Финан выругался вполголоса, потом подбросил новую ветку в огонь. Эгил наклонился вперед.

– Почему король поверил лжи? – удивился он.

– Советники убедили его в том, что Константин и мой отец заключили союз.

– Советники – это Ингильмундр и Элдред? – проворчал я.

Освальд кивнул:

– Он не хотел им верить, но сегодня ты ничего не сказал о встрече с посланцами Константина в Беббанбурге, и это убедило его.

– Да потому что говорить нечего! – сердито заявил я и снова подумал, что свалял дурака, промолчав. – Встреча была, а соглашение – нет. Как нет и никакого союза. Я отослал его людей прочь, одарив их козьим сыром. Вот и все.

– Король убежден в обратном.

– Тогда король… – Начал я, но не дал оскорблению сорваться с языка. – Ты говоришь, он отправляет Элдреда?

– Элдреда и двести воинов.

– И Элдред наречен олдерменом Беббанбурга? – высказал догадку я.

Темная фигура кивнула:

– Да.

– Еще до того, как состоялся мой с королем разговор?

– Король был уверен, что ты примешь его предложение. Оно ведь щедрое, не так ли?

– Весьма, – ворчливо признал я.

– Что, если тебе и правда принять его? – предложил Освальд.

– И Элдред станет лордом Беббанбургским?

– Уж лучше он, чем Ингильмундр, – буркнул епископ.

– Уж лучше я, чем любой из них, – в сердцах выпалил я.

– Согласен, – заявил Освальд, удивив меня.

На миг воцарилась тишина. Финан поворошил огонь.

– Ингильмундр имеет поместья в Вирхелуме, так? – спросил он неожиданно.

– Да.

– Это в твоем диоцезе, верно?

– Да. – Ответ прозвучал резко.

– Ну и?

Освальд поднялся:

– Мне кажется, он лгун. Я молю Бога в надежде, что заблуждаюсь, но сколько ни стараюсь, не могу поверить ему.

– А король верит.

– Король верит, – уныло признал епископ. – Отец, ты сообразишь, как поступить, – заявил он, а потом резко развернулся и зашагал прочь.

– Спасибо! – бросил я ему вслед. Нет ответа. – Освальд! – Снова ничего. Я встал. – Утред!

Звук имени, в котором я ему отказал, заставил его обернуться. Я подошел к нему.

– Почему? – спросил я.

К моему удивлению, он скинул просторный капюшон и в свете костра я увидел, что лицо у него осунувшееся и бледное. И старое для своих лет. Короткие волосы и подстриженная борода были седыми. Мне хотелось сказать что-то, способное вернуть нас в прошлое, попросить у него прощения. Но слова не шли.

– Почему? – повторил я вопрос.

– Король боится, что скотты захватят Нортумбрию, – объяснил он.


– Беббанбург всегда давал им отпор. И всегда будет давать.

– Всегда? – переспросил он. – Вечно в этом мире только одно – милость Божья. Некогда наш род владел землей до Фойрта, теперь же скотты заявляют права на все, что лежит к северу от Туэда. И хотят заполучить остальное.

– И король думает, что я не стану сражаться против них?! – возмутился я. – Я дал клятву защищать Этельстана и держу ее!

– Вот только он не нуждается уже в твоей защите. Этельстан – самый могущественный из государей Британии, а его советники вливают ему в уши яд, твердя, что тебе не следует больше доверять. И он хочет, чтобы его флаг развевался над стенами Беббанбурга.

– А ты не хочешь этого?

Освальд помедлил, собираясь с мыслями.

– Беббанбург наш, – сказал он наконец. – И я хотя скорблю о твоих религиозных заблуждениях, но верю, что ты будешь защищать крепость упорнее, чем самые отборные войска Этельстана, расставленные на ее стенах. Кроме того, для него это только пустая растрата воинов.

– Пустая растрата?

– Король убежден, что, если его план установления мира не сработает, острову Британия предстоит пережить самую ужасную войну в своей истории. И война будет не в Беббанбурге.

– Правда?

– Скотты способны победить нас только при условии, что к ним присоединятся язычники. А сильнейшие среди язычников – это ирландские норманны. Нам известно, что Константин посылал дары Анлафу. Он отправил ему скакуна, меч и золотое блюдо. Почему? Потому что он ищет союза. И если ирландские норманны нагрянут во всей своей силе, то изберут кратчайший маршрут. Они высадятся на западе. – Епископ помедлил. – Ты сражался при Этандуне?

– Сражался.

– Где предводителем северян был Гутрум?

– Да.

– А Альфред вел христиан?

– За него я тоже бился, – напомнил я.

Он оставил мои слова без внимания.

– Значит, если Анлаф придет, отец, разразится война внуков. Внук Гутрума против внука Альфреда. И война эта начнется далеко от Беббанбурга.

– Ты хочешь сказать, что мне следует отправиться домой и защищать его?

– Ты сам лучше всех знаешь, что тебе следует делать. – Он порывисто кивнул и накинул капюшон на голову. – Доброй ночи, отец.

– Утред! – окликнул я его, когда он повернулся.

– Меня зовут Освальдом. – Он не остановился, и я не стал задерживать его.

Какое-то время я стоял в одинокой тьме, обуреваемый нахлынувшими против воли чувствами. То были чувство вины перед сыном, от которого я отрекся, и гнев, вызванный тем, что он поведал мне. На миг на глаза навернулись слезы. Потом я зарычал, развернулся и зашагал обратно к костру, где меня ждали трое, на лицах которых читался вопрос. Дав наконец свободу гневу, я пнул бочонок с вином, а может, с козлиной мочой, и жидкость с шипением полилась в огонь.

– Мы уходим сегодня ночью, – бросил я.

– Сегодня?! – переспросил Торольф.

– Именно. И тихо!

– Господи! – выдохнул Финан.

– Король не должен знать, что мы готовимся уехать, – подчеркнул я, потом обратился к Финану: – Мы уходим первыми: ты, я и наши люди. – Я повернулся к Эгилу и Торольфу. – Вы со своими воинами выступаете перед самым рассветом.

Несколько ударов сердца все молчали. Вино еще булькало и шипело по краям костра.

– Ты в самом деле считаешь, что Этельстан задумал украсть Беббанбург? – спросил Финан.

– Я знаю, что ему нужна крепость! И он хочет, чтобы мы все четверо присутствовали завтра на его пире. А в это самое время в Беббанбург поскачет отряд с письмом к моему сыну. Мой сын Утред поверит всему, что будет написано в письме короля. Он откроет Ворота Черепов, люди Этельстана ворвутся в них и захватят Беббанбург.

– Тогда нам лучше уехать прямо сейчас. – Финан поднялся.

– Мы поскачем на юг, – сказал я Финану. – Потому что недалеко отсюда проходит римская дорога на Хеабург.

– Ты это помнишь? – удивился ирландец.

– Я знаю, что из Хеабурга на юг ведет дорога. По ней доставляли свинец и серебро в Лунден. От нас требуется всего лишь найти ее. Этельстан не ожидает, что мы пойдем этой дорогой. Он решит, что мы направимся в Кайр-Лигвалид и поедем вдоль стены на восток.

– И по ней-то и предстоит ехать нам? – спросил Эгил.

– Да.

Эгил привел в Бургем намного больше людей, чем я, и мой расчет заключался в том, что Этельстан поверит, будто мы все двинулись по римской дороге на север, и вышлет погоню в том направлении, пока мы с Финаном как одержимые помчимся через горный край.