– А где еще, по-вашему, хранить пустоту? – ехидно интересовался он. – Если бы в сахарнице был сахар, пустота бы там уже не поместилась!
Тайна перевела взгляд на спящую девушку, светлые волосы которой разметались по скатерти, и Зайца, чье прозвище вполне оправдывали раскосые глаза и крупные передние зубы. Девушка пока не произнесла ни слова, Заяц, хоть и принимал участие в бредовых диалогах, все же производил впечатление безобидного дурачка, а не опасного сумасшедшего. Тайна решила, что эти двое – не сообщники Кукловода, а случайные пленники петли времени.
– Кстати, нам пора пересаживаться! – внезапно заявил Заяц.
Как по команде участники Безумного Чаепития вскочили со своих стульев, чтобы тут же занять места соседей справа. Фолко, поднявшийся одним из первых, теснил Тайну, пока та не освободила свой стул и не пересела на место Кукловода. Спящую девушку Заяц ущипнул за бок, и та, потирая опухшее лицо, на котором отпечатался узор скатерти, перетекла на освободившийся стул.
Оказавшись на месте Кукловода, Тайна обнаружила перед собой чашку горячего чая. Те гости, которым повезло меньше, потянулись за чайниками, а Маша поухаживала за Бармаглотом, наполнив чаем семь чашек и расставив их рядком. Как выяснилось, это была роковая ошибка. Чудище, показавшееся Тайне весьма сообразительным, ткнулось всеми семью головами в то место, где стояли чашки. Фарфор разлетелся вдребезги, стол подпрыгнул от удара, и посуда со звоном опрокинулась. Тайна успела подхватить свою чашку за мгновение до катастрофы. Когда стол опустился на все четыре ножки, вся скатерть была залита чаем и молоком, в коричневых и белых лужах таяли кубики сахара-рафинада. Бармаглот обиженно фыркнул.
Кукловод окинул недовольным взглядом погром и сказал:
– Это не дело! Давайте-ка еще раз пересядем!
Процедура повторилась. Когда все расселись, Тайна с удивлением обнаружила, что посуда стоит на своих местах, сахар вернулся в сахарницы, а со скатерти исчезли потеки молока и чая. «Вот оно что, – поняла девушка. – Петля времени перезапускается, когда гости пересаживаются. Поэтому в чайниках никогда не кончается чай, а в сахарницах – сахар…»
Пока Тайна размышляла, Заяц предложил Вере отгадать загадку:
– Если мы просидим здесь еще половину того времени, которое уже просидели, и еще год, то через сколько лет можно будет просидеть еще столько же?..
– Через тридцать девять? – предположила Вера.
– Не ломай голову, – вмешалась Тайна, которой стало обидно за подругу. – Эта загадка – бессмыслица.
– Это смыслица! – воскликнул Кукловод, впервые замечая Тайну. – А если ты – дура набитая, загадка здесь ни при чем!
– Чего это я дура? – поинтересовалась Тайна.
– А того! – передразнил Кукловод и, понизив голос, добавил: – Этот прискорбный факт мы выяснили еще в тот раз, когда ехали в трамвае. Но не переживай – тебе недолго осталось маяться собственной глупостью! Скоро Черный Король проснется, и все это закончится.
Глядя в бледно-голубые, словно вылинявшие глаза своего заклятого врага, Тайна осознала, что тот отнюдь не безумен. Повелитель Кукол отлично понимал, что происходит вокруг и зачем к нему заявились нежданные гости. Да, он говорил странные вещи, молол чушь, но лишь потому, что его принуждала к этому петля времени.
– Вам отсюда не выбраться. – В тонких пальцах Кукловода блеснули карманные часы с цепочкой. К удивлению Тайны, он не стал смотреть, который час, а просто окунул их в чашку. – Никому из вас!
– Плезанс однажды выбралась, – напомнила Тайна, глядя, как Кукловод болтает часы в заварке, подобно чайному пакетику.
– Тогда она была другой. Действовала, опираясь на интуицию, а не на логику. У рационального существа, в которое превратилась Белая Королева, нет и шанса вырваться отсюда!
– Дамы и господа, – сказал Альберт Лепус, постучав ложечкой по чашке. – А не сыграть ли нам в игру?
