Короткая очередь прошила лобовуху «газельки», что шла во главе колонны. Вильнув, «Газель» влетела в столб. Заскрежетал сминаемый металл, зазвенело осыпающееся стекло.
«Зилок», уйдя из-под обстрела, резко остановился.
– Выгружайтесь!
Анархисты взялись за оружие.
– Наша группа, – приказывал Андрей, выбираясь из кузова, – будет зачищать эти точки, чтобы позволить другим пробиться немного дальше. Потом объединимся с ребятами Рахмана. Они въехали в город с другой стороны, связь держат со мной по рации. Еще, думаю, надо будет смотаться к «Газели», как закончим. Спасем все, что сможем. Медикаменты и патроны. Забираем все. После того как объединимся с Рахманом, будем пробиваться к прачечной. Вопросы? Хорошо! За мной!
Андрей подхватил свой «калашников», перевел флажок на режим стрельбы очередями и, дождавшись, пока все выпрыгнут из кузова, дал отмашку.
Грузовик сорвался с места, уносясь прочь.
За другим пушечным мясом.
– Быстрее! Быстрее!
Дозиметр, прикрепленный к поясу лидера группы, стал надрываться. Радиационный фон в этой части города просто зашкаливал.
– Надеть противогазы! Химзы все проверили перед выходом? Герметично все?
Хотя какая разница… Уже ж ничего не исправить!
Но бойцы подчинились. Синхронно. Даже красиво, завораживающе. Правда, спасает ли фильтр противогаза от радиации – или это просто плацебо?
– Вперед! Не отступать! Пошли! Пошли!
Они бежали. Пригибались. В игру вступили вражеские снайперы. Пули рикошетили о кузова брошенных машин.
– За магазинчик, быстро!
Андрей скользнул за стену, Глеб и Огонек – за ним. Как и остальные бойцы. А вот Славику, лучшему другу Глеба, не хватило какой-то доли секунды. Его подстрелили первым. Парнишка бежал по дороге, до побелевших пальцев сжимая рукоятку пистолета, но мгновение – и из его груди выплеснулся кровавый фонтанчик.
Славку откинуло на спину.
На лицах анархистов не дрогнул и мускул.
На лицах всех.
Кроме Глеба.
– Прикройте! – заорал он, бросившись к другу, как ошпаренный.
– Стой! Стой, придурок!
Из-за здания магазинчика, которое анархист посчитал безопасным укрытием, показались трое противников с укороченными автоматами. Перебежав к легковушке, Андрей перевел дух и, высунувшись, до упора выжал спусковой крючок. Затем еще раз и еще. Метко и четко. На счету каждый патрон. Огонек поддержал своего лидера. Они спокойно отбились в два ствола.
– Сейчас надо до «газельки»!
– Подождите! Андрей, подожди! Прошу тебя! – Глеб затащил Славика в укрытие. – Ты держись. Держись, дружище. Я тебя подлатаю…
Рядом тявкнула граната.
– Ну, суки, ну, гниды! Получайте, тупоголовые ублюдки! – Огонек швырнул в исовцев три фирменных коктейля.
Вопли умирающих для Огонька – как симфония для меломана.
– Вот оно как… – погибающий Славка горько усмехнулся.
– Ты, главное, крепись, – все повторял Глеб, глядя на то, как на груди парня растекается алое пятно. – Ты кивни, если меня понимаешь. Кивни, ладно? Молодец. Вот. Сейчас. Я… – Глеб ножом отрезал рукав своего комбинезона. – Ты погоди только… – И замер, не в силах понять, что ему делать…
…как маленький кусочек ткани исправит ситуацию?..
– Глеб, сейчас не место и не время! Не до сантиментов! – Огонек бросил еще одну бутылку, полностью выжигая позицию врага.
– Сейчас. Сейчас!
– Ид… иди… – из последних сил выдавил из себя Славик…
С уголков его губ стекала кровь.
– Нет. Когда на нас напали! Ты тогда спас меня! Ты спас меня! Я не могу просто бросить тебя… Я… все не должно так заканчиваться… Все не может…
– Все хорошо… так и должно быть…
– Мы уходим! Оставайся, если не одумаешься! – прорычал Огонек.
– Но я… я… не могу…
Поджигатель, не слушая нытье Глеба, схватил его за локоть, оттащил от умирающего.
– Нет! Нет! Помогите ему! Помогите! Христом Богом прошу!
Громыхнуло. Солдаты «Анархистов» рассредоточились вокруг «Газели», прикрывая группу. Андрей выхватил ломик. Выломав замок, открыл кузов.
– Забирайте все! Оперативненько! Оперативненько!
Напихав в рюкзаки медикаменты и коробки с патронами, сталкеры продолжили свой бросок к городской прачечной.
На перекрестке, перекрывая движение, одиноко стоял потрепанный временем пикап «Нива», весь кузов которого был изгваздан в крови. Андрею это сразу не понравилось, и он приказал отступать, приказал найти обходной путь.
