Положив ладони на мускулистую грудь Уилла, я почувствовала тепло, которое просачивалось сквозь ткань футболки.
— Потом пошла в лабораторию, — призналась я.
— Почему ты не позвонила? И не ответила ни один из моих звонков или смс-сок?
— Ой… кажется, мой телефон был в куртке, на беззвучном. Хотя я отправила тебе сообщение, что меня какое-то время не будет дома, — опустив взгляд на его шею, я не удержалась и, прильнув, уткнулась в нее носом.
Он вздохнул и наблюдал за тем, как мои ладони двигались в унисон с его грудной клеткой.
— Ханна, — устало произнес он.
— Прости. Мне следовало быть предусмотрительней.
Он кивнул.
Я скользнула ладонью к его животу.
— Я все еще расстроена.
Уилл отстранился и сел на диван.
— Из-за вчерашнего?
— Да. Мне не понравилось, что ты решил, будто мне стоит согласиться на преподавательскую работу в маленьком университете.
— Слива, я ничего не решал. Выбрал более подходящий вариант? Возможно. Веришь или нет, но так случилось, что я влюблен в тебя. И не хочу быть вдалеке, — засмеявшись, он покачал головой. — Вот, например, сегодня. О чем я и говорил.
— Признаюсь, мне не стоило убегать на целый день, но я же сказала, что мне нужно было подумать.
— Не хочу быть последней скотиной и указывать на очевидное, — сказал он, — но ты каждое воскресенье убегаешь в лабораторию. И не только чтобы подумать. А мы женаты всего неделю.
Ох-х. Ладно. Это немного неприятно. Отступив назад, я расстегнула куртку и повесила ее на стул.
— Это моя работа.
— Я знаю, и я горжусь тем, что ты так ответственно к ней относишься и настолько офигенно хороша в своих исследованиях. Но мне тоже хочется, чтобы ты была рядом. И было бы неплохо, если ты это учла. Поговорила бы со мной о том, что нас ждет впереди.
Я откинула голову, глядя в потолок.
— Мы снова будем ссориться из-за этого?
Я почувствовала, как он потерял дар речи, а затем произнес:
— Это была не ссора. Мы всегда можем что-то обсудить — иногда на повышенных тонах — и не ссориться. И, кстати, что в этом плохого? Мы ведь не расстаемся. Просто ищем пути к взаимопониманию, потому что у каждого свое мнение.
— Если бы я была мужчиной, ты бы поднял эту тему? Предложил бы работать преподавателем, вместо того чтобы управлять лабораторией?
Его глаза распахнулись от шока.
— Конечно! Ты же не хочешь сказать, что здесь замешаны гендерные стереотипы, правда?
— Нет, то есть… Конечно, нет. Я знаю, что ты не стал бы меня этим попрекать. Просто… Я не хочу ссориться, когда еще ничего не решено. Да и препираться с тобой на другие темы у меня желания нет! Как и что-то обсуждать! — воскликнула я, волнуясь. — Мы еще не знаем всех вариантов, что тут вообще обсуждать? Давай просто подождем? Пожалуйста.
Вздохнув, Уилл откинул волосы с лица. Посмотрел на меня с теплотой и принятием в глазах, а затем, кивнув, протянул ко мне руки.
— Иди сюда, — сказал он, и я сделала пару шагов к нему навстречу.
Именно это мне и было нужно: близость, уверенность, которую я чувствовала, когда он меня обнимал. Все остальное находилось в подвешенном состоянии, но в нем я не сомневалась никогда.
— Я соскучился, — притягивая меня к себе и смахивая волосы с лица, сказал Уилл. — Мне не нравится просыпаться без тебя. Особенно сегодня. На пару с головной болью, — отстранившись, он коснулся моего лица, рассматривая. — Черт, видимо, тебе тоже пришлось нелегко.
— Максу повезло, что я не блеванула на него, — ответила я, повернувшись поцеловать его ладонь, а затем чуть выше, в то место, где находилось кольцо. — Не хочу больше напиваться. Ни фига не получается же.
— Ага, — глядя на меня, согласился Уилл. — Но сейчас ты хорошо себя чувствуешь?
— Отлично, — ответила я. — Просто, — поцелуй, — замечательно, — еще один.
Потом я прикоснулась губами к его запястью, сначала в целомудренном поцелуе, а затем более настойчиво, посасывая, приоткрыв рот, чтобы почувствовать языком его пульс.
В ответ он резко выдохнул, и я посмотрела на него.
— Вот как? — спросил Уилл, и я провела зубами по его коже, покусывая, пока он слегка не приподнял брови, показывая, что ему больно. — Прямо здесь?
Кивнув, я сделала шаг назад, приподняла футболку и стащила ее через голову.
