— А по IP — адресу не смогут вычислить?
— Могут, — честно ответил Лее. Моя спонтанная поездка сюда, вряд ли осталась незамеченной. В это время из тюрьмы сбегают заключенные, что кажется очень подозрительным. Прятаться и бояться будут другие, я сделаю все, чтобы Лея могла жить спокойно.
— Ты уезжаешь? — мы дошли до хижины, за всю дорогу Лея впервые подняла на меня взгляд. — Сегодня? — тихо спросила она.
«Что ты творишь со мной, Лея?!»
Глава 26
Чех
«Сегодня?..» — крутился вопрос в голове. — «Сейчас… Мне нужно уезжать сейчас!» — это выше моих сил — находиться с ней рядом и не трогать.
Опускаю Лею на землю, руки продолжают сжимать, оставляя на ее теле следы. То, что она поняла и не озлобилась после моего откровения, ослабевает мой контроль.
Медленное скольжение ее тела по моему — изощренная пытка. Толкаю к двери, нависаю над Леей. Громко вбираю воздух и выталкиваю его со свистом. В ее глазах желание…
Желание… твою дивизию!..
А я с первого дня могу думать только о том, что она будет подо мной!
«Ты понимаешь, что не имеешь права ее касаться?»
Будь ее отец жив, я бы уже валялся на земле с разбитым лицом, но даже эта мысль не способна отрезвить. Хватаю Лею за затылок, впиваюсь в сладкие губы. Кончиками языка считаю белые ровные зубы, она пахнет лесом и ягодами. Так упоительно, что голова кружится. Дурею.
Лея неумело отвечает, но это еще сильнее заводит. Я бы прямо здесь раздел ее, уложил на пыльные доски, обласкал каждый участок тела. Раздвинул ноги…
Рычу, будто дикий зверь. Подхватываю Лею под бедра, поднимаю и вдавливаю в дверь. Она закидывает ноги мне на бедра. Громко выпускают из легких воздух.
— Лея… Я ощущаю, какая ты горячая, — толкаясь бедрами, если бы не слои одежды уже был бы в ней.
— Не останавливайся, — доверчиво искренне шепчет она. Меня раздирает от противоречивых чувств, с одной стороны хочется пустить себе пулю в лоб, что бы остановить это безумие, не предать свои принципы, с другой пойти до конца, уступить ее просьбе. И я понимаю, что проиграл эту борьбу с самим собой. Лея, как самый тяжелый наркотик, моментально привыкание, соскочить не получится.
Пробираюсь ей под кофту. Языком вылизываю рот, а руки отыскивают спелые вершины.
— Скажи, что ты моя! — рычу Лее в губы. Она не отвечает. Глаза закрыты, я не вижу в них ответа.
Руки по талии сползают на ягодицы, которые идеально помещаются в больших ладонях. Крепко удерживая, задаю ритм ее движениям. Пытка. Мне мало этих ощущений, хочется полноты. Чтобы никаких шмоток, только тело… Я в ней!
Удерживая Лею за ягодицы, распахиваю дверь и в несколько шагов оказываюсь в ее спальне. Небольшая кровать, но это лучшее, что здесь есть.
Никакого девичьего трепета в Лее не наблюдаю, она страстно отвечает на мои ласки, что рождает сомнения.
— Лея, у тебя были мужчины? — спрашиваю, прежде чем опустить на постель. Потом будет не до разговоров и выяснения подробностей. Я на пределе. — Секс был или я буду первым?
— Первым… — внутри меня, будто довольно зашевелился дикий зверь.
— Будет больно? — интересуется она.
«Хрен знает! В каком-то смысле она у меня тоже первая… Девственница».
— Я аккуратно, — провожу по ее губам подушечкой большого пальца. Проникаю чуть в рот, вынуждая ее облизнуть, потом пососать фалангу. Лею ласка заводит, давно заметил, что у нее губы — яркая эрогенная зона. Моя фантазия бушует во всю, и вместо пальца я представляю другую часть тела.
Быстрыми уверенными движениями избавляю ее от одежды. Не терплю бардак в доме, но сейчас мне все равно куда летят вещи. Поднимаю и опускаю Лею на постель. Маленькие белые трусики поддеваю мизинцами и медленно стягиваю вниз. Последнее препятствие устранено. Подтягиваю к самому краю постели ее бедра, под ягодицы подушку. Беру за щиколотки и развожу стройные ноги в сторону. Кровь набатом стучит в голове. Вдыхая запах полной грудью, щекой трусь о нежную кожу. Она дергается.
— Лежи спокойно! — хриплю я, голос подводит.
