Я снова оказался на улице, не зная, куда направиться, и вдруг, посреди многотысячной толпы, я к величайшему своему удивлению увидел Рэмси и Джеффа. Они, еще сами того не замечая, шли прямо на меня. Радости моей не было границ, ведь я не виделся с ними с самого Кабула.

«Манк! Я глазам своим не верю, неужели это ты! — воскликнул Джефф. — Если бы ты знал, как я рад тебя видеть!»

«Приятель, — обрадовался Рэмси, — мы места себе не находили с того самого дня, как ты потерялся».

Мы обменялись рукопожатиями и обнялись. Теперь мы снова были вместе.

Друзья отвели меня на крышу дешевой гостиницы, где они остановились. Когда, лежа под звездным зимним небом на плетеной кровати, я погрузился в сон, мне приснилась та самая корона с теленком. Полными слез глазами они беспомощно смотрели на меня, в то время как мясник прямо передо мной безжалостно зарезал их. При виде этого из глубины моего сердца сама собой всплыла библейская заповедь: «Не убий!» В этот момент я очнулся и, чувствуя непреодолимый позыв к рвоте, бросился в туалет.

Туалет представлял собой простое углубление в крыше. Углубление окружали облупившиеся кирпичные стены, а сверху лежал лист алюминия. Внутри туалета царила кромешная тьма.

Поскольку канализация в туалете отсутствовала, время от времени его выгребал бханги, уличный ассенизатор. Он перегружал лопатой содержимое ямы в ведро, ставил его на голову и выносил нa улицу. Но в этом туалете ассенизатор, похоже, не появлялся уже очень давно. Экскременты возвышались из лужи мочи, как сталагмит. Оказавшись в туалете, словно в западне, я уже больше не мог сдерживать рвоту. Вокруг жужжали мухи, комары набросились на меня, и кто-то ползал у меня по ноге. Но мне не оставалось ничего другого, как, обливаясь холодным потом, судорожно делать рвотные движения. Все время перед моим мысленным взором стояли корова и теленок, глядевшие на меня невинными, добрыми глазами. В темном туалете на крыше гостиницы в Старом Дели я дал Богу еще один обет: я никогда больше не стану есть мясо.

Так завершился мой первый день в Индии.

На следующее утро Джефф и Рэмси предложили:

«Раньше мы так хорошо путешествовали втроем. Давай и впредь держаться вместе».

«Да, мы вместе прошли через многое, — ответил я. — И стали роднее друг другу, чем братья. Я никогда не смогу отплатить вам за вашу дружбу и заботу. Но сейчас я хочу один отправиться в Гималаи и пожить там как отшельник. Пожалуйста, дайте мне свои благословения».

Первым заговорил Джефф. Он негромко произнес:

«Мы всё понимаем. Признаться, мы ждали от тебя подобного ответа».

Он положил свою могучую ладонь на мое хрупкое плечо: «Я желаю тебе найти то, что ты ищешь. Нам будет не хватать тебя».

По лицу Рэмси пробежала тень тревоги — ведь я был для него как младший брат. Его глаза предательски покраснели: «Как долго ты сможешь вести такую жизнь?» Но, видя мою непреклонность, он заставил себя улыбнуться и воскликнул с австралийским акцентом: «Мы отлично провели время вместе, приятель. Удачи тебе!»

При расставании Джефф протянул мне клочок бумаги. Развернув его, я прочитал: «Немного грустно, что пути наши в поисках себя разошлись. Но, видно, такова судьба. Я уверен, что в конце концов ты найдешь себя».





2




Холодным декабрьским утром, обдумывая предстоящее путешествие в Гималаи в поисках йогов и мудрецов, я случайно увидел на старинном здании викторианской эпохи объявление, которое сразу привлекло мое внимание. Оно гласило, что сегодня в 9 утра в Нью-Дели открывается «Международная конференция по йоге». В радостном предвкушении, я отправился туда. Организатором этого большого и престижного мероприятия был английский йог Кристофер Хиллз, известный своей любовью к Индии. Четырехдневная конференция проводилась для того, чтобы собрать как можно больше разных гуру и йогов, лам, пандитов и мудрецов и дать им возможность поделиться своей мудростью с людьми. Среди приглашенных на конференцию были даже те, кто провел несколько десятилетий в джунглях, в полном уединении, и теперь собирался выйти к человечеству. С утра до позднего вечера одновременно в семи местах были запланированы даршаны, духовные встречи. Позже я узнал, что на конференции присутствовало около восьмисот йогов. Я не мог поверить своей удаче.

