Лея
Тело так замерзло, что почти не слушалось. Оставаться дальше на крыше навеса не было смысла. Тихонько опустила лестницу, пришлось два раза забираться, чтобы забрать ружья. Организм требовал, чтобы я шла в тепло, но необъяснимый страх заставлял стоять на месте. Где искать Петра и Валида? Вдруг они все еще живы и им можно помочь?
С неба срывались крупные хлопья снега. Сильные порывы ветра бросали снежинки в лицо.
Я бы так и стояла, пока не превратилась в сосульку, если бы мое внимание не привлекли тихие голоса, а потом до меня донесся стон.
— Терпи, мальчишка. Я не позволю тебе умереть! — я выбежала навстречу, узнав голос Петра. Мальчишкой для него мог быть только Валид.
По крайне мере они живы. Преодолевая боль, Петр тащил на себе Чехоева младшего. Мужчина хромал, а вся правая штанина была залита кровью. Я растерялась, как помочь? Вряд ли у меня хватит сил донести Валида до хижины, он весит килограмм сто не меньше.
— Возьми ружья, — подсказал Петр, сбросив с плеча винтовки. Борода и усы мужчины были покрыты инеем. Хоть бы не отморозили себе конечности.
Я шла впереди, постоянно оглядывалась, мне казалось, опасность затаилась где-то рядом. Боялась, что бандиты могут напасть на раненных мужчин. У меня имелось много вопросов, но я понимала, что не время их задавать. Петру не до разговоров, он из последних сил несет Валида, который, как я надеялась, находился без сознания.
— Давай положим его на мою кровать, — скинув ружья у двери, предложила я.
— Дверь закрой, — прохрипел Петр. Пальцы не слушались, но я все-таки старалась действовать быстро.
Успела расстелить постель раньше, чем Петр внес Валида. Он повалил его на кровать, а сам упал на колени.
По щекам потекли слезы, когда я взглянула на белое безжизненное лицо парня. Его щетина и усы были покрыты сосульками.
— Он жив? — мой голос дрожал.
— Валид без сознания. Лея, мне понадобится твоя помощь, чтобы не дать ему умереть, — я тут же кивнула, готова была сделать все, что в моих силах. — Помоги подняться, — подставила стул, опираясь на меня, он смог подтянуться и присесть. Все это сопровождалось сдавленным стоном.
— Тебе нужно обработать ногу, — я видела, что выше ранения его бедро перетянуть ремнем.
— Сначала займемся Валидом, — Петр принялся сбрасывать с себя верхнюю одежду. — Мы должны помочь ему продержаться до прибытия помощи, — я не стала даже спрашивать, когда придет помощь. Погода, как назло совсем испортилась. Страх только усиливался, но нужно было действовать быстро. — Сможешь принести чемодан с медикаментами?
— Уже несу, — пальцы ног и рук стали согреваться в тепле, зуд и жжение доставлял ужасный дискомфорт, но я старалась не обращать на это внимание.
Оставив перчатки в кухне на столе, я спустилась в подвал, где была комфортная температура для хранения лекарств, поэтому приходилось держать аптечку там.
Это была долгая бессонная ночь. У Валида раздроблена плечевая кость, пуля застряла внутри. Нужна операция, сделать ее желательно как можно скорее. Петр надеялся извлечь пулю, но с таким ранение об этом не могло быть и речи. Обработал, перебинтовал, чтобы остановить кровотечение.
При падении Валид ударился затылком, как следствие шишка с куриное яйцо и ссадина. Насколько это было опасно, мы могли только предполагать, но Петр уверял, что сознание Чехоев потерял в тот момент, когда он взвалил парня на плечо.
Валид приходил в себя, пока его бинтовали, сказав пару крепких словечек и простонав, он опять потерял сознание, но я была так счастлива его слышать, что как дура расплакалась.
У Петра сквозное ранение бедра, ему тоже нужен был врач. Он заставил меня чистить рану. Руки дрожали, но делали. Зашивать не стали. Петр сказал не надо, но я понимала, что рана может загноиться, поэтому лучше, чтобы она была открытой.
