– А ты?
– Даже не представляешь, как я веселилась! Дико смешно! Сначала я довольно долго прикидывалась душечкой, чтобы Флинн стал мне доверять. Видел бы ты, как он таращился на всё вокруг! Разинув рот! А когда он увидел наш лес… Я думала, он упадёт в обморок! Потом я затащила его к себе и всучила ему плавки моего младшего брата! Размеров на десять меньше. И предложила искупаться. Я позвала Трана, Сэма и Алису. Когда он снял своё полотенце, мы ржали, как психи, минут, наверное, двадцать. Вот, смотри!
Миранда включила планшет и показала фото Флинна в дурацких маленьких плавках.
– Семьсот лайков за один вечер! Кажется, это мой рекорд. Круто, да?
– Ага, впечатляет, – сдержанно ответил Орион.
Ночью он очень плохо спал, взбудораженный незнакомым миром, который приоткрылся ему во время прогулки с Исис. Возвращение в привычную реальность давалось почему-то с большим трудом. Орион понимал, что этот удивительный опыт больше не повторится. Пережитое вчера было чем-то вынесенным за скобки его размеренного существования. Случайным сбоем в налаженном течении жизни, который, увы, ничего не изменит в его будущем, спланированном ещё до того, как он появился на свет. Управление предприятиями империи Паркера сродни царской власти. Дело, передающееся от отца к сыну. И горе тому наследнику, который не заставит плодоносить эту золотую жилу. С самого раннего детства Ориона воспитывали как будущего директора семейной корпорации. В дополнение к школе он каждую неделю получал более десяти часов индивидуальных занятий: производственное право, улаживание международных конфликтов, искусство вести дебаты… Конечно, это совсем не то, о чём мечтаешь в пятнадцать лет.
Мысли Ориона вновь вернулись к Исис. Надо признать, она просто великолепна. Манящие зелёные глаза. Идеальная фигура. И сводящее с ума сочетание экзотической внешности, унаследованной от предков, и европейской утончённости черт лица. Разумеется, Орион и раньше присматривался к Исис.
Сложно не обратить внимание на единственную одноклассницу, которая регулярно опережает тебя в учёбе. Но он никогда не видел в ней ничего, кроме Серой, озабоченной лишь выживанием парии, готовой биться за каждую пядь жизненного пространства. Однако Исис, с которой он столкнулся у входа в школу, растерянно сидящая перед ним на крыльце, – та Исис была совсем другой. Более хрупкой. А ещё – более человечной. И полдня, проведённые с ней вместе, только подтвердили это впечатление. Точнее – даже усилили. Причём её неординарная личность привлекала Ориона сильнее, чем удивительная внешность…
Полная противоположность Миранде, продолжавшей с упоением трепаться о злой шутке, которую она сыграла с Флинном. И о том, что он выглядел как побитый пёс. И о том, как она потом до вечера дезинфицировала всё, к чему он прикасался… Да уж, Миранда полностью оправдывала звание Неприкосновенной. Ничто не могло задеть эту куклу или тронуть её сердце. Да и было ли оно у неё? Сложно сказать. Сложно разглядеть хоть что-нибудь за стеной глупости и кокетства.
– Эй, ты вообще слушаешь? – Миранда надула губки.
– Да-да, – с некоторой заминкой ответил Орион. – Ты говорила, что твоя мама не оценила эту затею…
– Это мягко сказано! После того как Флинн ушёл, она тут же бросилась звонить в школу…
Внезапно удар камня о стекло машины прервал бесконечный поток болтовни.
– Что такое, Оскар? – вскрикнула девушка. – Нас принимают за мишень?
– Да, мисс Бергсон. Не волнуйтесь. Этот автомобиль способен выдержать атаку и более серьёзного оружия, чем простой булыжник.
– Но почему в нас швыряют камни?
– Не переживайте, мисс. Глупые подростки, ничего страшного.