Его глаза следили за каждым моим движением, и я заметила, что Уилл расслабился — на его лице не было и признака напряжения.
— Прямо здесь, — ответила я.
Мы знали вкусы друг друга. Иногда Уиллу нравилось быть немного грубым, а мне примерять на себя роль послушной ученицы, когда он говорил мне, чего хотел от меня и где.
Схватившись за ворот футболки, Уилл снял ее и бросил куда-то на диван.
— Тогда повернись, — он сделал в воздухе круг пальцем.
Я сделала, как она сказал, развернувшись к его потрепанному кожаному креслу, которое стояло позади. Мне оно нравилось, как и Уиллу. Я любила сворачиваться в нем клубочком, пока работала, поджав ноги под себя и удерживая ноутбук на руке. Нравилось, когда Уилл сидел в одном кресле, а я рядом в другом, и мы вместе просто молча смотрели телевизор или читали. Но больше всего мне нравилось, когда я забиралась к нему на колени, под плед, и мы вместе смотрели фильм. И хотя мы с Уиллом занимались сексом уже на всех предметах мебели, его самую главную фантазию — на кресле, которое кочевало с Уиллом из дома в дом — мы так пока и не осуществили.
Сделав шаг вперед, спросила:
— Вот так? — опустилась на кресло и прижала колени к спинке, отворачиваясь от него.
— Именно, — я почувствовала тепло его рук, когда Уилл расстегнул лифчик и снял его. Скользнул пальцами по моим ребрам, вызывая волну мурашек, и двинулся к резинке моих штанов и, чуть оттянув, спустил их вместе с бельем до колен.
Прохладный воздух защекотал кожу, и я почувствовала себя по-настоящему голой и уязвимой перед ним. Закрыла глаза, пока он пальцами рисовал неведомый маршрут вверх по спине, считая каждый позвонок и замечая каждую волну дрожи. Достигнув шеи, он скользнул пальцами мне в волосы, захватывая в кулак пряди и крепко удерживая, используя в качестве рычага, чтобы толкнуть меня вперед, и чтобы я прижалась животом и грудью к холодной коже.
— Хорошо, — пробормотал Уилл, и я услышала, когда он отошел назад, потом зашуршала ткань, пока он раздевался позади. Я хотела было обернуться, но как только решилась, подушка снова прогнулась, и я ощутила тепло тела Уилла. Его губы коснулись моего плеча, потом щеки. Я почувствовала, как он посасывает мою шею, оставляя засос. — Люблю тебя.
Повернувшись, чтобы поцеловать его, я шумно вздохнула при соприкосновении своего живота и груди с кожаной обивкой, а так же от жара, которым он обдавал мое тело, стоя позади.
Нырнув рукой между нами, Уилл сжал свой член, скользя головкой — горячей и немного скользкой на кончике — мне между ног и потираясь о клитор. Еще и еще.
— Раздвинь ноги, — сказал он, и я подчинилась. — Шире.
Разведя колени как можно дальше друг от друга, я плотно уперлась ими в подлокотники кресла. Довольный, Уилл чмокнул меня в нос.
— Чего ты хочешь? — поинтересовался он, потираясь там, где я хотела почувствовать его больше всего, потом скользнул в меня одной лишь головкой и снова подался назад. — Поиграть или чтобы я просто тебя трахнул?
— Трахни меня, — попросила я, поднимая бедра, чтобы почувствовать его снова и заставить двигаться. — Уилл.
— Ш-ш-ш, — сказал он. — Я тебя слышал.
Он все равно продолжил дразнить меня, проводя своим членом у моего входа и собирая влагу, после чего толкнулся внутрь.
Находясь внутри меня, Уилл часто на пару мгновений терял связь с реальностью, матерился или повторял мое имя, что-то неразборчиво шептал, прижавшись к коже лицом, словно был слишком перенасыщен ощущениями, чтобы оставаться со мной на одной волне, и мог кончить в любую минуту. И этот раз не был исключением. Он застонал мне в волосы, обжигая частым дыханием мою кожу и медленно продвигаясь внутрь сантиметр за сантиметром, пока не погрузился полностью, прижавшись плоским животом к моему позвоночнику.
— Так хорошо, — произнес он, кусая меня за плечо и продолжая размеренные движения, вращая тазом по кругу. — Так охрененно горячо, — он пососал мою кожу и, схватив руками грудь, сжал ее и ущипнул за соски, а затем скользнул рукой мне между ног.
Я была мокрой и скользкой, и его пальцы проследовали ниже, прямо к тому месту, где я хотела почувствовать его.
— Сюда.
— Точно? — спросил Уилл, и я, кивнув, застонала, почувствовав, как его стискивают мои стенки. Я пыталась удержать его, сжимая сильнее, прежде чем Уилл смог бы выйти из меня. Мы двигались в таком ритме, и комнату наполнили звуки секса, лишь изредка прерываемые ударами молотка или голосами соседей.