Но не успел.
«…Столько времени. Я не могу так просто отбросить это. Да и как он без меня, Андрей? Ты сам говорил, что нужно думать о других».
– В сторону! В сторону!
Глеб, Огонек и Андрей, поскольку бежали рядом, словно отлаженный механизм, синхронно сиганули за угол здания, выложенного из красного кирпича, а вот бойцы, что шли следом и наблюдали за окрестностями, вмиг полегли под градом очередей из «РПК».
И десяти секунд не прошло.
Так просто.
Ценой своих жизней они подарили Андрею и друзьям драгоценные секунды, тот самый шанс на спасение.
– Не фиг связываться с Колей Ершовым, суки! – возликовал пулеметчик. – Вы, уроды! Выходите! Давайте! Не будем томить друг друга!
У Андрея не было никаких эмоций.
Тупое безразличие – больше ничего.
Огонек же, впав в ярость, рискнул и, выскочив, кинул в машину бутылочку с зажигательной смесью.
Заработал «РПК».
Бутылка попала в салон, за секунду объяв пикап племенем.
Пулеметчик заорал, сгорая заживо.
– Это было близко, Рэй. – Огонек вернулся в укрытие.
– Зачем было так рисковать?
– Чтобы эта падла выгорела изнутри. Пуля – слишком быстро и безболезненно.
– Нам нужно идти. Пробиваемся дальше. Встретимся с группой Рахмана. «Зилок» уже должен был забрать их. Они успеют пробиться к центру города. Должны успеть. Давайте, ребята, надо идти дальше…
Противогаз мешал дышать. Перебежав через дворик, Андрей вздохнул и сорвал резиновую маску прямо на улице. Привалился к стволу дуба, переводя дыхание. Повернулся и притронулся к шершавой коре. Забавно, но дубу развернувшееся побоище фиолетово. Ничего ему не сделалось. И не сделается. Пережил же катастрофу восемьдесят шестого года и рождение Зоны – переживет и эту битву. Что ему до копошащихся муравьев?
Глеб и Огонек не трогали лидера, сами сняли противогазы, отдохнуть присели.
«– Я бы хотел встретить тебя до твоего знакомства с ним. Мечтал об этом. Но пожалуйста, скажи, у меня был бы шанс?
Оля молчала.
– Не томи. Пожалуйста. Скажи мне. Я не обижусь.
– У тебя были бы все шансы. Но я не могу так поступить с Толей. Прости, Андрей, я не могу…»
– Все. Хорош. Давайте. Дальше. Надо дальше.
«Зилок», уйдя из-под обстрела, резко остановился.
– Выгружайтесь!
Анархисты взялись за оружие.
– Наша группа, – приказывал Андрей, выбираясь из кузова, – будет зачищать эти точки, чтобы позволить другим пробиться немного дальше. Потом объединимся с ребятами Рахмана. Они въехали в город с другой стороны, связь держат со мной по рации. Еще, думаю, надо будет смотаться к «Газели», как закончим. Спасем все, что сможем. Медикаменты и патроны. Забираем все. После того как объединимся с Рахманом, будем пробиваться к прачечной. Вопросы? Хорошо! За мной!
Андрей подхватил свой «калашников», перевел флажок на режим стрельбы очередями и, дождавшись, пока все выпрыгнут из кузова, дал отмашку.
Грузовик сорвался с места, уносясь прочь.
За другим пушечным мясом.
– Быстрее! Быстрее!
Дозиметр, прикрепленный к поясу лидера группы, стал надрываться. Радиационный фон в этой части города просто зашкаливал.
– Надеть противогазы! Химзы все проверили перед выходом? Герметично все?
Хотя какая разница… Уже ж ничего не исправить!
Но бойцы подчинились. Синхронно. Даже красиво, завораживающе. Правда, спасает ли фильтр противогаза от радиации – или это просто плацебо?
– Вперед! Не отступать! Пошли! Пошли!
Они бежали. Пригибались. В игру вступили вражеские снайперы. Пули рикошетили о кузова брошенных машин.
– За магазинчик, быстро!
Андрей скользнул за стену, Глеб и Огонек – за ним. Как и остальные бойцы. А вот Славику, лучшему другу Глеба, не хватило какой-то доли секунды. Его подстрелили первым. Парнишка бежал по дороге, до побелевших пальцев сжимая рукоятку пистолета, но мгновение – и из его груди выплеснулся кровавый фонтанчик.
Славку откинуло на спину.
На лицах анархистов не дрогнул и мускул.
На лицах всех.
Кроме Глеба.
– Прикройте! – заорал он, бросившись к другу, как ошпаренный.
– Стой! Стой, придурок!
Из-за здания магазинчика, которое анархист посчитал безопасным укрытием, показались трое противников с укороченными автоматами. Перебежав к легковушке, Андрей перевел дух и, высунувшись, до упора выжал спусковой крючок. Затем еще раз и еще. Метко и четко. На счету каждый патрон. Огонек поддержал своего лидера. Они спокойно отбились в два ствола.