– Надо сообщить в полицию! Пусть задержат этих хулиганов!
– Они уже далеко. Не стоит беспокоиться.
– Орион? – окликнула Миранда, рассчитывая на его поддержку.
Но он не смотрел на неё.
– Кому вообще пришло в голову разместить школу в низших кварталах? – продолжала возмущаться девушка. – Было бы гораздо лучше устроить её под Куполом!
– Это дело принципа, Миранда, – ответил Орион, по-прежнему скользя взглядом по улицам, которые они проезжали. – Чтобы показать обитателям низших кварталов, что мы способны жить вместе, что их дети могут обрести своё место среди нас.
– Пф-ф-ф! Полнейшая чушь, если хочешь знать моё мнение!
– Ты понимаешь, что если бы Серые захотели, они легко на нас напали бы и разрушили наш маленький идеальный мирок?
– Что? Ты бредишь! Наши роботы быстро поставят на место этих грязных бунтовщиков!
– Первых – да. Но ведь их в сотни раз больше, чем нас, Миранда. Ты отдаёшь себе в этом отчёт? Единственная причина, почему наш Купол до сих пор стоит на месте, заключается в том, что Серые ещё не дошли до предела отчаянья. И знаешь благодаря чему?
Миранда пожала плечами. Ей совсем не нравилось, какой оборот принимает разговор.
– Потому что мы оставляем им крошечные крупицы надежды… Надежды получить немного еды на раздачах. Надежды поступить в смешанную школу. А главное – надежды перебраться на Новую Землю… Но я чувствую, как там, на улицах, нарастает гнев…
– Ты такой странный. Что с тобой творится? Ты как будто оправдываешь их…
Последнее замечание Миранды огрело Ориона как плеть. Да она его раскусила! Если отец узнает об этих словах, то последует тяжёлый разговор. Который, правда, продлится не более пятнадцати минут. И всё же. Надо срочно дать обратный ход…
– Поговорим о другом. Ты спрашивала, как я провёл вчерашний день…
– Да! Умираю от желания узнать!
– К сожалению, мне нечем тебя удивить, Миранда. Серые полностью оправдали мои ожидания. В основном они полностью безграмотны и не могут связать и двух слов. Но самое ужасное – запах. От них несёт гнилью. Когда идёшь по этим кварталам, такое чувство, будто тебя ткнули носом в задницу бродячего пса. Которых там, кстати, нет. Все съедены.
– Они едят собак?!
– Они едят всё, что могут поймать. Даже крыс.
– Какой ужас! А как тебе Мукеба?
– Исис?
Орион замолчал, подыскивая слова. Сказать что-то плохое об Исис было намного сложнее, чем повторить всем известные стереотипы о низших кварталах.
– Она… никакая, – соврал он наконец. – Грустная, безучастная, такая же серая, как небо, под которым живёт. Её единственная цель – хорошо закончить школу. Чтобы стать одной из наших служанок.
– Как мило, – с явным облегчением усмехнулась Миранда. – Впрочем, я бы удивилась, если бы ты рассказал что-нибудь другое.
11. Исис
Когда я сажусь за парту, то не могу удержаться и бросаю взгляд на Ориона. Он улыбается в ответ. Простая улыбка, которая стоит недельного запаса продуктов… Флинн с силой заезжает мне локтем по рёбрам.
– Ай! Ты сдурел или как? – шиплю я.
– V нас больше нет чувства юмора?
Чувство юмора… У Флинна его хоть отбавляй. И сейчас я испытаю это на себе.
– У меня галлюцинации или ты действительно улыбнулась этому типу?
Я не успеваю ответить, потому что дверь открывается. Мы молча поднимаемся, чтобы поприветствовать учителя. К нашему удивлению, это не Ван Дуйк, а директор школы собственной персоной.
