– Похоже, кольцо и правда их портит. Сецу-химе сказала, что большинство синих призрачных сердец уже рассыпались в пыль. И кому-то из кланов не понравится, что кто-то другой, подчиняя граймов, впустую переводит ресурс. Меня же до сегодняшнего дня настораживала другая сторона вопроса. Что именно «Багряные псы» будут делать с кольцом? Как далеко зайдут? Какой вред причинят? Я собирался первое время просто наблюдать за ними. Но… – Добрин хмуро свел брови, – сегодня они напали на наших друзей. Так что придется пересмотреть планы.
– То есть причин воевать с псами ранее у вас не было? – уточнил я.
Глава клана вновь вздохнул.
– Что ж ты такой странный-то? Вот представь, что с тобой по соседству поселились люди с низкой социальной ответственностью. Прямо на одной лестничной площадке. Гадят постоянно в подъезде, возможно, даже биологические выделения после себя оставляют. Обижают соседей на улице – могут у детей деньги отбирать, могут бабушке подножку подставить. Ну, представил? Тебе будет приятно жить с ними бок о бок? Будешь ли ты настороженно относиться к ним? Вот тебе и ответ.
Что ж, такой ответ меня даже удовлетворил.
– И все же я очень рад, что ты был с нашими гостями, – неожиданно проговорил Добрин-старший. А затем развил свою мысль: – Твоя сила оказалась сюрпризом для «Багряных псов». Иначе они бы… – он замолчал и поморщился, – убили бы Сецу-чан и ее соклановцев. В крайнем случае утащили бы Сецу-чан в разлом. Псы хорошо подготовились…
Я слушал его внимательно, вполне понимая, о чем речь. Власова – заместитель босса «псов», могла бы активнее торговаться и выкупить кольцо. Однако синдикат решил не привлекать лишнее внимание других тайных кланов к артефакту. Было бы очень подозрительно, если цена за какую-то странную безделушку взлетела бы до небес.
Да, вероятно, еще до аукциона у «Багряных псов» был сформирован запасной силовой план решения вопроса с кольцом. Если бы Добрины не попытались заполучить кольцо, Власова бы просто его купила на аукционе. Но они попытались…
– Все-таки вы втянули меня во что-то крупное, – обреченно протянул я, подвинув пустой стакан в центр стола.
– Я уже извинился, – ответил Лев Алексеевич, по-хозяйски наполняя три стакана.
Выпили.
Добрин-старший сверлил меня настырным взглядом.
– Спрашивайте, – сдался я.
Он улыбнулся в бороду и воспользовался разрешением:
– Что ты теперь планируешь делать? В сложившейся ситуации?
– То же, что и всегда, – пожал я плечами. – Завтра отдохну, а в понедельник на работу пойду. А вы?
– Мы? Ну а что нам делать? Обсуждать, решать и готовиться.
Собственно, содержательная часть нашей беседы была на этом закончена. Правда, разошлись мы не сразу – выпили еще по паре стаканчиков, обсуждая всякую мелочь. Например, как провести досуг завтра? Добрин-старший спросил, что я могу посоветовать? Может, какое-нибудь кино? А ведь мы со Светой как раз на этой неделе были в кинотеатре. Правда, тот фильм, на который мы ходили, Лев Алексеевич посмотрел еще в день премьеры в «Золотом экране» – самом пафосном кинотеатре Малахит-сити, где на премьеры обычно собирается весь бомонд.
Еще Лев Алексеевич посокрушался, что мой новый наряд испортился во время битвы. Пакет с покупками (точнее, их остатками) и часами я отдал Федору, еще когда вышел из машины.
– А ведь я так хотел тебе его подарить! Может быть, заказать все то же самое снова? – донимал меня старик.
– Спасибо, не нужно.
– А может, туфли хоть заберешь? Они вроде не особо пострадали?
– Спасибо, не нужно, – стоял я на своем.
Добрин-старший выдохнул и надулся.
– Зачем ты вообще все это вернул? Мог бы выбросить, раз не нужно, – проворчал он.
