– Я знаю, что ты – как раз то, что ему надо, а теперь ты тоже уезжаешь, – шмыгнула носом Софи.
– О боже, не начинай, или это выведет меня из себя, и тогда Люк разозлится на нас обеих, – сказала Харпер, моргая ресницами, чтобы удержать слезы, затуманившие глаза. – Прошу тебя, расскажи мне что-нибудь забавное!
– В прошлом году мама забрала Джоша с ночевкой, чтобы мы с Таем смогли сходить куда-нибудь вечером. Вместо этого мы остались дома и выпили целую бутылку рома «Kraken». Потом мы заказали пиццу, и я поспорила с ним, утверждая, что он не откроет дверь, надев мою розовую пижаму с котятами. Я проиграла.
Харпер прикрыла рот рукой, но было слишком поздно. Она громко расхохоталась. Они обе согнулись пополам, истерично хохоча.
– Розовые штаны с котятами? – задыхаясь, проговорила Харпер.
Софи, заходясь в беззвучном смехе, смогла лишь кивнуть.
– Леди, мне арестовать вас за нарушение общественного порядка? – спросил Тай, приближаясь к ним.
Это вызвало у них новый приступ смеха, и Харпер уцепилась за Софи, чтобы устоять.
– Что ты сделал с моей девушкой, Тай? – сбоку подошел Люк с пивной бутылкой в руке.
Харпер вытерла слезы со щек, радуясь тому, что в этот вечер накрасила ресницы водостойкой тушью.
– Простите. Софи только что рассказала мне ужасно смешную историю.
– Если ты отдышалась, я представлю тебя миссис Моретта.
Кивнув, Харпер расправила плечи.
– Вполне отдышалась. Извините нас, Софи, мистер Котенок. – Проходя мимо Тая, она показала когти, как кошка.
Софи снова захихикала.
– Черт побери, Соф. Почему ты выдаешь секреты? – вздохнул Тай у них за спиной.
* * *
Наконец всех усадили, достаточно долго испытывая терпение официантов, ожидавших, чтобы компания сделала заказ. Когда у всех снова были наполнены бокалы, Чарли встал, держа свой бокал в руке. Люк сжал под столом бедро Харпер.
– По традиции семьи Гаррисон мы отправляем наших мальчиков, напутствуя их разумными речами. Люк, Альдо. – Чарли кивнул им обоим. – Я был свидетелем того, как вы из беспокойных детей выросли в беспокойных подростков. Теперь вы стали мужчинами и до сих пор время от времени причиняете нам беспокойство.
Харпер улыбнулась, когда за столом раздался смех.
– Но я не мог бы гордиться вами обоими больше, чем сейчас. Вы – хорошие люди, которые слушают свое сердце. Вы верите в честность, дружбу, семью. Спасибо за вашу службу, и возвращайтесь домой невредимыми. – Чарли поднял свой бокал. – Ваше здоровье.
– Ваше здоровье, – хором откликнулись все, поднимая бокалы.
Снова сжав ее ногу, Люк встал.
– Спасибо, папа. Я хотел бы отметить, что беспокойству мы научились у тебя. Обычно я не произношу тостов, но я хотел поблагодарить вас всех за поддержку. Что касается нас, то уезжать всегда нелегко. Но нам легче на душе, когда мы знаем, что все вы подменяете нас дома. Возможно, я говорю это недостаточно часто, но я дорожу всеми вами и ценю все, что вы делаете.
Люк положил руку на плечо Харпер.
– Многие из вас знают, что Харпер значительно облегчила мою работу перед переброской. Она привела в дом собак, обзавелась мебелью и вообще перевернула все вверх дном.
Сидящие за столом усмехнулись.
– Мы много говорили о том, что будем делать после моего отъезда, и решили, что для нас обоих будет лучше, если каждый пойдет своим путем.
Харпер уставилась в свои колени, притворившись, что не слышит вздохов.
Сидевшая слева от нее Софи пнула ее под столом.