– Здравствуйте. Можете садиться. Сегодня урок проведу я. И так будет до возвращения мадам Глэйе. Господин Ван Дуйк уволен. Он больше не является сотрудником Министерства просвещения. Его педагогические идеи не подходят для нашей школы. Для любой другой школы, впрочем, тоже.
В классе поднимается одна робкая рука.
– А как же наши доклады по социальной практике?
– Эта история закончена. Можете удалить их с планшетов. От лица школы прошу прощения у всех, кого шокировал данный опыт. Ваши родители сегодня утром тоже получили официальные письма с извинениями. Думаю, теперь инцидент исчерпан…
Я ёрзаю на стуле. Ван Дуйк уволен? Наверное, директорский телефон разрывался весь день с тех пор, как Серые проникли под Купол… Любопытно, знал ли Ван Дуйк, на что идёт? Мне немного жаль его. Раз в жизни кто-то предложил нечто выходящее за рамки обычной школьной рутины…
Урок продолжается со скоростью растущего коралла. У директора такой скучный голос, что создаётся впечатление, будто он знает всего три слова, которые постоянно мусолит во рту. Мне никак не удаётся сосредоточиться. После двух бесконечных часов приходит время обеда.
Если бы я могла взять свой поднос и сесть рядом с Орионом! Но я, разумеется, не осмеливаюсь этого сделать. Я иду в туалет помыть руки. В школе сортиры гораздо чище, чем общественные уборные у нас в квартале. Я вам ещё не говорила, что в наших лачугах санузлы не предусмотрены? Ну вот, сообщаю.
Теперь вы понимаете, почему я не хотела приводить Ориона к себе домой. Какой был бы стыд, если бы ему вдруг приспичило!
Я нажимаю на кнопку, чтобы спрыснуть руки антисептическим гелем. И вдруг слышу голос Миранды.
Она со смаком пересказывает кому-то свою проделку с Флинном. Секунду я борюсь с искушением рвануть на себя дверь кабинки, схватить эту гниду за её тупой шиньон и заставить дегустировать бактерии на дне унитаза. Я знаю, что это разрушит моё будущее. И всё же очень близка к тому, чтобы так поступить. Я делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Ладно, меняем стратегию. Макания в унитаз Миранда всё-таки избежит, но вот от моей ядовитой реплики ей точно не спастись… И тут я слышу, что она произносит имя Ориона.
– Сегодня по дороге в школу мы неплохо поболтали…
– Что он рассказал?
– Что от Серых дико воняет и что они едят собак!
– Да ладно. И ты в это веришь?
– Разумеется. Орион Паркер никогда не врёт.
– Да он милашка!
Раздаётся взрыв смеха, и я узнаю голос Ким – лучшей подруги Миранды. Они похожи, как сёстры, только Ким брюнетка. Одинаковые счета в банке, одинаково пренебрежительный тон. И макияжа больше, чем мозгов.
– Не смей! – отвечает Миранда. – Орион Паркер мой. Уж не думаешь ли ты, что я выпущу его из рук, каждое утро бывая с ним наедине?
– Не боишься, что его уведёт другая девушка? Не я. А такая вся из себя – со смуглой кожей и большими зелёными глазами…
– Исис Мукеба? Орион Паркер с Серой? Да ты сбрендила, бедняжка!
– Но она ведь красивая.
– Красивая? Вульгарная – это да. Орион сказал, что она такая же тусклая, как их серое небо. И что у неё в жизни единственная цель – хорошо закончить школу, чтобы стать одной из наших служанок. И, поверь, когда он говорил это, он вовсе не выглядел воодушевлённым её гигантскими буферами и заштопанной формой…
Каждое слово сыпется на меня, как удары на боксёра, загнанного в угол ринга. Прямой, хук, апперкот.