Уилл задвигался быстрее и неистовее, а я стала искать что-нибудь, за что могла бы удержаться. Потянувшись себе за спину, одной рукой схватилась за его бедро, а вторую свесила со спинки кресла, прижавшись щекой к прохладной обивке. Его кожа была скользкой от пота, и я впилась в нее ногтями, прекрасно зная, что это еще больше заведет Уилла.
Он ругнулся, шумно задышал, обжигая мою кожу, а я, забив на то, что соседи могут услышать, начала умолять его:
— Сильнее. Сильнее, Уилл. Пожалуйста.
— Блядь, Слива, — не останавливаясь ни на секунду, как заведенный, он продолжал свои толчки, и я слышала звуки шлепков от соприкосновений наших бедер. Ножки кресла съехали с ковра и заскрипели по деревянному полу.
— О боже, — вздохнула я, — о… О…
Я закрыла глаза, почувствовав, как, зародившись у меня между ног, по коже разлился сгусток тепла, после чего взорвался подобно фейерверку. Уилл зубами прижался к моей шее, а руками сжал грудь, и по его животным звукам я поняла, что не пройдет и секунды, как он кончит. Его движения стали грубее и лихорадочнее, а толчки глубже, пока он прижимался ко все всем телом.
Мы голышом улеглись на диване. Я устроилась спине, а Уилл положил голову мне на живот.
— Прости, что ушла с утра, — сказала я, накручивая его волосы на палец. — Ты сказал, что все нормально, но я хочу сказать это еще раз.
Он посмотрел на меня, опираясь подбородком на мое бедро.
— Я знаю, Слива. И между прочим, это нормально, если ты злишься или нуждаешься в личном пространстве.
— Я выключила твой будильник. Так что ничего нормального.
Он засмеялся, а затем перегнулся через край дивана и взял мой рюкзак.
— Думаю, в ближайшие лет пятьдесят мы много чего друг другу наговорим. И натворим, чем не стоит хвастаться. Если благодаря этим гнусностям мы сможем поспать лишний часик или два, то наоборот, только будем в хорошей форме.
— Что ты делаешь? — спросила я, наблюдая, как Уилл полез в передний кармашек. Вытащив маркер и сняв колпачок, он положил рюкзак на пол.
— Снова хочешь меня разукрасить?
Он что-то пробурчал и начать рисовать.
Дерево, корни которого начинались у моей тазовой кости и, разветвляясь, спускались вниз. Уилл полностью погрузился в процесс, сконцентрировавшись и прищурившись, проводя тонким кончиком маркера вперед и назад, а так же ведя линии вверх и в стороны.
Подняв голову, я присмотрелась к рисунку.
— Похоже на твое, — сказала я, показав на дерево, покрывающее его бицепс, корни которого опоясывали мускулистую руку.
— Немного.
— Нам явно стоит подумать о том, чтобы купить тебе пару раскрасок, — улыбнувшись, сказала я, снова откинувшись головой на руку.
— Точно такое же уже не получится, да?
Запустив пальцы ему в волосы, я наблюдала, как от высыхания чернил меняется их цвет при тусклом свете. Я чувствовала движение маркера, запах маркера, а когда взглянула снова, то увидела, как Уилл аккуратно прорисовывает новые листья.
— Итак, ты уедешь в среду, а я снова останусь один, — произнес он.
— Ты всегда со мной, — ответила я, касаясь его лица и легонько барабаня пальчиками, чтобы он посмотрел на меня.
В неярком свете его голубые глаза казались чуть ли не черными. Взгляд настолько честный и открытый, что я и представить была не в состоянии, как смогу утром покинуть квартиру, не говоря уже о том, что сяду в самолет и улечу на три дня в Калифорнию.
Уилл
В среду Ханна ушла еще до восхода солнца. Направляясь к двери, она наклонилась и чмокнула меня в лоб.
— Пока, малыш, — думая, что я все еще сплю, прошептала она. — Увидимся в пятницу.
Она развернулась к выходу, но я встал и потащился за ней следом к входной двери, где Ханну дожидались уже собранные чемодан и сумка для ноутбука.
— Может, кофе? — прищурившись спросонья, пробормотал я. — Давай налью в дорожную кружку.
Когда рассеянно опустил руку вниз и почесал яйца, она засмеялась и покачала головой:
— Иди ложись, соня.
— Да я думал сходить на пробежку.
Шагнув навстречу, она поцеловала меня, но не успела увернуться, когда я схватил ее за бедра и притянул к себе, удерживая на месте.
Не разрывая поцелуя, Ханна улыбнулась и обняла меня за шею.