— Тебе сказали сидеть в доме, ты зачем вышла? — так неожиданно прозвучал вопрос, что я растерялась, но прежде чем стала объяснять, он добавил: — Спасибо, что снайпера сняла. Одного из нас могло уже не быть в живых.
— Я его ранена, не убила. Он на дереве остался, — про себя надеялась, что он там и замерзнет.
— Опасность не миновала, Лея. Они отступили, но могут вернуться в любой момент. Я не знаю, сколько их осталось. Ты ложись, а я подежурю.
Я знала, что не усну, поэтому решила остаться рядом с Валидом.
— Пить… — стонал Чехоев, а я старалась его напоить, но он отключался. Тогда я смачивала ему губы.
Бандиты не появлялись. На второй день силы нас обоих покинули. Спали урывками. Мы с Петром дежурили по очереди, заботились о Валиде, у которого к ночи начала подниматься температура. Нас это встревожило.
Связи не было. Мы даже позвонить и проконсультироваться с врачами не могли. Солнечные батареи занесло снегом, выйти и расчистить Петр не позволял. Пользовались керосиновыми лампами, чтобы включить генератор, нужно было расчистить сугробы и двери в гараж. Не стоило забывать, что один бандит точно жив.
Третий день…
Снег продолжал идти…
В комнате стоял запах лекарств, болезни и пота…
Я теряла надежду, что Чех успеет прийти на помощь брату. Валид бредил. Называл меня Ясей и говорил, что любит. Температура практически не падала, хотя мы ее сбивали.
Я плакала и молилась. Петр тоже чувствовал себя неважно, но продолжал держаться. Видела, как он брал градусник, но когда я спросила, поднялась ли у него температура, он ответил «нет». Я боялась, что если и Петр сляжет, я не знаю, что буду делать. Мне казалось, что до весны нас не спасут…
Нас…
Утро четвертого дня…
Наконец-то перестал идти снег. Стоял мороз и ярко светило солнце, оно будто хотело сказать, что все будет хорошо, но я уже не верила.
Я уснула опять на стуле у постели Валида. Петр протянул мне чашку кофе. Мы эти дни не готовили. Есть не хотелось.
— Я пойду, попробую добраться до гаража, нужно ехать в центр за помощью. Он не протянет долго, — Петр еле стоял на ногах. Мне стало по-настоящему страшно его отпускать. Я боялась, что у него не хватило сил доехать.
— Снег прекратился, может связь появится?.. — в этот момент мы услышали шум двигателя.
Этот звук быстро приближался.
— Вертушка… — прислушиваясь, произнес мужчина и насколько позволяло ранение, бросился к окну. — Самир, — впервые я видела, как блестят слезы в его глазах. — Мальчик мой, все будет хорошо, — подошел он к Валиду и схватив того за лицо, встряхнул, будто тот мог его услышать. — Ты не умрешь, Дикий!
— Надеюсь, это не бандиты… — вслух подумала я, но Петр меня не услышал, он уже направлялся встречать Самира. Мои чувства не имели никакого значения, главное, что Чех спасет брата.
Я слышала, как сел вертолет. Слышала, что Петр выкрикивает с крыльца приветствия. Валид метался по кровати, мне было не до того, чтобы выйти к спасателям. Я вытирала пот с лица друга, смачивала губы и просто держала за руку.
— Яся… — открыл глаза Валид. — Пить…
Я поднесла стакан к его губам, он жадно глотал воду.
— Я сам дойду, не нужны мне носилки, — доносится до меня возмущенный голос Петра. Вы лучше…
— Где Лея? — звучит знакомый голос.
— Чех, послушай. Валид ранен, они в ее комнате…
— Спасибо, вредина. Я люблю тебя, — улыбаясь, произносит Валид. Я знаю, что он меня не узнает и видит перед собой другую девушку.