Девушки, выпорхнув из своих кабинок, уходят. А я пытаюсь переварить яд этих слов. Я плевать хотела на то, что Миранда и её подружки думают обо мне. Со временем привыкаешь выносить постоянное презрение. Это как комариный укус – сначала сильно чешется, потом проходит…
– Даже не представляешь, как я веселилась! Дико смешно! Сначала я довольно долго прикидывалась душечкой, чтобы Флинн стал мне доверять. Видел бы ты, как он таращился на всё вокруг! Разинув рот! А когда он увидел наш лес… Я думала, он упадёт в обморок! Потом я затащила его к себе и всучила ему плавки моего младшего брата! Размеров на десять меньше. И предложила искупаться. Я позвала Трана, Сэма и Алису. Когда он снял своё полотенце, мы ржали, как психи, минут, наверное, двадцать. Вот, смотри!
Миранда включила планшет и показала фото Флинна в дурацких маленьких плавках.
– Семьсот лайков за один вечер! Кажется, это мой рекорд. Круто, да?
– Ага, впечатляет, – сдержанно ответил Орион.
Ночью он очень плохо спал, взбудораженный незнакомым миром, который приоткрылся ему во время прогулки с Исис. Возвращение в привычную реальность давалось почему-то с большим трудом. Орион понимал, что этот удивительный опыт больше не повторится. Пережитое вчера было чем-то вынесенным за скобки его размеренного существования. Случайным сбоем в налаженном течении жизни, который, увы, ничего не изменит в его будущем, спланированном ещё до того, как он появился на свет. Управление предприятиями империи Паркера сродни царской власти. Дело, передающееся от отца к сыну. И горе тому наследнику, который не заставит плодоносить эту золотую жилу. С самого раннего детства Ориона воспитывали как будущего директора семейной корпорации. В дополнение к школе он каждую неделю получал более десяти часов индивидуальных занятий: производственное право, улаживание международных конфликтов, искусство вести дебаты… Конечно, это совсем не то, о чём мечтаешь в пятнадцать лет.
Мысли Ориона вновь вернулись к Исис. Надо признать, она просто великолепна. Манящие зелёные глаза. Идеальная фигура. И сводящее с ума сочетание экзотической внешности, унаследованной от предков, и европейской утончённости черт лица. Разумеется, Орион и раньше присматривался к Исис.
Сложно не обратить внимание на единственную одноклассницу, которая регулярно опережает тебя в учёбе. Но он никогда не видел в ней ничего, кроме Серой, озабоченной лишь выживанием парии, готовой биться за каждую пядь жизненного пространства. Однако Исис, с которой он столкнулся у входа в школу, растерянно сидящая перед ним на крыльце, – та Исис была совсем другой. Более хрупкой. А ещё – более человечной. И полдня, проведённые с ней вместе, только подтвердили это впечатление. Точнее – даже усилили. Причём её неординарная личность привлекала Ориона сильнее, чем удивительная внешность…
Полная противоположность Миранде, продолжавшей с упоением трепаться о злой шутке, которую она сыграла с Флинном. И о том, что он выглядел как побитый пёс. И о том, как она потом до вечера дезинфицировала всё, к чему он прикасался… Да уж, Миранда полностью оправдывала звание Неприкосновенной. Ничто не могло задеть эту куклу или тронуть её сердце. Да и было ли оно у неё? Сложно сказать. Сложно разглядеть хоть что-нибудь за стеной глупости и кокетства.
– Эй, ты вообще слушаешь? – Миранда надула губки.
– Да-да, – с некоторой заминкой ответил Орион. – Ты говорила, что твоя мама не оценила эту затею…
– Это мягко сказано! После того как Флинн ушёл, она тут же бросилась звонить в школу…
Внезапно удар камня о стекло машины прервал бесконечный поток болтовни.
– Что такое, Оскар? – вскрикнула девушка. – Нас принимают за мишень?
– Да, мисс Бергсон. Не волнуйтесь. Этот автомобиль способен выдержать атаку и более серьёзного оружия, чем простой булыжник.
– Но почему в нас швыряют камни?
– Не переживайте, мисс. Глупые подростки, ничего страшного.
