Лора откашлялась – опять-таки не своим кашлем, это было смущенное покашливание Соломона – и воровато оглянулась на дверь. Он сообразил: она знает, что он подслушивает. Улыбнулся и пошел в душ.



В четверг они снимали коттедж. Убедившись, что Лора склонна замирать и испуганно таращиться в камеру, Бо предложила снять, как девушка варит овощной суп. По крайней мере, это занятие успокоительно. Поначалу ее напрягало присутствие съемочной группы, она чувствовала на себе их взгляды и луч камеры, но постепенно растворилась в своей работе и явно расслабилась. Они старались держаться чуть в стороне, не мешать, хотя понятно, сколь неестественно выглядят в глуши леса трое со съемочным оборудованием. И по мере того как продвигалось приготовление супа, Лора все реже воспроизводила их шумы.

Она показала свой садик и огород, прошлась по лесу в поиске нужных трав, у ручья и в тени всегда в изобилии дикий чеснок, она срывала крупные листья и расцветшие бутоны.

Говорила она мало, порой и вовсе умолкала. Бо сначала просила рассказывать, что именно она собирает, срывает, но потом перестала, решив, что этот документальный фильм будет сделан так же, как хроника близнецов Тулин, – звук они наложат позднее, будут задавать конкретные вопросы и получать ответы. Рассказывала девушка плохо, зато великолепно подражала голосам птиц, которые, похоже, признавали ее за свою, по крайней мере издали, и откликались на зов.

Бо так и распирает, это видно. Да и все они в тихом восторге. Стараются изо всех сил не шуметь, видя, как Лора нуждается в тишине. Даже в перерывах почти не разговаривают, только по необходимости. Достаточно жеста, полуслова. Наверное, это самый тихий день в жизни Соломона, и не потому, что сам он вынужден молчать, он-то привык, но обычно приходится все время слушать других. И хотя снимают они на той же самой горе, где ферма Тулинов, картинка, звуки, ритмы – все отчетливо другое. Это будет совсем другой фильм. Лиричный, музыкальный, магический. Лора, идущая по лесу, светлые, почти белые волосы, ее безмятежность – все поражает, все словно не от сего мира. Соломон перебирает в памяти мгновения их первой встречи, когда посреди леса он увидел вдруг это похожее на фею, хрупкое, воздушное существо. Он мог целый день наблюдать за ней, глаз не сводя. Слушать ее день напролет. Собственно, это он и делает. И сейчас, когда на вороте ее футболки закреплен микрофон, он слышит даже ее дыхание, биение ее сердца. А посмотришь на нее глаза в глаза – не так уж она хрупка. Она сильная. Она твердо стоит на своем. Крепка духом.

Лора остановилась на краю леса, потянулась, распрямляя спину. Подняла голову к небу, глубоко вздохнула, потом, словно вспомнив про съемочную группу, обернулась и приподняла напоказ корзину.

– Что у вас там? – спросила Бо, обрадовавшись: значит, девушка готова к общению.

– Дикий чеснок, приправить суп. Еще он лечит кашель и боль в груди. Можно сварить суп из дикого чеснока, лука и картошки. Еще у меня тут грибы… – Длинными пальцами она пробежалась по шляпкам.

– Откуда вы знаете, какие можно есть?

Лора засмеялась, смех ее был старше ее лица и глаз. Она издала звук блевоты – настолько реальный, что у Рейчел сработал рвотный рефлекс, хотя сама девушка вроде и не заметила, что она сделала, звук был для нее способом оживить воспоминание, как у других – визуальный образ.

– В первые годы методом проб и ошибок, – пояснила она, снова проводя рукой по собранным в корзину припасам. – Земляные каштаны – картошка фей – вкусные, если пожарить. Конская петрушка, вроде обычной. Гвоздика, почки утесника для чесночной горчицы. Это дикий родич бобовых, с горчицей получается вкусный маринад. Мне утесник нравится, потому что все его части идут в дело – корни, листья, цветки, семена. Из корней и делается уксус для вкусной горчицы.

– Отлично, спасибо, – радостно улыбнулась Бо.

