Могильный камень мгновенно привлек ее внимание. Харпер узнала выгравированный рисунок прежде, чем увидела имя. Это была татуировка Люка. Феникс у него на груди, на уровне сердца.

Харпер слышала издали звук косилки и шум пролетающего самолета, но не видела ничего, кроме феникса.

Не дыша, она приблизилась к блестящему черному камню.

Карен Гаррисон

Любящая жена и дочь.

Не было никакого упоминания о любящей матери, которой она должна была стать. Из-за трагической смерти она унесла свою тайну с собой в могилу.

Выдохнув, Харпер опустилась на траву. Она села на корточки. Место было красивым. Ряд деревьев за ее спиной отбрасывал тень на дюжину могил, покрывая кружевным узором вырубленный участок.

На могиле уже был красивый букет из ярких цветов, которые начинали увядать, он стоял в металлической вазе у камня.

Не было ощущения печали. Было ощущение… покоя.

Повертев в руках кончик шнура, которым были обвязаны полевые цветы, Харпер откашлялась.

– По правде говоря, я не знаю, как представиться и должна ли я представляться, – начала она. – Я влюблена в твоего мужа, поэтому вполне уверена, что мы не стали бы подругами, если бы ты все еще была жива. Но, может быть, учитывая обстоятельства, ты не станешь возражать?

– Я думаю, ты была удивительным человеком. Думаю, что Люк тоже такой. Должно быть, вы были счастливы вместе.

– На самом деле я не знаю, почему я здесь. Ему не стоило держать тебя взаперти. Не могу сказать, старался ли он защитить всех или самого себя.

– Я влюблена в мужчину, который не искренен со мной, и не знаю, как все обернется, когда он вернется домой.

Несколько минут Харпер просидела молча. Наклонившись, она провела пальцами по фениксу. Она скучала по Люку. Скучала с таким надрывом, что саднило душу. Она не знала, что ждет ее в будущем, но в этот самый момент она понимала, что хочет, чтобы он вернулся домой.



* * *

Рабочая неделя прошла как в тумане. Харпер поняла, что, занимая себя чем-то, она реже фокусируется на том, в чем так остро нуждалась, что было более чем очевидно. Она обнаружила, что стала раньше вставать и раньше выходить из дома по утрам, чтобы отправиться на спокойную пробежку.

Так было и в этот день.

Когда она завязывала шнурки на кроссовках, до наступления жаркого летнего дня оставалось еще несколько часов. Несколько часов до начала работы, разговоров, встреч с людьми. Теперь только в это время она могла подумать и помечтать.

В это утро она выбрала другой маршрут, тот, который проходил по еще тихим улицам городка. Харпер наконец нашла тот темп, при котором на нее снисходил покой.

Альдо был впечатлен ее успехами, а она – его. Похоже, последние манипуляции с его протезом действительно помогли. Его походка стала ровной, и Альдо упорно наращивал интенсивность физиотерапии. Харпер удивлялась, что не видит похожих успехов в его отношениях с Глорией.

– Не все ждут того, чтобы в их жизни случился любовный роман, – поддразнил ее Люк накануне вечером, находясь на расстоянии в семь тысяч миль.

Он улыбался, глядя на нее с экрана, и Харпер знала, что это добрый знак. После того что случилось с Альдо, она видела серое лицо и тени под глазами и понимала, что Люк ведет бой не только на земле. Каким бы крепким он ни был, он черпал силу в хороших новостях из дома. Они кратко обсудили работу, но Харпер видела, что чаще всего его лицо оживает, когда она рассказывает о доме. Будь то последние трюки Альдо на занятиях по физиотерапии, или новые слова, которые научился произносить Джош, или новый рецепт тофу, который Клэр опробовала на Чарли.

Харпер не сказала о Карен и о своей поездке на кладбище. Со временем они поговорят. Лицом к лицу.

Мысли Харпер были заняты Карен, когда она выбирала эту дорогу. Харпер остановилась, чтобы перевести дух, перед маленьким двухэтажным домом на две семьи. На Мидоу-вью, у дома 417. Их общего дома. Люка и Карен. За этими стенами они готовили завтрак, занимались любовью, ссорились и собирались завести ребенка.

Харпер не знала, что рассчитывает ощутить, находясь здесь. Что должен чувствовать человек, выслеживающий призраков?

Подбоченившись, она шагала по тротуару, время от времени поглядывая на дом. Делал ли так когда-нибудь Люк? Возвращался ли он туда, где жил? Посещал ли он кладбище, где не было никого, кроме мертвых?

Харпер что-то почувствовала. Чье-то присутствие? Призрак?

