– Согласна, не ограничимся! Могу еще мотивационный пинок под зад дать! – огрызнулась я, но меня тут же сжали.
– Я снимаю идиота, а вечером ты приходишь, – сладко продолжил дракон, не давая мне возможности вырваться.
– С проверкой, – улыбнулась я, понимая, что мой авторитет падает со скоростью земного притяжения. Меня снова попытались обнять, но я выкрутилась. – Да я вам всем аттестацию устрою!
– Тогда доставай сама! Хочу на это посмотреть! – улыбнулся дракон, подходя к башне. – Учти, дверь открывается только изнутри!
– Разойдись! – вздохнула я, вспоминая уроки физкультуры, мат и канат. Я сняла ключ, бросила его в карман, ухватилась за веревку и стала по привычке проклинать физрука. Еще немного, еще чуть-чуть… Главное, чтобы мантия сильно не развевалась. Добравшись до самого верха и пытаясь отдышаться, я увидела несчастного принца, спрятавшегося в углу башни и обнимающего колени.
– Я не бастард! – всхлипывал он. В башне было сыро, мрачно и грязно. Сквозь дыры в крыши пробивался солнечный свет.
– Вставай, принц, – выдохнула я, чувствуя, как горят руки и тянет мышцы.
– Я не бастард, – всхлипывал принц, глядя на меня заплаканными глазами. – Мой род ведет свое начало от Ирбальда Великого! У… у… меня профиль… профиль… отца… Я не бастард! Можете посмотреть портреты! Я… я… не…
– Тебя как зовут? – Я взяла его лицо в руки, чувствуя, как по моим рукам стекают чужие слезы.
– Айрон, – задыхался принц, опаляя жаром рыдания мои руки. – Айрон из династии Писцес! Мой отец – король Арл Могучий!
– Слушай, Айрон! – тяжело вздохнула я, глядя на плачущего мужика и вспоминая пузатого коротышку в короне. – Ты не бастард! Я лично видела твоего отца. Вы похожи как две капли воды! К сорока годам ты будешь точно таким же! Ну все, прекращай плакать!
Я прижала златокудрую голову рыдающего принца к груди, похлопывая по спине.
– Когда-нибудь, ты спасешь свою принцессу, и вы будете жить долго и счастливо, – улыбнулась я, отстраняя героя. – А мы скажем, что в башне была ловушка, поэтому ты не смог выбраться самостоятельно. Давай, пойдем!
Я встала, отряхнулась и протянула руку принцу.
– Я не спасу принцессу, – вздохнул Айрон, глядя на меня и горько усмехаясь. – Я помолвлен с рождения. Как только закончу Академию, меня женят.
– Пойдем. – Я тянула его вниз, пока под башней раздавались смешки и оскорбления. Пару минут возни и замок неприметной двери глухо щелкнул. Я подошла к офигевшему дракону, посмотрела на него и швырнула в него ключ.
– Еще раз я услышу слово «бастард», – жестко произнесла я, глядя на то, как надменно смотрят на меня принцы, – вы пожалеете об этом!
– Простолюдинка для нас не указ, – рассмеялся Феордан, поднимая брови. – Даже если она – ректорша! В наших жилах течет голубая кровь! И никто из простолюдинов не имеет права нам указывать, что нам делать! Мы – и есть закон! И ты ничего нам сделать не сможешь!
– Значит, у вас, – заметила я, открывая журнал, в котором видела расписание, – будет не один урок в день, а три. Оправдывайте свои титулы, принцы!
Глава седьмая
Призрак жизни
Перед тем как целовать принцессу, требуй справку!
– Всех собирайте! – возмущалась я, идя по коридору замка. – Быстро! Учеников, учителей!
Пока что надо мной собирались только грозовые тучи, поливающие меня холодным дождем. Через двадцать минут в общем зале столпились все. Пока у меня стоял животрепещущий вопрос, под трибуной стояли все, включая дракона.
– С этого дня, – прокашлялась я, размахивая своими обязанностями и полномочиями, – в день будет по три урока! Три! А не один, как раньше! С этого дня вводится новая дисциплина – поведение! Оценки по поведению будут выставляться за день! Ученик, который получает низкие оценки по поведению, будет заниматься уборкой Академии. И мне плевать, принц он или король! Слуги, мамочки-папочки, стража остались дома! Здесь вы – просто ученики!
На стене проступали буквы, от которых я отмахивалась. Краем глаза, я увидела: «Ты вообще читаешь то, что я пишу?» Но красноречие несло меня по рельсам инноваций.