Вернувшись в дом, Лора открыла шкафчик и показала им свои запасы маринованной, сушеной и консервированной пищи – заранее готовилась к зиме. Поскольку зимой мало что можно добыть свежего, она заботилась о том, чтобы рацион ее оставался разнообразным. И все же зимой она больше зависела от того, что покупал ей Том. Покупал – в прошедшем времени. Спохватившись, она смолкла на миг. Запасы она показывала с удовольствием, гордилась своими трудами, они придавали ей уверенности. Говорила она короткими фразами, не слишком много, но даже такой добровольный рассказ был знаком вернувшейся уверенности в себе. И по мере того как шел первый день съемок, уверенность ее укреплялась.

Суп сварился, Лора предложила им попробовать. Бо из вежливости съела ложечку, Соломон и Рейчел выхлебали по тарелке.

Близился вечер.

– Что вы обычно делаете в это время дня? – спросила Бо, стараясь ускорить темп.

– Обычно в это время я еще хожу по лесу. – Лора вежливо улыбнулась, понимая, как Бо тревожится из-за нехватки времени.

– Не надо из-за нас торопиться. Я хочу снять вас в точности как в обычной вашей жизни.

– В обычной жизни я не кормлю супом троих гостей, – улыбнулась она и добавила специально для Соломона: – Впервые за десять лет.

– Четверых, – поправила Рейчел. – Можно добавку – я сейчас ем за двоих?

Лора рассмеялась. Рейчел ей явно нравилась, Бо внушала опасения. А вот Соломон – человек надежный, это все знают.

Лора предложила заняться стиркой, но это Бо не заинтересовало. Не то чтобы она поморщилась, но ее реакция была вполне очевидной.

– А давайте снимем вас за чтением? – заторопилась Бо. – Книги ведь – важная часть вашей жизни, верно?

– Конечно. Я каждый день читаю.

– Это ваша связь с миром?

– Я бы сказала, единственная вещь, которая не связывает меня с миром, – уточнила Лора. – Развлечение, даже бегство.

– Да, – подхватила Бо, обдумывая не столько полученный ответ, сколько будущие кадры. – И где вы обычно читаете?

– В разных местах. Здесь. Или на свежем воздухе.

– Выйдем, покажете нам, куда вы ходите с книгой.

– Зависит от сезона и от дня, от времени дня, от света, – перечисляла Лора. – Я брожу вокруг, пока не найду, что мне подходит.

– Так пошли, – с улыбкой позвала Бо, но украдкой от Лоры глянула на часы. Не то чтобы ей не было интересно – еще как интересно, Бо впитывала в себя информацию ненасытно, – вот только время всегда было ее врагом. Слишком много дел, и слишком мало времени. Делая все как можно быстрее, ничего не упуская, но, разумеется, постоянно спеша, она, как ее неустанно предупреждал Соломон, как раз и упускает что-то важное.

Соломон подвел Лору к битком набитой книжной полке. И на полу тоже высокими стопками – книги.

– Какая любимая? – спросил Соломон.

Она вытащила эротический роман «Меж двух огней» и сунула ему, издав тот самый звук, который слышала накануне ночью, – постанывание Бо в миг экстаза. Очень тихо, так, чтобы не услышала Бо. Сол рассмеялся, укоризненно покачал головой.

– Ты влюблен в нее? – спросила Лора.

Вопрос так его ошеломил, что он не нашелся с ответом. Ему следовало бы знать ответ, но он даже не мог задаться этим вопросом.

Лора смущенно откашлялась голосом Соломона.


– Странно, что Бриджет принесла тебе такую книгу, – поспешил он сменить тему.

– Я с Бриджет не знакома, но меня это тоже удивило, – усмехнулась она. – Полная коробка попалась на церковной распродаже. Девственница Бетти и проказник Натан, мойщик окон. Где они только не развлекаются!

Они засмеялись в унисон.

– Нет, любимая – вот. Я ее раз пятьдесят перечитывала. – Она протянула ему книгу с картинками.

– Тут нет слов. – Он быстро пролистал страницы.

– Словам придают слишком много значения.

– О чем книга?

– О том, как дерево превратилось в женщину.

– Бо все-таки права, – насмешливо произнес Соломон, присматриваясь к картинкам. – Это и есть твоя связь с миром.

Девушка засмеялась.

Он глянул на обложку.

– Корни. Так о чем она?