– А не сыграть! – поморщился Кукловод.
– Сыграть, – тут же сказала Тайна.
Поймав взгляд детектива, она прочитала в его красных, чуть слезящихся глазах примерно то же, что минутой назад – в холодных глазах Кукловода. Альберт Лепус каким-то чудом ухитрился сохранить рассудок.
– Отлично, – кивнул альбинос. – Я предлагаю сочинить стихотворение. Кто потеряет рифму, тот проигрывает и уходит из-за стола. Пожалуй, я и начну… «В чудаковатой стороне, где чай течет рекой…»
Альберт Лепус повернул голову в сторону Фолко, намекая, что теперь его очередь. Молодой человек задумчиво сощурился, почесал подбородок и продолжил:
– «Жил мракострашный человек. На вид – вполне простой».
Наступила очередь Тайны. В жизни ей приходилось заниматься разными вещами – петь в хоре, работать няней, а вот стихов она пока что не сочиняла. Но взглянув на Повелителя Кукол, Тайна, не задумываясь, выдала такую строчку:
– «Он тратил дни свои на чай и время не любил…»
Услышав ее, Кукловод подпрыгнул на месте:
– Поправочка! «Он тратил дни свои на чай, гостей он не любил! Но раз в сто лет какой-то хам, а все же приходил!» Соня, твоя очередь! – сказал Кукловод и со всей силы ущипнул спящую девушку за бок.
Глядя на это, Тайна подумала, что от такого обращения у бедняжки, наверное, все бока в синяках.
Соня взвизгнула и, отлепив лицо от скатерти, затараторила:
– «И мракострашный человек решил прогнать их прочь…»
– «Но в той безумной стороне уже спускалась ночь!» – радостно подхватил Заяц.
– Ночь – прочь? – поморщилась Плезанс. – Вы бы еще любовь – морковь срифмовали!
– Что вы имеете против моркови?! – зыркнул на нее Заяц. – Между прочим, со словом «морковь» получаются самые лучшие рифмы – бровь, любовь… бровь…
– Бровь уже была, – заметила Плезанс.
– Не задерживаем ход! – Альберт Лепус вновь застучал ложечкой по чашке, да так, что тонкий фарфор треснул, и чай выплеснулся на скатерть.
Маша, сидевшая по правую руку от Зайца, думала чуть дольше.
– У меня есть строчка, но я не уверена… – начала она, косясь на Тайну.
– Давай что есть, не тяни, – сказала та.
Похоже, Альберт Лепус воплощал в жизнь какой-то план, и ему нужно было, чтобы игра продолжалась.
– «И глянув на свои часы, тот человек сказал…» – пробормотала Маша.
Рядом с Машей сидел Бармаглот. Он растерянно крутил головами, явно не улавливая суть игры и не понимая правил. Но хоть с правилами, хоть без, он вряд ли смог бы в нее сыграть – в отличие от остальных участников Безумного Чаепития Бармаглот не умел говорить. Повисла пауза. Девять пар глаз (даже Соня по такому случаю оторвалась от скатерти) уставились на багрового зверя. Чудище недоуменно ерзало, не зная, как реагировать на подобное внимание.
– Ну же! – поторопил его Кукловод.
– К слову «сказал» куча рифм! – заметила Плезанс, по всей видимости, разбиравшаяся в поэзии лучше остальных. – Например – вокзал, коралл, металл!..
– Вползал, связал, отказал! – подключился Заяц.
Бармаглот крутил головами, слушая подсказки, но дальше этого дело не шло.
– Кинжал… – сказала Соня осипшим ото сна голосом.
– Терзал! – промурлыкал Кот.
Но Бармаглот явно не был создан для этой игры.
Наконец до Тайны дошло, чего добивался Альберт Лепус. Похоже, случайных гостей петля времени держала не так крепко, как хозяев застолья. Любой, кроме Кукловода, Сони и Зайца, мог уйти, был бы повод. Детектив заранее знал, что дракон не справится с заданием и будет изгнан.
«За столом от Бармаглота никакого толка, – подумала Тайна. – Пусть лучше идет…»
Посмотрев на альбиноса, девушка подняла кверху большой палец. Тот ответил вежливым кивком.
