«Я понимаю, – сказала Макензи. – А что вы скажете о других домах и фермах в пешей доступности от этого места? Мы можем направить туда людей для проверки? Может, среди жителей найдутся те, кто видел, как мимо дома проезжает бежевый грузовик?»

«Это возможно».

Самое плохое в этом всём было то, что рядом они не видели никаких следов, кроме своих собственных. Свежий снег засыпал все улики.

«Ещё нужно послать несколько офицеров, чтобы проверили кромку леса; вдруг там кто-то недавно проходил, – добавила Макензи. – Если похититель ушёл отсюда пешком и проходил там меньше двух часов назад…»

«…то его следы уже замело этим чёртовым снегом», – закончил за неё Бейтман.

Он кивнул, и она пошла назад к машине. Рядом шёл Эллингтон, оглядываясь через плечо, чтобы в последний раз взглянуть на мокрый грузовик.

«Что будем делать дальше?» – спросил он.

Она не могла понять, что её раздражало – отсутствие зацепок или его тон. Сейчас Эллингтон говорил так, словно проверял её или ставил под сомнение эффективность её работы. Она была уверена, что он не это имел в виду, просто слова прозвучали именно так.

Хватаясь за соломинку, Макензи озвучила последний из возможных вариантов: «В последний раз Мисси Хейл видели на скотобойне, а скотобойня – это центральное звено города. Я предлагаю отправиться туда и поговорить с тем, кто видел её последним. Возможно, так мы сможем узнать, что она делала и как себя чувствовала, прежде чем уехать».

«Лучше, чем ничего», – сказал Эллингтон, когда они усаживались в машину.

Он выехал с поля, пытаясь не задеть ещё пять припаркованных здесь машин. Макензи в последний раз взглянула на пруд, когда они поехали по дороге в сторону трассы. Снег немного усилился, и Эллингтону пришлось включить дворники. Макензи понимала, что усилившийся снег лишь усложнит им работу. В этой связи дворники, двигающиеся туда-сюда по стеклу, казались не стеклоочистителями, а нетерпеливо тикающими стрелками часов.





ГЛАВА 22




«Снег может сильно усложнить нам работу, – сказал Эллингтон, когда они подъезжали к скотобойне. Дороги ещё были не скользкие, но скоро они подёрнутся льдом. – Если ты не против, я бы разделял и властвовал».

«Что именно мы разделяем и над чем властвуем?» – спросила Макензи.

«Опросить сотрудников скотобойни может и один человек, если там будет с кем говорить. Тем временем один из нас мог бы проверить мелких фермеров в округе, с которыми никто ещё не разговаривал. Я хочу сделать всё возможное, пока чёртов снег нам окончательно всё не испортил».

«Какие фермы ты хотел проверить?» – спросила она.

«Когда смотрели карту, я заметил две. Одна из них совсем недалеко от скотобойни».

«Это хорошая мысль», – сказала Макензи.

«Так и есть, – улыбаясь, ответил Эллингтон. – Давай я завезу тебя на скотобойню, а потом заберу примерно через час? Этого времени хватит, чтобы проверить ближайшую отсюда ферму».

«Хороший план», – подтвердила Макензи. На самом деле, ей не очень нравилась мысль остаться на скотобойне без средства передвижения. Но она доверяла Эллингтону и полагалась на его интуицию, поэтому ничего не сказала.

Эллингтон медленно ехал по снегу. Проезжая центр города, они увидели две машины дорожной службы, одна была снегоуборщиком, а вторая щедро посыпала дорогу солью и реагентами в надежде справиться с гололёдом до того, как он усилится. Макензи представлялось, что скотобойня была сердцем города, хотя само здание находилось на самой окраине Бент Крик. Несмотря на то, что им пришлось проехать через весь город в снег, они подъехали к входу уже через двадцать минут.

Эллингтон довёз её прямо до дверей, воспользовавшись объездной дорогой, соединяющей магистраль и, как решила Макензи, отгрузочный док позади скотобойни. Вокруг были места парковки для сотрудников.

Прежде чем закрыть за собой дверь, Макензи посмотрела на машину. Эллингтон выглядел решительно и словно бы защищал её. Её снова накрыло волной эмоций, которые она испытала прошлой ночью.