– Надо сообщить в полицию! Пусть задержат этих хулиганов!
– Они уже далеко. Не стоит беспокоиться.
– Орион? – окликнула Миранда, рассчитывая на его поддержку.
Но он не смотрел на неё.
– Кому вообще пришло в голову разместить школу в низших кварталах? – продолжала возмущаться девушка. – Было бы гораздо лучше устроить её под Куполом!
– Это дело принципа, Миранда, – ответил Орион, по-прежнему скользя взглядом по улицам, которые они проезжали. – Чтобы показать обитателям низших кварталов, что мы способны жить вместе, что их дети могут обрести своё место среди нас.
– Пф-ф-ф! Полнейшая чушь, если хочешь знать моё мнение!
– Ты понимаешь, что если бы Серые захотели, они легко на нас напали бы и разрушили наш маленький идеальный мирок?
– Что? Ты бредишь! Наши роботы быстро поставят на место этих грязных бунтовщиков!
– Первых – да. Но ведь их в сотни раз больше, чем нас, Миранда. Ты отдаёшь себе в этом отчёт? Единственная причина, почему наш Купол до сих пор стоит на месте, заключается в том, что Серые ещё не дошли до предела отчаянья. И знаешь благодаря чему?
Миранда пожала плечами. Ей совсем не нравилось, какой оборот принимает разговор.
– Потому что мы оставляем им крошечные крупицы надежды… Надежды получить немного еды на раздачах. Надежды поступить в смешанную школу. А главное – надежды перебраться на Новую Землю… Но я чувствую, как там, на улицах, нарастает гнев…
– Ты такой странный. Что с тобой творится? Ты как будто оправдываешь их…
Последнее замечание Миранды огрело Ориона как плеть. Да она его раскусила! Если отец узнает об этих словах, то последует тяжёлый разговор. Который, правда, продлится не более пятнадцати минут. И всё же. Надо срочно дать обратный ход…
– Поговорим о другом. Ты спрашивала, как я провёл вчерашний день…
– Да! Умираю от желания узнать!
– К сожалению, мне нечем тебя удивить, Миранда. Серые полностью оправдали мои ожидания. В основном они полностью безграмотны и не могут связать и двух слов. Но самое ужасное – запах. От них несёт гнилью. Когда идёшь по этим кварталам, такое чувство, будто тебя ткнули носом в задницу бродячего пса. Которых там, кстати, нет. Все съедены.
– Они едят собак?!
– Они едят всё, что могут поймать. Даже крыс.
– Какой ужас! А как тебе Мукеба?
– Исис?
Орион замолчал, подыскивая слова. Сказать что-то плохое об Исис было намного сложнее, чем повторить всем известные стереотипы о низших кварталах.
– Она… никакая, – соврал он наконец. – Грустная, безучастная, такая же серая, как небо, под которым живёт. Её единственная цель – хорошо закончить школу. Чтобы стать одной из наших служанок.
– Как мило, – с явным облегчением усмехнулась Миранда. – Впрочем, я бы удивилась, если бы ты рассказал что-нибудь другое.
11. Исис
Когда я сажусь за парту, то не могу удержаться и бросаю взгляд на Ориона. Он улыбается в ответ. Простая улыбка, которая стоит недельного запаса продуктов… Флинн с силой заезжает мне локтем по рёбрам.
– Ай! Ты сдурел или как? – шиплю я.
– V нас больше нет чувства юмора?
Чувство юмора… У Флинна его хоть отбавляй. И сейчас я испытаю это на себе.
– У меня галлюцинации или ты действительно улыбнулась этому типу?
Я не успеваю ответить, потому что дверь открывается. Мы молча поднимаемся, чтобы поприветствовать учителя. К нашему удивлению, это не Ван Дуйк, а директор школы собственной персоной.
– Здравствуйте. Можете садиться. Сегодня урок проведу я. И так будет до возвращения мадам Глэйе. Господин Ван Дуйк уволен. Он больше не является сотрудником Министерства просвещения. Его педагогические идеи не подходят для нашей школы. Для любой другой школы, впрочем, тоже.