В первый день в большом шатре я впервые встретился с одним из величайших учителей йоги — Шри Б. К. С. Айенгаром. Он очень доступно объяснял науку хатха-йоги, а в это время его ученики демонстрировали разные асаны — позы, помогающие достичь гармонии тела и ума. Один из учеников Б. К. С. Айенгара сидел с закинутыми за шею ногами. Другой держал равновесие, опираясь только на предплечья. Ноги его были заброшены назад, а ступни касались головы. Третий неподвижно стоял на голове, а четвертый балансировал на одной ноге, выгнув спину и закинув другую ногу, так что она касалась его головы. Мальчик лет одиннадцати глотал длинную полоску ткани, к потом вытягивал ее обратно, очищая желудок. Другой мальчик чистил носоглотку, протягивая через ноздрю и рот тонкую нить.

Я был поражен, с какой легкостью дети могут выполнять подобные вещи, если опытный учитель обучает их этому с малых лет. В ходе занятия Шри Айенгар объяснял присутствующим пользу каждой из процедур. На меня произвели глубокое впечатление убежденность и сострадание, сквозившие в его речи. Явственно ощущалось его горячее желание поделиться со всем миром даром йоги. Тогда я еще не подозревал о том, что несколько лет спустя Шри Айенгар станет моим близким другом и неизменным доброжелателем.

Когда я выходил из шатра, ко мне подошел невысокий, сухопарый пожилой человек с обритой головой, в ярко-оранжевых одеждах. Это был буддистский монах из Юго-Восточной Азии. Широко улыбнувшись мне, он представился как Бхикку Вивекананда. Его поразило, что я, молодой американец, ищу Бога. С этого момента на протяжении всей конференции мы не расставались. У себя на родине, в Таиланде, Бхикку был духовным учителем нескольких тысяч монахов в одном из монастырей. Чтобы попасть на эту конференцию, он проделал долгий путь. Хотя Бхикку было почти шестьдесят лет, он был жизнерадостен и энергичен, как подросток. В промежутках между посещениями лекций и других событий конференции, он, говоря с приятным тайским акцентом, объяснял мне философию буддизма.

Именно на этой конференции я впервые увидел Свами Раму, который позже прославился как основатель Гималайского института. Это был высокий, облаченный в очень чистые одежды благородный мужчина с величественной походкой. Один его вид вызывал уважение. У него были бездонные черные глаза и зачесанные назад седые волосы, ниспадавшие до плеч. Мне хотелось узнать о нем побольше, впрочем, как и о многих других участниках конференции. Поэтому я не только расспросил его учеников, но и прочитал всю доступную информацию о нем.

Свами Рама родился в 1925 году в гималайской деревне. В раннем детстве он ушел из дома и стал жить в джунглях вместе с риши, святыми людьми. Низким голосом Свами Рама рассказывал, как его гуру велел ему нести древнюю мудрость гималайских мудрецов на Запад. «Делай все, что в твоих силах, — сказал ему духовный учитель, — но, если ты станешь тешить свое самолюбие или если у тебя появятся какие-то корыстные мотивы, тебе не видать успеха. Я даю тебе такое благословение: если ты будешь самоотверженным, любящим и бескорыстным, то высшие силы будут помогать тебе, и всем твоим начинаниям будет сопутствовать успех».

Желая продемонстрировать всем могущество йоги, Свами Рама пригласил несколько американских врачей. Когда он погрузился в йогический транс, врачи подключили к его телу современные диагностические приборы. Свами Рама, в частности, показал, что может на 10 градусов увеличить температуру в заданной точке левой руки, замедлить пульс с семидесяти четырех до пятидесяти двух ударов в минуту всего за 50 секунд, а также по своему желанию генерировать разные формы мозговых волн, сознательно перемещать по комнате физические предметы и даже останавливать свое сердце. Выйдя из транса, Свами Рама пояснил: «Ум пронизывает все наше тело. Власть ума над материей достигается благодаря контролю над сознанием. Для этого не требуется больших знаний, но то, что вы знаете, нужно применять на практике». Сложив ладони, он добавил: «Я продемонстрировал это не для того, чтобы доказать, что я — сверхчеловек. Я просто хотел показать возможности науки йоги». После этого Свами Рама объяснил, что йога уходит корнями в глубокую древность и является величайшей из наук. В йоге нет места суевериям или сектантству, и с ее помощью можно достичь результатов, которые современные ученые не в состоянии объяснить. «Это наука, — сказал он, — благодаря которой человек обретает внутреннее просветление».

