Вот и сейчас Лора смотрит на нее, будто в душу пытается заглянуть. Нужно рассказать ей про успех на YouTube, сказать, куда они двинутся сейчас, составить план, но как же неуютно под взглядом этих зеленых глаз! Эти глаза уже подметили воздушный поцелуй, который послал ей Джек, – и посмотрели на Бо вопрошая. Они видят, что Бо улыбается, что Бо охотно флиртует с Джеком. Все то видят, чего Лоре вовсе не следует видеть, – а то, что Бо хотела бы ей предъявить, не замечают.
– Пойдем в гардеробную, переоденешься? – устало предложила Бо.
Глава двадцать вторая
В тот вечер после представления Соломон, Бо и Лора никак не могли прийти в себя. Словно не иссякал выброс адреналина. Соломон и Бо с компьютера и смартфона шерстили соцсети, собирали отзывы о выступлении Лоры. Сама Лора, прикорнув на диване, чашку за чашкой пила травяные чаи, совершенно ошеломленная такой реакцией неведомых ей людей. К полуночи количество просмотров перевалило за двести тысяч, и о новом чуде сообщили в интернет-новостях под простым заголовком «ЛИРОХВОСТ».
За ночь этот сюжет разросся и распространялся все быстрее. Соломон улетел в Швейцарию еще до того, как Лора проснулась наутро, и без него она почувствовала себя окончательно сбитой с толку. В интернете ажиотаж все разгорался. Сидя в четырех стенах наедине с Бо, Лора беспомощно следила за тем, как стремительно меняется ее мир, – притом что с ней самой вроде бы ничего и не происходило.
В следующие дни Лора не раз просила Бо сходить прогуляться, но Бо твердо вознамерилась укрыть ее ото всех, на улице она превращалась в параноика, то и дело оглядывалась через плечо, подозрительно щурилась на парочки, вскидывавшие телефон, чтобы сделать снимок, и на тех, кто проверял в телефоне почту – а вдруг они тоже снимают. Страшно она была напряжена, и Лора не могла толком понять, что именно она защищает: ее или свой будущий фильм. По нескольку раз на дню Бо включала камеру и принималась расспрашивать, что Лора чувствует и как воспринимает новую жизнь, но Лора вовсе не чувствовала никакой новой жизни: как она могла ее почувствовать, просиживая взаперти? Все, что ей было известно об этой якобы новой жизни, сводилось к тому, что читала ей Бо, – к записям в соцсетях, газетным статьям. К словам, которые произносили неизвестные ей люди.
Они выходили на прогулку вдоль реки, в затишье, и на третий вечер Бо снизошла и согласилась пойти на мюзикл в театре через дорогу – тот самый, откуда на глазах Лоры каждый вечер высыпали зрители с широкими улыбками на лицах. Но во время представления Лора, сама того не замечая, начала воспроизводить голоса и звуки, что вызвало ожесточенную полемику между охранником и Бо, – и в результате Бо, не дожидаясь антракта, увела Лору домой.
– Извини, извини, – бормотала Лора, кутаясь в кардиган – вечерний ветерок показался ей неожиданно холодным. Они сразу пошли домой, она чувствовала себя как наказанный ребенок.
– Все в порядке, – заявила Бо, но напряженный голос противоречил словам. – Хочешь суши? – добавила она. Ресторан был у самого дома, и Лора бы не отказалась от ужина, однако тон Бо ясно говорил: на сегодня с нее хватит.
– Нет, я сыта. – В животе у нее громко заурчало. А может быть, и не в животе. – Лягу пораньше спать.
Снова рано спать. А Бо конечно же удалится к себе в спальню с ноутбуком. Она из своей комнаты почти и не выходила после отъезда Соломона, как будто боялась остаться с Лорой наедине.
Бо кивнула, довольная. И, войдя в квартиру, поступила в точности как Лора и ожидала. Сказала «спокойной ночи» и ушла к себе, тихо притворив дверь.
Лора вышла на балкон и стала смотреть на мир внизу.
Через пять дней после выступления количество просмотров Лирохвоста в интернете достигло ста миллионов. СМИ были ненасытны. Хотели разузнать как можно больше об этой таинственной женщине, которая привлекла к себе интерес всего мира. Таблоиды вопили: «ЛИРОХВОСТ ВЗЛЕТЕЛ!»
