«Я бесполезна, бесполезна, бесполезна». От страха и отчаяния мутилось в голове, отнимались, теряя чувствительность, пальцы, грохотало, словно готовое разорваться, сердце… Она попробовала отползти, вся сжавшись под пристальным взглядом волшебника. В груди волной разливался странный противоестественный холод.
– Не дергайтесь, госпожа, – сказал чародей, аккуратно обойдя лежащего на паркетном полу Дейва Лоттерса. – Вы любовница капитана Дирхейла, верно? Серые глаза, золотые кудри – все сходится. Вы отправитесь с нами, в гвенхейдское посольство. Уверен, капитан Дирхейл окажется сговорчивым, когда узнает, что вы у нас гостите, – а там, возможно, и граф Телфрин явится поговорить. Вы же были его служанкой? Телфрин крайне сентиментален.
– Не трогайте меня! – Голос едва не сорвался на крик.
– Не беспокойтесь, не трону. Вы меня не волнуете. Меня интересует только Телфрин и Дирхейл.
– Вам кто-то выдал нас? Откуда вы знаете, что я и Делвин… – Астрид запнулась.
Чародей, видя ее замешательство, улыбнулся:
– Вопросы, вопросы… Слишком много вопросов, сударыня. Отрешитесь от них.
Краем глаза Астрид заметила, как Майкл, дравшийся с яростью загнанного зверя, всадил клинок в грудь одному из своих противников. Лезвие вышло из спины, окрашенное алым. Второй нападавший размахнулся шпагой и отсек Майклу кисть. Гвенхейдский солдат заорал, отшатнулся, хватаясь левой рукой за разряженный мушкет. Размахнулся как следует и обрушил его прямо на голову неприятелю. Тяжелый приклад проломил тому череп. Падая, враг успел выставить шпагу и пронзил Майклу живот. Целиком насаженный на клинок, последний солдат Делвина Дирхейла рухнул рядом со своим умирающим противником.
«Никого не осталось. Только я и этот проклятый волшебник».
Словно прочитав ее мысли, посланец Кледвина Волфалера сказал:
– Именно это я и называю честным разменом. Вы не представляете, как скучно работать в местном посольстве. Сидишь там, единственный волшебник, а твой начальник – забулдыга-посол, и ты не знаешь, каким полезным делом заняться. Ни хороших денег, ни карьерных перспектив. И тут внезапно приходит мальчишка и приносит записку, в которой сказано, что бунтовщики и изменники облюбовали гостиницу Карло Варлони. Счастлив сообщить, госпожа, что вы – мое повышение на службе. Я наверняка получу новую, более высокую должность.
– Нас все же предали, – сказала Астрид. Ее била дрожь.
– Ах, оставьте, сударыня. Предательство – просто нелепое громкое слово, ненужная фикция, смехотворный вздор. Некоторые люди мыслят практически, и я целиком одобряю такой подход. – Чародей протянул ей руку. – Вставайте и покинем эту юдоль скорби. Я оставлю на столе послание, а по прибытии в посольство накормлю вас завтраком. Надеюсь, Телфрин и Дирхейл не заставят себя ждать.
Девушка выдавила нервный смешок:
– Они не купятся на шантаж! Не видать вам никакого повышения.
– А вот здесь вы ошибаетесь. – Не переставая улыбаться, чародей достал из ножен длинный острый кинжал. – Несколько ваших отрубленных пальчиков, приложенных к письму, мигом докажут мою решимость. Никакого сепсиса – я, конечно, обработаю рану. Или, возможно, – острие кинжала описало в воздухе полукруг, – стоит начать с уха?
Холод, распространившийся по телу, достиг сердца и без всякого остатка выморозил, изгнал, изничтожил постыдный страх. Дрожь прошла, испуг миновал, паника улеглась, прогорев до остатка. Осталась одна лишь решимость, острая, как лезвие ножа. Зрение и слух обострились, сделались невероятно четкими. Астрид различала ровный барабанный стук собственного сердца; видела, как танцуют пылинки, потревоженные движением стали, рассекающей воздух.
Девушка сидела не шевелясь. Кинжал медленно приближался к ее голове, на лезвии плясали отсветы еще горевшего в очаге пламени, тонкие губы чародея растягивались в глумливой ухмылке. Он вдруг ужасно напомнил соседского мальчишку, которого Астрид однажды застала мучающим бездомного котенка. Она тогда взялась за полено, тихонько подобралась к негоднику со спины и избила его от души. «Отец хлестал меня розгами и держал в чулане неделю, зато я сделала, что могла».