Свами Рама произвел на меня сильное впечатление. Когда я попросил у него благословение, он низким голосом произнес: «Главное для тебя на духовном пути — это общение со святыми». Он поднял руку, обратив ко мне раскрытую ладонь: «Благословения мудрецов помогут тебе преодолеть все препятствия на твоем пути».

Ночи я проводил прямо на земле под баньяновым деревом, которое росло возле конференц-центра Утром меня будил своим клекотом ястреб. Он расправлял крылья в гнезде прямо над моей головой, а затем взмывал высоко в небо. Дожидаясь открытия центра, я медитировал на свежем воздухе, сидя под баньяном. Завершающий день конференции прошел в Вигьян Бхаване, самом крупном концертном зале Нью-Дели. Три тысячи человек собралось там, чтобы услышать наставления йогов и получить их благословения. Кристофер Хиллз, организатор конференции, напомнил о том, какая это удача — находиться в присутствии стольких духовных учителей. А потом он неожиданно объявил, что программа должна завершиться ровно в семь вечера. (Мы не знали, что Хиллза предупредили о фанатиках, которые должны были совершить покушение на него и других свами в восемь часов.) Но разве может мероприятие с участием стольких йогов и свами завершиться вовремя, да еще в Индии?!

Когда стало ясно, что не все успеют выступить со сцены, один из йогов вскочил и стал осыпать организаторов конференции оскорблениями. Кристофер старался успокоить собравшихся, но напряжение нарастало.

За несколько минут до назначенного времени Кристофер Хиллз нервно взял микрофон, выдержал паузу и объявил, что конференция подошла к концу. Один из свами, закрывая конференцию, стал петь мантру «Ом» — божественный слог, помогающий нам привести сознание в гармонию с Богом. Такая пунктуальность возмутила некоторых учителей йоги, которым стало ясно, что они уже не успеют выступить. «Ом» еще звучал в воздухе, когда несколько йогов сцепились друг с другом в борьбе за микрофон. Одному из них удалось вырвать микрофон из рук другого, и он с горящими глазами стал возбужденно говорить что-то, словно политик перед избирателями. Зал ошеломленно наблюдал за схваткой йогов на сцене. И эти люди призваны вести мир к гармонии и согласию? Никто не знал, что делать в подобной ситуации.

Мы с Бхикку Вивеканандой только качали головами. Мои наивные ожидания были обмануты. Кристофер Хиллз героически отобрал у йога микрофон, выдернул шнур из розетки и исчез за кулисами. Так закончилась конференция.



Выйдя из бурлящего эмоциями концертного зала в безлюдный вестибюль, я натолкнулся на высокого худощавого человека в шафрановых одеждах. Длинные седые волосы и окладистая борода делали его похожим на древнего мудреца, как будто сошедшего со страниц священных писаний. Это был Свами Сатчидананда, ученик известного гималайского святого Свами Шивананды. Он поприветствовал меня веселой улыбкой и доброжелательным взглядом. Свами проповедовал древнюю науку йоги на Западе, и у него были последователи по всему миру. Он прилагал много усилий к тому, чтобы объединить людей разных вероисповеданий на основе «общности духа». На первой же встрече с Папой Римским он высоко оценил его труды по объединению христиан во всем мире и тут же добавил: «Почему бы Вам теперь не попытаться объединить весь мир? Ради обретения духовной гармонии сблизиться должны не только христиане, но и люди всей Земли».

Приехав на легендарный рок-фестиваль в Вудстоке, Свами Сатчидананда за один вечер прославился на всю страну и удостоился титула «вудстокского гуру». Организаторы фестиваля попросили его выступить с приветственной речью на открытии фестиваля, рассчитывая, что он создаст атмосферу умиротворения. Прилетев на фестиваль на вертолете, Свами оказался лицом к лицу с сотнями тысяч хиппи и стал говорить им о том, что звук управляет Вселенной и Америка ведет за собой весь мир. Он убеждал американскую молодежь творить с помощью музыки мир и радость. «Чем бороться за мир во всем мире, — предложил он, — давайте сначала обретем мир и гармонию внутри себя».