– Сейчас надо до «газельки»!
– Подождите! Андрей, подожди! Прошу тебя! – Глеб затащил Славика в укрытие. – Ты держись. Держись, дружище. Я тебя подлатаю…
Рядом тявкнула граната.
– Ну, суки, ну, гниды! Получайте, тупоголовые ублюдки! – Огонек швырнул в исовцев три фирменных коктейля.
Вопли умирающих для Огонька – как симфония для меломана.
– Вот оно как… – погибающий Славка горько усмехнулся.
– Ты, главное, крепись, – все повторял Глеб, глядя на то, как на груди парня растекается алое пятно. – Ты кивни, если меня понимаешь. Кивни, ладно? Молодец. Вот. Сейчас. Я… – Глеб ножом отрезал рукав своего комбинезона. – Ты погоди только… – И замер, не в силах понять, что ему делать…
…как маленький кусочек ткани исправит ситуацию?..
– Глеб, сейчас не место и не время! Не до сантиментов! – Огонек бросил еще одну бутылку, полностью выжигая позицию врага.
– Сейчас. Сейчас!
– Ид… иди… – из последних сил выдавил из себя Славик…
С уголков его губ стекала кровь.
– Нет. Когда на нас напали! Ты тогда спас меня! Ты спас меня! Я не могу просто бросить тебя… Я… все не должно так заканчиваться… Все не может…
– Все хорошо… так и должно быть…
– Мы уходим! Оставайся, если не одумаешься! – прорычал Огонек.
– Но я… я… не могу…
Поджигатель, не слушая нытье Глеба, схватил его за локоть, оттащил от умирающего.
– Нет! Нет! Помогите ему! Помогите! Христом Богом прошу!
Громыхнуло. Солдаты «Анархистов» рассредоточились вокруг «Газели», прикрывая группу. Андрей выхватил ломик. Выломав замок, открыл кузов.
– Забирайте все! Оперативненько! Оперативненько!
Напихав в рюкзаки медикаменты и коробки с патронами, сталкеры продолжили свой бросок к городской прачечной.
На перекрестке, перекрывая движение, одиноко стоял потрепанный временем пикап «Нива», весь кузов которого был изгваздан в крови. Андрею это сразу не понравилось, и он приказал отступать, приказал найти обходной путь.
Но не успел.
«…Столько времени. Я не могу так просто отбросить это. Да и как он без меня, Андрей? Ты сам говорил, что нужно думать о других».
– В сторону! В сторону!
Глеб, Огонек и Андрей, поскольку бежали рядом, словно отлаженный механизм, синхронно сиганули за угол здания, выложенного из красного кирпича, а вот бойцы, что шли следом и наблюдали за окрестностями, вмиг полегли под градом очередей из «РПК».
И десяти секунд не прошло.
Так просто.
Ценой своих жизней они подарили Андрею и друзьям драгоценные секунды, тот самый шанс на спасение.
– Не фиг связываться с Колей Ершовым, суки! – возликовал пулеметчик. – Вы, уроды! Выходите! Давайте! Не будем томить друг друга!
У Андрея не было никаких эмоций.
Тупое безразличие – больше ничего.
Огонек же, впав в ярость, рискнул и, выскочив, кинул в машину бутылочку с зажигательной смесью.
Заработал «РПК».
Бутылка попала в салон, за секунду объяв пикап племенем.
Пулеметчик заорал, сгорая заживо.
– Это было близко, Рэй. – Огонек вернулся в укрытие.
– Зачем было так рисковать?
– Чтобы эта падла выгорела изнутри. Пуля – слишком быстро и безболезненно.
– Нам нужно идти. Пробиваемся дальше. Встретимся с группой Рахмана. «Зилок» уже должен был забрать их. Они успеют пробиться к центру города. Должны успеть. Давайте, ребята, надо идти дальше…
Противогаз мешал дышать. Перебежав через дворик, Андрей вздохнул и сорвал резиновую маску прямо на улице. Привалился к стволу дуба, переводя дыхание. Повернулся и притронулся к шершавой коре. Забавно, но дубу развернувшееся побоище фиолетово. Ничего ему не сделалось. И не сделается. Пережил же катастрофу восемьдесят шестого года и рождение Зоны – переживет и эту битву. Что ему до копошащихся муравьев?
Глеб и Огонек не трогали лидера, сами сняли противогазы, отдохнуть присели.
«– Я бы хотел встретить тебя до твоего знакомства с ним. Мечтал об этом. Но пожалуйста, скажи, у меня был бы шанс?
Оля молчала.
– Не томи. Пожалуйста. Скажи мне. Я не обижусь.
– У тебя были бы все шансы. Но я не могу так поступить с Толей. Прости, Андрей, я не могу…»
– Все. Хорош. Давайте. Дальше. Надо дальше.