– Когда мы встретились, Харпер направлялась во Фримонт. И именно туда она отправится через неделю или две. Ей представилась возможность, которая по-настоящему радует ее, и я счастлив за нее. Она – замечательная девушка. – Люк неловко замолчал, и Харпер украдкой оглядела стол. Шок, разочарование, смущение.
– Боже, когда вы вошли, я подумала, что ты собираешься сделать девушке предложение, – заявила миссис Моретта. Никто не засмеялся.
Глава 24
– Что же, это было страшно мучительно, – сказал Люк, закрывая дверь со стороны водительского сиденья.
Ужин завершился. К счастью, к тому времени, когда подали десерт, после правды, которой всех огорошил Люк, к собравшимся вернулось праздничное настроение, но некоторое время ситуация оставалась напряженной. Харпер похлопала его по колену.
– Ты сделал то, что было необходимо.
– Ты видела мамино лицо? У меня такое чувство, будто я на ходу пнул новорожденных щенят, – проворчал он.
Харпер засмеялась.
– Бедный малыш. Все нормально. Все кончилось, и тебе больше никогда не придется это повторять. Все понимают, что мы оба согласны с этим решением. Конечно, может быть, они думают, что мы струсили, потому что не пытаемся остаться вместе ради Макса и Лолы.
Люк выехал с ресторанной парковки и направился к дому.
– Они все думали, что я собирался сделать тебе предложение, а мне пришлось взять и разрушить их мечты, – вздохнул он, проводя рукой по волосам. – Я чувствую себя таким дураком.
– Если тебе от этого станет легче, то я тоже думала, что ты сделаешь мне предложение.
– Очень смешно, негодница.
Хихикнув, Харпер похлопала его по ноге.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Люк, меняя тему.
– В связи со всем этим?
Он кивнул.
Харпер вздохнула.
– Вина, грусть, беспокойство. Ты подразумеваешь это, а я это чувствую. А ты?
Люк пожал плечами.
– Меня беспокоит, что я выставляю тебя за дверь и оставляю одну.
– Люк, я – взрослая девочка.
– Я знаю, но это не мешает мне беспокоиться о тебе. Командировка всегда вызывает смешанное чувство волнения и тревоги. Я уже делал это раньше, поэтому для меня в ней меньше «неизвестных», чем «известных».
– Например? – спросила Харпер.
– Например, дети, которые никогда не едят досыта. Тамошние жители, которые никогда не станут доверять тебе. Песчаные бури. Однообразие. Опасность. Но есть и хорошее. В моем подразделении между всеми нами существует тесная связь, что объясняется тем, что все вместе мы прошли через тяжелые страдания.
– И ты несешь за них ответственность?
Люк кивнул.
– Да, я – командир пехотного подразделения.
– Это тяжело?
– Нет, когда мы работаем все вместе и делаем то, что должны. Я в компании замечательных мужчин и женщин, которые, чаще всего, облегчают мне жизнь.
Харпер кивнула.
– Что ты чувствуешь, когда возвращаешься домой? Означает ли это, что ты проживаешь две разные жизни?
– Иногда кажется, что проще передислоцироваться, чем вернуться домой. После того как в тебя стреляли и ты каждый день принимал решения, от которых зависят жизнь и смерть, ты возвращаешься к тому, что пытаешься выбрать в меню бургер. Всегда требуется некоторое время для того, чтобы вспомнить, что обычная жизнь наших родных и друзей не менее важна, хотя они не бывали на войне.
– То есть, когда ты возвращаешься домой и кто-то приходит в бешенство из-за того, что получил штраф за превышение скорости…
– Точно, – кивнул он. – До тех пор пока ты не столкнешься с экстремальной ситуацией, очень легко принимать все как должное и раздражаться из-за пустяков.
– Как ты проводишь первые сутки после возвращения домой?
Люк усмехнулся.
– Большую часть времени я сплю.
Харпер засмеялась.
– Тогда как бы тебе хотелось провести свои последние сутки здесь?
Рука Люка, лежавшая на ее колене, поползла выше, таща за собой материю платья.
– Это намек? – Готовясь к игре, Харпер раздвинула колени. Платье задралось достаточно высоко, так что показались белые хлопковые трусики.