Добровольное заточение в квартире закончилось, когда к делу подключилась студия StarrGaze. Для Лоры оборудовали помещение в бывшей бойне, и там она два дня подряд давала интервью слетавшимся отовсюду журналистам, общалась с поклонниками, которые фотографировали ее и пересылали весточки, подарки, слова поддержки.
– Как бы вы описали себя в пяти словах?
– Есть ли у вас бойфренд?
– Что скажете о неравенстве в зарплате женщин и мужчин?
– Если бы вы были едой, то какой?
– Ваш любимый фильм?
– Ваши топ-десять песен?
– Твиттер или инстаграм?
– Какую книгу вы бы взяли с собой на необитаемый остров?
– Где вы черпаете вдохновение?
– Ваши любимые звуки?
– Каким подражателям вы хотели бы подражать?
– Следите ли вы за президентскими выборами в Америке?
– Есть ли у вас хороший совет для молодых женщин?
– Какой лучший совет вы сами получили в жизни?
– Какой вопрос вам еще не задали, на который вы бы хотели ответить?
Пока Лора два дня подряд торчала в студии под бдительной охраной Бьянки, Бо успела поцапаться с Джеком.
Лора услышала их спор, когда в перерыве между интервью устроилась на унитазе, закрыв его крышкой, подтянув к себе коленки, подальше от непрерывно молотившей по кнопкам смартфона Бо. Этот перестук не замолкал у Лоры в голове, все быстрее, быстрее, будто тикал механизм часовой бомбы.
– Все в порядке? – Кто-то постучал в дверь кабинки, и Лора спохватилась: опять воспроизводила эти звуки вслух. Замерла.
– Джек! – вдруг громко и сердито заговорила Бо. От неожиданности Лора открыла глаза. Голос Бо доносился из вентиляционного отверстия.
– Бо! – весело откликнулся Джек. – Как приятно тебя видеть. Мало мне было твоих писем в эти два дня – теперь ты лично явилась поругаться.
– Джек, я не возражала, пока вы два дня держали Лирохвоста у себя, но в Корк вы ее не повезете.
Дверь хлопнула. Недолгая тишина.
– Разумеется, повезем. Нам нужны натурные съемки для прессы и для шоу. Так проще всего – или ты предпочтешь посылать Лирохвоста в Корк ради каждого телеинтервью? Это самое простое решение.
– Но у меня уже есть эти кадры. Эксклюзивная съемка для моего фильма. И уже два дня я не могу продолжать работу над фильмом, потому что ты полностью завладел Лирохвостом.
– Потому что теперь она в моем шоу, Бо! – устало ответил он. – Никакого подвоха. Она подписала контракт и обязана принимать участие в предварительной рекламе. Ты же знаешь, ты читала договор.
– Но там не сказано отстранить меня! – полыхала Бо.
– Полно, малышка моя, ты – единственный человек, которого мы подпускаем к Лоре с камерой. Ты получаешь весь закулисный материал, о котором все прочие на коленях молят. Керт мне яйца готов открутить за то, что я тебе это позволил, – а ты еще недовольна?
– Я не твоя малышка. И не Керт возглавляет StarrGaze, а ты. Отрасти уже себе член покрепче, на хрен.
Молчание.
– Член покрепче, на хрен. Хм. Мне-то казалось, он у меня достаточно крепкий. И мне казалось, тебе-то это известно.
Лора услышала негромкий смешок Бо и сама улыбнулась их комичной перебранке.
Бо заговорила снова, на этот раз гораздо мягче:
– Джек, я ведь снимаю не сенсационный фильм, не реалити-шоу или жизнь за кулисами. Это не может быть приложением к твоему шоу. Это будет глубокое исследование ее жизни целиком. Изнутри, а не снаружи, и, если ты не дашь мне поговорить с ней, я так и не узнаю, что она переживает сейчас.
– Живете в одной квартире! – засмеялся Джек. – И не можешь разобраться?
К досаде Лоры, в соседней кабинке слили воду, и она не расслышала ответа Бо.
– Поговорю с Кертом, – сказал Джек. – Но при условии, что ты поужинаешь со мной. Поощри меня, а то отказаться от курения ради твоей благосклонности – непростое дело.
– Джек! – рассмеялась Бо. – Ты непереносим. У меня же парень есть. или ты забыл?
– Ах да, Прекрасный принц с длинными волосами и злющим нравом. Но ведь он сейчас в отъезде?
– Джек, ну пожалуйста! Я пытаюсь тебе втолковать: я снимаю документальный фильм, личностный, это искусство. Тебе ли не понимать! А ты мне мешаешь. Как часто тебе приходилось биться за свою музыку? Лору к тебе привела я. И мне нужно присутствовать при ее интервью. Ты не имеешь права блокировать меня сейчас.