– И пока драконы бороздят просторы нашей Академии, – уверенно и с негодованием вещала я, как пламенный революционер, дорвавшийся до трибуны, чувствуя, что меня машинально несет в такие дебри, от которых впору давать мне Нобелевскую премию «покойся с миром». – Мы должны взять в руки свое достоинство и честь, доказав всему миру, что наши принцы – не пальцем деланые.
Судя по лицам присутствующих, мои революционные идеи пришлись по вкусу, но здравый смысл проталкивал их дальше по пищеварительному тракту к пункту назначения.
«Смотри сюда!!!» – мелькнула перед глазами надпись, но, судя по взглядам преподавателей, пламенного революционера системы образования ждал бесславный костер. «Я кому говорю! Прекрати!» – мелькала надпись.
Окна распахнулись, впуская порывы ветра, а я интуитивно понимала, что пора закругляться, но не знала, чем эффектно закончить свое выступление. «Сама напросилась!» – промелькнула надпись на стене, а я почувствовала, как мантия, словно попав в струю воздуха, моментально поднимается вверх. Я прижала ее спереди в надежде, что у присутствующих уже был опыт созерцания женских ног и расширять его до «первого эротического» у меня не было никакого желания.
– Пум-пидум-пум! – выдохнула я, понимая, что это – конец. – Следующим ведет урок… Арден фон и так далее, и тому подобное. Через полчаса я буду на уроке. А пока – перемена! После Ардена – Робер. Я составлю расписание! Преподаватели, которые недобросовестно исполняют обязанности, студенты, которые плохо успевают и ведут себя отвратительно, – будут повешены в коридоре!
Волна бледности прокатилась по молодежному составу запасной сборной по корононошению.
– Да как вы смеете! Мы – наследники престола! Мы – будущее наших государств! – негодовали принцы. – Я немедленно пишу родителям, что меня собрались повесить в Академии!
– Я подумала, что вешать будем здесь! – заметила я, глядя на бурление принцев и вспоминая доски почетов школы и университета. – Здесь будут висеть отличники, а здесь – двоечники…
– Двоечники? – переспросили у меня. – У нас нет плохих оценок! Е-балл – это тоже хорошая оценка!
– Глядя на ваши довольные е-баллы, я планирую убрать ваш е-балл! И перейти на пятерки, четверки, тройки и двойки! – стукнула я кулаком по трибуне. – Никаких е-баллов! У меня все!
Я шла по коридору, не обращая внимания на надписи, которые пытались меня тормознуть на пути к улучшению образовательного процесса. Дверь моего кабинета захлопнулась перед моим носом, а по ней поползли буквы.
«Что ты творишь?» – проступили зловещие буквы прямо поверх дорогого дерева.
– Историю, – усмехнулась я, дергая за ручку двери. Дверь подалась, и я отправилась искать сменную одежду. Раскрыв огромный шкаф, я стала вытаскивать все, что в нем было. Мантия на какого-то коротышку, мантия на великана, мантия с пятнами на животе, разодранная мантия, причем драли ее когтями, мантия с дырками и… Я с удивлением посмотрела на галерею бывших владельцев комнаты. Пузатый коротышка с бакенбардами смотрел величаво, тощий и сутулый жердь – презрительно, убеленный благородными сединами красавец – надменно, а я не могла понять, кто из них носил два женских платья? Кто из ректоров по вечерам, воровато оглядываясь по сторонам, надевал на себя юбку и корсет, любуясь на себя в зеркало? Чьи, так сказать, фантазии уносили его к пластическому хирургу? Почившие ректора молчали, а я рассматривала платья. Черное, украшенное драгоценностями, выглядело вполне солидно. Зато алое можно было показывать только в фильмах для взрослых за большие деньги.
«Я пытался тебя предупредить!» – проступило на стене, пока я снимала с себя грязную мантию и умывалась. «Все, разбирайся со своими проблемами сама! Я больше не буду тебе помогать!» – закончило свой монолог обиженное привидение.
Я быстро надела платье, поглядывая на часы, расчесала волосы, придала своему лицу взгляд суровый и гордый, прижала к груди журнал и двинулась в сторону аудитории…
– Это все из-за тебя, бастард! – кричал кто-то за дверью, а я смотрела, что по времени уже начался урок. – Из-за тебя! Нечего было тебе лезть на ту башню! Настоящий принц никогда бы на нее не полез! Рисковать жизнью – удел слуг!
– Да как вы смеете! – затравленно возмущался Айрон, задыхаясь. – Я не бастард! Отпустите!
– Если бы не твои сопли, то… – послышались голоса, а я открыла дверь, глядя, как несчастного зажали в угол.