– Ну же! – воскликнул Заяц и повторил Машину строчку: – «И глянув на свои часы, тот человек сказал…» Что он сказал?..
Часы… Тайна покосилась на Кукловода, стихотворение про которого имело все шансы остаться незаконченным. Едва ли кто-то из присутствующих обратил внимание на карманные часы, которые Кукловод не выпускал из рук, словно какой-нибудь странный талисман. И возможно, напрасно…
Тайна обвела задумчивым взглядом Плезанс и Веру, Фолко и Кота, Машу и Бармаглота… Все они потеряли рассудок, едва очутившись за столом. В своем уме оставались только двое – Альберт Лепус и Кукловод. И у обоих имелись карманные часы. У самой Тайны, правда, никаких часов не было, но ей они, похоже, и не требовались. «Просто петля времени на меня не действует, как не действовали рисунки Кристины, – подумала она. – А может, я уже была не в своем уме, когда села за стол…»
Часы Альберта Лепуса прекрасно работали. Тайна вспомнила одну из вечерних бесед с Верой, на кухне у тети Устиньи. Ведьма рассказала, как они с детективом переместились в прошлое, используя часы, которые тот носил в жилетном кармане. Этот удивительный прибор, созданный неизвестно когда и неизвестно кем, имел власть над временем. Судя по тому, что Кукловод не задумываясь макал свои часы в чай, они были поломаны. «А может, петля времени как раз и получилась потому, что часы сломались?» – подумала Тайна.
Пока она размышляла, Бармаглот был изгнан из-за стола и теперь ходил вокруг, точно сторожевой пес. Он тряс головами, отфыркивался и, похоже, понемногу приходил в себя.
Меж тем Кукловод прекратил макать часы в чай, положил их на стол и поднес чашку к губам. Тайна поняла, что пора действовать. Она выхватила из кармана нож и со всего размаха вонзила его в столешницу, пригвоздив цепочку часов.
– Пересаживаемся, – сказала она, резко поднимаясь.
Кукловод схватил часы и со всей силы дернул, но цепочка оказалась крепко пришпилена к столу.
– Я сказала, пересаживаемся, – повторила Тайна, не выпуская рукоять ножа.
Заяц уже помогал Соне перебраться на свой стул. Багровея от злости, Повелитель Кукол выпустил часы и переместился на соседний стул. Пересев, Тайна рывком освободила нож и начала крутить колесико завода. Альберт Лепус застыл между двумя стульями, схватившись за жилетный карман, как человек с больным сердцем хватается за грудь. Внутри часов что-то щелкнуло, и Тайна ощутила под пальцами странную вибрацию. Кукловод взревел и попытался выхватить часы из рук Тайны, но та отвернулась, закрывая трофей спиной.
– Отдай! – крикнул Кукловод, наваливаясь на Тайну.
Передние ножки стула, на котором она сидела, оторвались от земли. Край скатерти, лежавший на коленях, натянулся. Несколько секунд Тайна балансировала на двух задних ножках, пока Кукловод не предпринял еще одну попытку дотянуться до часов. Стул опрокинулся назад.
Тик-так…
Тайна сосре доточилась на одной задаче – удерж ать часы – и не сразу заметила, что банальное падение со стула, обычно грозившее ссадинами и ушибами, длится неестественно долго. Тайна и Кукловод должны были рухнуть на каменистую площадку, а вместо этого зависли в воздухе. «Нет, мы все-таки двигаемся, – с удивлением отметила Тайна. – Только очень медленно». Когда стул начал падать, Маша испуганно вскрикнула: «Осторожно!», но еще на середине слово начало странно растягиваться. Каждая следующая буква звучала дольше предыдущей и ниже по тону. Сейчас Маша застыла без движения, а над столом гудела бесконечная басовитая «о», последняя буква в слове «осторожно». Тайна тем временем скользила в метре над землей, постепенно отдаляясь от стола, и вместе с ней скользил Повелитель Кукол.