– Ты пытаешься отвлечь меня? – поддразнил Люк. Он лениво провел пальцем по кромке материи.
– О боже, не начинай, или это выведет меня из себя, и тогда Люк разозлится на нас обеих, – сказала Харпер, моргая ресницами, чтобы удержать слезы, затуманившие глаза. – Прошу тебя, расскажи мне что-нибудь забавное!
– В прошлом году мама забрала Джоша с ночевкой, чтобы мы с Таем смогли сходить куда-нибудь вечером. Вместо этого мы остались дома и выпили целую бутылку рома «Kraken». Потом мы заказали пиццу, и я поспорила с ним, утверждая, что он не откроет дверь, надев мою розовую пижаму с котятами. Я проиграла.
Харпер прикрыла рот рукой, но было слишком поздно. Она громко расхохоталась. Они обе согнулись пополам, истерично хохоча.
– Розовые штаны с котятами? – задыхаясь, проговорила Харпер.
Софи, заходясь в беззвучном смехе, смогла лишь кивнуть.
– Леди, мне арестовать вас за нарушение общественного порядка? – спросил Тай, приближаясь к ним.
Это вызвало у них новый приступ смеха, и Харпер уцепилась за Софи, чтобы устоять.
– Что ты сделал с моей девушкой, Тай? – сбоку подошел Люк с пивной бутылкой в руке.
Харпер вытерла слезы со щек, радуясь тому, что в этот вечер накрасила ресницы водостойкой тушью.
– Простите. Софи только что рассказала мне ужасно смешную историю.
– Если ты отдышалась, я представлю тебя миссис Моретта.
Кивнув, Харпер расправила плечи.
– Вполне отдышалась. Извините нас, Софи, мистер Котенок. – Проходя мимо Тая, она показала когти, как кошка.
Софи снова захихикала.
– Черт побери, Соф. Почему ты выдаешь секреты? – вздохнул Тай у них за спиной.
* * *
Наконец всех усадили, достаточно долго испытывая терпение официантов, ожидавших, чтобы компания сделала заказ. Когда у всех снова были наполнены бокалы, Чарли встал, держа свой бокал в руке. Люк сжал под столом бедро Харпер.
– По традиции семьи Гаррисон мы отправляем наших мальчиков, напутствуя их разумными речами. Люк, Альдо. – Чарли кивнул им обоим. – Я был свидетелем того, как вы из беспокойных детей выросли в беспокойных подростков. Теперь вы стали мужчинами и до сих пор время от времени причиняете нам беспокойство.
Харпер улыбнулась, когда за столом раздался смех.
– Но я не мог бы гордиться вами обоими больше, чем сейчас. Вы – хорошие люди, которые слушают свое сердце. Вы верите в честность, дружбу, семью. Спасибо за вашу службу, и возвращайтесь домой невредимыми. – Чарли поднял свой бокал. – Ваше здоровье.
– Ваше здоровье, – хором откликнулись все, поднимая бокалы.
Снова сжав ее ногу, Люк встал.
– Спасибо, папа. Я хотел бы отметить, что беспокойству мы научились у тебя. Обычно я не произношу тостов, но я хотел поблагодарить вас всех за поддержку. Что касается нас, то уезжать всегда нелегко. Но нам легче на душе, когда мы знаем, что все вы подменяете нас дома. Возможно, я говорю это недостаточно часто, но я дорожу всеми вами и ценю все, что вы делаете.
Люк положил руку на плечо Харпер.
– Многие из вас знают, что Харпер значительно облегчила мою работу перед переброской. Она привела в дом собак, обзавелась мебелью и вообще перевернула все вверх дном.
Сидящие за столом усмехнулись.
– Мы много говорили о том, что будем делать после моего отъезда, и решили, что для нас обоих будет лучше, если каждый пойдет своим путем.
Харпер уставилась в свои колени, притворившись, что не слышит вздохов.
Сидевшая слева от нее Софи пнула ее под столом.
– Когда мы встретились, Харпер направлялась во Фримонт. И именно туда она отправится через неделю или две. Ей представилась возможность, которая по-настоящему радует ее, и я счастлив за нее. Она – замечательная девушка. – Люк неловко замолчал, и Харпер украдкой оглядела стол. Шок, разочарование, смущение.