– Чтобы вы видели, что я ничего лишнего себе не забрал, – отозвался я. – Еще бы мне на себя чужое добро вешать.
– Да понимаю я, – усмехнулся Лев Алексеевич. – Боишься, что мы будем думать, что подкупили тебя. Но мы так думать не будем. Я действительно хотел подарить тебе этот костюм в знак благодарности за помощь. Но не вышло. Может, хоть часы возьмешь? Сецу-чан сказала, они на тебе хорошо смотрелись.
– Нет, спасибо, – я уже со счету сбился, сколько раз повторил слова отказа.
– Отец, оставь ты уже Стаса, – подал голос Михаил. – Ничего он от нас не возьмет.
– Да понял я, понял! – поднял обе руки Добрин-старший, признавая поражение. – Все. Больше не давлю.
Спустя еще стакан-другой мы разошлись по комнатам. Мне достались шикарные апартаменты на третьем этаже.
Когда раздевался в гостевой спальне, еще думал, стоило ли оставаться… Но решил, что показываться Свете в бинтах посреди ночи мне уж точно не хочется. Нечего сестренку пугать.
Я лег спать в пятом часу утра. Едва голова коснулась подушки, как я сразу вырубился. Снов никаких не видел и проснулся, лишь когда в дверь настойчиво постучали.
Нехотя поднявшись, я накинул халат и побрел открывать – раз уж есть завёртка, я не мог ей не воспользоваться.
– Доброе утро, Станислав Георгиевич, – поклонился мне, как обычно, бодрый Федор. – Через двадцать минут завтрак. Вас ожидать?
– Да, – кивнув, пробурчал я. Все-таки на завтрак я согласился еще вчера, когда сидел с обоими Добрынами.
– Господа будут рады. И еще, Станислав Георгиевич, это утром для вас привез курьер, – он протянул мне подарочный пакет, который держал в руках.
– От Льва Алексеевича? – с подозрением спросил я, вспомнив, как накануне Добрин сокрушался, что ничего мне не подарил.
– Нет, не от него, – ответил дворецкий. – Лично от госпожи Айдо Сецуки. Передали, что внутри есть записка.
– Вот как, – задумчиво отозвался я, принимая пакет.
Федор поинтересовался, может ли он раздернуть шторы, я ответил, что справлюсь сам, и закрыл дверь. В комнате мгновенно стало темно – на окнах висели очень хорошие блэкауты.
Раздернув шторы, я взглянул на часы – почти без двадцати одиннадцать. Весь дом долго спал из-за беспокойной ночи. Ну да ладно. Что там японка удумала?
В подарочном пакете я увидел какую-то коробку, обернутую крафтовой бумагой и перевязанную веревочкой. Ну вот, раз уж мне сказали, что внутри записка, невежливо будет ее проигнорировать. Но так как в пакете её не наблюдается, видимо, чтобы прочитать, придется открывать подарок. И тогда его в любом случае не получится вернуть в первозданном виде.
А не прочитать грубо.
Хитрая японка…
Несколько секунд я задумчиво барабанил пальцами по крафтовой бумаге, сомневаясь, распаковывать подарок или нет. Решил, что не прочитать записку будет все же слишком неприлично.
Внутри оказалась открытка с Малахитинским театром драмы. Лежала она на коробке со смартфоном «Тойо» последней модели – таким же, каким пользовалась сама Сецука.
Вздохнув, я перевернул открытку и пробежался глазами по строчкам, написанным каллиграфическим почерком:
Доброе утро, Станислав-сан.
Я пишу вам от себя лично, не как представитель клана, а как Айдо Сецука – девушка, с который вы сражались бок о бок. Девушка, которая не потеряла близких ей людей в тяжелой битве, благодаря вам. Я не устану говорить вам за это «спасибо». Но я хотела и как-нибудь отблагодарить вас еще, от себя лично. Поэтому вспомнила, что в битве, в которую вы оказались втянуты из-за меня и моих близких, вы сломали свой телефон. Прошу вас, примите этот скромный дар от меня взамен утраченного.
