– Дейна, тебе четверку или будешь сдавать?

Со вздохом я уныло пошутила, потянувшись за билетом:

– А можно пятерку?

Но профессор вдруг ошарашил:

– Можно, садись. Остальные все сдают. Могу еще поставить тройку Ирме за красивый конспект.

Вытянувшиеся лица однокурсников я не забуду никогда. Сессия была открыта – лучше не бывает.

Вторым запомнившимся нашему потоку экзаменом оказалась алхимия, стоявшая самой последней, как раз тринадцатого января.

Не знаю, зачем нам преподавали алхимию, но едва ли хоть один студент с общей магии понимал, что происходит на этом предмете. Ситуация осложнялась и тем, что большая часть потока сдала сессию весьма неплохо и имела хорошие шансы на стипендию. А алхимия получению денег активно препятствовала.

Задание было на всю группу – сварить успокаивающий отвар из неограниченного набора компонентов. По такому случаю профессор даже открыла все шкафы, которые ранее открывались лишь под строгим надзором лаборанта. Предоставив нам полную свободу действий и установив лимит времени, преподаватель удалилась.

Что делать, мы понятия не имели. Сидели около пустого котла почти половину отведенного времени, смеялись и абсолютно ничем не занимались. Принесенные с собой учебники и методички не помогли, здесь требовалось понимание процессов и хорошее владение магией.

На ковер к директору никому не хотелось, а мне и подавно. Пришлось брать себя в руки и пытаться проявить творческие способности.

Намагичили мы чего-то из серии «желеобразная светящаяся субстанция, разве что не говорящая». А надо было, напоминаю, сварить успокаивающий отвар. Пришлось признать поражение, отправить Эри в медпункт, где она ухватила бутыль этого отвара. Кое-как мы развели его водой, подогрели, уничтожили улики, и разобрали зелье по ингредиентам, чтобы отвечать на защите, – на это знаний хватило.

В конце экзамена предъявили профессору. Она долго и задумчиво рассматривала наше варево в котле, а затем сказала:

– Сколько преподаю, все магичили какое-то желеобразное варево, а вы… молодцы! Всем пять.

Так и разошлись довольные. Говорят, потом преподаватель долго ругалась, когда поняла, в чем дело. Но оценки не исправила и докладную писать не стала.

Наконец настал вечер тринадцатого января. Мне следовало собираться на свидание, а я не могла оторваться от книги. Ее приходилось читать дозированно, чтобы не провалиться в собственные страхи и уныние. Я благоразумно заперла ее в сундуке на все время сессии, справедливо боясь, что если на экзаменах вместо билетов буду думать о Мадлен и Фаре, то проблема субординации с лордом Элвидом решится сама собой – меня просто отчислят.



«Я похудела. Это видно в отражениях: в реке, небольшом лесном ручейке, замызганном зеркале комнатушки, которую я сняла, чтобы хоть немного поспать на человеческой постели. В комнате было душно и шумно, а когда я спустилась вниз и спросила хозяина таверны, по какому случаю праздник, он сказал, что гуляют в честь свадьбы принца Фара, и налил мне щедрую порцию яблочного сидра бесплатно. Я взяла, поскольку очень хотелось пить, а деньги я берегла. В путешествие к Облачной Горе я могла взять лишь немногую наличность, а подарки… их можно было продать, но не хотелось тратить время. Я плакала, сидя в комнате, убеждала себя, что мне плевать на Фара и его невесту, но чем дольше я об этом думала, тем больнее становилось. Я здесь медленно умирала, а он вовсю готовился к торжеству.

Мама говорила, чтоб я жалела не себя, а тех, кому не дано и малого. Кого я должна жалеть сейчас? Детей, которым так и не суждено было родиться?»



– Ты мне скажешь или нет? – возмутилась Эри и больно дернула меня за волосы.

– Ай! – встрепенулась я. – Чего ты?

– С кем ты на свидание собралась? Говори немедленно, иначе я не буду доплетать!