— Ты такой теплый.
— Во сколько будешь в пятницу дома? — спросил я у ее губ.
— М-м… вроде поздно. Где-то около десяти.
Потирая глаза, я отошел на шаг.
— Погоди. Куда ты едешь?
Снова засмеявшись, Ханна встала на цыпочки и чмокнула меня в щеку.
— В Беркли, — она оставила еще один поцелуй и отстранилась. — Такси уже на улице. Как доберусь, позвоню.
— Ты сегодня что-то совсем притих, — вывел меня из раздумий голос Дженсена. Моргнув, я взглянул на него, сидящего напротив. Он приехал из Бостона, и мы решили присоединиться к Максу и Беннету за поздним обедом в Ла Бернадин.
— Просто задумался, как там дела у Ханны, — ответил я. — У нее как раз сейчас собеседование, — взглянув на часы, добавил: — Ой, нет, закончилось где-то час назад, — достав телефон, взглянул на экран. Ни одного смс. Она даже не написала, что благополучно приземлилась.
— Что пишет? — спросил Беннетт, неправильно истолковав мои действия.
— А… да… — я отмахнулся от него, качая головой. — Пока никаких новостей. Но уверен, все прошло отлично.
— Сто процентов, они уже умоляют ее согласиться, — ободряюще улыбнувшись, заявил Макс. Не раз слышав, как мы с Ханной разговаривали на тему поиска работы и переезда, или о том, чтобы остаться дома и на что будет похожа наша жизнь через несколько месяцев, сегодня он наблюдал за мною пристальнее всех.
Конечно, Макс не хотел нашего переезда, однако, казалось, не был так уж и против. На самом деле, я мог работать удаленно, просто в некоторых городах вести бизнес было удобнее.
— Ханна не верит мне, когда я говорю, что это только ее выбор, — признался я.
— Ну, — сказал Дженсен, — а ты как думаешь? На чем она остановится?
— Понятия не имею, — пожал плечами я.
— А когда вы планируете переехать? — спросил Беннетт.
— Ну… может, мы и не…
Он остановил меня.
— Я про то, когда Ханна планирует начать? Где бы ей там не пришлось работать.
— Скорее всего, следующей осенью. Хотя, кажется, некоторые университеты хотят, чтобы она начала с зимнего семестра.
— Уилл, — серьезно произнес Макс. — Уже октябрь.
Я кивнул, гоняя еду по тарелке.
— Октябрь, — повторил он, — и некоторые университеты хотят, чтобы она начала с января, а ты понятия не имеешь, куда вам придется ехать.
— Она еще не прошла все собеседования, — я и сам понимал, как жалко прозвучало объяснение, но именно так, из раза в раз, говорила мне Ханна.
Словно это все объясняло, мои друзья кивнули, и благодаря Дженсену мы сменили тему, но я перестал их слушать, после того как мы обсудили слияние двух фармацевтических компаний.
Мы с Ханной были так сосредоточены на свадьбе, а затем на ее устройстве на работу, что даже не обсудили, КАК мы это сделаем.
В общем, смахивало все это на сплошной дурдом, и «подумать обо всем после свадьбы» вышло легче сказать, нежели сделать.
Так и получилось. Мы женаты, влюблены и стоим на пороге перемен. Наша повседневная жизнь кардинально изменится, а мы понятия не имеем, что впереди.
Я достал пиво из холодильника, открыв крышку и услышав приятное шипение.
— Ты же не вздумал пить мою крем-соду? — поинтересовалась Ханна на другом конце провода.
— Думаешь, я стащил бы у тебя крем-соду? Серьезно? — усаживаясь на диван, возразил я. — Может, я и недавно женился, но все же знаю, как тут все устроено в семейной жизни.
Она засмеялась.
— Хорошо. Я ее специально не пила.
— Знаешь, — ответил я, скучая по теплу, которое дарила мне Ханна, когда укладывалась рядом на диване. — Даже если бы ты ее выпила, то могла взять еще одну.
— Замолчи. Мне нравится предвкушение.
Застонав, я сказал:
— О да, я знаю.
— Уилл, — мое имя прозвучало, как тихая мольба, как выстрел в начале забега.
Я закрыл рукой лицо, стараясь не отвлекаться на секс по телефону.
— Давай притворимся, что мы дома. Расскажи, как прошел день.
Протяжно выдохнув, она сказала:
— Ну-у-у. В общем, так. Думаю, собеседование прошло хорошо. Мы обсудили много важных тем. И мне понравилось лабораторное помещение, которое они предлагают.
Я ждал продолжения.
Но Ханна замолчала.
— И? — подтолкнул ее я. — Тебе понравился коллектив?
— Кажется, они клевые.
Убрав руку, я уставился в потолок.
— Ханна?