– Что здесь происходит? – сухо спросила я. При виде меня Айрона отпустили. – Где преподаватель? Почему урок еще не начался?
– Слышишь, ректорша, – нехорошо усмехнулся златокудрый Фредерик, нависая надо мной. – Попомни мои слова. Как только я закончу Академию, меня коронуют, ты будешь у меня на коленях ползать, прощение вымаливать!
– И у меня! – поддержал его брат.
– У всех нас! – усмехнулись принцы. – Как только мы станем королями, ты первая поплатишься за свою дерзость!
Принц Фредерик попытался взять меня за подбородок, неприятно улыбаясь, но тут же получил журналом по руке.
– Ах ты, мерзавка! – вознегодовал он. – Я беру то, что хочу, потому что я – принц! Ни одна простолюдинка не имеет права мне отказать!
– Уже собрались? – вежливо поинтересовался Арден, стоя по стойке штандартенфюрера. – Проходите за мной.
На меня бросили гневные взгляды, а Фредерик наклонился и сквозь зубы прошептал:
– Я тебе это еще припомню, стерва…
Если преподаватели будут дружно жаловаться на плохую память Фредерика, то я как-то не поверю. Мы прошли по коридору и вошли в огромный гулкий зал, украшенный лепниной и подсвечниками. Изумительный, начищенный и блестящий паркет превращал королевскую сборную по вынесению мозга в молодежную сборную по хоккею. Я с удовольствием побыла бы той самой шайбой, которая обеспечивает кассу стоматологам и «шмену шоштавов»!
– Скользко! – вознегодовали принцы, пытаясь удержать равновесие. Зато Арден шел как ни в чем не бывало.
– По правилам этикета, полы во время бала должны быть скользкими, – усмехнулся он, закладывая руки за спину. В зале вспыхнули тысячи свечей. – И танцевать на них – целое искусство.
– Послушайте, многоуважаемый Арден, – заметила я, чувствуя, что фигурное катание с журналом скоро станет нашей новой дисциплиной. Я ухватилась за статую, чувствуя, как разъезжаются ноги. – Послушайте, может быть, стоило начать с обычной вежливости? Уважение к даме? Пропускать вперед, подавать руку… Почему сразу танцы?
– Потому, глубокоуважаемая ректорша, – он повернулся ко мне, взглянул серыми глазами и улыбнулся, – что через две недели здесь будет бал! Сюда приедут родители принцев со своими придворными. Итак, господа, приступим. А ну выстроились в ряд! Я кому сказал!
– Зачем учить нас танцевать, если мы умеем? – усмехнулся брюнет.
– А ну выпрямился! Где твоя королевская осанка? – Арден взял трость, прислоненную к стене, и стал осматривать новобранцев.
– У меня, между прочим, врожденный порок! Целители прописали мне массаж, настойки… – начал перечислять Феордан, но тут же получил тростью по спине и резко стал образцово-показательным монархом с воистину королевской осанкой.
– Итак, у кого еще проблемы с спиной? – поинтересовался «добрый учитель», опираясь на трость. – Пользуйтесь моментом. Могу вылечить все, кроме слабоумия. Хотя иногда и его удавалось вылечить. Правда, не сразу, но удается.
Кончик трости стукнул по паркету, а принцы дружно выровнялись, выкатив вперед грудь и расправив плечи.
– Учтите, господа, – усмехнулся Арден, проходя вдоль строя. – Я – ваш последний шанс перед могилой исправиться. Пользуйтесь моментом.
– Вы нам угрожаете? – дерзко заметил Фредерик, сдувая локон золотых волос с надменного лица.
– Нет, господа, я не угрожаю. – Арден подошел к нему вплотную. Блестящий набалдашник трости уперся принцу прямо в подбородок. – Просто конкретно вам, в силу своей вежливости, рекомендую пореже открывать рот. Это – просто совет…
Набалдашник задрал голову принцу, а тот бросил презрительный взгляд на учителя. Стоило ему отойти, как послышалось:
– Да чтобы мне простолюдин ука…
Арден молча развернулся, твердым шагом подошел и отвесил принцу такую пощечину, от которой загудели стены.
– Мой род древнее, чем твой. Любой из вас по сравнению с кровью, которая течет в моих жилах, – дворняга, возомнившая себя породистой собакой! Так что это тебе не мешало бы мне поклониться! – Трость опустилась на ногу принцу, который завопил от боли, скрючившись в три погибели. Остальные принцы дрогнули, округлив глаза. Арден поднял стальные глаза, однобоко улыбаясь, и откинул прядь темных волосы с лица, высокомерно глядя на то, как принц валяется у него в ногах, утверждая, что ему только что раздробили ногу.