Где-то я ей завидую, ведь он хороший парень, кому-то очень повезет. Несмотря на ранение, здоровой рукой он хватает меня за затылок и притягивает к себе, остатки воды в стакане проливаются на его грудь, я хочу отстраниться, но губы Валида властно накрывают мои губ. Поцелуй не длится долго. Меня выдергивают со стула, а в лицо раненому летит кулак…
Глава 30
Чех
Я потерял двадцать лет жизни за эти четыре дня. Долгий перелет, во время которого я договорился, чтобы нас ждал вертолет МИ-8, способный летать практически при любых погодных условиях. Никаких задержек я больше терпеть был не намерен. Со мной два лучших военных хирурга, мы не знаем насколько ранение Петра опасно… и жив ли он?..
О том, что и Валид с Леей могли пострадать, даже думать не хотел. В больнице Новосибирска нас уже ждали. Все остальное решим на месте. Лишь бы с ними все было в порядке. Лопасти пропеллера размели снег, но чтобы добраться до хижины, мы использовали снегоходы. Арендовали их вместе с вертолетом.
Минут двадцать, наверное, прошло, прежде чем мы разгрузились и добрались до дома. Я не готов был терять даже секунды, поэтому ужасно нервничал.
Дверь открыл Петр. Увидев друга на ногах, почувствовал облегчение. Отметил, что скорбного выражения на лице нет. Значит, все живы. Где-то внутри стало отпускать, даже дышать стало легче. Он опирался на одну ногу, пожав ему руку, уступил место врачам. Они взяли его под руки и повели в дом.
— Где Лея? — поинтересовался, входя следом за ними. С Валидом в ее спальне… — я слышал, что он возмущается и говорит, что помощь нужна не ему, но мне словно в уши вату натолкали. Кровь зашумела в голове. Миг и я уже стою у дверей спальни.
— Спасибо вредина, — произносит брат и сразу добавляет: — Я люблю тебя, — дыхание перехватывает, словно получил удар под дых. Только не Валид… и не Лея!
Я же предупреждал его! Увидев, что он целует Лею, у меня в голове что-то замкнуло. Вырвав ее из объятий брата, я замахнулся, собирался хорошенько ему врезать.
— Нет! — закричала она. Хорошенько врезать не получилось, Лея блокировал удар. Мазнул лишь по лицу брата, в любом случае, челюсть будет болеть несколько дней. Даже в бешеном состоянии я отметил, что она имеет неплохую подготовку. — Ты не видешь, что емуплохо?! — в глазах ее горела ярость. Я заметил и усталость на лице, и круги под глазами… И припухшие от, чужих поцелуев губы!
— А мне показалось, что ему очень хорошо! — процедил сквозь зубы.
— Он опять потерял сознание! Ты сумасшедший! Ему врач нужен! — она кричала и толкала меня в грудь, а по бледным щекам текли слезы.
Посмотрел на брата. В груди все сдавило. Он имел нездоровый вид. Правое плечо и половина груди перебинтованы. Должен был понять, что Валид не стал бы лежать. Он был бы уже на ногах и старался врезать мне в ответ.
— Петр говорит, что помощь нужна Дикому, — один из наших хирургов, которые латали половину управления, появился в дверях.
— Валид без сознания. У него пуля раздробила кость, третий день держится высокая температура, иногда он бредит, — Лея была возле врача. — Мы обрабатывали рану, но ему нужна срочная операция.
— Я посмотрю, — Толик прошел к Валиду. Все отошло на второй план. Вернулся страх. Я стоял возле кровати и наблюдал, за действиями врача. — Чех, срочно в больницу, — произнес хирург спустя несколько минут, которые казались вечностью. — Я поставлю капельницу, чтобы поддержать работу сердца, но это уже в вертолете. Пусть пилот по рации передаст, чтобы готовили операционную.
— Толик?.. — я понял, что ситуация серьезная.
— Ничего не могу сказать, рана загноилась… — я понял, что есть вероятность заражения крови. Не стал мучать врача дальнейшим расспросами. Слова меня не успокоят, а он без анализов точно ничего сказать не может.