– Боже, когда вы вошли, я подумала, что ты собираешься сделать девушке предложение, – заявила миссис Моретта. Никто не засмеялся.
Глава 24
– Что же, это было страшно мучительно, – сказал Люк, закрывая дверь со стороны водительского сиденья.
Ужин завершился. К счастью, к тому времени, когда подали десерт, после правды, которой всех огорошил Люк, к собравшимся вернулось праздничное настроение, но некоторое время ситуация оставалась напряженной. Харпер похлопала его по колену.
– Ты сделал то, что было необходимо.
– Ты видела мамино лицо? У меня такое чувство, будто я на ходу пнул новорожденных щенят, – проворчал он.
Харпер засмеялась.
– Бедный малыш. Все нормально. Все кончилось, и тебе больше никогда не придется это повторять. Все понимают, что мы оба согласны с этим решением. Конечно, может быть, они думают, что мы струсили, потому что не пытаемся остаться вместе ради Макса и Лолы.
Люк выехал с ресторанной парковки и направился к дому.
– Они все думали, что я собирался сделать тебе предложение, а мне пришлось взять и разрушить их мечты, – вздохнул он, проводя рукой по волосам. – Я чувствую себя таким дураком.
– Если тебе от этого станет легче, то я тоже думала, что ты сделаешь мне предложение.
– Очень смешно, негодница.
Хихикнув, Харпер похлопала его по ноге.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Люк, меняя тему.
– В связи со всем этим?
Он кивнул.
Харпер вздохнула.
– Вина, грусть, беспокойство. Ты подразумеваешь это, а я это чувствую. А ты?
Люк пожал плечами.
– Меня беспокоит, что я выставляю тебя за дверь и оставляю одну.
– Люк, я – взрослая девочка.
– Я знаю, но это не мешает мне беспокоиться о тебе. Командировка всегда вызывает смешанное чувство волнения и тревоги. Я уже делал это раньше, поэтому для меня в ней меньше «неизвестных», чем «известных».
– Например? – спросила Харпер.
– Например, дети, которые никогда не едят досыта. Тамошние жители, которые никогда не станут доверять тебе. Песчаные бури. Однообразие. Опасность. Но есть и хорошее. В моем подразделении между всеми нами существует тесная связь, что объясняется тем, что все вместе мы прошли через тяжелые страдания.
– И ты несешь за них ответственность?
Люк кивнул.
– Да, я – командир пехотного подразделения.
– Это тяжело?
– Нет, когда мы работаем все вместе и делаем то, что должны. Я в компании замечательных мужчин и женщин, которые, чаще всего, облегчают мне жизнь.
Харпер кивнула.
– Что ты чувствуешь, когда возвращаешься домой? Означает ли это, что ты проживаешь две разные жизни?
– Иногда кажется, что проще передислоцироваться, чем вернуться домой. После того как в тебя стреляли и ты каждый день принимал решения, от которых зависят жизнь и смерть, ты возвращаешься к тому, что пытаешься выбрать в меню бургер. Всегда требуется некоторое время для того, чтобы вспомнить, что обычная жизнь наших родных и друзей не менее важна, хотя они не бывали на войне.
– То есть, когда ты возвращаешься домой и кто-то приходит в бешенство из-за того, что получил штраф за превышение скорости…
– Точно, – кивнул он. – До тех пор пока ты не столкнешься с экстремальной ситуацией, очень легко принимать все как должное и раздражаться из-за пустяков.
– Как ты проводишь первые сутки после возвращения домой?
Люк усмехнулся.
– Большую часть времени я сплю.
Харпер засмеялась.
– Тогда как бы тебе хотелось провести свои последние сутки здесь?
Рука Люка, лежавшая на ее колене, поползла выше, таща за собой материю платья.
– Это намек? – Готовясь к игре, Харпер раздвинула колени. Платье задралось достаточно высоко, так что показались белые хлопковые трусики.
– Ты пытаешься отвлечь меня? – поддразнил Люк. Он лениво провел пальцем по кромке материи.