— Что?
— Тебе хоть немного хочется всего этого?
— Потом пошла в лабораторию, — призналась я.
— Почему ты не позвонила? И не ответила ни один из моих звонков или смс-сок?
— Ой… кажется, мой телефон был в куртке, на беззвучном. Хотя я отправила тебе сообщение, что меня какое-то время не будет дома, — опустив взгляд на его шею, я не удержалась и, прильнув, уткнулась в нее носом.
Он вздохнул и наблюдал за тем, как мои ладони двигались в унисон с его грудной клеткой.
— Ханна, — устало произнес он.
— Прости. Мне следовало быть предусмотрительней.
Он кивнул.
Я скользнула ладонью к его животу.
— Я все еще расстроена.
Уилл отстранился и сел на диван.
— Из-за вчерашнего?
— Да. Мне не понравилось, что ты решил, будто мне стоит согласиться на преподавательскую работу в маленьком университете.
— Слива, я ничего не решал. Выбрал более подходящий вариант? Возможно. Веришь или нет, но так случилось, что я влюблен в тебя. И не хочу быть вдалеке, — засмеявшись, он покачал головой. — Вот, например, сегодня. О чем я и говорил.
— Признаюсь, мне не стоило убегать на целый день, но я же сказала, что мне нужно было подумать.
— Не хочу быть последней скотиной и указывать на очевидное, — сказал он, — но ты каждое воскресенье убегаешь в лабораторию. И не только чтобы подумать. А мы женаты всего неделю.
Ох-х. Ладно. Это немного неприятно. Отступив назад, я расстегнула куртку и повесила ее на стул.
— Это моя работа.
— Я знаю, и я горжусь тем, что ты так ответственно к ней относишься и настолько офигенно хороша в своих исследованиях. Но мне тоже хочется, чтобы ты была рядом. И было бы неплохо, если ты это учла. Поговорила бы со мной о том, что нас ждет впереди.
Я откинула голову, глядя в потолок.
— Мы снова будем ссориться из-за этого?
Я почувствовала, как он потерял дар речи, а затем произнес:
— Это была не ссора. Мы всегда можем что-то обсудить — иногда на повышенных тонах — и не ссориться. И, кстати, что в этом плохого? Мы ведь не расстаемся. Просто ищем пути к взаимопониманию, потому что у каждого свое мнение.
— Если бы я была мужчиной, ты бы поднял эту тему? Предложил бы работать преподавателем, вместо того чтобы управлять лабораторией?
Его глаза распахнулись от шока.
— Конечно! Ты же не хочешь сказать, что здесь замешаны гендерные стереотипы, правда?
— Нет, то есть… Конечно, нет. Я знаю, что ты не стал бы меня этим попрекать. Просто… Я не хочу ссориться, когда еще ничего не решено. Да и препираться с тобой на другие темы у меня желания нет! Как и что-то обсуждать! — воскликнула я, волнуясь. — Мы еще не знаем всех вариантов, что тут вообще обсуждать? Давай просто подождем? Пожалуйста.
Вздохнув, Уилл откинул волосы с лица. Посмотрел на меня с теплотой и принятием в глазах, а затем, кивнув, протянул ко мне руки.
— Иди сюда, — сказал он, и я сделала пару шагов к нему навстречу.
Именно это мне и было нужно: близость, уверенность, которую я чувствовала, когда он меня обнимал. Все остальное находилось в подвешенном состоянии, но в нем я не сомневалась никогда.
— Я соскучился, — притягивая меня к себе и смахивая волосы с лица, сказал Уилл. — Мне не нравится просыпаться без тебя. Особенно сегодня. На пару с головной болью, — отстранившись, он коснулся моего лица, рассматривая. — Черт, видимо, тебе тоже пришлось нелегко.
— Максу повезло, что я не блеванула на него, — ответила я, повернувшись поцеловать его ладонь, а затем чуть выше, в то место, где находилось кольцо. — Не хочу больше напиваться. Ни фига не получается же.
— Ага, — глядя на меня, согласился Уилл. — Но сейчас ты хорошо себя чувствуешь?
— Отлично, — ответила я. — Просто, — поцелуй, — замечательно, — еще один.
Потом я прикоснулась губами к его запястью, сначала в целомудренном поцелуе, а затем более настойчиво, посасывая, приоткрыв рот, чтобы почувствовать языком его пульс.
В ответ он резко выдохнул, и я посмотрела на него.
— Вот как? — спросил Уилл, и я провела зубами по его коже, покусывая, пока он слегка не приподнял брови, показывая, что ему больно. — Прямо здесь?
Кивнув, я сделала шаг назад, приподняла футболку и стащила ее через голову.
Его глаза следили за каждым моим движением, и я заметила, что Уилл расслабился — на его лице не было и признака напряжения.