— Щекотно…
— А так? — кончиком языка прохожусь по нежным складкам. Мягким. Сочным. Влажным. Вкусным.
Усиливаю давление… Не останавливаюсь…
Лея стонет… Кричит.. Выгибается на постель… Хочет сомкнуть бедра, чтобы избежать сладостной пытки, но я удерживают ее ноги.
Я взорвусь, если не окажусь в ней. Надо только спустить брюки…
Сквозь шум в голове, слышу другой шум…
Вертушка!
Да чтоб вас!!! Сказал же, чтобы вечером были!!!
— Отпусти себя! — командую, продолжая ласкать языком и губами. Оставить ее в таком состоянии не могу… и полностью насладиться ее оргазмом времени нет. Пять минут, не больше! — Лея, давай! — я вижу, она готова сорваться. Одну руку кладу на чувственный бугорок и надавливаю пальцем…
Она кричит, срывая голосовые связки. Я позволяю себе насладиться ее оргазмом. Выбиваю последние искры наслаждения из ее тела…
Несмотря на то, что меня разрывает, я приподнимаю Лею, укладываю на подушку и накрываю.
— А ты?.. — смотрит на меня непонимающе.
— Валид с Петром вернулись, — наверное, это к лучшему… но сейчас трезво мыслить не могу.
Оставил Лею в спальне направился в уборную. Выйти в таком состоянии к мужикам я не мог…
********* *********
Лея
— Улетел? — в голосе Петра послышалось облегчение. Я стояла под дверью и нагло подслушивала.
— Он, словно с цепи сорвался. Лея наверняка, что-то учудила, — понять по голосу Валида хоть что-нибудь было невозможно. Злиться он или веселиться непонятно.
— На надо было нам оставлять их одних.
«Не надо было… но тогда я бы не пережила самые яркие моменты в своей жизни…»
— Ты к ней не заглядывал? — спросил Валид Петра.
— Стучался, Лея ответила, что отдыхает.
— Скорее всего, прячется от Чеха. Пойду, позову, — я отбежала от двери и присела на кровать, которую успела заправить.
— Выходи, он уехал, — крикнул Валид. Пусть они лучше думают, что мы поругались, чем догадываются, что здесь произошло. Мне казалась, что каждая вещь в этой спальне готова меня предать и все им рассказать.
— Привет, — я была рада его видеть, поэтому улыбка сама расцвела на моих губах.
— У нас ты не хромала, — вместо приветствия ответил Валид, замечая, как я передвигаюсь.
— Мелочь, почти не болит.
— Привет, девочка. Что у тебя с Самиром случилось? — сразу посыпались вопросы от Петра. Мне казалось, он подозрительно смотрит на меня, будто пытается прочесть мои мысли.
— Ничего, — выдавила из себя, пожала плечами, а у самой перед глазами стоит картина этого самого «ничего». Лицо начинает гореть.
— Как ничего? Вывести брата из себя, мало кому удается. Конечно, у тебя талант довести человека до белого каления, но я не думал, что Самир может сорваться. Я всегда был уверен, что в нашей семье все эмоции я унаследовал, оказалось, что нет, — Валид говорил полушутя. Что точно произошло с настроением Чеха, я не знала, могла лишь догадываться. И вот от этих догадок, я еще больше краснела.
— Лея, все хорошо? Ты не заболела? — подошел ко мне Петр и приложил тыльной стороной руку ко лбу. — Нужно температуру померить, ты вся горишь.
— Тут жарко, — пролепетала я неуверенно, печь еще не зажигали, поэтому в доме было прохладно.
— Валид, где градусник? Принеси, пожалуйста, — еще больше уверился в моей болезни Петр.
Надо было срочно взять себя в руки и постараться не думать о Самире…
— Тридцать шесть и шесть, — Валид забрал у меня градусник, не поверил. Когда я сказала, что температуры у меня нет. Мужчины с еще большим подозрением уставились на меня. В кухне повисла тишина.
— Я ушла за ягодами, не предупредив Самира, — выдала я полуправду. Перевела взгляд с одного на другого, мужчины ждали продолжения. — Он подумал, что я сбежала, долго не мог меня найти, поэтому и разошелся так, — приходилось уже врать.
— Лея, если бы я в этот момент был здесь, помог бы брату тебя отшлепать, — прорычал Валид. — Я же тебе говорил, никуда не отходи! А если бы на тебя тигр или медведь напал? Ты не видела, что волки сделали с лосем? — ложь удалась, раз в нее так охотно поверили.
— Иногда здесь всякие отбросы бродят, могут нечаянно забрести, — строго проговорил Петр, мне даже стало стыдно, что они так разволновались. Но лучше так, чем мужчины узнают правду.