В классе поднимается одна робкая рука.
– А как же наши доклады по социальной практике?
– Эта история закончена. Можете удалить их с планшетов. От лица школы прошу прощения у всех, кого шокировал данный опыт. Ваши родители сегодня утром тоже получили официальные письма с извинениями. Думаю, теперь инцидент исчерпан…
Я ёрзаю на стуле. Ван Дуйк уволен? Наверное, директорский телефон разрывался весь день с тех пор, как Серые проникли под Купол… Любопытно, знал ли Ван Дуйк, на что идёт? Мне немного жаль его. Раз в жизни кто-то предложил нечто выходящее за рамки обычной школьной рутины…
Урок продолжается со скоростью растущего коралла. У директора такой скучный голос, что создаётся впечатление, будто он знает всего три слова, которые постоянно мусолит во рту. Мне никак не удаётся сосредоточиться. После двух бесконечных часов приходит время обеда.
Если бы я могла взять свой поднос и сесть рядом с Орионом! Но я, разумеется, не осмеливаюсь этого сделать. Я иду в туалет помыть руки. В школе сортиры гораздо чище, чем общественные уборные у нас в квартале. Я вам ещё не говорила, что в наших лачугах санузлы не предусмотрены? Ну вот, сообщаю.
Теперь вы понимаете, почему я не хотела приводить Ориона к себе домой. Какой был бы стыд, если бы ему вдруг приспичило!
Я нажимаю на кнопку, чтобы спрыснуть руки антисептическим гелем. И вдруг слышу голос Миранды.
Она со смаком пересказывает кому-то свою проделку с Флинном. Секунду я борюсь с искушением рвануть на себя дверь кабинки, схватить эту гниду за её тупой шиньон и заставить дегустировать бактерии на дне унитаза. Я знаю, что это разрушит моё будущее. И всё же очень близка к тому, чтобы так поступить. Я делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Ладно, меняем стратегию. Макания в унитаз Миранда всё-таки избежит, но вот от моей ядовитой реплики ей точно не спастись… И тут я слышу, что она произносит имя Ориона.
– Сегодня по дороге в школу мы неплохо поболтали…
– Что он рассказал?
– Что от Серых дико воняет и что они едят собак!
– Да ладно. И ты в это веришь?
– Разумеется. Орион Паркер никогда не врёт.
– Да он милашка!
Раздаётся взрыв смеха, и я узнаю голос Ким – лучшей подруги Миранды. Они похожи, как сёстры, только Ким брюнетка. Одинаковые счета в банке, одинаково пренебрежительный тон. И макияжа больше, чем мозгов.
– Не смей! – отвечает Миранда. – Орион Паркер мой. Уж не думаешь ли ты, что я выпущу его из рук, каждое утро бывая с ним наедине?
– Не боишься, что его уведёт другая девушка? Не я. А такая вся из себя – со смуглой кожей и большими зелёными глазами…
– Исис Мукеба? Орион Паркер с Серой? Да ты сбрендила, бедняжка!
– Но она ведь красивая.
– Красивая? Вульгарная – это да. Орион сказал, что она такая же тусклая, как их серое небо. И что у неё в жизни единственная цель – хорошо закончить школу, чтобы стать одной из наших служанок. И, поверь, когда он говорил это, он вовсе не выглядел воодушевлённым её гигантскими буферами и заштопанной формой…
Каждое слово сыпется на меня, как удары на боксёра, загнанного в угол ринга. Прямой, хук, апперкот.
Девушки, выпорхнув из своих кабинок, уходят. А я пытаюсь переварить яд этих слов. Я плевать хотела на то, что Миранда и её подружки думают обо мне. Со временем привыкаешь выносить постоянное презрение. Это как комариный укус – сначала сильно чешется, потом проходит…