Вспомнились собственные слова, сказанные Делвину Дирхейлу в безымянном лесу посреди одичавших земель: «Вы видели сами вчера, я ведьма. Я могу летать по небу и заклинать духов. Наверное, могу. Я не знаю. Но этот жезл мне подчинился. Значит, Сила во мне, а Сила способна жечь города, как сожгла вон тот, давно мертвый». Смешные слова. Глупая похвальба. Пустой вздор. Или все-таки нет?
Кинжал треснул и раскололся от острия к рукояти. Он таял в воздухе, как тает лед по весне, прямо на глазах терял очертания, рассыпаясь в серый прах. Волшебник, чьего имени Астрид Шефер так и не узнала, нахмурился и отряхнул перчатку, прежде чем успел заметить, что она тоже начала распадаться пеплом вместе с его длинными пальцами, узкой кистью…
Астрид вскочила, толкнула противника в грудь, заметила мельком, что ее собственные пальцы горят холодным светом, точно таким же, каким пылали руки волшебника, когда он недавно творил заклинания. Рука девушки легко вошла чародею в грудь, почти не встретив преграды. Все равно что погрузить пальцы в весеннюю воду с плавающими в ней осколками талого льда.
Гвенхейдский волшебник хотел что-то сказать, но его губы уже чернели, деформировались, обращались в пыль. Глаза усохли за одно мгновение, кожа лохмотьями сползла с посеревшего черепа, а потом и он развеялся, прежде чем успел упасть наземь, отвалившись от позвоночника. Кожаные сапоги до колен исчезли, а вместе с ними и сами колени, а потом и туловище. Прошло, наверное, всего тридцать или сорок секунд, а от чародея, играючи убившего на глазах Астрид несколько человек, не осталось ничего, кроме горстки пепла.
Астрид стояла посреди залитой кровью, заваленной трупами, пропитанной запахом смерти обеденной залы гостиницы «Кальмар и Чайка». Карло Варлони лежал под столом с перерезанным горлом, в окружении мертвых солдат Делвина Дирхейла – последних из тех, не считая Боба Кренхилла, кто вместе с ним выступил в поход из Тенвента, в надежде отыскать и вернуть домой Патрика Телфрина. Из нападавших тоже не выжил никто.
Когда в залу осторожно, оглядываясь по сторонам и выставив перед собой оружие, вошли ошеломленные постояльцы и слуги, Астрид не выдержала и начала кричать. Все бутылки с вином, виски и другими напитками, стоявшие на полках за барной стойкой, лопнули, стоило ей открыть рот. Точно так же вылетели из окон стекла – по всему зданию, как выяснилось позже. Люстра рухнула с потолка, вырванная неведомой силой.
Астрид кричала все время, пока ее тормошили, били по щекам, пытались успокоить и напоить водой. Лишь когда одна официантка опрокинула на Астрид целое ведро холодной воды, девушка замолчала. Она просто села на пол и начала плакать навзрыд. Слезы не кончались долго, а когда они все же иссякли, Астрид продолжала сидеть не шевелясь, не реагируя на обращенные к ней слова, не пытаясь встать. Ею овладело странное оцепенение. Чужие голоса доносились как будто с расстояния в несколько миль.
Именно в таком состоянии Астрид нашел Делвин Дирхейл, когда через час явился в гостиницу. Держа в руках обнаженный палаш, он протолкнулся сквозь галдящую толпу, раздвигая ее плечом, – и немедленно спрятал клинок, едва заметил, что Астрид жива. Девушка шагнула навстречу Делвину, протягивая к нему руки, а потом все поплыло у нее перед глазами. Делвин подхватил Астрид на руки, и лишь тогда она наконец потеряла сознание.
Вечером того же дня Астрид сидела в роскошно обставленной комнате на третьем этаже палаццо Мервани, куда ее привел Делвин. Прежде девушка никогда не видела такого богатого убранства, – даже димбольдский особняк графа Телфрина был обставлен гораздо скромнее. В иных обстоятельствах она принялась бы с восторгом разглядывать картины, статуи и прочие диковинки, попадавшиеся ей на глаза. Однако сейчас Астрид не ощущала ничего, кроме опустошенности и апатии.
Когда девушка очнулась, Делвин не отходил от нее ни на шаг. Он просидел рядом несколько часов, обнимал, успокаивал и гладил по голове. Потрясение отпустило не сразу; первое время Астрид то и дело вновь принималась рыдать – измученно, сдавленно, чувствуя в груди боль. Делвин, как никогда ласковый, покрывал ее лицо поцелуями и шептал нежные слова. Она едва понимала, что он говорит, но сам его голос понемногу успокаивал. Гостиница стояла на ушах. Появились какие-то люди в кирасах, кажется присланные гранд-герцогом, а вместе с ними Кельвин и Боб. Делвин долго говорил с ними и отдавал приказы, но не позволил никому подойти к Астрид.