На конференции я внимательно наблюдал за Свами Сатчиданандой, и меня впечатлило, с какой невозмутимостью и достоинством он вел себя во время описанного выше инцидента. Теперь он ласковым голосом обратился ко мне: «Я сожалею, что тебе пришлось стать свидетелем этой свары. Пожалуйста, постарайся понять одну истину: разные люди находятся на разных ступенях духовного развития. Далеко не все из тех, кто занимается йогой, достигли совершенства. Но если мы будем критиковать их за это, то совершим непростительную ошибку. Самое лучшее, что можно сделать, — это доверять людям с безупречными качествами и в то же время не прекращать самому заниматься йогой».

Свами был очень спокоен и умиротворен, и его неторопливая и уверенная манера говорить не оставила меня равнодушным. Он объяснил мне, что мы созданы для счастья, любви и света, но забыли об этом, потому что чрезмерно отождествляем себя с телом и умом: «Изначально мы были совершенны, но утратили свое совершенство. Так началось наше отождествление себя с несовершенной материей. Суть йоги и религии, — говорил он, — заключается в том, чтобы восстановить свою забытую духовную природу. Йога — это метод очищения ради возвращения совершенства». Свами подчеркнул, что познать свою вечную природу можно, только преодолев склонность к эгоцентричности: «У всех наших проблем и всех наших беспокойств есть только одна причина — эгоизм». Метод восстановления своей духовной природы, которому он учил, носил название интегральной йоги и представлял собой синтез шести йогических школ. Свами Сатчидананда говорил о духовности очень простым, доступным языком, часто шутил, но при этом чувствовалось, что за его словами стоит глубокий опыт.


Я поблагодарил его и собрался уходить. Встав прямо, Свами сделал величественный жест худощавой рукой и произнес: «Занимайся духовной практикой с искренностью и дисциплинированностью. Истинный йог должен являть собой образец безупречного поведения». Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох и раскрыл ладонь, благословляя меня: «Ричард, ты уже проделал долгий путь. Я желаю тебе найти сокровище в своем сердце!»



Тем же вечером мы с Бхикку Вивеканандой посетили лекцию всемирно известного писателя и оратора Джидду Кришнамурти. Это было отдельное мероприятие, и оно проходило в большом шатре, пандале. Мы вошли туда и сели во втором ряду. Пандал быстро заполнялся людьми, и рядом с нами сел мужчина лет шестидесяти. Его звали Дилип. «Хотите, я расскажу вам о докторе Кришнамурти? — предложил он. — Это мой учитель».

«Конечно же», — ответили мы.

Дилип скрестил ноги, откинулся на спинку стула и начал свой рассказ. Кришнамурти родился в Южной Индии в 1895 году. Когда он был еще ребенком, на него обратил внимание известный ясновидящий Чарльз Ледбитер. Ледбитер и Анни Безант, возглавлявшая в то время Теософское общество, провозгласили, что этот ребенок — «сосуд» того же Учителя Мира, который обращался к людям через Христа. Анни Безант помогла юноше получить образование в Англии и стала возить его по всему свету. Тысячи людей принимали его как нового Мессию и вступали в организовавшийся вокруг него Орден Звезды. В двадцать семь лет Кришнамурти официально принял титул просветленного учителя. К тому времени ему поклонялось уже более шестидесяти тысяч членов ордена.

Дилип наклонился к нам: «Но в 1929 году он отказался от положения Учителя, распустил свое религиозное движение и...»

Внезапно все поднялись, приветствуя появившегося на сцене Кришнамурти. Это был безукоризненно одетый семидесятипятилетний старец, невысокий и худощавый. На нем был жакет в стиле Неру и широкие брюки. Его чисто выбритое лицо покрывали старческие морщины, а седые волосы делали его похожим на ученого. Он учтиво приветствовал собравшихся на великолепном английском. Глаза его лучились энтузиазмом и доброжелательностью.