Тик-так…
Тайна не могла понять – это весь мир замедлился или ее мысли ускорились настолько, что все стало казаться медленным? Ничего общего с параличом это не имело – сменить позу было возможно, но любое движение заняло бы несколько часов. Даже на то, чтобы перевести взгляд с одного предмета на другой, требовалось две-три минуты. «А что будет, если время совсем остановится? – с тревогой подумала Тайна. – Мы застрянем здесь навсегда, как стрекозы в янтаре?» Сейчас она ощущала себя утопленницей, которую несет куда-то глубоководное течение. Все, что ей оставалось, – провожать остановившимся взглядом своих друзей, ставших пленниками петли времени. Все они напоминали восковые фигуры, и только Альберт Лепус медленно поворачивал голову, словно пытаясь догнать взглядом Тайну и Кукловода.
Тик-так…
В момент падения Кукловод вцепился в Тайну со спины, а та сгруппировалась, прижимая часы к животу. Под несмолкающее Машино «Оооо…» они долго дрейфовали в сторону леса, но отдалились от стола всего на пару метров. Тайна все ждала, что время окончательно остановится, однако этого не случилось. Наоборот, растянувшись до предела, время начало сжиматься – девушка поняла это, когда низкая «о», гудевшая подобно самой толстой трубе церковного органа, начала понемногу повышаться. В тот же момент Тайна ощутила, что ее и Кукловода утягивает в сторону. Упав со стула, они должны были двигаться по инерции и рано или поздно рухнуть на землю. Но нет. Невидимый и неосязаемый поток развернул их влево и потащил вокруг стола. Мимо проплыли сначала занятые, а потом и пустые стулья. «Мы угодили в водоворот времени», – поняла Тайна и тут же ощутила, что руки Повелителя Кукол тянутся к часам.
Тик-так…
Тайну и Кукловода волокло по кругу, сначала медленно, но с каждой секундой все быстрее и быстрее. Понимая, что петля времени только начинает раскручиваться и, как любая карусель, еще наберет обороты, девушка приготовилась сражаться за часы. Движения все еще оставались замедленными и вязкими, зато Маша наконец договорила свое «Осторожно!», и над пустырем повисла давящая тишина.
Тайна вдруг почувствовала, как натянулась цепочка. Кукловод намотал ее на кулак и рванул на себя. Он был сильнее, и гладкий металлический корпус начал выскальзывать из пальцев Тайны.
Тайна перевела взгляд на спящую девушку, светлые волосы которой разметались по скатерти, и Зайца, чье прозвище вполне оправдывали раскосые глаза и крупные передние зубы. Девушка пока не произнесла ни слова, Заяц, хоть и принимал участие в бредовых диалогах, все же производил впечатление безобидного дурачка, а не опасного сумасшедшего. Тайна решила, что эти двое – не сообщники Кукловода, а случайные пленники петли времени.
– Кстати, нам пора пересаживаться! – внезапно заявил Заяц.
Как по команде участники Безумного Чаепития вскочили со своих стульев, чтобы тут же занять места соседей справа. Фолко, поднявшийся одним из первых, теснил Тайну, пока та не освободила свой стул и не пересела на место Кукловода. Спящую девушку Заяц ущипнул за бок, и та, потирая опухшее лицо, на котором отпечатался узор скатерти, перетекла на освободившийся стул.
Оказавшись на месте Кукловода, Тайна обнаружила перед собой чашку горячего чая. Те гости, которым повезло меньше, потянулись за чайниками, а Маша поухаживала за Бармаглотом, наполнив чаем семь чашек и расставив их рядком. Как выяснилось, это была роковая ошибка. Чудище, показавшееся Тайне весьма сообразительным, ткнулось всеми семью головами в то место, где стояли чашки. Фарфор разлетелся вдребезги, стол подпрыгнул от удара, и посуда со звоном опрокинулась. Тайна успела подхватить свою чашку за мгновение до катастрофы. Когда стол опустился на все четыре ножки, вся скатерть была залита чаем и молоком, в коричневых и белых лужах таяли кубики сахара-рафинада. Бармаглот обиженно фыркнул.
Кукловод окинул недовольным взглядом погром и сказал:
– Это не дело! Давайте-ка еще раз пересядем!