Тело так замерзло, что почти не слушалось. Оставаться дальше на крыше навеса не было смысла. Тихонько опустила лестницу, пришлось два раза забираться, чтобы забрать ружья. Организм требовал, чтобы я шла в тепло, но необъяснимый страх заставлял стоять на месте. Где искать Петра и Валида? Вдруг они все еще живы и им можно помочь?
С неба срывались крупные хлопья снега. Сильные порывы ветра бросали снежинки в лицо.
Я бы так и стояла, пока не превратилась в сосульку, если бы мое внимание не привлекли тихие голоса, а потом до меня донесся стон.
— Терпи, мальчишка. Я не позволю тебе умереть! — я выбежала навстречу, узнав голос Петра. Мальчишкой для него мог быть только Валид.
По крайне мере они живы. Преодолевая боль, Петр тащил на себе Чехоева младшего. Мужчина хромал, а вся правая штанина была залита кровью. Я растерялась, как помочь? Вряд ли у меня хватит сил донести Валида до хижины, он весит килограмм сто не меньше.
— Возьми ружья, — подсказал Петр, сбросив с плеча винтовки. Борода и усы мужчины были покрыты инеем. Хоть бы не отморозили себе конечности.
Я шла впереди, постоянно оглядывалась, мне казалось, опасность затаилась где-то рядом. Боялась, что бандиты могут напасть на раненных мужчин. У меня имелось много вопросов, но я понимала, что не время их задавать. Петру не до разговоров, он из последних сил несет Валида, который, как я надеялась, находился без сознания.
— Давай положим его на мою кровать, — скинув ружья у двери, предложила я.
— Дверь закрой, — прохрипел Петр. Пальцы не слушались, но я все-таки старалась действовать быстро.
Успела расстелить постель раньше, чем Петр внес Валида. Он повалил его на кровать, а сам упал на колени.
По щекам потекли слезы, когда я взглянула на белое безжизненное лицо парня. Его щетина и усы были покрыты сосульками.
— Он жив? — мой голос дрожал.
— Валид без сознания. Лея, мне понадобится твоя помощь, чтобы не дать ему умереть, — я тут же кивнула, готова была сделать все, что в моих силах. — Помоги подняться, — подставила стул, опираясь на меня, он смог подтянуться и присесть. Все это сопровождалось сдавленным стоном.
— Тебе нужно обработать ногу, — я видела, что выше ранения его бедро перетянуть ремнем.
— Сначала займемся Валидом, — Петр принялся сбрасывать с себя верхнюю одежду. — Мы должны помочь ему продержаться до прибытия помощи, — я не стала даже спрашивать, когда придет помощь. Погода, как назло совсем испортилась. Страх только усиливался, но нужно было действовать быстро. — Сможешь принести чемодан с медикаментами?
— Уже несу, — пальцы ног и рук стали согреваться в тепле, зуд и жжение доставлял ужасный дискомфорт, но я старалась не обращать на это внимание.
Оставив перчатки в кухне на столе, я спустилась в подвал, где была комфортная температура для хранения лекарств, поэтому приходилось держать аптечку там.
Это была долгая бессонная ночь. У Валида раздроблена плечевая кость, пуля застряла внутри. Нужна операция, сделать ее желательно как можно скорее. Петр надеялся извлечь пулю, но с таким ранение об этом не могло быть и речи. Обработал, перебинтовал, чтобы остановить кровотечение.
При падении Валид ударился затылком, как следствие шишка с куриное яйцо и ссадина. Насколько это было опасно, мы могли только предполагать, но Петр уверял, что сознание Чехоев потерял в тот момент, когда он взвалил парня на плечо.
Валид приходил в себя, пока его бинтовали, сказав пару крепких словечек и простонав, он опять потерял сознание, но я была так счастлива его слышать, что как дура расплакалась.
У Петра сквозное ранение бедра, ему тоже нужен был врач. Он заставил меня чистить рану. Руки дрожали, но делали. Зашивать не стали. Петр сказал не надо, но я понимала, что рана может загноиться, поэтому лучше, чтобы она была открытой.