– В парке росло дерево. В городском парке, посреди деловых улиц. Ему много сотен лет, оно каждый день наблюдало за людьми. Как дети играют с мячом, мамы прогуливаются с колясками, кто-то бегает трусцой, парочки ссорятся. Время идет, и чем больше эта девушка-дерево впитывает в себя жизнь вокруг, тем более очеловечивается. Кора становится кожей, ветки – руками. Убывает рост. И вот она уже не дерево, а прекрасная юная девушка. Она выдернула ноги из земли и вышла из парка.

– Любопытно. – Соломон еще раз пролистал книгу.

– Возьми почитать, – предложила она.

– Она так голой из парка и вышла? – спросил он. – В книге с картинками как обойтись без наготы…

– На вкладке! – улыбнулась она.

Соломон, тоже улыбаясь во весь рот, с любопытством присматривался к Лоре.

Она смотрела на него снизу вверх, и его жадный взгляд, похоже, ее мало смущал. А поскольку ее это не смущало, он позволил себе полюбоваться еще.

Потом сделал глубокий вдох и медленно выпустил воздух.

– Спасибо за книгу. Я верну ее в том же виде. У меня тоже есть книга для тебя. – Он вытащил из сумки книгу в бумажном переплете. – Бриджет доставила ее в четверг – конечно же для тебя.

Надо отдать должное Бо: как только Бриджет упомянула про книги, которые покупала по просьбе Тома, Бо почуяла тут какую-то тайну. Знать бы, что еще она способна угадать.

Лора приняла из его рук книгу, ее настроение мгновенно изменилось: последняя книга, полученная от отца, пусть даже он не сам ее выбрал, пусть не успел ей привезти, а может быть, не успел даже взять эту книгу в руки, узнать, о чем она. Но он попросил, чтобы Лоре купили книгу. И она прижала к себе эту книгу, словно подарок.

– Пошли! – позвал ее Соломон. – А где ты одежду стираешь? – уточнил он, подхватывая свое оборудование, думая, что им предстоит снова работать на улице.

– В прачечной-автомате на верху горы, возле кафе, – пресерьезно ответила Лора. – Но об этом Бо и слышать не захотела.

Закинув голову, Соломон от души расхохотался.

Лора прислушалась к радостному смеху, стараясь его запомнить, повторяя мысленно снова и снова.





Глава десятая




Ночью поражала тьма, окутывавшая дом Лоры. Как одиноко, отчужденно от всего мира! Днем это место казалось уединенным, но мирным, однако ночью становилось грозным, чуть ли не жестоким, словно девушку бросили одну в опасности. Никого у нее нет. Никого. Разве что Ринг, уцелевший овчар, заглянет, отлучившись от хозяина, погоревать вместе о Томе и Мосси. Единственная теперь ее компания – он да птицы и другие лесные существа. Лора научилась чувствовать их присутствие, предупреждала Рейчел, чтобы та, оступившись, не наткнулась на дохлого барсука, показывала ей упавшее с ветки птичье гнездо. Ее чувства были так гармонично настроены на окружающий мир, что Соломону казалось, Лирохвост – как прозвала ее Бо – почти растворялась здесь, не осознавала своего присутствия в лесу, впитывала звуки, суть, жизнь всего вокруг, словно читая любимую книгу. Если дерево, вобрав в себя человеческую жизнь, превратилось в девушку, то эта девушка впитывала в себя природу и становилась – или пыталась стать – ее частью.

– Нужно продолжение, – сказал Соломон, подразумевая книгу с картинками. Они с Лорой стояли у окна дома, и Соломон с трудом подавлял желание оборачиваться на каждый звук, ему казалось, девушку надо охранять, хотя это глупо, Лора с легкостью распознает приметы опасности, нет причины вздрагивать тревожно. Неизвестно, кто еще кого тут защищает. Рейчел и Бо присели на диванчике у камина, просматривая отснятый за день материал. – Хотелось бы мне знать, как эта женщина, бывшая прежде деревом, отправилась босиком в мир. Может, она сделала карьеру в мире бизнеса и полностью избавилась от человеческих чувств? Стала роботом? Или влюбилась, вышла замуж, народила пятерых ребят? Или… – Он умолк и рассмеялся.

– Или что?

– Не важно.

– Расскажи.

– Или, едва выйдя из парка, попала под машину, потому что из парка не видела улицу и не знала, что там делается.