Процедура повторилась. Когда все расселись, Тайна с удивлением обнаружила, что посуда стоит на своих местах, сахар вернулся в сахарницы, а со скатерти исчезли потеки молока и чая. «Вот оно что, – поняла девушка. – Петля времени перезапускается, когда гости пересаживаются. Поэтому в чайниках никогда не кончается чай, а в сахарницах – сахар…»
Пока Тайна размышляла, Заяц предложил Вере отгадать загадку:
– Если мы просидим здесь еще половину того времени, которое уже просидели, и еще год, то через сколько лет можно будет просидеть еще столько же?..
– Через тридцать девять? – предположила Вера.
– Не ломай голову, – вмешалась Тайна, которой стало обидно за подругу. – Эта загадка – бессмыслица.
– Это смыслица! – воскликнул Кукловод, впервые замечая Тайну. – А если ты – дура набитая, загадка здесь ни при чем!
– Чего это я дура? – поинтересовалась Тайна.
– А того! – передразнил Кукловод и, понизив голос, добавил: – Этот прискорбный факт мы выяснили еще в тот раз, когда ехали в трамвае. Но не переживай – тебе недолго осталось маяться собственной глупостью! Скоро Черный Король проснется, и все это закончится.
Глядя в бледно-голубые, словно вылинявшие глаза своего заклятого врага, Тайна осознала, что тот отнюдь не безумен. Повелитель Кукол отлично понимал, что происходит вокруг и зачем к нему заявились нежданные гости. Да, он говорил странные вещи, молол чушь, но лишь потому, что его принуждала к этому петля времени.
– Вам отсюда не выбраться. – В тонких пальцах Кукловода блеснули карманные часы с цепочкой. К удивлению Тайны, он не стал смотреть, который час, а просто окунул их в чашку. – Никому из вас!
– Плезанс однажды выбралась, – напомнила Тайна, глядя, как Кукловод болтает часы в заварке, подобно чайному пакетику.
– Тогда она была другой. Действовала, опираясь на интуицию, а не на логику. У рационального существа, в которое превратилась Белая Королева, нет и шанса вырваться отсюда!
– Дамы и господа, – сказал Альберт Лепус, постучав ложечкой по чашке. – А не сыграть ли нам в игру?
– А не сыграть! – поморщился Кукловод.
– Сыграть, – тут же сказала Тайна.
Поймав взгляд детектива, она прочитала в его красных, чуть слезящихся глазах примерно то же, что минутой назад – в холодных глазах Кукловода. Альберт Лепус каким-то чудом ухитрился сохранить рассудок.
– Отлично, – кивнул альбинос. – Я предлагаю сочинить стихотворение. Кто потеряет рифму, тот проигрывает и уходит из-за стола. Пожалуй, я и начну… «В чудаковатой стороне, где чай течет рекой…»
Альберт Лепус повернул голову в сторону Фолко, намекая, что теперь его очередь. Молодой человек задумчиво сощурился, почесал подбородок и продолжил:
– «Жил мракострашный человек. На вид – вполне простой».
Наступила очередь Тайны. В жизни ей приходилось заниматься разными вещами – петь в хоре, работать няней, а вот стихов она пока что не сочиняла. Но взглянув на Повелителя Кукол, Тайна, не задумываясь, выдала такую строчку:
– «Он тратил дни свои на чай и время не любил…»
Услышав ее, Кукловод подпрыгнул на месте:
– Поправочка! «Он тратил дни свои на чай, гостей он не любил! Но раз в сто лет какой-то хам, а все же приходил!» Соня, твоя очередь! – сказал Кукловод и со всей силы ущипнул спящую девушку за бок.
Глядя на это, Тайна подумала, что от такого обращения у бедняжки, наверное, все бока в синяках.
Соня взвизгнула и, отлепив лицо от скатерти, затараторила:
– «И мракострашный человек решил прогнать их прочь…»
– «Но в той безумной стороне уже спускалась ночь!» – радостно подхватил Заяц.
– Ночь – прочь? – поморщилась Плезанс. – Вы бы еще любовь – морковь срифмовали!
– Что вы имеете против моркови?! – зыркнул на нее Заяц. – Между прочим, со словом «морковь» получаются самые лучшие рифмы – бровь, любовь… бровь…
– Бровь уже была, – заметила Плезанс.