— Тебе сказали сидеть в доме, ты зачем вышла? — так неожиданно прозвучал вопрос, что я растерялась, но прежде чем стала объяснять, он добавил: — Спасибо, что снайпера сняла. Одного из нас могло уже не быть в живых.
— Я его ранена, не убила. Он на дереве остался, — про себя надеялась, что он там и замерзнет.
— Опасность не миновала, Лея. Они отступили, но могут вернуться в любой момент. Я не знаю, сколько их осталось. Ты ложись, а я подежурю.
Я знала, что не усну, поэтому решила остаться рядом с Валидом.
— Пить… — стонал Чехоев, а я старалась его напоить, но он отключался. Тогда я смачивала ему губы.
Бандиты не появлялись. На второй день силы нас обоих покинули. Спали урывками. Мы с Петром дежурили по очереди, заботились о Валиде, у которого к ночи начала подниматься температура. Нас это встревожило.
Связи не было. Мы даже позвонить и проконсультироваться с врачами не могли. Солнечные батареи занесло снегом, выйти и расчистить Петр не позволял. Пользовались керосиновыми лампами, чтобы включить генератор, нужно было расчистить сугробы и двери в гараж. Не стоило забывать, что один бандит точно жив.
Третий день…
Снег продолжал идти…
В комнате стоял запах лекарств, болезни и пота…
Я теряла надежду, что Чех успеет прийти на помощь брату. Валид бредил. Называл меня Ясей и говорил, что любит. Температура практически не падала, хотя мы ее сбивали.
Я плакала и молилась. Петр тоже чувствовал себя неважно, но продолжал держаться. Видела, как он брал градусник, но когда я спросила, поднялась ли у него температура, он ответил «нет». Я боялась, что если и Петр сляжет, я не знаю, что буду делать. Мне казалось, что до весны нас не спасут…
Нас…
Утро четвертого дня…
Наконец-то перестал идти снег. Стоял мороз и ярко светило солнце, оно будто хотело сказать, что все будет хорошо, но я уже не верила.
Я уснула опять на стуле у постели Валида. Петр протянул мне чашку кофе. Мы эти дни не готовили. Есть не хотелось.
— Я пойду, попробую добраться до гаража, нужно ехать в центр за помощью. Он не протянет долго, — Петр еле стоял на ногах. Мне стало по-настоящему страшно его отпускать. Я боялась, что у него не хватило сил доехать.
— Снег прекратился, может связь появится?.. — в этот момент мы услышали шум двигателя.
Этот звук быстро приближался.
— Вертушка… — прислушиваясь, произнес мужчина и насколько позволяло ранение, бросился к окну. — Самир, — впервые я видела, как блестят слезы в его глазах. — Мальчик мой, все будет хорошо, — подошел он к Валиду и схватив того за лицо, встряхнул, будто тот мог его услышать. — Ты не умрешь, Дикий!
— Надеюсь, это не бандиты… — вслух подумала я, но Петр меня не услышал, он уже направлялся встречать Самира. Мои чувства не имели никакого значения, главное, что Чех спасет брата.
Я слышала, как сел вертолет. Слышала, что Петр выкрикивает с крыльца приветствия. Валид метался по кровати, мне было не до того, чтобы выйти к спасателям. Я вытирала пот с лица друга, смачивала губы и просто держала за руку.
— Яся… — открыл глаза Валид. — Пить…
Я поднесла стакан к его губам, он жадно глотал воду.
— Я сам дойду, не нужны мне носилки, — доносится до меня возмущенный голос Петра. Вы лучше…
— Где Лея? — звучит знакомый голос.
— Чех, послушай. Валид ранен, они в ее комнате…
— Спасибо, вредина. Я люблю тебя, — улыбаясь, произносит Валид. Я знаю, что он меня не узнает и видит перед собой другую девушку.
