОМ.
– Обзор операции ОЗЁРНАЯ:
Убиты в бою: Д. ФЕРРОН, Т. МИЛЛС, М. ПЕРШЕР (3).
Ранены: ЖИВЧИК, РЫБЬЯ КОСТЬ (2).
Жертвы (Серебряные) (3): зеленый (1), сильнорук (1), целитель кожи? (1)
Жертвы (гражданское население): Неизвестно.
ВОССТАНЬТЕ, АЛЫЕ, КАК РАССВЕТ.
– Впереди бури.
Полковник говорит, просто чтобы заполнить тишину. Его единственный здоровый глаз прижимается к щели в стене отсека, фиксируясь на горизонте. Другой глаз пристально смотрит, хотя едва может видеть сквозь пленку алой крови. Ничего нового. Его левый глаз такой уже много лет.
Я слежу за направлением его взгляда, вглядываясь сквозь щели в дребезжащем дереве. Темные тучи собираются в нескольких милях отсюда, пытаясь спрятаться за лесистыми холмами. Вдалеке слышны раскаты грома. Я не обращаю на это внимания. Я только надеюсь, что бури не замедлят ход поезда и мы не проведем под фальшивым полом грузового вагона ни секундой дольше необходимого.
У нас нет времени на бури или бессмысленные разговоры. Я не спала два дня, и это видно невооруженным взглядом. Больше всего на свете мне хочется побыть в тишине и хотя бы несколько часов отдохнуть перед возвращением на базу в Триал. К счастью, здесь особо нечего делать. Здесь слишком низко, а я слишком высокая для подобного помещения и могу тут только лежать. Как и полковник. Нам обоим пришлось растянуться на полу, как можно ближе прижавшись к тусклой перегородке. Скоро наступит ночь, и компанию нам составит только темнота.
На транспорт грех жаловаться. По дороге в Солмари мы провели половину пути на барже, перевозившей фрукты. Она заглохла на озере Нерон, и большая часть груза сгнила. Первую неделю операции я провела, выстирывая свою одежду, чтобы она не воняла. И я никогда не забуду, какой бардак был перед началом «Озёрной» в Детраоне. Провести три дня в вагоне для скота только для того, чтобы обнаружить, что попасть в столицу совершенно невозможно. Потому что она находится слишком близко к Чоку и ее очень хорошо охраняют – правда, которую я по собственной воле проигнорировала. Но тогда я не была офицером, и не я приняла решение попытаться проникнуть в столицу Серебряных без должной разведки или поддержки. Это сделал полковник. Тогда он был всего лишь капитаном с кодовым именем Овен. Ему слишком много нужно было доказать, слишком за многое бороться. Я только плелась вслед за ним, представляя из себя чуть больше, чем только присягнувшего солдата. Мне тоже было что доказывать.
Полковник прищуривается, но не сводит глаз с пейзажа. Не для того, чтобы смотреть наружу, а чтобы не смотреть на меня.
«Ну и ладно».
Мне тоже не нравится на него смотреть.
Неважно, насколько плохие у нас отношения, – мы хорошая команда. Командование это знает, мы это знаем, и именно поэтому нас продолжают отправлять на задания вместе. Детраон был нашей единственной ошибкой в бесконечном марше за правое дело. И ради него, ради Алой гвардии мы каждый раз забываем про наши разногласия.
– Есть идеи, куда двигаться дальше?
Как и полковник, я не выношу тяжелого молчания.
Он отходит от стены, хмурится, все еще не глядя в мою сторону.
– Ты же знаешь, что это не так работает.
Я офицер уже два года, еще два до этого была солдатом, который принес присягу Алой гвардии, – а до этого всю жизнь провела в ее тени.
«Конечно, я знаю, как это работает», – хочется прошипеть мне.
Никто из нас не знает больше, чем должен знать. Люди знают только, какую операцию они выполняют, кто состоит в их отряде и кто их непосредственный начальник. Информация может быть опаснее любого оружия, которое у нас есть. Мы рано усвоили этот урок, для этого понадобилось несколько десятилетий неудачных восстаний – и все они были подавлены из-за одного-единственного Красного, оказавшегося в руках Серебряного шепота. Даже самый хорошо обученный солдат не сможет отбить атаку на его разум. Все всегда всплывает наружу, все секреты всегда раскрываются. Так что мои оперативники и солдаты держат ответ передо мной, их капитаном. Я подчиняюсь полковнику, а он – Командованию, кем бы они ни были. Мы знаем только то, что мы должны знать, чтобы двигаться вперед. И это единственная причина, по которой Гвардия смогла продержаться так долго и продолжила работу, когда все остальные подпольные организации прекращали свое существование.
Но ни одна система не является совершенной.
– То, что вы не получали новых приказов, не означает, что у вас нет мыслей о том, какими они могут быть, – говорю я.
На его щеке дергается мускул. Улыбнуться он хочет или нахмуриться – не знаю. Полковник не улыбается по-настоящему. Уже очень много лет.
– У меня есть кое-какие подозрения, – отвечает он после долгой паузы.
– И…
– И они останутся при мне.
Я шиплю сквозь зубы.
«Как обычно».
И, это вероятно, к лучшему – я не обманываю себя. Несколько раз я в самый последний момент скрывалась от охотничьих псов Серебряных – и этого мне хватило, чтобы понять, насколько важна принятая в Гвардии скрытность. Одной только мне известно столько информации – имена, даты, детали операций – что можно уничтожить результаты целых двух лет работы в Озёрном краю.
– Капитан Фарли.