– Не задерживаем ход! – Альберт Лепус вновь застучал ложечкой по чашке, да так, что тонкий фарфор треснул, и чай выплеснулся на скатерть.
Маша, сидевшая по правую руку от Зайца, думала чуть дольше.
– У меня есть строчка, но я не уверена… – начала она, косясь на Тайну.
– Давай что есть, не тяни, – сказала та.
Похоже, Альберт Лепус воплощал в жизнь какой-то план, и ему нужно было, чтобы игра продолжалась.
– «И глянув на свои часы, тот человек сказал…» – пробормотала Маша.
Рядом с Машей сидел Бармаглот. Он растерянно крутил головами, явно не улавливая суть игры и не понимая правил. Но хоть с правилами, хоть без, он вряд ли смог бы в нее сыграть – в отличие от остальных участников Безумного Чаепития Бармаглот не умел говорить. Повисла пауза. Девять пар глаз (даже Соня по такому случаю оторвалась от скатерти) уставились на багрового зверя. Чудище недоуменно ерзало, не зная, как реагировать на подобное внимание.
– Ну же! – поторопил его Кукловод.
– К слову «сказал» куча рифм! – заметила Плезанс, по всей видимости, разбиравшаяся в поэзии лучше остальных. – Например – вокзал, коралл, металл!..
– Вползал, связал, отказал! – подключился Заяц.
Бармаглот крутил головами, слушая подсказки, но дальше этого дело не шло.
– Кинжал… – сказала Соня осипшим ото сна голосом.
– Терзал! – промурлыкал Кот.
Но Бармаглот явно не был создан для этой игры.
Наконец до Тайны дошло, чего добивался Альберт Лепус. Похоже, случайных гостей петля времени держала не так крепко, как хозяев застолья. Любой, кроме Кукловода, Сони и Зайца, мог уйти, был бы повод. Детектив заранее знал, что дракон не справится с заданием и будет изгнан.
«За столом от Бармаглота никакого толка, – подумала Тайна. – Пусть лучше идет…»
Посмотрев на альбиноса, девушка подняла кверху большой палец. Тот ответил вежливым кивком.
– Ну же! – воскликнул Заяц и повторил Машину строчку: – «И глянув на свои часы, тот человек сказал…» Что он сказал?..
Часы… Тайна покосилась на Кукловода, стихотворение про которого имело все шансы остаться незаконченным. Едва ли кто-то из присутствующих обратил внимание на карманные часы, которые Кукловод не выпускал из рук, словно какой-нибудь странный талисман. И возможно, напрасно…
Тайна обвела задумчивым взглядом Плезанс и Веру, Фолко и Кота, Машу и Бармаглота… Все они потеряли рассудок, едва очутившись за столом. В своем уме оставались только двое – Альберт Лепус и Кукловод. И у обоих имелись карманные часы. У самой Тайны, правда, никаких часов не было, но ей они, похоже, и не требовались. «Просто петля времени на меня не действует, как не действовали рисунки Кристины, – подумала она. – А может, я уже была не в своем уме, когда села за стол…»
Часы Альберта Лепуса прекрасно работали. Тайна вспомнила одну из вечерних бесед с Верой, на кухне у тети Устиньи. Ведьма рассказала, как они с детективом переместились в прошлое, используя часы, которые тот носил в жилетном кармане. Этот удивительный прибор, созданный неизвестно когда и неизвестно кем, имел власть над временем. Судя по тому, что Кукловод не задумываясь макал свои часы в чай, они были поломаны. «А может, петля времени как раз и получилась потому, что часы сломались?» – подумала Тайна.
Пока она размышляла, Бармаглот был изгнан из-за стола и теперь ходил вокруг, точно сторожевой пес. Он тряс головами, отфыркивался и, похоже, понемногу приходил в себя.
Меж тем Кукловод прекратил макать часы в чай, положил их на стол и поднес чашку к губам. Тайна поняла, что пора действовать. Она выхватила из кармана нож и со всего размаха вонзила его в столешницу, пригвоздив цепочку часов.
– Пересаживаемся, – сказала она, резко поднимаясь.
Кукловод схватил часы и со всей силы дернул, но цепочка оказалась крепко пришпилена к столу.
– Я сказала, пересаживаемся, – повторила Тайна, не выпуская рукоять ножа.