Где-то я ей завидую, ведь он хороший парень, кому-то очень повезет. Несмотря на ранение, здоровой рукой он хватает меня за затылок и притягивает к себе, остатки воды в стакане проливаются на его грудь, я хочу отстраниться, но губы Валида властно накрывают мои губ. Поцелуй не длится долго. Меня выдергивают со стула, а в лицо раненому летит кулак…
Глава 30
Чех
Я потерял двадцать лет жизни за эти четыре дня. Долгий перелет, во время которого я договорился, чтобы нас ждал вертолет МИ-8, способный летать практически при любых погодных условиях. Никаких задержек я больше терпеть был не намерен. Со мной два лучших военных хирурга, мы не знаем насколько ранение Петра опасно… и жив ли он?..
О том, что и Валид с Леей могли пострадать, даже думать не хотел. В больнице Новосибирска нас уже ждали. Все остальное решим на месте. Лишь бы с ними все было в порядке. Лопасти пропеллера размели снег, но чтобы добраться до хижины, мы использовали снегоходы. Арендовали их вместе с вертолетом.
Минут двадцать, наверное, прошло, прежде чем мы разгрузились и добрались до дома. Я не готов был терять даже секунды, поэтому ужасно нервничал.
Дверь открыл Петр. Увидев друга на ногах, почувствовал облегчение. Отметил, что скорбного выражения на лице нет. Значит, все живы. Где-то внутри стало отпускать, даже дышать стало легче. Он опирался на одну ногу, пожав ему руку, уступил место врачам. Они взяли его под руки и повели в дом.
— Где Лея? — поинтересовался, входя следом за ними. С Валидом в ее спальне… — я слышал, что он возмущается и говорит, что помощь нужна не ему, но мне словно в уши вату натолкали. Кровь зашумела в голове. Миг и я уже стою у дверей спальни.
— Спасибо вредина, — произносит брат и сразу добавляет: — Я люблю тебя, — дыхание перехватывает, словно получил удар под дых. Только не Валид… и не Лея!
Я же предупреждал его! Увидев, что он целует Лею, у меня в голове что-то замкнуло. Вырвав ее из объятий брата, я замахнулся, собирался хорошенько ему врезать.
— Нет! — закричала она. Хорошенько врезать не получилось, Лея блокировал удар. Мазнул лишь по лицу брата, в любом случае, челюсть будет болеть несколько дней. Даже в бешеном состоянии я отметил, что она имеет неплохую подготовку. — Ты не видешь, что емуплохо?! — в глазах ее горела ярость. Я заметил и усталость на лице, и круги под глазами… И припухшие от, чужих поцелуев губы!
— А мне показалось, что ему очень хорошо! — процедил сквозь зубы.
— Он опять потерял сознание! Ты сумасшедший! Ему врач нужен! — она кричала и толкала меня в грудь, а по бледным щекам текли слезы.
Посмотрел на брата. В груди все сдавило. Он имел нездоровый вид. Правое плечо и половина груди перебинтованы. Должен был понять, что Валид не стал бы лежать. Он был бы уже на ногах и старался врезать мне в ответ.
— Петр говорит, что помощь нужна Дикому, — один из наших хирургов, которые латали половину управления, появился в дверях.
— Валид без сознания. У него пуля раздробила кость, третий день держится высокая температура, иногда он бредит, — Лея была возле врача. — Мы обрабатывали рану, но ему нужна срочная операция.
— Я посмотрю, — Толик прошел к Валиду. Все отошло на второй план. Вернулся страх. Я стоял возле кровати и наблюдал, за действиями врача. — Чех, срочно в больницу, — произнес хирург спустя несколько минут, которые казались вечностью. — Я поставлю капельницу, чтобы поддержать работу сердца, но это уже в вертолете. Пусть пилот по рации передаст, чтобы готовили операционную.
— Толик?.. — я понял, что ситуация серьезная.
— Ничего не могу сказать, рана загноилась… — я понял, что есть вероятность заражения крови. Не стал мучать врача дальнейшим расспросами. Слова меня не успокоят, а он без анализов точно ничего сказать не может.