Постепенно пережитый ужас сменился усталостью, и тогда Астрид заснула. Ей не приснилось никаких снов – в забытьи не нашлось ничего, кроме ласковой темноты. Она вновь пришла в себя ближе к вечеру, обнаружив рядом Делвина, который, кажется, не отходил от постели ни на шаг. Капитан держался настороженно и хмуро, но, заметив, что Астрид проснулась, с облегчением выдохнул. Когда Астрид смогла поесть, почти не ощутив вкуса еды, они вместе с Делвином отправились во дворец.
В комнате собрались Делвин, граф Телфрин, Марта, Луис, Кельвин и Боб. Вместе с самой Астрид всего семеро. «Как мало нас выжило». Вспомнился мастер Дрейк, всегда готовивший в доме Телфрина изумительные пироги, потом смешливая и веселая Грета, заботливый и внимательный мастер Варлони.
Марта, едва увидев Астрид, крепко ее обняла:
– Ты молодец! Я слышала, ты хорошо держалась.
Сил отвечать не было, и потому Астрид просто кивнула. Следовало радоваться за свой так удачно проявившийся магический дар, испытывать гордость, что с его помощью удалось уничтожить опытного и сильного противника, но почему-то не получалось. «Это просто счастливая случайность. Я все равно не обучена магии, и, если не продолжу заниматься с Делвином, в следующий раз Сила может и не прийти на помощь».
Патрик Телфрин стоял, повернувшись к окну, и на его лицо страшно было смотреть.
– Вам стоило самому отправиться в посольство и все там разведать, Дирхейл.
– Простите, не мог. Я не считал себя вправе оставить госпожу Шефер одну.
Делвин говорил без всякого вызова, спокойно, даже устало. Надтреснутый голос, посеревшее лицо. Астрид вновь подумала, что он потерял практически всех своих бойцов, не считая одного, и почувствовала укол мучительного стыда. «Если бы я не ползала по полу, потеряв рассудок от страха, если бы раньше попыталась пробудить свою магию – возможно, кто-нибудь из них мог уцелеть. Хотя бы один человек или два».
Телфрин скользнул по Астрид равнодушным взглядом:
– Госпоже Шефер ничего не грозило, а вот мастеру Кельвину и мастеру Кренхиллу, которых вы отправили прямо во вражеское логово, – вполне. Пусть даже волшебник сказал, что он единственный обладал даром, всегда остаются обычные пули и верная сталь. Лучше бы вы связались со мной, прежде чем посылать людей в осиное гнездо, не разведав обстановки.
– Простите.
– Хватит отчитывать капитана! – взорвался Боб. – Вы пока еще не король, мастер Патрик, так что нечего зазнаваться. Армейский капитан всяко поважнее пиратского. Мы с некромантом не сахарные и свое дело знаем. Посольских всех повязали. И самого посла, и его прихвостней. Пытались отстреливаться. Трое наргондских солдат погибли, на нас ни царапинки. Очень хорошая вещь эти ваши колдовские жезлы, стоит признаться. Я два раза пальнул – те скоты сразу вышли сдаваться. Небось обмочились от страха.
– Благодарю за поддержку, солдат, но я сам могу за себя постоять, – сказал Делвин. – Граф Телфрин, возможно, я допустил ошибку. Не каждый человек способен пребывать в двух местах одновременно, вот и я не умею. Примем это как данность и перейдем к делу.
– Охотно. Что рассказали пленники?
– Ничего существенного. То же самое, что сообщил Астрид уничтоженный ее магией чародей. Поздно вечером в ворота постучался юнец, принесший послание. В записке говорилось, что граф Телфрин и капитан Дирхейл остановились в гостинице «Кальмар и Чайка», но покинули ее на ночь в связи с неким важным делом. Сообщалось, что в гостинице осталась… – Делвин запнулся, – осталась любовница капитана Дирхейла, и приводились ее приметы. Посол Трентон решил ничего не предпринимать, так как не был уверен в своих силах. Ближе к утру вернулся, видимо от некой дамы, Чарльз Олдберри, виконт Сильвергарден, штатный эмиссар Башни, и решил заняться этим сам. Олдберри взял с собой группу солдат и отправился в гостиницу. Надеялся продвинуться по службе, как сказал он сам Астрид. Хотел шантажировать меня ее жизнью.
– Надеюсь, у вас хватило бы мозгов не наделать глупостей.
– Граф Телфрин, – Марта недовольно посмотрела на возлюбленного, – вы сегодня не образчик хороших манер.
– Простите, милая леди. Отсидел задницу на скучнейшем военном совете. Подобное времяпрепровождение удивительно портит настроение.