Ее слова заглушило гудение фена, а потом в дверь замолотила кулаками Бьянка, до смерти перепугав Лору. Пора на очередное мероприятие. Игра «Попробуй, если смелости хватит» – жеребьевка на участие в очередном шоу StarrGaze. Каждый участник должен был разбить о свой лоб полдюжины крутых яиц. Проиграют те, кому среди крутых яиц попадется сырое… о чем они узнают, когда яйцо растечется по физиономии.
Лора как раз и проиграла.
До участия в полуфинале основного шоу оставалась еще неделя. В ближайшие выходные предстояло еще одно прослушивание в прямом эфире, а с понедельника ежедневные полуфиналы. В каждом из этих отборочных туров один из пяти участников пробивался в финал. Очередной прямой эфир конкурса талантов привлек аудиторию вдвое больше обычной благодаря популярности Лирохвоста (уже мировой), по количеству зрителей эта передача превзошла «Новости в девять», традиционно считавшиеся гвоздем культурной телепрограммы. Но все равно Лора обязана была оставаться на виду, этого требовали и СМИ, и StarrGaze, понимая, что с нарастанием интереса к ней растет и популярность шоу. С каждым днем прибавлялось поклонников Лоры у дверей студии, они уже и лагерь разбили, выжидали свой шанс хоть мельком увидеть Лирохвоста. Новостные программы и различные СМИ регистрировали доходившее до одержимости увлечение Лирохвостом – которое сами же СМИ породили и раздували. Так пресса и публика взаимно подпитывают друг друга. Из США, Великобритании, европейских стран и Австралии ежедневно приходили запросы на интервью или на участие Лирохвоста в каком-либо мероприятии. Японцы пригласили ее рекламировать новый сорт лимонада. Кертис затеял изнурительные переговоры, но в итоге стороны не сошлись в цене.
Приглашали Лирохвоста и на частные мероприятия, на корпоративные и благотворительные события. Агенты и целые агентства бились за право представлять ее, пиарщики наперебой предлагали заняться ее продвижением. Агент Лирохвосту в таких обстоятельствах конечно же требовался, но он у нее уже был: согласно контракту, который подсунул ей Джек, она полностью отдавала себя в распоряжение StarrGaze. Бо нерасчетливо отказалась от контроля над героиней своего фильма.
Бо позвонила Соломону, который все еще возился в Швейцарии с «Уродскими телами». Плакалась: «Эти идиотские интервью превратят мой фильм в дешевку. Я-то годами работаю над проектом, прежде чем предъявить его миру, исследую, редактирую, придаю форму и смысл. Но сейчас все несется стремглав. Ведь это я открыла Лирохвоста, я первая выслушала ее историю, а теперь я в ужасе: ее, того и гляди, выплеснут напоказ всему миру прежде, чем у меня будет шанс рассказать о ней. И не говори мне «Я же тебя предупреждал», мне сейчас совсем не такие слова нужно от тебя услышать».
– Больше мне сказать нечего, – отрезал он в негодовании.
Она печально вздохнула. Его негативное отношение ничуть ей не помогало, потому-то она и не спешила делиться с ним своими тревогами, но сейчас ей требовалась помощь, нужен был человек, с которым она могла бы все это проговорить.
С первого выступления Лоры прошла всего неделя, но интерес к Лирохвосту достиг степени лихорадки, бума. Долго ли этот интерес продержится? Пока Бо снимет свой фильм, Лирохвост, вероятно, превратится во вчерашние новости. А в худшем случае наступит похмелье и никто не захочет иметь дело с этим сюжетом. В отчаянии Бо говорила себе: она первая занялась Лирохвостом, но окажется последней, кто попытается рассказать об этой девушке. Участвовать в безумной гонке было ей не под силу, она никогда не работала в таком формате.
Со всех сторон тянулись хищные лапы, каждый норовил урвать свой кусочек Лирохвоста. И если так это ощущала Бо, каково же приходилось самой девушке? Бо себе это представить боялась. И с каких пор она сама стала называть ее Лирохвостом?
Слушая жалобы Бо, Соломон сердился все пуще.
– Как Лора? – спросил он.
– Нормально, – ответила Бо. – Очень занята. Я ее почти и не вижу.
– Она понимает, что не обязана делать ничего такого, чего делать не хочет?