«Не думай, что ты одинокий ковбой, – сказала она. – Если что-то найдёшь, позвони».

«Хорошо. Ты тоже. Я позвоню, когда буду возвращаться».

Макензи закрыла дверь, пытаясь понять нахлынувшее на неё чувство. Это была не любовь – она была не настолько наивна, чтобы так думать, но она совершенно точно что-то к нему испытывала.

«Подумаешь об этом на досуге, когда разберёшься с этим делом, – подумала она, – а сейчас не отвлекайся. МакГрат хочет, чтобы вы возвращались, и снег всё только усложняет».

Она поднялась по короткой и широкой лестнице, ведущей к входу в скотобойню. Она никогда раньше не была на скотобойне, поэтому всё здесь казалось ей удивительным. Она ожидала, что попадёт на старый, серый завод, но внешне скотобойня была похожа на обычное офисное здание. Так же она выглядела и изнутри. Макензи оказалась в стильном холле, который служил приёмной. Единственный секретарь сидела за стеклянной перегородкой в дальнем конце зала и говорила по телефону. Рядом с её местом находилась закрытая дверь.

Макензи подошла к ней как раз тогда, когда та повесила трубку. Она посмотрела на Макензи с готовой улыбкой, которая была частью ей работы, не более того.

«Здравствуйте, – сказала Макензи, медленно доставая удостоверение. Она говорила тихо, не желая привлекать внимание трёх посетителей, сидящих в приёмной. – Меня зовут агент Уайт. Я из ФБР. Мне нужно поговорить с тем, кто сегодня утром встречался с Мисси Хейл из Департамента сельского хозяйства».

Лицо секретаря изменилось – улыбки как не бывало. Её сменили подозрительность и обеспокоенность: «Конечно. Позвольте мне связаться с начальником и узнать, кто это был».

Макензи ждала, пока секретарь выполняла свою работу. Она гадала, какую роль в экономике города играла эта скотобойня. Она слышала, что были городки, которые выживали исключительно за счёт лесных складов; она решила, что что-то подобное могло быть и здесь, только вместо склада здесь была скотобойня. Это бы объясняло успешность местных ферм.

Секретарь за стеклом положила трубку телефона. «Проходите», – сказала она, поднявшись с места и открывая дверь, находящуюся рядом с её кабинкой.

Секретарь провела её по короткому коридору. Они ещё не успели дойти до конца, как навстречу им вышел мужчина средних лет. На его лице читались те же эмоции, что и на лице секретаря несколько минут назад. Он явно был обеспокоен; ему было не по себе от того, что на скотобойню заявилось ФБР.


Секретарь была рада передать Макензи в его руки. Не сказав ни слова, она развернулась и пошла назад к рабочему месту.

«Агент Уайт, – сказал мужчина, протягивая руку. – Меня зовут Карл Хьютон. Чем я могу вам помочь?»

Она не сказала ни слова, а он уже повёл её по коридору в свой кабинет. Это был огромный кабинет, в котором работал человек, любящий свою работу. Две большие маркерные доски висели на стене, увешанные заметками. У него был чистый и организованный стол. По периметру, как стена, стояли книги, папки и пачки бумаг.

«Вы говорили с Мисси Хейл сегодня утром, всё верно?» – спросила Макензи, присаживаясь напротив стола.

«Верно», – ответил Хьютон. Он не сел, а остался стоять у конца стола. Было видно, что он обеспокоен. Видимо, он не привык, чтобы что-то шло не по плану.

«Ваша встреча прошла удачно?» – спросила Макензи.

«Да, как всегда. Она приезжает, чтобы проверить, как мы утилизируем отходы и просмотреть квартальные отчёты, чтобы убедиться, что дела у нас идут не лучше, чем это допустимо. Мы не должны превышать квартальный лимит по поставкам мяса».

«Вы знали, что после встречи с вами она должна была встретиться с фермером в Бент Крик?»

«Я знал, что на утро у неё были запланированы дела. Это всё, что она рассказала, когда мы болтали о том о сём».

«Она не показалась вам встревоженной или обеспокоенной?»

«Я бы так не сказал, – ответил Хьютон. – Я думаю, она казалась довольной. Её немного расстраивал грядущий снег, но помимо этого всё было в порядке».