Делвин воспользовался случаем перевести разговор на другую тему:
– Вам удалось найти следящие устройства?
– Удалось, а что толку? Господин Тревор приказал сложить все под замок и надежно охранять, а меня даже близко к ним не подпустил. Хотел бы я знать, как эта дрянь работает и как Древние сумели ее изготовить. Нам бы не помешало что-либо подобное.
– Энергетические кристаллы, солнечные батареи, телепатический интерфейс, – охотно перечислил Кельвин. – Такая же начинка, как и в силовых посохах. Мы в Башне смогли сохранить кое-какие технологии, доставшиеся от гостей из другого мира. Ваших, граф Телфрин, далеких предков. Некоторые устройства отзываются лишь на людей с психокинетическим даром, но с другими способен справиться и простой смертный.
– С каким еще даром? – нахмурился Боб. – Что ты несешь, нелюдь?
– Психокинетическим даром. Вас удивит, но никакой магии не существует. Это просто врожденная способность входить в ментальный контакт с энергетическими потоками, пронизывающими вселенную. У некоторых людей она развита в большей степени, у некоторых – в меньшей. Но ничего сверхъестественного в этом нет. Всего лишь удачная комбинация генов, иногда передающаяся по наследству, иногда выпадающая случайно.
– И как тебя терпели твои разбойничьи дружки?
– Я разговаривал с ними более простым языком. Врожденная склонность к мимикрии. Умею менять маски, – улыбнулся Кельвин. – Но я могу объяснить, что такое гены, если выпадет свободная минутка. Раз вы теперь волшебник, мастер Кренхилл, вам предстоит узнать очень многое о мире, в котором мы живем.
Патрик отмахнулся:
– Займетесь образованием мастера Кренхилла в другой раз, лорд Эдвин. Болтаете, как мой лектор истории, сил нет терпеть. Господа, во всем случившемся важно нечто другое. Вдумайтесь хорошенько: гвенхейдцам донесли о нашем присутствии. Их информатор знал о тесных отношениях, связывающих капитана Дирхейла и госпожу Шефер.
– Возможно, – предположил Делвин, – донес кто-то из слуг мастера Варлони.
– Возможно. Пусть их всех приведут во дворец. Допросите их завтра, если найдется минутка. Хотя полагаю, это будет пустая трата времени. Вы с Астрид уединились у всех на виду, и о ваших нежных чувствах могли догадаться горничные или охранники. Вот только откуда горничным или охранникам знать вашу фамилию и должность? Ладно я, личность известная и местами знаменитая, но вы не представлялись на каждом шагу. Предал кто-то из своих.
– Я не предавал, – буркнул Боб. – Больно надо.
– Точно? – Патрик подошел к нему и заглянул в единственный глаз. – У вас дома осталась семья, вы беглец, запятнавший себя службой проигрывающей стороне. Возможно, вы решили вернуться в Гвенхейд с почестями, славой, деньгами и дворянским титулом?
– Я совсем, значит, тупица? Сперва они бы клюнули на приманку, а потом порешили бы того, кто им донес. И никаких дворянских титулов. Не хочу клеветать на наших покойников, но, может, проболтался кто-то из них. А потом полег в общей схватке, так ничего и не получив. Закономерный итог.
– Звучит логично, но разве все ваши товарищи умели писать? Вы вроде умеете.
– Лоттерс умел. Но нет, – Боб нахмурился, – Дейв был порядочный парень. Он бы никогда нас не сдал. Майкл был немного мутный, но писать не умел. Мы с некромантом хотели посмотреть письмо, но Олдберри его сжег с концами перед тем как выходить. Кельвин надеялся, по почерку что-то поймем.
– Или по энергетическому отпечатку, – добавил темный маг.
– Но куда там… – Боб махнул рукой.
– Кстати, – сказал Кельвин, – вы можете подозревать меня. А что? У меня даже больше оснований для предательства, нежели у мастера Кренхилла. На родине меня бы сразу повесили, а то и чего похуже, за прежние прегрешения. Выдать узурпатору его злейших врагов – чем не возможность обелить свое черное имя.
– То есть это сделали вы? – спросил Делвин.
– Нет. Просто намекаю, что нам не стоит расслабляться.
– Я подозреваю вас всех, – заявил Телфрин. – Даже тебя, Марта, уж прости. Хотя тебя меньше всех – пока мы не покинули гостиницу, Аматрис находился в твоей голове и непременно бы сообщил, задумай ты предательство. Но что касается всех остальных… Капитан Дирхейл, возможно, вы решили, что наша затея себя исчерпала?
– Напоминаю, что у меня погибла семья.
– Что, даже не возмущаетесь? За такое предположение вы не вызовете меня на дуэль?