– Ну как не обязана, Сол, – она же подписала контракт. – Бо понизила голос, чтобы Лора не услышала ее из другой комнаты.
Он помолчал немного.
– Она счастлива, Бо?
– Откуда мне знать, черт побери, – устало откликнулась Бо. – Она все в себе держит.
– Пойдем в гардеробную, переоденешься? – устало предложила Бо.
Глава двадцать вторая
В тот вечер после представления Соломон, Бо и Лора никак не могли прийти в себя. Словно не иссякал выброс адреналина. Соломон и Бо с компьютера и смартфона шерстили соцсети, собирали отзывы о выступлении Лоры. Сама Лора, прикорнув на диване, чашку за чашкой пила травяные чаи, совершенно ошеломленная такой реакцией неведомых ей людей. К полуночи количество просмотров перевалило за двести тысяч, и о новом чуде сообщили в интернет-новостях под простым заголовком «ЛИРОХВОСТ».
За ночь этот сюжет разросся и распространялся все быстрее. Соломон улетел в Швейцарию еще до того, как Лора проснулась наутро, и без него она почувствовала себя окончательно сбитой с толку. В интернете ажиотаж все разгорался. Сидя в четырех стенах наедине с Бо, Лора беспомощно следила за тем, как стремительно меняется ее мир, – притом что с ней самой вроде бы ничего и не происходило.
В следующие дни Лора не раз просила Бо сходить прогуляться, но Бо твердо вознамерилась укрыть ее ото всех, на улице она превращалась в параноика, то и дело оглядывалась через плечо, подозрительно щурилась на парочки, вскидывавшие телефон, чтобы сделать снимок, и на тех, кто проверял в телефоне почту – а вдруг они тоже снимают. Страшно она была напряжена, и Лора не могла толком понять, что именно она защищает: ее или свой будущий фильм. По нескольку раз на дню Бо включала камеру и принималась расспрашивать, что Лора чувствует и как воспринимает новую жизнь, но Лора вовсе не чувствовала никакой новой жизни: как она могла ее почувствовать, просиживая взаперти? Все, что ей было известно об этой якобы новой жизни, сводилось к тому, что читала ей Бо, – к записям в соцсетях, газетным статьям. К словам, которые произносили неизвестные ей люди.
Они выходили на прогулку вдоль реки, в затишье, и на третий вечер Бо снизошла и согласилась пойти на мюзикл в театре через дорогу – тот самый, откуда на глазах Лоры каждый вечер высыпали зрители с широкими улыбками на лицах. Но во время представления Лора, сама того не замечая, начала воспроизводить голоса и звуки, что вызвало ожесточенную полемику между охранником и Бо, – и в результате Бо, не дожидаясь антракта, увела Лору домой.
– Извини, извини, – бормотала Лора, кутаясь в кардиган – вечерний ветерок показался ей неожиданно холодным. Они сразу пошли домой, она чувствовала себя как наказанный ребенок.
– Все в порядке, – заявила Бо, но напряженный голос противоречил словам. – Хочешь суши? – добавила она. Ресторан был у самого дома, и Лора бы не отказалась от ужина, однако тон Бо ясно говорил: на сегодня с нее хватит.
– Нет, я сыта. – В животе у нее громко заурчало. А может быть, и не в животе. – Лягу пораньше спать.
Снова рано спать. А Бо конечно же удалится к себе в спальню с ноутбуком. Она из своей комнаты почти и не выходила после отъезда Соломона, как будто боялась остаться с Лорой наедине.
Бо кивнула, довольная. И, войдя в квартиру, поступила в точности как Лора и ожидала. Сказала «спокойной ночи» и ушла к себе, тихо притворив дверь.
Лора вышла на балкон и стала смотреть на мир внизу.
Через пять дней после выступления количество просмотров Лирохвоста в интернете достигло ста миллионов. СМИ были ненасытны. Хотели разузнать как можно больше об этой таинственной женщине, которая привлекла к себе интерес всего мира. Таблоиды вопили: «ЛИРОХВОСТ ВЗЛЕТЕЛ!»
Добровольное заточение в квартире закончилось, когда к делу подключилась студия StarrGaze. Для Лоры оборудовали помещение в бывшей бойне, и там она два дня подряд давала интервью слетавшимся отовсюду журналистам, общалась с поклонниками, которые фотографировали ее и пересылали весточки, подарки, слова поддержки.
– Как бы вы описали себя в пяти словах?
– Есть ли у вас бойфренд?