Впрочем, довольно скоро он перешел к революционным призывам: «В Индии слишком много гуру. Они диктуют нам, что делать, о чем думать и чем заниматься. Они — диктаторы». Люди затаили дыхание, слушая его. «Истина — это неизведанная страна, а йога, с ее дыхательными и гимнастическими упражнениями, — всего лишь психосоматическая акробатика. Ашрамы и монастыри — концентрационные лагеря для ума». Он сделал паузу и посмотрел прямо на меня: «И если у вас сложилась какая-то система медитации, то это уже не медитация, а полная бессмыслица и напрасная трата времени».

Кришнамурти рассказал такую притчу. Однажды дьявол прогуливался со своим другом. Перед ними по дороге шел человек. Вдруг он нагнулся и подобрал с дороги какой-то блестящий предмет. Друг повернулся к дьяволу и спросил, что это было. Дьявол ответил:

«Он нашел истину».

«Плохи твои дела!»

«Вовсе нет, — спокойно отвечал дьявол — Я помогу ему привести истину в упорядоченный вид».

Желая подчеркнуть свою следующую мысль, Кришнамурти закрыл глаза и специально стал говорить медленно, делая ударение на каждом слове:

«Мы должны произвести переворот в самих себе. Но как это сделать, когда в нашей жизни столько наносного? Мы проводим годы на работе и влачим бессмысленное, пустое существование...»

Он наклонился вперед: «Никакая организация и никакая религия не принесут вам просветления. Вы не обретете его ни с помощью каких-то догм, ни благодаря священнослужителям или ритуалам, ни изучением философии или психологических практик.

Просветление нужно искать в собственном уме, наблюдая за его работой. Оно приходит благодаря созерцанию, а не благодаря интеллектуальному анализу или логическим умозаключениям».

Я с содроганием думал о том, какое впечатление эта лекция произведет на моего друга Бхикку Вивекананду. Ведь он был гуру для многих тысяч монахов, которые жили в монастыре с четкой структурой и распорядком и учились у него медитации и ритуалам. Я нагнулся к нему и прошептал: «Бхикку, он отрицает все, чему Вы посвятили свою жизнь. Каково Вам слышать это?»

Бхикку удивился моему вопросу, широко раскрыл глаза и воскликнул «Он все говорит правильно!»

Озадаченный, я спросил: «И что же Вы теперь собираетесь делать, Бхикку?»

Он вдруг стал очень серьезным: «Мне нужно хорошенько обдумать услышанное».

В последующие дни мы посетили еще несколько лекций Кришнамурти, на которых он демонстрировал поразительную убежденность и железную логику. Он славился как человек, который способен ответить на любой вопрос и опровергнуть любой аргумент, но при этом в личном общении оставался мягким, добрым и остроумным человеком. Я задумался над его учением. Писания Востока изобилуют примерами просветленных святых, которые неукоснительно следовали заповедям своей религии и наставлениям своего гуру. Как можно отринуть все это просто потому, что так сказал Кришнамурти? При этом во мне нашла горячий отклик его мысль о том, что духовная жизнь не приемлет поверхностного отношения. Мы должны быть готовы взять на себя ответственность. И если мы чересчур увлечемся внешней стороной духовной жизни, то можем забыть о ее главном предназначении — очищении сердца.

Позже, сидя с Бхикку под тенью дерева пипал, я спросил, принял ли он решение о том, что делать дальше. Бхикку провел пальцем по краю своей кружки для подаяний.

«Да, Ричард, — ответил он. — Я вернусь в свой монастырь в Таиланде».

«Неужели? — удивился я. — А я думал, Вы станете последователем Кришнамурти».

Бхикку задумчиво посмотрел вдаль, а потом вдруг сказал:

«Да, я последую наставлениям мистера Кришнамурти, — на его губах заиграла озорная мальчишеская улыбка. — Хочешь знать, как?»

«Конечно!»

«Я отвергну учение учителя, который призывает отвергать всех учителей и их учения», — шутливо ответил он со свойственным ему приятным тайским акцентом.



В тот же день я простился с Бхикку Вивеканандой и пошел пешком на Коннот-плейс, деловой центр Дели. Там я сел под деревом ашока и написал письмо в Америку своим родным:



У меня нет слов, чтобы, описать, какое влияние оказывает на меня Индия.

Этим все сказано. Я люблю вас всем сердцем и молюсь о вашем благополучии.



Ричард,

Нью-Дели, Индия,

декабрь 1970 г.