«Я спрашиваю потому, что до следующей встречи она так и не доехала, – сказала Макензи. – Более того, около получаса назад её грузовик достали из местного пруда».

«Боже мой! Вы не шутите?»

«Нет. Насколько мы знаем, она жива. В грузовике её не было, и у нас есть основания полагать, что она стала новой жертвой человека, похищающего женщин с дорог вокруг Бент Крик. Пожалуйста, попробуйте вспомнить, не было ли в её поведении чего-нибудь необычного?»

Было видно, что Хьютон делал всё, что было в его силах. Прошло секунд пять, а потом он пожал плечами и отрицательно замотал головой: «Простите, не могу вам помочь… Ничего неладного я не заметил, не было ничего, что привлекло бы моё внимание».

«Вы можете сказать, что хорошо знаете Мисси?»

«Нас с ней связывают исключительно деловые отношения, но при этом я вижу её четыре раза в год, и иногда она приходит на наш новогодний корпоратив. Однако я ничего не знаю о её личной жизни. Я знаю, что она не замужем, и у неё нет детей. Она любит свою работу и любит пошутить. Это всё, что я знаю… Простите».

Макензи хотела задать ещё один вопрос, но не решалась. Это была всего лишь догадка, и даже Карл Хьютон мог понять, как медленно продвигалось расследование. Но выбора у неё не было. У неё вот-вот заберут это дело, так что пан или пропал.

«Вы давно здесь работаете, мистер Хьютон?»

«В прошлом июне было двадцать лет».

«За это время у вас были сотрудники, поведение которых выбивалось из общей картины? Были те, кто уволился со скандалом?»

«Бывали такие случаи, но ничего серьёзного или криминального. Я помню, как нам пришлось уволить сотрудника три года назад. Оказывается, он организовывал собачьи бои. Мы посчитали это бесчеловечным и уволили его, потому что пусть мы и скотобойня, но мы делаем всё, что в наших силах для защиты природы и пропаганды человечности».

«Он спокойно это воспринял?»

«Да. Он всё понял и очень сожалел».

«У вас большая текучка?»

«Довольно большая. У нас хорошая почасовая оплата и высокая зарплата – по этим показателям мы входим в пятёрку лучших компаний в штате в нашей категории».

«Мне интересно… Сложно ли будет получить список людей, уволившихся по собственному желанию в последние несколько лет?»

«Я попрошу отдел кадров этим заняться, – ответил Хьютон. – Когда он вам нужен?»

«Чем быстрее, тем лучше. Но сейчас мне важнее получить контактные данные сотрудника, которого уволили из-за собачьих боёв».

«Можно мне спросить, зачем они вам?»

Макензи готова была поделиться с ним своими догадками, но потом передумала. У неё появилась одна мысль, и она надеялась, что она к чему-нибудь приведёт: «Должно быть, похититель знал, что Мисси закончила встречу на скотобойне. В ином случае ему чертовски повезло случайно поймать её по дороге с одной встречи на другую. Значит, он знал её расписание. А если так, то либо он знаком с работой скотобойни, либо имеет доступ к расписанию сотрудников Департамента сельского хозяйства».

«В целях предосторожности. Здесь её видели в последний раз, поэтому нам нужно заглянуть под каждый камень».

«О, Эллингтон был бы счастлив, услышь он меня сейчас», – подумала Макензи.

«Я сообщу в отдел кадров, чтобы они занялись этим заданием в первую очередь. Как нам передать вам собранные данные?»

«Отошлите шерифу Бейтману на электронную почту, – ответила она и встала с места, вспомнив, что Эллингтон заберёт её через полчаса. – Вы не против, если я поговорю с работниками отдела кадров, чтобы они точно знали, что искать?»

«Конечно, нет, – сказал Хьютон. – Дайте знать, если мы ещё можем как-то помочь. Пошлите, я отведу вас в отдел кадров».

Макензи вышла с ним из кабинета, не в силах избавиться от гнетущего чувства, вызванного отсутствием каких-либо зацепок. Разве они ещё не изучили всё, что могли? Похититель нагло сбросил правительственный автомобиль в пруд, неужели, и это не даст им ничего?