— Прямо здесь, — ответила я.
Мы знали вкусы друг друга. Иногда Уиллу нравилось быть немного грубым, а мне примерять на себя роль послушной ученицы, когда он говорил мне, чего хотел от меня и где.
Схватившись за ворот футболки, Уилл снял ее и бросил куда-то на диван.
— Тогда повернись, — он сделал в воздухе круг пальцем.
Я сделала, как она сказал, развернувшись к его потрепанному кожаному креслу, которое стояло позади. Мне оно нравилось, как и Уиллу. Я любила сворачиваться в нем клубочком, пока работала, поджав ноги под себя и удерживая ноутбук на руке. Нравилось, когда Уилл сидел в одном кресле, а я рядом в другом, и мы вместе просто молча смотрели телевизор или читали. Но больше всего мне нравилось, когда я забиралась к нему на колени, под плед, и мы вместе смотрели фильм. И хотя мы с Уиллом занимались сексом уже на всех предметах мебели, его самую главную фантазию — на кресле, которое кочевало с Уиллом из дома в дом — мы так пока и не осуществили.
Сделав шаг вперед, спросила:
— Вот так? — опустилась на кресло и прижала колени к спинке, отворачиваясь от него.
— Именно, — я почувствовала тепло его рук, когда Уилл расстегнул лифчик и снял его. Скользнул пальцами по моим ребрам, вызывая волну мурашек, и двинулся к резинке моих штанов и, чуть оттянув, спустил их вместе с бельем до колен.
Прохладный воздух защекотал кожу, и я почувствовала себя по-настоящему голой и уязвимой перед ним. Закрыла глаза, пока он пальцами рисовал неведомый маршрут вверх по спине, считая каждый позвонок и замечая каждую волну дрожи. Достигнув шеи, он скользнул пальцами мне в волосы, захватывая в кулак пряди и крепко удерживая, используя в качестве рычага, чтобы толкнуть меня вперед, и чтобы я прижалась животом и грудью к холодной коже.
— Хорошо, — пробормотал Уилл, и я услышала, когда он отошел назад, потом зашуршала ткань, пока он раздевался позади. Я хотела было обернуться, но как только решилась, подушка снова прогнулась, и я ощутила тепло тела Уилла. Его губы коснулись моего плеча, потом щеки. Я почувствовала, как он посасывает мою шею, оставляя засос. — Люблю тебя.
Повернувшись, чтобы поцеловать его, я шумно вздохнула при соприкосновении своего живота и груди с кожаной обивкой, а так же от жара, которым он обдавал мое тело, стоя позади.
Нырнув рукой между нами, Уилл сжал свой член, скользя головкой — горячей и немного скользкой на кончике — мне между ног и потираясь о клитор. Еще и еще.
— Раздвинь ноги, — сказал он, и я подчинилась. — Шире.
Разведя колени как можно дальше друг от друга, я плотно уперлась ими в подлокотники кресла. Довольный, Уилл чмокнул меня в нос.
— Чего ты хочешь? — поинтересовался он, потираясь там, где я хотела почувствовать его больше всего, потом скользнул в меня одной лишь головкой и снова подался назад. — Поиграть или чтобы я просто тебя трахнул?
— Трахни меня, — попросила я, поднимая бедра, чтобы почувствовать его снова и заставить двигаться. — Уилл.
— Ш-ш-ш, — сказал он. — Я тебя слышал.
Он все равно продолжил дразнить меня, проводя своим членом у моего входа и собирая влагу, после чего толкнулся внутрь.
Находясь внутри меня, Уилл часто на пару мгновений терял связь с реальностью, матерился или повторял мое имя, что-то неразборчиво шептал, прижавшись к коже лицом, словно был слишком перенасыщен ощущениями, чтобы оставаться со мной на одной волне, и мог кончить в любую минуту. И этот раз не был исключением. Он застонал мне в волосы, обжигая частым дыханием мою кожу и медленно продвигаясь внутрь сантиметр за сантиметром, пока не погрузился полностью, прижавшись плоским животом к моему позвоночнику.
— Так хорошо, — произнес он, кусая меня за плечо и продолжая размеренные движения, вращая тазом по кругу. — Так охрененно горячо, — он пососал мою кожу и, схватив руками грудь, сжал ее и ущипнул за соски, а затем скользнул рукой мне между ног.
Я была мокрой и скользкой, и его пальцы проследовали ниже, прямо к тому месту, где я хотела почувствовать его.
— Сюда.
— Точно? — спросил Уилл, и я, кивнув, застонала, почувствовав, как его стискивают мои стенки. Я пыталась удержать его, сжимая сильнее, прежде чем Уилл смог бы выйти из меня. Мы двигались в таком ритме, и комнату наполнили звуки секса, лишь изредка прерываемые ударами молотка или голосами соседей.