Заяц уже помогал Соне перебраться на свой стул. Багровея от злости, Повелитель Кукол выпустил часы и переместился на соседний стул. Пересев, Тайна рывком освободила нож и начала крутить колесико завода. Альберт Лепус застыл между двумя стульями, схватившись за жилетный карман, как человек с больным сердцем хватается за грудь. Внутри часов что-то щелкнуло, и Тайна ощутила под пальцами странную вибрацию. Кукловод взревел и попытался выхватить часы из рук Тайны, но та отвернулась, закрывая трофей спиной.
– Отдай! – крикнул Кукловод, наваливаясь на Тайну.
Передние ножки стула, на котором она сидела, оторвались от земли. Край скатерти, лежавший на коленях, натянулся. Несколько секунд Тайна балансировала на двух задних ножках, пока Кукловод не предпринял еще одну попытку дотянуться до часов. Стул опрокинулся назад.
Тик-так…
Тайна сосре доточилась на одной задаче – удерж ать часы – и не сразу заметила, что банальное падение со стула, обычно грозившее ссадинами и ушибами, длится неестественно долго. Тайна и Кукловод должны были рухнуть на каменистую площадку, а вместо этого зависли в воздухе. «Нет, мы все-таки двигаемся, – с удивлением отметила Тайна. – Только очень медленно». Когда стул начал падать, Маша испуганно вскрикнула: «Осторожно!», но еще на середине слово начало странно растягиваться. Каждая следующая буква звучала дольше предыдущей и ниже по тону. Сейчас Маша застыла без движения, а над столом гудела бесконечная басовитая «о», последняя буква в слове «осторожно». Тайна тем временем скользила в метре над землей, постепенно отдаляясь от стола, и вместе с ней скользил Повелитель Кукол.
Тик-так…
Тайна не могла понять – это весь мир замедлился или ее мысли ускорились настолько, что все стало казаться медленным? Ничего общего с параличом это не имело – сменить позу было возможно, но любое движение заняло бы несколько часов. Даже на то, чтобы перевести взгляд с одного предмета на другой, требовалось две-три минуты. «А что будет, если время совсем остановится? – с тревогой подумала Тайна. – Мы застрянем здесь навсегда, как стрекозы в янтаре?» Сейчас она ощущала себя утопленницей, которую несет куда-то глубоководное течение. Все, что ей оставалось, – провожать остановившимся взглядом своих друзей, ставших пленниками петли времени. Все они напоминали восковые фигуры, и только Альберт Лепус медленно поворачивал голову, словно пытаясь догнать взглядом Тайну и Кукловода.
Тик-так…
В момент падения Кукловод вцепился в Тайну со спины, а та сгруппировалась, прижимая часы к животу. Под несмолкающее Машино «Оооо…» они долго дрейфовали в сторону леса, но отдалились от стола всего на пару метров. Тайна все ждала, что время окончательно остановится, однако этого не случилось. Наоборот, растянувшись до предела, время начало сжиматься – девушка поняла это, когда низкая «о», гудевшая подобно самой толстой трубе церковного органа, начала понемногу повышаться. В тот же момент Тайна ощутила, что ее и Кукловода утягивает в сторону. Упав со стула, они должны были двигаться по инерции и рано или поздно рухнуть на землю. Но нет. Невидимый и неосязаемый поток развернул их влево и потащил вокруг стола. Мимо проплыли сначала занятые, а потом и пустые стулья. «Мы угодили в водоворот времени», – поняла Тайна и тут же ощутила, что руки Повелителя Кукол тянутся к часам.
Тик-так…
Тайну и Кукловода волокло по кругу, сначала медленно, но с каждой секундой все быстрее и быстрее. Понимая, что петля времени только начинает раскручиваться и, как любая карусель, еще наберет обороты, девушка приготовилась сражаться за часы. Движения все еще оставались замедленными и вязкими, зато Маша наконец договорила свое «Осторожно!», и над пустырем повисла давящая тишина.
Тайна вдруг почувствовала, как натянулась цепочка. Кукловод намотал ее на кулак и рванул на себя. Он был сильнее, и гладкий металлический корпус начал выскальзывать из пальцев Тайны.