Но это была женщина. Бредущая по тротуару. Когда между ними оставалось несколько шагов, они внимательно посмотрели друг на друга. У нее была стройная фигура, и одета она была по-будничному, в шорты и майку. Каштановые волосы с серебристой проседью были зачесанные назад и собраны в пучок, из которого выбивались завитки.

У Харпер возникло ощущение, будто ее застали на месте преступления. Она неловко взмахнула рукой.

– Доброе утро, – окликнула она женщину.

Женщина прямо-таки в упор смотрела на нее. Ее лицо показалось Харпер смутно знакомым. Оно напомнило ей Карен. Харпер почувствовала, как екнуло сердце.

– Джони?

Лицо женщины превратилось в бесстрастную маску.

– Значит, ты и есть она, – сказала женщина, ее голос звучал тихо, но в нем сквозила боль.

– Кто?

– Та, кем Люк заменил мою дочь.


Харпер застыла на месте.

– Джони, я могу заверить вас, что Карен никем не заменили.

– На мой взгляд, это не так. На мой взгляд, он пытался делать вид, что ее никогда не существовало, пока не нашел кого-то, кто помог бы ему все забыть.

Харпер сделала шаг по направлению к ней.

– Подождите минутку…

– Я ждала пять лет. – Ее голос дрогнул. – Из-за него я лишилась своей семьи. Он никогда не любил ее по-настоящему. На первом месте у него была страна, а моя дочь была отодвинута на второй план. С вами он поступит точно так же.

Теперь Харпер увидела, что по ее щекам текут слезы. Она покачала головой.

– Я думаю, нам нужно поговорить.



* * *

Пришлось прибегнуть к уговорам и некоторому давлению, но Харпер упросила Джони побеседовать. Они шли обратно, из-за влажного летнего воздуха у Харпер покалывало спину от стекавшей по ней струйки пота.

– Какой была Карен?

Джони вздохнула.

– Она была для меня всем. Ее отец оставил нас, когда она была очень маленькой. Просто однажды взял и ушел. Сказал, что больше не хочет быть мужем и отцом. С тех пор мы остались только вдвоем.

Рана от того, что ее бросили, саднила до сих пор, Харпер слышала это в голосе Джони.

– Карен была целеустремленной, амбициозной девочкой. Даже в восьмилетнем возрасте вся ее жизнь была расписана. Она собиралась поступить в колледж, стать ученым и выйти замуж за мужчину, который был бы «хорошим папочкой». Удивительно было наблюдать за тем, как она ставит перед собой цели, а потом идет к ним до тех пор, пока не добьется своего. – Джони вздохнула. – А теперь она умерла. А он притворяется, что ее никогда не было. Любил ли он ее когда-нибудь? Если да, то как он мог с такой легкостью отказаться от нее, от нас?

Снова обида на то, что ее оставили в одиночестве.

Они подошли к дому Люка, и Джони остановилась, оглядывая его.

– Карен понравился бы этот дом. Такой городской дом был следующим в ее планах. Они собирались обзавестись домом, создать семью. Они хотели иметь все.

Харпер провела ее на веранду.

– Вы не боитесь собак?

Джони вздохнула.

– Ну конечно, у вас есть собаки.

Харпер толкнула входную дверь, и им навстречу вырвались Лола и Макс.

– О боже, привет, – сказала Джони, приседая на корточки. Перед ее глазами замелькало месиво лап, машущих хвостов и языков, стремящихся облизать ее.

– Позвольте я у-го-щу их, и мы с вами спустимся в цокольный этаж.

Харпер поспешно пошла по коридору на кухню и взяла пакет с собачьим кормом. Она потрясла пакетом, и собаки бросились вслед за ней по коридору.

– Хорошие собачки. Ладно, садитесь. Молодцы. Это для тебя, а это для тебя.

Она застала Джони за тем, что та внимательно рассматривала столовую.

– Здесь все новое. Люк так спешил отделаться от того дома. Он продал его по дешевке и отдал всю мебель до последней щепки. Он избавился от всего, что у них было, от всех ее вещей.

– И вы думаете, что он поступил так потому, что хотел переехать?

– Другого объяснения нет.

– Думаю, оно есть. Я думаю, вы ошибаетесь насчет Люка. Давайте я покажу вам кое-что. – Харпер открыла дверь в подвал.

– Вы не собираетесь завести меня туда, чтобы разрубить на кусочки и скормить собакам, а? Я не готова стать одной из «пропавших без вести», – сказала Джони.

– Очень остроумно. А теперь позвольте взять мой ржавый топор.

– Ха-ха. – Но она пошла вслед за Харпер вниз по лестнице.

Харпер остановилась у двери.