Уилл задвигался быстрее и неистовее, а я стала искать что-нибудь, за что могла бы удержаться. Потянувшись себе за спину, одной рукой схватилась за его бедро, а вторую свесила со спинки кресла, прижавшись щекой к прохладной обивке. Его кожа была скользкой от пота, и я впилась в нее ногтями, прекрасно зная, что это еще больше заведет Уилла.
Он ругнулся, шумно задышал, обжигая мою кожу, а я, забив на то, что соседи могут услышать, начала умолять его:
— Сильнее. Сильнее, Уилл. Пожалуйста.
— Блядь, Слива, — не останавливаясь ни на секунду, как заведенный, он продолжал свои толчки, и я слышала звуки шлепков от соприкосновений наших бедер. Ножки кресла съехали с ковра и заскрипели по деревянному полу.
— О боже, — вздохнула я, — о… О…
Я закрыла глаза, почувствовав, как, зародившись у меня между ног, по коже разлился сгусток тепла, после чего взорвался подобно фейерверку. Уилл зубами прижался к моей шее, а руками сжал грудь, и по его животным звукам я поняла, что не пройдет и секунды, как он кончит. Его движения стали грубее и лихорадочнее, а толчки глубже, пока он прижимался ко все всем телом.
Мы голышом улеглись на диване. Я устроилась спине, а Уилл положил голову мне на живот.
— Прости, что ушла с утра, — сказала я, накручивая его волосы на палец. — Ты сказал, что все нормально, но я хочу сказать это еще раз.
Он посмотрел на меня, опираясь подбородком на мое бедро.
— Я знаю, Слива. И между прочим, это нормально, если ты злишься или нуждаешься в личном пространстве.
— Я выключила твой будильник. Так что ничего нормального.
Он засмеялся, а затем перегнулся через край дивана и взял мой рюкзак.
— Думаю, в ближайшие лет пятьдесят мы много чего друг другу наговорим. И натворим, чем не стоит хвастаться. Если благодаря этим гнусностям мы сможем поспать лишний часик или два, то наоборот, только будем в хорошей форме.
— Что ты делаешь? — спросила я, наблюдая, как Уилл полез в передний кармашек. Вытащив маркер и сняв колпачок, он положил рюкзак на пол.
— Снова хочешь меня разукрасить?
Он что-то пробурчал и начать рисовать.
Дерево, корни которого начинались у моей тазовой кости и, разветвляясь, спускались вниз. Уилл полностью погрузился в процесс, сконцентрировавшись и прищурившись, проводя тонким кончиком маркера вперед и назад, а так же ведя линии вверх и в стороны.
Подняв голову, я присмотрелась к рисунку.
— Похоже на твое, — сказала я, показав на дерево, покрывающее его бицепс, корни которого опоясывали мускулистую руку.
— Немного.
— Нам явно стоит подумать о том, чтобы купить тебе пару раскрасок, — улыбнувшись, сказала я, снова откинувшись головой на руку.
— Точно такое же уже не получится, да?
Запустив пальцы ему в волосы, я наблюдала, как от высыхания чернил меняется их цвет при тусклом свете. Я чувствовала движение маркера, запах маркера, а когда взглянула снова, то увидела, как Уилл аккуратно прорисовывает новые листья.
— Итак, ты уедешь в среду, а я снова останусь один, — произнес он.
— Ты всегда со мной, — ответила я, касаясь его лица и легонько барабаня пальчиками, чтобы он посмотрел на меня.
В неярком свете его голубые глаза казались чуть ли не черными. Взгляд настолько честный и открытый, что я и представить была не в состоянии, как смогу утром покинуть квартиру, не говоря уже о том, что сяду в самолет и улечу на три дня в Калифорнию.
Уилл
В среду Ханна ушла еще до восхода солнца. Направляясь к двери, она наклонилась и чмокнула меня в лоб.
— Пока, малыш, — думая, что я все еще сплю, прошептала она. — Увидимся в пятницу.
Она развернулась к выходу, но я встал и потащился за ней следом к входной двери, где Ханну дожидались уже собранные чемодан и сумка для ноутбука.
— Может, кофе? — прищурившись спросонья, пробормотал я. — Давай налью в дорожную кружку.
Когда рассеянно опустил руку вниз и почесал яйца, она засмеялась и покачала головой:
— Иди ложись, соня.
— Да я думал сходить на пробежку.
Шагнув навстречу, она поцеловала меня, но не успела увернуться, когда я схватил ее за бедра и притянул к себе, удерживая на месте.
Не разрывая поцелуя, Ханна улыбнулась и обняла меня за шею.
— Ты такой теплый.