– Что скажете о неравенстве в зарплате женщин и мужчин?
– Если бы вы были едой, то какой?
– Ваш любимый фильм?
– Ваши топ-десять песен?
– Твиттер или инстаграм?
– Какую книгу вы бы взяли с собой на необитаемый остров?
– Где вы черпаете вдохновение?
– Ваши любимые звуки?
– Каким подражателям вы хотели бы подражать?
– Следите ли вы за президентскими выборами в Америке?
– Есть ли у вас хороший совет для молодых женщин?
– Какой лучший совет вы сами получили в жизни?
– Какой вопрос вам еще не задали, на который вы бы хотели ответить?
Пока Лора два дня подряд торчала в студии под бдительной охраной Бьянки, Бо успела поцапаться с Джеком.
Лора услышала их спор, когда в перерыве между интервью устроилась на унитазе, закрыв его крышкой, подтянув к себе коленки, подальше от непрерывно молотившей по кнопкам смартфона Бо. Этот перестук не замолкал у Лоры в голове, все быстрее, быстрее, будто тикал механизм часовой бомбы.
– Все в порядке? – Кто-то постучал в дверь кабинки, и Лора спохватилась: опять воспроизводила эти звуки вслух. Замерла.
– Джек! – вдруг громко и сердито заговорила Бо. От неожиданности Лора открыла глаза. Голос Бо доносился из вентиляционного отверстия.
– Бо! – весело откликнулся Джек. – Как приятно тебя видеть. Мало мне было твоих писем в эти два дня – теперь ты лично явилась поругаться.
– Джек, я не возражала, пока вы два дня держали Лирохвоста у себя, но в Корк вы ее не повезете.
Дверь хлопнула. Недолгая тишина.
– Разумеется, повезем. Нам нужны натурные съемки для прессы и для шоу. Так проще всего – или ты предпочтешь посылать Лирохвоста в Корк ради каждого телеинтервью? Это самое простое решение.
– Но у меня уже есть эти кадры. Эксклюзивная съемка для моего фильма. И уже два дня я не могу продолжать работу над фильмом, потому что ты полностью завладел Лирохвостом.
– Потому что теперь она в моем шоу, Бо! – устало ответил он. – Никакого подвоха. Она подписала контракт и обязана принимать участие в предварительной рекламе. Ты же знаешь, ты читала договор.
– Но там не сказано отстранить меня! – полыхала Бо.
– Полно, малышка моя, ты – единственный человек, которого мы подпускаем к Лоре с камерой. Ты получаешь весь закулисный материал, о котором все прочие на коленях молят. Керт мне яйца готов открутить за то, что я тебе это позволил, – а ты еще недовольна?
– Я не твоя малышка. И не Керт возглавляет StarrGaze, а ты. Отрасти уже себе член покрепче, на хрен.
Молчание.
– Член покрепче, на хрен. Хм. Мне-то казалось, он у меня достаточно крепкий. И мне казалось, тебе-то это известно.
Лора услышала негромкий смешок Бо и сама улыбнулась их комичной перебранке.
Бо заговорила снова, на этот раз гораздо мягче:
– Джек, я ведь снимаю не сенсационный фильм, не реалити-шоу или жизнь за кулисами. Это не может быть приложением к твоему шоу. Это будет глубокое исследование ее жизни целиком. Изнутри, а не снаружи, и, если ты не дашь мне поговорить с ней, я так и не узнаю, что она переживает сейчас.
– Живете в одной квартире! – засмеялся Джек. – И не можешь разобраться?
К досаде Лоры, в соседней кабинке слили воду, и она не расслышала ответа Бо.
– Поговорю с Кертом, – сказал Джек. – Но при условии, что ты поужинаешь со мной. Поощри меня, а то отказаться от курения ради твоей благосклонности – непростое дело.
– Джек! – рассмеялась Бо. – Ты непереносим. У меня же парень есть. или ты забыл?
– Ах да, Прекрасный принц с длинными волосами и злющим нравом. Но ведь он сейчас в отъезде?
– Джек, ну пожалуйста! Я пытаюсь тебе втолковать: я снимаю документальный фильм, личностный, это искусство. Тебе ли не понимать! А ты мне мешаешь. Как часто тебе приходилось биться за свою музыку? Лору к тебе привела я. И мне нужно присутствовать при ее интервью. Ты не имеешь права блокировать меня сейчас.
