– Иду! – отзывается он и слезает с кровати. Он открывает дверь, и я вижу его маму – судя по виду, она ужасно заскучала.
– Может, хотите посмотреть кино? – предлагает она.
Он поворачивается ко мне и вопросительно поднимает брови, и я сразу говорю:
– Да, конечно, – и тоже встаю с кровати.
– Отлично! – Улыбнувшись, она взъерошивает ему волосы.
– Дайте я сначала переоденусь, – говорит Хардин и выгоняет нас из комнаты.
Триш протягивает мне руку.
– Идем, Тесса, приготовим что-нибудь перекусить.
Я иду на кухню за его мамой и понимаю, что смотреть, как Хардин переодевается, – в любом случае не лучшая идея. Я не хочу спешить. Не хочу. Не знаю, удастся ли это с Хардином. Интересно, следует ли мне сказать Триш, что я решила его простить? Ну, по крайней мере попытаться.
– Печенье? – предлагает она.
Я киваю и открываю шкафчик.
– С арахисовым маслом? – отзываюсь я и достаю муку.
Она в изумлении изгибает брови.
– Ты правда сделаешь печенье? Я думала обойтись готовым тестом, но если ты приготовишь все сама, будет еще лучше!
– Я, конечно, не лучший повар, но Карен подсказала мне легкий рецепт печенья с арахисовым маслом.
– Карен? – переспрашивает она.
Внутри у меня будто все обрывается. Я не собиралась упоминать Карен. Я точно не хочу ставить Триш в неловкое положение. Отворачиваюсь к духовке, чтобы скрыть свое смущение.
– Ты с ней знакома?
По ее тону я не могу понять ее реакцию, поэтому осторожно отвечаю:
– Да… ее сын Лэндон – мой друг… в общем-то, мой лучший друг.
Триш подает мне несколько мисок и ложку и нарочито бесстрастно спрашивает:
– Вот как… и какая она?
Я отмеряю муку специальным стаканчиком и добавляю ее в большую миску, все время пытаясь избежать ее взгляда. Я не знаю, как ответить. Я не хочу врать, но даже не представляю, как она относится к Кену и его новой жене.
– Можешь мне сказать, – подталкивает она меня.
– Она милая, – признаюсь я.
Она резко кивает.
– Я так и предполагала.
– Я не хотела упоминать ее, просто вырвалось, – извиняюсь я.
Она передает мне пачку масла.
– Милая, не переживай из-за этого. Я вовсе не держу зла на эту женщину. Конечно, я была бы не прочь услышать, что она похожа на страшного тролля. – Она смеется, и я чувствую, что мне легче. – Но я рада, что отец Хардина счастлив. Хорошо бы, и Хардин перестал на него злиться.
– Он уже… – начинаю я, но тут же замолкаю, когда Хардин заходит на кухню.
– Он что? – спрашивает Триш.
Я смотрю на Хардина, потом снова на его маму. Я не вправе говорить ей об этом, если Хардин не сказал.
– О чем вы тут болтаете? – спрашивает он.
– О твоем отце, – отвечает Триш.
Он бледнеет. Я вижу по его лицу, что он не собирался рассказывать маме о налаживающихся отношениях с отцом.
– Я не знала… – пытаюсь объяснить я ему, но он показывает, что не надо продолжать.
Терпеть не могу его скрытность: видимо, с этой проблемой мы так и не справимся.
– Все в порядке, Тесс. Я… ну, как бы стал иногда проводить с ним время, – покраснев, говорит он.
Я сразу же подхожу к нему и становлюсь рядом. Я ожидала, что он разозлится на меня и соврет матери, но я рада, что оказалась не права.
– Правда? – удивляется Триш.
– Да… прости, мам. Я стал общаться с ним только в последние месяцы. Как-то я напился и устроил погром у него в гостиной, но потом пару раз оставался там ночевать, и мы даже были на свадьбе.
– Ты опять пил? – Ее глаза наполняются слезами. – Хардин, прошу, скажи, что ты не начал опять пить.
– Нет, мам, это было всего пару раз. Не так, как раньше, – признается он.
Не так, как раньше? Я знаю, что одно время у Хардина были проблемы с алкоголем, но, судя по реакции Триш, ситуация была намного серьезнее, чем я думала.
– Ты злишься из-за того, что я вижусь с ним? – спрашивает он, и я кладу руку ему на спину, чтобы попытаться его успокоить.
– Хардин, твое общение с отцом ни в коем случае меня не расстроит. Я просто удивилась, вот и все. Ты мог бы рассказать мне. – Она быстро моргает, чтобы не заплакать. – Я давно хотела, чтобы ты избавился от своего гнева. Это был мрачный период нашей жизни, но мы справились с ним, и теперь он в прошлом. Твой отец стал другим человеком, я тоже.
– Но это все равно не меняет прошлое, – тихо говорит он.
– Да, не меняет. Но иногда надо отпустить чувства и двигаться дальше. Я правда рада, что ты с ним видишься. Тебе это на пользу. И причина, по которой я отправила тебя сюда… ну, одна из причин заключалась в том, чтобы ты попытался простить его.
– Я не простил его.
– Ты должен, – искренне говорит она. – Я простила.
Хардин упирается локтями в столешницу, а я глажу его по спине. Заметив это, Триш с пониманием улыбается мне. Я восхищаюсь ей еще больше, чем прежде. Она такая сильная и нежная, несмотря на то что ее сын почти не проявляет эмоций. Вот бы кто-то появился и в ее жизни, как Карен у Кена.
Видимо, Хардин подумал о том же, потому что он опускает голову и говорит:
– Но у него такой огроменный дом и дорогие машины. У него новая жена… а ты одна.
– Мне неважно, какой у него дом и сколько у него денег, – уверяет она. А потом улыбается. – И вообще, почему ты думаешь, что я одна?
– Что? – Он поднимает голову.
– Не надо так удивляться! Я вполне еще выгодная партия, сынок.
– Ты с кем-то встречаешься? С кем?
– С Майком. – Она краснеет, и на сердце у меня становится легче.
Хардин удивленно открывает рот.
– С Майком? С твоим соседом?
– Да, с моим соседом. Он очень милый мужчина, Хардин. – Она смеется и бросает на меня понимающий взгляд. – И то, что он живет рядом, очень удобно.
Хардин машет рукой, словно это не самая важная деталь.
– И давно? Почему ты мне не сказала?
– Несколько месяцев, пока ничего серьезного… пока. Кроме того, вряд ли я должна советоваться по поводу отношений с тобой, – поддразнивает она его.
– Но Майк, он такой…
– Не смей говорить ничего плохого. Ты еще достаточно маленький, чтобы я могла тебя отшлепать, – хмурится она, все же улыбаясь.
Будто защищаясь, он поднимает перед собой руки.
– Ладно-ладно…
По сравнению с сегодняшним утром Хардин намного спокойнее. Между нами не осталось почти никакого напряжения, и я рада, что он так легко обменивается шутками с матерью.
Триш радостно заявляет:
– Отлично! Пойду выберу фильм – без печенья не приходить!
Она улыбается и оставляет нас на кухне.
Я беру миску и заканчиваю замешивать тесто. Когда я пробую его, облизнув палец, Хардин услужливо замечает:
– Не слишком-то гигиенично.
– Может, хотите посмотреть кино? – предлагает она.
Он поворачивается ко мне и вопросительно поднимает брови, и я сразу говорю:
– Да, конечно, – и тоже встаю с кровати.
– Отлично! – Улыбнувшись, она взъерошивает ему волосы.
– Дайте я сначала переоденусь, – говорит Хардин и выгоняет нас из комнаты.
Триш протягивает мне руку.
– Идем, Тесса, приготовим что-нибудь перекусить.
Я иду на кухню за его мамой и понимаю, что смотреть, как Хардин переодевается, – в любом случае не лучшая идея. Я не хочу спешить. Не хочу. Не знаю, удастся ли это с Хардином. Интересно, следует ли мне сказать Триш, что я решила его простить? Ну, по крайней мере попытаться.
– Печенье? – предлагает она.
Я киваю и открываю шкафчик.
– С арахисовым маслом? – отзываюсь я и достаю муку.
Она в изумлении изгибает брови.
– Ты правда сделаешь печенье? Я думала обойтись готовым тестом, но если ты приготовишь все сама, будет еще лучше!
– Я, конечно, не лучший повар, но Карен подсказала мне легкий рецепт печенья с арахисовым маслом.
– Карен? – переспрашивает она.
Внутри у меня будто все обрывается. Я не собиралась упоминать Карен. Я точно не хочу ставить Триш в неловкое положение. Отворачиваюсь к духовке, чтобы скрыть свое смущение.
– Ты с ней знакома?
По ее тону я не могу понять ее реакцию, поэтому осторожно отвечаю:
– Да… ее сын Лэндон – мой друг… в общем-то, мой лучший друг.
Триш подает мне несколько мисок и ложку и нарочито бесстрастно спрашивает:
– Вот как… и какая она?
Я отмеряю муку специальным стаканчиком и добавляю ее в большую миску, все время пытаясь избежать ее взгляда. Я не знаю, как ответить. Я не хочу врать, но даже не представляю, как она относится к Кену и его новой жене.
– Можешь мне сказать, – подталкивает она меня.
– Она милая, – признаюсь я.
Она резко кивает.
– Я так и предполагала.
– Я не хотела упоминать ее, просто вырвалось, – извиняюсь я.
Она передает мне пачку масла.
– Милая, не переживай из-за этого. Я вовсе не держу зла на эту женщину. Конечно, я была бы не прочь услышать, что она похожа на страшного тролля. – Она смеется, и я чувствую, что мне легче. – Но я рада, что отец Хардина счастлив. Хорошо бы, и Хардин перестал на него злиться.
– Он уже… – начинаю я, но тут же замолкаю, когда Хардин заходит на кухню.
– Он что? – спрашивает Триш.
Я смотрю на Хардина, потом снова на его маму. Я не вправе говорить ей об этом, если Хардин не сказал.
– О чем вы тут болтаете? – спрашивает он.
– О твоем отце, – отвечает Триш.
Он бледнеет. Я вижу по его лицу, что он не собирался рассказывать маме о налаживающихся отношениях с отцом.
– Я не знала… – пытаюсь объяснить я ему, но он показывает, что не надо продолжать.
Терпеть не могу его скрытность: видимо, с этой проблемой мы так и не справимся.
– Все в порядке, Тесс. Я… ну, как бы стал иногда проводить с ним время, – покраснев, говорит он.
Я сразу же подхожу к нему и становлюсь рядом. Я ожидала, что он разозлится на меня и соврет матери, но я рада, что оказалась не права.
– Правда? – удивляется Триш.
– Да… прости, мам. Я стал общаться с ним только в последние месяцы. Как-то я напился и устроил погром у него в гостиной, но потом пару раз оставался там ночевать, и мы даже были на свадьбе.
– Ты опять пил? – Ее глаза наполняются слезами. – Хардин, прошу, скажи, что ты не начал опять пить.
– Нет, мам, это было всего пару раз. Не так, как раньше, – признается он.
Не так, как раньше? