Лусия, будь ее воля, в жизни не прикоснулась бы к тому, во что превратилась тьерина Велена. Некогда красивая и крепкая женщина сейчас больше всего напоминала череп, обтянутый пожелтевшей, пергаментной кожей.

Провалились щеки, запали глаза, тонкая кожа туго обтянула выступившие скулы, волосы резко поседели и приклеились к черепу.

Вердикт лекарей был прост – болезнь. Неизвестная науке, да, так бывает.

Яд?

Что вы! Какой яд? Откуда яд? Кому бы это в голову прий-ти могло?

Нереально!

Правду знала одна Лусия, но она помалкивала. Яды матери действительно сбоев не давали. Тьерина Велена медленно и верно умирала. А всего-то и надо было пропитать ядом молитвенник и добавить немного в ее любимые духи, которыми тьерина обильно поливала все, включая и нижнее белье. Яд медленно проникал в организм через поры кожи и убивал женщину так же верно, как кинжал, только медленнее.

Тьерина болела, чахла, не могла принимать пищу из-за постоянной тошноты…

Лусия подозревала, что если она сейчас и прекратит подливать яд, Велену уже ничто не спасет.

Впрочем, разве это ее волнует?

Тьерина Велена не пожалела бы ее, Лусия не пожалела свекровь, все закономерно. А что она нанесла удар первой… это в книге Ардена сказаны всякие глупости. Вроде того, что человек не враг тебе, пока не поднял первым руку свою…

А если после этого ты уже не встанешь?

Запросто!

Лучше уж бить первым, а грех… отмолим! Лусия совершенно искренне собиралась во всем признаться отцу, получить от него полную индульгенцию и спокойно жить дальше. Может, молиться почаще.

Сейчас она была на шестом месяце и прекрасно себя чувствовала. Разве что щиколотки отекали, но всегда можно посидеть подольше, отдохнуть, и все пройдет. Вот и сейчас, читая книгу тьерине, она поставила ступни на маленькую, обитую бархатом скамеечку. А что?

Она беременна, ей нужны удобства!

Тьерина Велена открыла глаза.

– Донат…

– Да, дорогая. Как ты себя чувствуешь?

– Плохо. – Взгляд тьерины остановился на Лусии. – Выйди вон!

– Вели! – возмутился бесцеремонной команде Карст, но Лусия положила ему руку на локоть.

– Все в порядке, монтьер.

– Руку убери! – скрипнула тьерина. – И вон отсюда.

Лусия одарила ее нежной улыбкой.

– Только не переутомляйтесь, тьерина, вы еще слишком слабы…

Нежно промокнула обильно надушенным платочком пот со лба тьерины – и вышла вон.

Стоит ли ругаться или злиться на Велену Карст?

Нет! В этом нет никакого смысла! Умирающий может говорить, что ему захочется, все равно ничего сделать уже не сможет! Так-то!





* * *


В комнате тьерина Велена посмотрела на мужа.

– Ничего нового?

– Нет.

По просьбе жены Донат Карст озадачил всех лекарей. Но следов яда обнаружено не было, болезнь определить не могли, а потом герцогине давали промывающие, ставили пиявок и два раза пускали кровь. Только от этих мероприятий, понятное дело, толку не было.

– Я уверена, это все она!

– Вели, – Донат Карст вздохнул, – как это должно выглядеть?


– Не знаю!

– Ты не берешь ничего у Лусии, кроме яблок, и те чистит при тебе служанка, служанок я тоже меняю, за Лусией следят… – Тут тьер безбожно врал, за Лусией никто не следил, потому что Донат Карст полагал это просто придурью больной бабы. – А тебе все хуже и хуже. Как бы Лусия тебе вредила?

– Не знаю! Сука!

– Вели, она мать нашего внука.

– Нашего… внука!!! Донат, поклянись мне!

– В чем?

– На родовом камне поклянись, на крови! Я требую! Я умираю, поэтому ты должен дать мне слово!

– Какое?

– Что никогда не женишься на этой сучке!

– Вели, она жена нашего сына!

– Вот именно! Я умираю, Мирт тоже смертен! Сможешь ли ты его уберечь – не знаю, но я хочу, чтобы ты мне поклялся! Ты! Никогда! На ней! Не женишься!

Донат вздохнул.

– Хорошо. Если ты так хочешь, я тебе обещаю.

– Нет! На крови!

– Вели!

– Дон!

Два взгляда скрестились – и в этот раз тьерина Велена не отступила. Горящий безумным огнем взгляд превозмог волю мужа. Донат вздохнул, вытащил кинжал и кольнул палец.

– Я, Донат Лирей Карст, клянусь своей супруге, что никогда не женюсь на Лусии Даверт, ныне Карст. Даже если она останется последней женщиной на земле.

Тьерина Велена расслабилась и откинулась на подушки, словно дохлая рыбина. Только шея чуть подрагивала.

– Спасибо, – наконец шепнула она.

Донат вздохнул. Показательно, громко…

– Надеюсь, тебе будет стыдно, когда ты поправишься.

– Надеюсь, мне не будет стыдно, когда я умру. За тебя…

Донат Карст вышел из комнаты, хлопнув дверью, – и тут же был вознагражден поцелуем от Лусии.

– Как она?

– Плохо. Бредит!

– А что с рукой?

– Дурь несусветная. Заставила меня поклясться, что я никогда на тебе не женюсь!

Если бы Донат Карст не гладил в это время Лусию по волосам, то заметил бы, какой злобой полыхнули карие глаза.

Впрочем, вслух она произнесла совсем иное:

– Я замужем. И жена вашего сына. Храм никогда бы не одобрил…

– Снизойдем к ее причудам. Тяжко тебе с ней?

Лусия вздохнула еще показательнее.

– Это мой долг…

– Ты благородная душа, Лу…

– Разве в роду Карстов могут быть иные? – удивилась Лусия.

Но внутренне она кипела от гнева.