Делвин пристально посмотрел на Патрика:
– Граф Телфрин, повторяю еще раз: у меня погибли отец, мать и два брата. Думайте что хотите.
– Не дергайтесь, госпожа, – сказал чародей, аккуратно обойдя лежащего на паркетном полу Дейва Лоттерса. – Вы любовница капитана Дирхейла, верно? Серые глаза, золотые кудри – все сходится. Вы отправитесь с нами, в гвенхейдское посольство. Уверен, капитан Дирхейл окажется сговорчивым, когда узнает, что вы у нас гостите, – а там, возможно, и граф Телфрин явится поговорить. Вы же были его служанкой? Телфрин крайне сентиментален.
– Не трогайте меня! – Голос едва не сорвался на крик.
– Не беспокойтесь, не трону. Вы меня не волнуете. Меня интересует только Телфрин и Дирхейл.
– Вам кто-то выдал нас? Откуда вы знаете, что я и Делвин… – Астрид запнулась.
Чародей, видя ее замешательство, улыбнулся:
– Вопросы, вопросы… Слишком много вопросов, сударыня. Отрешитесь от них.
Краем глаза Астрид заметила, как Майкл, дравшийся с яростью загнанного зверя, всадил клинок в грудь одному из своих противников. Лезвие вышло из спины, окрашенное алым. Второй нападавший размахнулся шпагой и отсек Майклу кисть. Гвенхейдский солдат заорал, отшатнулся, хватаясь левой рукой за разряженный мушкет. Размахнулся как следует и обрушил его прямо на голову неприятелю. Тяжелый приклад проломил тому череп. Падая, враг успел выставить шпагу и пронзил Майклу живот. Целиком насаженный на клинок, последний солдат Делвина Дирхейла рухнул рядом со своим умирающим противником.
«Никого не осталось. Только я и этот проклятый волшебник».
Словно прочитав ее мысли, посланец Кледвина Волфалера сказал:
– Именно это я и называю честным разменом. Вы не представляете, как скучно работать в местном посольстве. Сидишь там, единственный волшебник, а твой начальник – забулдыга-посол, и ты не знаешь, каким полезным делом заняться. Ни хороших денег, ни карьерных перспектив. И тут внезапно приходит мальчишка и приносит записку, в которой сказано, что бунтовщики и изменники облюбовали гостиницу Карло Варлони. Счастлив сообщить, госпожа, что вы – мое повышение на службе. Я наверняка получу новую, более высокую должность.
– Нас все же предали, – сказала Астрид. Ее била дрожь.
– Ах, оставьте, сударыня. Предательство – просто нелепое громкое слово, ненужная фикция, смехотворный вздор. Некоторые люди мыслят практически, и я целиком одобряю такой подход. – Чародей протянул ей руку. – Вставайте и покинем эту юдоль скорби. Я оставлю на столе послание, а по прибытии в посольство накормлю вас завтраком. Надеюсь, Телфрин и Дирхейл не заставят себя ждать.
Девушка выдавила нервный смешок:
– Они не купятся на шантаж! Не видать вам никакого повышения.
– А вот здесь вы ошибаетесь. – Не переставая улыбаться, чародей достал из ножен длинный острый кинжал. – Несколько ваших отрубленных пальчиков, приложенных к письму, мигом докажут мою решимость. Никакого сепсиса – я, конечно, обработаю рану. Или, возможно, – острие кинжала описало в воздухе полукруг, – стоит начать с уха?
Холод, распространившийся по телу, достиг сердца и без всякого остатка выморозил, изгнал, изничтожил постыдный страх. Дрожь прошла, испуг миновал, паника улеглась, прогорев до остатка. Осталась одна лишь решимость, острая, как лезвие ножа. Зрение и слух обострились, сделались невероятно четкими. Астрид различала ровный барабанный стук собственного сердца; видела, как танцуют пылинки, потревоженные движением стали, рассекающей воздух.
Девушка сидела не шевелясь. Кинжал медленно приближался к ее голове, на лезвии плясали отсветы еще горевшего в очаге пламени, тонкие губы чародея растягивались в глумливой ухмылке. Он вдруг ужасно напомнил соседского мальчишку, которого Астрид однажды застала мучающим бездомного котенка. Она тогда взялась за полено, тихонько подобралась к негоднику со спины и избила его от души. «Отец хлестал меня розгами и держал в чулане неделю, зато я сделала, что могла».
Вспомнились собственные слова, сказанные Делвину Дирхейлу в безымянном лесу посреди одичавших земель: «Вы видели сами вчера, я ведьма. Я могу летать по небу и заклинать духов. Наверное, могу. Я не знаю. Но этот жезл мне подчинился. Значит, Сила во мне, а Сила способна жечь города, как сожгла вон тот, давно мертвый». Смешные слова. Глупая похвальба. Пустой вздор. Или все-таки нет?