Она как раз делала мне прическу, вплетая в красивую сложную косу маленькие зеленые лепестки. И теперь, когда работа была закончена лишь наполовину, Эри меня нагло шантажировала. Заплести что-то толковое в оставшиеся тридцать минут до встречи с Кэдерном я, естественно, не смогу.

– Хорошо, – вздохнула я. – Только пообещай никому не говорить, иначе у меня будут проблемы.

– Значит, правда. – Эри растерянно села на кровать.

– Что правда?

– Ты встречаешься с лордом Элвидом!

Тут настала моя очередь изумленно таращиться.

– Откуда ты знаешь?

– Все знают, – пожала плечами Эри, но, увидев мое выражение лица, поправилась: – вернее, предполагают. Вы же танцевали на балу. Вот и ходят слухи, что вы встречаетесь.

– Встречаемся?

Я слишком хорошо знала подругу, чтобы мгновенно определить, когда она врет.

– Эри, слухи касаются наших свиданий?

– Нет, – призналась она. – Говорят, будто ты с ним спишь, чтобы тебя не отчислили.

– Замечательно, – простонала я. – Я с ним не сплю!

– Жа-а-аль… а я хотела тебя расспросить.

– А я возьму и расскажу о твоем недвусмысленном интересе к директору Тару!


Бормоча что-то себе под нос, Эри продолжила плетение.

– Так ты дашь мне туфли?

Настроение упало, идти никуда не хотелось, но в назначенное время я уже стояла у восточных городских ворот и ждала лорда Элвида, стараясь не думать, что главная проблема вовсе не в том, что он – мой директор, а в том, что несостоявшийся муж.

Он не заставил себя долго ждать. Едва часы на фасаде главного корпуса пробили нужное количество раз, Кэдерн словно из ниоткуда появился с симпатичным букетом.

– Ты в платье, – улыбнулся он. – Здорово. Это тебе!

Я с удовольствием приняла небольшой букет белых цветов, которые на этот раз отлично подошли к наряду.

– Идем?

Медные глаза весело блестели, волосы он привычно собрал в хвост, вот только вместо обычного строгого костюма на Кэдерне были свободные штаны и рубашка. Я даже пожалела, что нас никто не увидит. Вот уж не ожидали от тихой Дейны Сормат, что ей доведется встречаться с Кэдерном Элвидом. Сколько студенток в свое время изнывали от тоски по преподавателю, притягательному и – об этом слухи ходили даже среди нашего курса – совершенно неприступному. Не такому уж неприступному, как оказалось. Впрочем, я особенно и не пыталась подступиться. Он сам как-то… и это до сих пор пугало.

– Куда мы идем? – спросила я, когда мы свернули с широкой главной улицы в полутемный безлюдный переулок.

– В ресторацию, – ответил Кэдерн. – Небольшое заведение, уютное место. Тебе понравится.

В ресторации я, естественно, ни разу не бывала, за исключением пары раз в раннем детстве, где за все отвечали няни. Но опозориться не боялась, навыки этикета, которые помогли мне поступить, прочно въелись в память. Главное, не показать лишнего. Побольше деревни, Дейна, – сойдешь за свою.

В ресторации обстановка была такой, словно сюда каждый день заходили обедать члены королевской семьи. Я и не знала, что в Ривере есть подобные места. Конечно, город не последний. Не столичная Алурта с ее светской жизнью, но и не далекая глушь. Но чтобы на узенькой, ничем не примечательной улочке притаилась шикарная ресторация – такое я видела впервые.

Нас посадили в отдельный кабинет, и при этом в мою сторону не было брошено ни единого презрительного взгляда. Стыд, возникший, едва я зашла в ресторацию, улетучился. Простое платье по-прежнему не соответствовало обстановке, но взгляды, которые на меня кидал Кэдерн, думая, что я не замечаю, были красноречивы.

– Не возражаешь, если я сделаю заказ?