— Могут, — честно ответил Лее. Моя спонтанная поездка сюда, вряд ли осталась незамеченной. В это время из тюрьмы сбегают заключенные, что кажется очень подозрительным. Прятаться и бояться будут другие, я сделаю все, чтобы Лея могла жить спокойно.
— Ты уезжаешь? — мы дошли до хижины, за всю дорогу Лея впервые подняла на меня взгляд. — Сегодня? — тихо спросила она.
«Что ты творишь со мной, Лея?!»
Глава 26
Чех
«Сегодня?..» — крутился вопрос в голове. — «Сейчас… Мне нужно уезжать сейчас!» — это выше моих сил — находиться с ней рядом и не трогать.
Опускаю Лею на землю, руки продолжают сжимать, оставляя на ее теле следы. То, что она поняла и не озлобилась после моего откровения, ослабевает мой контроль.
Медленное скольжение ее тела по моему — изощренная пытка. Толкаю к двери, нависаю над Леей. Громко вбираю воздух и выталкиваю его со свистом. В ее глазах желание…
Желание… твою дивизию!..
А я с первого дня могу думать только о том, что она будет подо мной!
«Ты понимаешь, что не имеешь права ее касаться?»
Будь ее отец жив, я бы уже валялся на земле с разбитым лицом, но даже эта мысль не способна отрезвить. Хватаю Лею за затылок, впиваюсь в сладкие губы. Кончиками языка считаю белые ровные зубы, она пахнет лесом и ягодами. Так упоительно, что голова кружится. Дурею.
Лея неумело отвечает, но это еще сильнее заводит. Я бы прямо здесь раздел ее, уложил на пыльные доски, обласкал каждый участок тела. Раздвинул ноги…
Рычу, будто дикий зверь. Подхватываю Лею под бедра, поднимаю и вдавливаю в дверь. Она закидывает ноги мне на бедра. Громко выпускают из легких воздух.
— Лея… Я ощущаю, какая ты горячая, — толкаясь бедрами, если бы не слои одежды уже был бы в ней.
— Не останавливайся, — доверчиво искренне шепчет она. Меня раздирает от противоречивых чувств, с одной стороны хочется пустить себе пулю в лоб, что бы остановить это безумие, не предать свои принципы, с другой пойти до конца, уступить ее просьбе. И я понимаю, что проиграл эту борьбу с самим собой. Лея, как самый тяжелый наркотик, моментально привыкание, соскочить не получится.
Пробираюсь ей под кофту. Языком вылизываю рот, а руки отыскивают спелые вершины.
— Скажи, что ты моя! — рычу Лее в губы. Она не отвечает. Глаза закрыты, я не вижу в них ответа.
Руки по талии сползают на ягодицы, которые идеально помещаются в больших ладонях. Крепко удерживая, задаю ритм ее движениям. Пытка. Мне мало этих ощущений, хочется полноты. Чтобы никаких шмоток, только тело… Я в ней!
Удерживая Лею за ягодицы, распахиваю дверь и в несколько шагов оказываюсь в ее спальне. Небольшая кровать, но это лучшее, что здесь есть.
Никакого девичьего трепета в Лее не наблюдаю, она страстно отвечает на мои ласки, что рождает сомнения.
— Лея, у тебя были мужчины? — спрашиваю, прежде чем опустить на постель. Потом будет не до разговоров и выяснения подробностей. Я на пределе. — Секс был или я буду первым?
— Первым… — внутри меня, будто довольно зашевелился дикий зверь.
— Будет больно? — интересуется она.
«Хрен знает! В каком-то смысле она у меня тоже первая… Девственница».
— Я аккуратно, — провожу по ее губам подушечкой большого пальца. Проникаю чуть в рот, вынуждая ее облизнуть, потом пососать фалангу. Лею ласка заводит, давно заметил, что у нее губы — яркая эрогенная зона. Моя фантазия бушует во всю, и вместо пальца я представляю другую часть тела.
Быстрыми уверенными движениями избавляю ее от одежды. Не терплю бардак в доме, но сейчас мне все равно куда летят вещи. Поднимаю и опускаю Лею на постель. Маленькие белые трусики поддеваю мизинцами и медленно стягиваю вниз. Последнее препятствие устранено. Подтягиваю к самому краю постели ее бедра, под ягодицы подушку. Беру за щиколотки и развожу стройные ноги в сторону. Кровь набатом стучит в голове. Вдыхая запах полной грудью, щекой трусь о нежную кожу. Она дергается.
— Лежи спокойно! — хриплю я, голос подводит.
— Щекотно…
— А так? — кончиком языка прохожусь по нежным складкам. Мягким. Сочным. Влажным. Вкусным.
Усиливаю давление… Не останавливаюсь…
Лея стонет… Кричит.. Выгибается на постель… Хочет сомкнуть бедра, чтобы избежать сладостной пытки, но я удерживают ее ноги.
Я взорвусь, если не окажусь в ней. Надо только спустить брюки…
Сквозь шум в голове, слышу другой шум…
Вертушка!
Да чтоб вас!!! Сказал же, чтобы вечером были!!!
— Отпусти себя! — командую, продолжая ласкать языком и губами. Оставить ее в таком состоянии не могу… и полностью насладиться ее оргазмом времени нет. Пять минут, не больше! — Лея, давай! — я вижу, она готова сорваться. Одну руку кладу на чувственный бугорок и надавливаю пальцем…
Она кричит, срывая голосовые связки. Я позволяю себе насладиться ее оргазмом. Выбиваю последние искры наслаждения из ее тела…
Несмотря на то, что меня разрывает, я приподнимаю Лею, укладываю на подушку и накрываю.
— А ты?.. — смотрит на меня непонимающе.
— Валид с Петром вернулись, — наверное, это к лучшему… но сейчас трезво мыслить не могу.
Оставил Лею в спальне направился в уборную. Выйти в таком состоянии к мужикам я не мог…
********* *********
Лея
— Улетел? — в голосе Петра послышалось облегчение. Я стояла под дверью и нагло подслушивала.
— Он, словно с цепи сорвался. Лея наверняка, что-то учудила, — понять по голосу Валида хоть что-нибудь было невозможно. Злиться он или веселиться непонятно.
— На надо было нам оставлять их одних.
«Не надо было… но тогда я бы не пережила самые яркие моменты в своей жизни…»
— Ты к ней не заглядывал? — спросил Валид Петра.
— Стучался, Лея ответила, что отдыхает.
— Скорее всего, прячется от Чеха. Пойду, позову, — я отбежала от двери и присела на кровать, которую успела заправить.
— Выходи, он уехал, — крикнул Валид. Пусть они лучше думают, что мы поругались, чем догадываются, что здесь произошло. Мне казалась, что каждая вещь в этой спальне готова меня предать и все им рассказать.
— Привет, — я была рада его видеть, поэтому улыбка сама расцвела на моих губах.
— У нас ты не хромала, — вместо приветствия ответил Валид, замечая, как я передвигаюсь.
— Мелочь, почти не болит.
— Привет, девочка. Что у тебя с Самиром случилось? — сразу посыпались вопросы от Петра. Мне казалось, он подозрительно смотрит на меня, будто пытается прочесть мои мысли.
— Ничего, — выдавила из себя, пожала плечами, а у самой перед глазами стоит картина этого самого «ничего». Лицо начинает гореть.
— Как ничего? Вывести брата из себя, мало кому удается. Конечно, у тебя талант довести человека до белого каления, но я не думал, что Самир может сорваться. Я всегда был уверен, что в нашей семье все эмоции я унаследовал, оказалось, что нет, — Валид говорил полушутя. Что точно произошло с настроением Чеха, я не знала, могла лишь догадываться. И вот от этих догадок, я еще больше краснела.
— Лея, все хорошо? Ты не заболела? — подошел ко мне Петр и приложил тыльной стороной руку ко лбу. — Нужно температуру померить, ты вся горишь.
— Тут жарко, — пролепетала я неуверенно, печь еще не зажигали, поэтому в доме было прохладно.
— Валид, где градусник? Принеси, пожалуйста, — еще больше уверился в моей болезни Петр.
Надо было срочно взять себя в руки и постараться не думать о Самире…
— Тридцать шесть и шесть, — Валид забрал у меня градусник, не поверил. Когда я сказала, что температуры у меня нет. Мужчины с еще большим подозрением уставились на меня. В кухне повисла тишина.
— Я ушла за ягодами, не предупредив Самира, — выдала я полуправду. Перевела взгляд с одного на другого, мужчины ждали продолжения. — Он подумал, что я сбежала, долго не мог меня найти, поэтому и разошелся так, — приходилось уже врать.
— Лея, если бы я в этот момент был здесь, помог бы брату тебя отшлепать, — прорычал Валид. — Я же тебе говорил, никуда не отходи! А если бы на тебя тигр или медведь напал? Ты не видела, что волки сделали с лосем? — ложь удалась, раз в нее так охотно поверили.
— Иногда здесь всякие отбросы бродят, могут нечаянно забрести, — строго проговорил Петр, мне даже стало стыдно, что они так разволновались. Но лучше так, чем мужчины узнают правду.