Ее слова заглушило гудение фена, а потом в дверь замолотила кулаками Бьянка, до смерти перепугав Лору. Пора на очередное мероприятие. Игра «Попробуй, если смелости хватит» – жеребьевка на участие в очередном шоу StarrGaze. Каждый участник должен был разбить о свой лоб полдюжины крутых яиц. Проиграют те, кому среди крутых яиц попадется сырое… о чем они узнают, когда яйцо растечется по физиономии.
Лора как раз и проиграла.
До участия в полуфинале основного шоу оставалась еще неделя. В ближайшие выходные предстояло еще одно прослушивание в прямом эфире, а с понедельника ежедневные полуфиналы. В каждом из этих отборочных туров один из пяти участников пробивался в финал. Очередной прямой эфир конкурса талантов привлек аудиторию вдвое больше обычной благодаря популярности Лирохвоста (уже мировой), по количеству зрителей эта передача превзошла «Новости в девять», традиционно считавшиеся гвоздем культурной телепрограммы. Но все равно Лора обязана была оставаться на виду, этого требовали и СМИ, и StarrGaze, понимая, что с нарастанием интереса к ней растет и популярность шоу. С каждым днем прибавлялось поклонников Лоры у дверей студии, они уже и лагерь разбили, выжидали свой шанс хоть мельком увидеть Лирохвоста. Новостные программы и различные СМИ регистрировали доходившее до одержимости увлечение Лирохвостом – которое сами же СМИ породили и раздували. Так пресса и публика взаимно подпитывают друг друга. Из США, Великобритании, европейских стран и Австралии ежедневно приходили запросы на интервью или на участие Лирохвоста в каком-либо мероприятии. Японцы пригласили ее рекламировать новый сорт лимонада. Кертис затеял изнурительные переговоры, но в итоге стороны не сошлись в цене.
Приглашали Лирохвоста и на частные мероприятия, на корпоративные и благотворительные события. Агенты и целые агентства бились за право представлять ее, пиарщики наперебой предлагали заняться ее продвижением. Агент Лирохвосту в таких обстоятельствах конечно же требовался, но он у нее уже был: согласно контракту, который подсунул ей Джек, она полностью отдавала себя в распоряжение StarrGaze. Бо нерасчетливо отказалась от контроля над героиней своего фильма.
Бо позвонила Соломону, который все еще возился в Швейцарии с «Уродскими телами». Плакалась: «Эти идиотские интервью превратят мой фильм в дешевку. Я-то годами работаю над проектом, прежде чем предъявить его миру, исследую, редактирую, придаю форму и смысл. Но сейчас все несется стремглав. Ведь это я открыла Лирохвоста, я первая выслушала ее историю, а теперь я в ужасе: ее, того и гляди, выплеснут напоказ всему миру прежде, чем у меня будет шанс рассказать о ней. И не говори мне «Я же тебя предупреждал», мне сейчас совсем не такие слова нужно от тебя услышать».
– Больше мне сказать нечего, – отрезал он в негодовании.
Она печально вздохнула. Его негативное отношение ничуть ей не помогало, потому-то она и не спешила делиться с ним своими тревогами, но сейчас ей требовалась помощь, нужен был человек, с которым она могла бы все это проговорить.
С первого выступления Лоры прошла всего неделя, но интерес к Лирохвосту достиг степени лихорадки, бума. Долго ли этот интерес продержится? Пока Бо снимет свой фильм, Лирохвост, вероятно, превратится во вчерашние новости. А в худшем случае наступит похмелье и никто не захочет иметь дело с этим сюжетом. В отчаянии Бо говорила себе: она первая занялась Лирохвостом, но окажется последней, кто попытается рассказать об этой девушке. Участвовать в безумной гонке было ей не под силу, она никогда не работала в таком формате.
Со всех сторон тянулись хищные лапы, каждый норовил урвать свой кусочек Лирохвоста. И если так это ощущала Бо, каково же приходилось самой девушке? Бо себе это представить боялась. И с каких пор она сама стала называть ее Лирохвостом?
Слушая жалобы Бо, Соломон сердился все пуще.
– Как Лора? – спросил он.
– Нормально, – ответила Бо. – Очень занята. Я ее почти и не вижу.
– Она понимает, что не обязана делать ничего такого, чего делать не хочет?
– Ну как не обязана, Сол, – она же подписала контракт. – Бо понизила голос, чтобы Лора не услышала ее из другой комнаты.
Он помолчал немного.
– Она счастлива, Бо?
– Откуда мне знать, черт побери, – устало откликнулась Бо. – Она все в себе держит.