— Во сколько будешь в пятницу дома? — спросил я у ее губ.
— М-м… вроде поздно. Где-то около десяти.
Потирая глаза, я отошел на шаг.
— Погоди. Куда ты едешь?
Снова засмеявшись, Ханна встала на цыпочки и чмокнула меня в щеку.
— В Беркли, — она оставила еще один поцелуй и отстранилась. — Такси уже на улице. Как доберусь, позвоню.
— Ты сегодня что-то совсем притих, — вывел меня из раздумий голос Дженсена. Моргнув, я взглянул на него, сидящего напротив. Он приехал из Бостона, и мы решили присоединиться к Максу и Беннету за поздним обедом в Ла Бернадин.
— Просто задумался, как там дела у Ханны, — ответил я. — У нее как раз сейчас собеседование, — взглянув на часы, добавил: — Ой, нет, закончилось где-то час назад, — достав телефон, взглянул на экран. Ни одного смс. Она даже не написала, что благополучно приземлилась.
— Что пишет? — спросил Беннетт, неправильно истолковав мои действия.
— А… да… — я отмахнулся от него, качая головой. — Пока никаких новостей. Но уверен, все прошло отлично.
— Сто процентов, они уже умоляют ее согласиться, — ободряюще улыбнувшись, заявил Макс. Не раз слышав, как мы с Ханной разговаривали на тему поиска работы и переезда, или о том, чтобы остаться дома и на что будет похожа наша жизнь через несколько месяцев, сегодня он наблюдал за мною пристальнее всех.
Конечно, Макс не хотел нашего переезда, однако, казалось, не был так уж и против. На самом деле, я мог работать удаленно, просто в некоторых городах вести бизнес было удобнее.
— Ханна не верит мне, когда я говорю, что это только ее выбор, — признался я.
— Ну, — сказал Дженсен, — а ты как думаешь? На чем она остановится?
— Понятия не имею, — пожал плечами я.
— А когда вы планируете переехать? — спросил Беннетт.
— Ну… может, мы и не…
Он остановил меня.
— Я про то, когда Ханна планирует начать? Где бы ей там не пришлось работать.
— Скорее всего, следующей осенью. Хотя, кажется, некоторые университеты хотят, чтобы она начала с зимнего семестра.
— Уилл, — серьезно произнес Макс. — Уже октябрь.
Я кивнул, гоняя еду по тарелке.
— Октябрь, — повторил он, — и некоторые университеты хотят, чтобы она начала с января, а ты понятия не имеешь, куда вам придется ехать.
— Она еще не прошла все собеседования, — я и сам понимал, как жалко прозвучало объяснение, но именно так, из раза в раз, говорила мне Ханна.
Словно это все объясняло, мои друзья кивнули, и благодаря Дженсену мы сменили тему, но я перестал их слушать, после того как мы обсудили слияние двух фармацевтических компаний.
Мы с Ханной были так сосредоточены на свадьбе, а затем на ее устройстве на работу, что даже не обсудили, КАК мы это сделаем.
В общем, смахивало все это на сплошной дурдом, и «подумать обо всем после свадьбы» вышло легче сказать, нежели сделать.
Так и получилось. Мы женаты, влюблены и стоим на пороге перемен. Наша повседневная жизнь кардинально изменится, а мы понятия не имеем, что впереди.
Я достал пиво из холодильника, открыв крышку и услышав приятное шипение.
— Ты же не вздумал пить мою крем-соду? — поинтересовалась Ханна на другом конце провода.
— Думаешь, я стащил бы у тебя крем-соду? Серьезно? — усаживаясь на диван, возразил я. — Может, я и недавно женился, но все же знаю, как тут все устроено в семейной жизни.
Она засмеялась.
— Хорошо. Я ее специально не пила.
— Знаешь, — ответил я, скучая по теплу, которое дарила мне Ханна, когда укладывалась рядом на диване. — Даже если бы ты ее выпила, то могла взять еще одну.
— Замолчи. Мне нравится предвкушение.
Застонав, я сказал:
— О да, я знаю.
— Уилл, — мое имя прозвучало, как тихая мольба, как выстрел в начале забега.
Я закрыл рукой лицо, стараясь не отвлекаться на секс по телефону.
— Давай притворимся, что мы дома. Расскажи, как прошел день.
Протяжно выдохнув, она сказала:
— Ну-у-у. В общем, так. Думаю, собеседование прошло хорошо. Мы обсудили много важных тем. И мне понравилось лабораторное помещение, которое они предлагают.
Я ждал продолжения.
Но Ханна замолчала.
— И? — подтолкнул ее я. — Тебе понравился коллектив?
— Кажется, они клевые.
Убрав руку, я уставился в потолок.
— Ханна?
— Что?
— Тебе хоть немного хочется всего этого?