Кинжал треснул и раскололся от острия к рукояти. Он таял в воздухе, как тает лед по весне, прямо на глазах терял очертания, рассыпаясь в серый прах. Волшебник, чьего имени Астрид Шефер так и не узнала, нахмурился и отряхнул перчатку, прежде чем успел заметить, что она тоже начала распадаться пеплом вместе с его длинными пальцами, узкой кистью…
Астрид вскочила, толкнула противника в грудь, заметила мельком, что ее собственные пальцы горят холодным светом, точно таким же, каким пылали руки волшебника, когда он недавно творил заклинания. Рука девушки легко вошла чародею в грудь, почти не встретив преграды. Все равно что погрузить пальцы в весеннюю воду с плавающими в ней осколками талого льда.
Гвенхейдский волшебник хотел что-то сказать, но его губы уже чернели, деформировались, обращались в пыль. Глаза усохли за одно мгновение, кожа лохмотьями сползла с посеревшего черепа, а потом и он развеялся, прежде чем успел упасть наземь, отвалившись от позвоночника. Кожаные сапоги до колен исчезли, а вместе с ними и сами колени, а потом и туловище. Прошло, наверное, всего тридцать или сорок секунд, а от чародея, играючи убившего на глазах Астрид несколько человек, не осталось ничего, кроме горстки пепла.
Астрид стояла посреди залитой кровью, заваленной трупами, пропитанной запахом смерти обеденной залы гостиницы «Кальмар и Чайка». Карло Варлони лежал под столом с перерезанным горлом, в окружении мертвых солдат Делвина Дирхейла – последних из тех, не считая Боба Кренхилла, кто вместе с ним выступил в поход из Тенвента, в надежде отыскать и вернуть домой Патрика Телфрина. Из нападавших тоже не выжил никто.
Когда в залу осторожно, оглядываясь по сторонам и выставив перед собой оружие, вошли ошеломленные постояльцы и слуги, Астрид не выдержала и начала кричать. Все бутылки с вином, виски и другими напитками, стоявшие на полках за барной стойкой, лопнули, стоило ей открыть рот. Точно так же вылетели из окон стекла – по всему зданию, как выяснилось позже. Люстра рухнула с потолка, вырванная неведомой силой.
Астрид кричала все время, пока ее тормошили, били по щекам, пытались успокоить и напоить водой. Лишь когда одна официантка опрокинула на Астрид целое ведро холодной воды, девушка замолчала. Она просто села на пол и начала плакать навзрыд. Слезы не кончались долго, а когда они все же иссякли, Астрид продолжала сидеть не шевелясь, не реагируя на обращенные к ней слова, не пытаясь встать. Ею овладело странное оцепенение. Чужие голоса доносились как будто с расстояния в несколько миль.
Именно в таком состоянии Астрид нашел Делвин Дирхейл, когда через час явился в гостиницу. Держа в руках обнаженный палаш, он протолкнулся сквозь галдящую толпу, раздвигая ее плечом, – и немедленно спрятал клинок, едва заметил, что Астрид жива. Девушка шагнула навстречу Делвину, протягивая к нему руки, а потом все поплыло у нее перед глазами. Делвин подхватил Астрид на руки, и лишь тогда она наконец потеряла сознание.
Вечером того же дня Астрид сидела в роскошно обставленной комнате на третьем этаже палаццо Мервани, куда ее привел Делвин. Прежде девушка никогда не видела такого богатого убранства, – даже димбольдский особняк графа Телфрина был обставлен гораздо скромнее. В иных обстоятельствах она принялась бы с восторгом разглядывать картины, статуи и прочие диковинки, попадавшиеся ей на глаза. Однако сейчас Астрид не ощущала ничего, кроме опустошенности и апатии.
Когда девушка очнулась, Делвин не отходил от нее ни на шаг. Он просидел рядом несколько часов, обнимал, успокаивал и гладил по голове. Потрясение отпустило не сразу; первое время Астрид то и дело вновь принималась рыдать – измученно, сдавленно, чувствуя в груди боль. Делвин, как никогда ласковый, покрывал ее лицо поцелуями и шептал нежные слова. Она едва понимала, что он говорит, но сам его голос понемногу успокаивал. Гостиница стояла на ушах. Появились какие-то люди в кирасах, кажется присланные гранд-герцогом, а вместе с ними Кельвин и Боб. Делвин долго говорил с ними и отдавал приказы, но не позволил никому подойти к Астрид.