Я кивнула, с благодарностью улыбаясь директору. Я многое понимала в кухне таких мест, но он-то об этом не знал и заботился обо мне. Если бы я никогда не знала того, чему королевских детей учат едва не с пеленок, я могла бы попасть в весьма неловкое положение.

– Как экзамены? – спросил Кэдерн, отпивая вино из бокала.

– Хорошо. – Я потупилась, скрывая смех.

– Наслышан. – Он улыбался. – Люблю работать со студентами, с ними всегда столько всего приключается.

– Например?

– Например, – Кэдерн задумался, – был у меня выпуск, лет семь назад. Хорошие ребята, почти все маги высшего уровня. Боевые, кстати, но учились почему-то на общей. Никаких происшествий за все пять лет учебы. Почти у всех идеальные личные дела, даже прогулов и опозданий было мало. Я чувствовал, что эту сахарную плотину однажды прорвет. Но нет, защитились, организовали выпускной.

Я захихикала, предвкушая развязку.

– На выпускном их и накрыло, – продолжал Кэдерн. – Уж не знаю, чего они там накурились, но эти бравые ребята, двадцать человек на потоке – из них пятнадцать парней, пять девок, – вышли на улицы в хлам пьяные и отправились к набережной. Набережная встретила их радушно, она видела и не такое. Двое из компании ушли совокупляться под мост, остальным в светлые головы пришла гениальная мысль пошутить. У набережной раньше стояли экипажи. Собственно, после этого случая их и перестали там ставить. Эти, с твоего позволения, маги начали в двадцать рук сбрасывать экипажи в реку, счастливо гыкая, когда те поднимали брызги. Скинули экипажей пять, пока я не прискакал. Потом выяснили, что поднявшейся при этом волной накрыло тех, что в начале ушли совокупляться, и они всю ночь дрейфовали на обломках одной из карет метрах в трехстах от берега.

Я хихикала, стараясь не расплескать вино. Надо будет отметить свой выпускной приличнее. Если, конечно, я доживу до него.

Напоминание о приближающемся двадцатилетии почти испортило настроение, но тут принесли ужин, и повод для веселья появился вновь.

Креветки.

Если ты живешь в приморском городке, ты должен быть предельно аккуратен в еде. Редко где сейчас рождаются здоровые дети. К счастью, по большей части население страдает от всякой ерунды: частые простуды, недостаток витаминов, переизбыток солнца, непереносимость продуктов. Последняя болячка была моей любимой.

Непереносимость креветок, будь они неладны, твари усатые.

Креветка так и смотрела на меня своими круглыми глазками, явно насмехаясь, а я оцепенела.

Проблема была только одна: креветки – баснословно дорогое блюдо, и пробовать я их по определению не могла. Но я-то пробовала и знала, что даже от малюсенького кусочка покроюсь пятнами и умру если не на месте, то точно у лекаря. Пока мы с креветкой играли в гляделки, Кэдерн проворно справился с одной из них.

– Дейна, это креветки, – сказал он. – Они вкусные, попробуй.

Я натянуто улыбнулась и, пока он не видел, скорчила креветке рожу.

Лорд Элвид, явно был горд собой и тем, что удалось произвести на девушку впечатление. Он показывал, как чистить этого розового монстра, а я лихорадочно искала выход из непростой, но идиотской ситуации.

– Это просто, – ободряюще улыбнулся Кэдерн.

Вздохнув, я почти решилась признаться, но в последний момент передумала и начала снимать панцирь. Будь что будет, он хороший маг, вылечит. Близкий ко дворцу человек может знать, что Дейнатару берегли от морепродуктов, а я еще не готова к признанию. По крайней мере, не здесь и не так.

– Миледи, милорд, – официант, подошедший к нам, спас меня от гастрономического убийцы, – вас срочно просят подойти к третьему столику.

– Что? – удивился Кэдерн.

Креветка, как мне показалось, разочарованно поникла.