С наилучшими пожеланиями.
Айдо Сецука.
Я растянулся на кровати и уставился в потолок. Брать или не брать?
В первую секунду мне хотелось отказаться от подарка. Однако, если хорошенько подумать, я же его не за красивые глаза получаю. Перед кланом Добриных у меня был некий моральный долг, но вот именно клану Айдо я ничего не должен. И все же подарок от их клана в текущей ситуации вряд ли бы принял. Но лично от Сецуки… Это «лично» подкупало. Я видел искренность в ее глазах…
Внезапно вспомнилось, как сам говорил Мише, чтобы он принял мазь и деньги от Добриных за то, что Вита ему сломала половицу. А теперь вот сам ломаюсь.
Открыв коробку, я достал телефон и повертел его в руках. Пожалуй, можно взять. Отдать его Свете, а себе забрать ее…
Ну да. Это плата за все мои старания и страдания. Плата лично от Сецуки Айдо, а не от ее клана.
С этой мыслью я вставил в телефон свою симку, выбрал русский язык и режим «демонстрации», позволяющий не вводить личные параметры. По памяти набрал номер сестры и отправил ей сообщение, чтобы не волновалась.
Пока умывался, Света прислала ответ, мол, все в порядке, жду.
Ну а потом я спустился вниз, где в столовой уже успели собраться Добрины. Их было еще больше, чем ночью – присоединилась семья Ильи Львовича: он сам, его жена, старший сын Алексей и дочка Даша, которой на вид было не больше десяти лет.
Среди девятерых Добриных я чувствовал себя не в своей тарелке. Но временами ловил себя на мысли, что все не так уж и плохо – обстановка не чопорная, наоборот, довольно веселая. Шестеро Добриных были весьма легки в общении. А вот отец Виты, ее кузен – Алексей, и Марина – мать Алексея, казались эдакими беззлобными айсбергами. Было бы гораздо гармоничнее, если бы жены поменялись мужьями. Пусть мама Виты забирает себе улыбчивого Илью, а заодно и его дочь Дашу. Ну а серьезной Елене с ее серьезным сынком Алешенькой в самую пору пойдет Михаил. Хы! Смешно.
– Стас, а у меня для тебя подарок есть, – выдал Лев Алексеевич после того, как народ за столом обсудил Дашины успехи в школе.
– Я ведь уже говорил, что не нужно, – нехотя ответил я.
– А он не совсем для тебя, – улыбнулся старик. – Для твоей сестры. В знак извинений за то, что мы позаимствовали тебя на целый день вчера и полдня сегодня.
– Честно говоря, мне не нравится, когда мою сестру впутывают в мои дела, – нахмурился я.
Но настрой Добрина-старшего мои слова не испортили. Наоборот, Лев Алексеевич улыбнулся еще шире.
– Я это предвидел, – заявил он. – Потому и передаю презент через тебя, – он достал из внутреннего кармана две какие-то цветные глянцевые бумажки. – Ты уж не серчай, что мы кое-что по базам проверили, нужно ж было знать, что дарить. Это два билета на выставку-семинар Джоли Лайнер – известной художницы-дизайнера. Возьми, пожалуйста. А идти или нет, потом решишь.
Он передал билеты через родственников, сидящих за столом. Рядом со мной сидела Вита, которая на пару секунд замерла с протянутой рукой.
Я колебался.
– Помнишь, как ты сказал Олегу «позволь мне помочь», когда он готовился к шидэ? Что ты хочешь помочь, и просил позволения. Так позволь нам хоть немножко тебя поблагодарить, – тепло произнесла девушка и мило улыбнулась.
– Я возьму, – я принял билеты. – Но не обещаю, что пойду.
– Я про то и говорю, – усмехнулся Добрин-старший.
– Спасибо, – буркнул я, вспомнив о вежливости.
После завтрака прибыл Семен, который снял мои повязки, осмотрел раны и позволил принять душ. После душа врач обработал раны мазью и поставил мне капельницу.