Постепенно пережитый ужас сменился усталостью, и тогда Астрид заснула. Ей не приснилось никаких снов – в забытьи не нашлось ничего, кроме ласковой темноты. Она вновь пришла в себя ближе к вечеру, обнаружив рядом Делвина, который, кажется, не отходил от постели ни на шаг. Капитан держался настороженно и хмуро, но, заметив, что Астрид проснулась, с облегчением выдохнул. Когда Астрид смогла поесть, почти не ощутив вкуса еды, они вместе с Делвином отправились во дворец.
В комнате собрались Делвин, граф Телфрин, Марта, Луис, Кельвин и Боб. Вместе с самой Астрид всего семеро. «Как мало нас выжило». Вспомнился мастер Дрейк, всегда готовивший в доме Телфрина изумительные пироги, потом смешливая и веселая Грета, заботливый и внимательный мастер Варлони.
Марта, едва увидев Астрид, крепко ее обняла:
– Ты молодец! Я слышала, ты хорошо держалась.
Сил отвечать не было, и потому Астрид просто кивнула. Следовало радоваться за свой так удачно проявившийся магический дар, испытывать гордость, что с его помощью удалось уничтожить опытного и сильного противника, но почему-то не получалось. «Это просто счастливая случайность. Я все равно не обучена магии, и, если не продолжу заниматься с Делвином, в следующий раз Сила может и не прийти на помощь».
Патрик Телфрин стоял, повернувшись к окну, и на его лицо страшно было смотреть.
– Вам стоило самому отправиться в посольство и все там разведать, Дирхейл.
– Простите, не мог. Я не считал себя вправе оставить госпожу Шефер одну.
Делвин говорил без всякого вызова, спокойно, даже устало. Надтреснутый голос, посеревшее лицо. Астрид вновь подумала, что он потерял практически всех своих бойцов, не считая одного, и почувствовала укол мучительного стыда. «Если бы я не ползала по полу, потеряв рассудок от страха, если бы раньше попыталась пробудить свою магию – возможно, кто-нибудь из них мог уцелеть. Хотя бы один человек или два».
Телфрин скользнул по Астрид равнодушным взглядом:
– Госпоже Шефер ничего не грозило, а вот мастеру Кельвину и мастеру Кренхиллу, которых вы отправили прямо во вражеское логово, – вполне. Пусть даже волшебник сказал, что он единственный обладал даром, всегда остаются обычные пули и верная сталь. Лучше бы вы связались со мной, прежде чем посылать людей в осиное гнездо, не разведав обстановки.
– Простите.
– Хватит отчитывать капитана! – взорвался Боб. – Вы пока еще не король, мастер Патрик, так что нечего зазнаваться. Армейский капитан всяко поважнее пиратского. Мы с некромантом не сахарные и свое дело знаем. Посольских всех повязали. И самого посла, и его прихвостней. Пытались отстреливаться. Трое наргондских солдат погибли, на нас ни царапинки. Очень хорошая вещь эти ваши колдовские жезлы, стоит признаться. Я два раза пальнул – те скоты сразу вышли сдаваться. Небось обмочились от страха.
– Благодарю за поддержку, солдат, но я сам могу за себя постоять, – сказал Делвин. – Граф Телфрин, возможно, я допустил ошибку. Не каждый человек способен пребывать в двух местах одновременно, вот и я не умею. Примем это как данность и перейдем к делу.
– Охотно. Что рассказали пленники?
– Ничего существенного. То же самое, что сообщил Астрид уничтоженный ее магией чародей. Поздно вечером в ворота постучался юнец, принесший послание. В записке говорилось, что граф Телфрин и капитан Дирхейл остановились в гостинице «Кальмар и Чайка», но покинули ее на ночь в связи с неким важным делом. Сообщалось, что в гостинице осталась… – Делвин запнулся, – осталась любовница капитана Дирхейла, и приводились ее приметы. Посол Трентон решил ничего не предпринимать, так как не был уверен в своих силах. Ближе к утру вернулся, видимо от некой дамы, Чарльз Олдберри, виконт Сильвергарден, штатный эмиссар Башни, и решил заняться этим сам. Олдберри взял с собой группу солдат и отправился в гостиницу. Надеялся продвинуться по службе, как сказал он сам Астрид. Хотел шантажировать меня ее жизнью.
– Надеюсь, у вас хватило бы мозгов не наделать глупостей.
– Граф Телфрин, – Марта недовольно посмотрела на возлюбленного, – вы сегодня не образчик хороших манер.
– Простите, милая леди. Отсидел задницу на скучнейшем военном совете. Подобное времяпрепровождение удивительно портит настроение.
Делвин воспользовался случаем перевести разговор на другую тему:
– Вам удалось найти следящие устройства?
– Удалось, а что толку? Господин Тревор приказал сложить все под замок и надежно охранять, а меня даже близко к ним не подпустил. Хотел бы я знать, как эта дрянь работает и как Древние сумели ее изготовить. Нам бы не помешало что-либо подобное.
– Энергетические кристаллы, солнечные батареи, телепатический интерфейс, – охотно перечислил Кельвин. – Такая же начинка, как и в силовых посохах. Мы в Башне смогли сохранить кое-какие технологии, доставшиеся от гостей из другого мира. Ваших, граф Телфрин, далеких предков. Некоторые устройства отзываются лишь на людей с психокинетическим даром, но с другими способен справиться и простой смертный.
– С каким еще даром? – нахмурился Боб. – Что ты несешь, нелюдь?
– Психокинетическим даром. Вас удивит, но никакой магии не существует. Это просто врожденная способность входить в ментальный контакт с энергетическими потоками, пронизывающими вселенную. У некоторых людей она развита в большей степени, у некоторых – в меньшей. Но ничего сверхъестественного в этом нет. Всего лишь удачная комбинация генов, иногда передающаяся по наследству, иногда выпадающая случайно.
– И как тебя терпели твои разбойничьи дружки?
– Я разговаривал с ними более простым языком. Врожденная склонность к мимикрии. Умею менять маски, – улыбнулся Кельвин. – Но я могу объяснить, что такое гены, если выпадет свободная минутка. Раз вы теперь волшебник, мастер Кренхилл, вам предстоит узнать очень многое о мире, в котором мы живем.
Патрик отмахнулся:
– Займетесь образованием мастера Кренхилла в другой раз, лорд Эдвин. Болтаете, как мой лектор истории, сил нет терпеть. Господа, во всем случившемся важно нечто другое. Вдумайтесь хорошенько: гвенхейдцам донесли о нашем присутствии. Их информатор знал о тесных отношениях, связывающих капитана Дирхейла и госпожу Шефер.
– Возможно, – предположил Делвин, – донес кто-то из слуг мастера Варлони.
– Возможно. Пусть их всех приведут во дворец. Допросите их завтра, если найдется минутка. Хотя полагаю, это будет пустая трата времени. Вы с Астрид уединились у всех на виду, и о ваших нежных чувствах могли догадаться горничные или охранники. Вот только откуда горничным или охранникам знать вашу фамилию и должность? Ладно я, личность известная и местами знаменитая, но вы не представлялись на каждом шагу. Предал кто-то из своих.
– Я не предавал, – буркнул Боб. – Больно надо.
– Точно? – Патрик подошел к нему и заглянул в единственный глаз. – У вас дома осталась семья, вы беглец, запятнавший себя службой проигрывающей стороне. Возможно, вы решили вернуться в Гвенхейд с почестями, славой, деньгами и дворянским титулом?
– Я совсем, значит, тупица? Сперва они бы клюнули на приманку, а потом порешили бы того, кто им донес. И никаких дворянских титулов. Не хочу клеветать на наших покойников, но, может, проболтался кто-то из них. А потом полег в общей схватке, так ничего и не получив. Закономерный итог.
– Звучит логично, но разве все ваши товарищи умели писать? Вы вроде умеете.
– Лоттерс умел. Но нет, – Боб нахмурился, – Дейв был порядочный парень. Он бы никогда нас не сдал. Майкл был немного мутный, но писать не умел. Мы с некромантом хотели посмотреть письмо, но Олдберри его сжег с концами перед тем как выходить. Кельвин надеялся, по почерку что-то поймем.
– Или по энергетическому отпечатку, – добавил темный маг.
– Но куда там… – Боб махнул рукой.
– Кстати, – сказал Кельвин, – вы можете подозревать меня. А что? У меня даже больше оснований для предательства, нежели у мастера Кренхилла. На родине меня бы сразу повесили, а то и чего похуже, за прежние прегрешения. Выдать узурпатору его злейших врагов – чем не возможность обелить свое черное имя.
– То есть это сделали вы? – спросил Делвин.
– Нет. Просто намекаю, что нам не стоит расслабляться.
– Я подозреваю вас всех, – заявил Телфрин. – Даже тебя, Марта, уж прости. Хотя тебя меньше всех – пока мы не покинули гостиницу, Аматрис находился в твоей голове и непременно бы сообщил, задумай ты предательство. Но что касается всех остальных… Капитан Дирхейл, возможно, вы решили, что наша затея себя исчерпала?
– Напоминаю, что у меня погибла семья.
– Что, даже не возмущаетесь? За такое предположение вы не вызовете меня на дуэль?
Делвин пристально посмотрел на Патрика:
– Граф Телфрин, повторяю еще раз: у меня погибли отец, мать и два брата. Думайте что хотите.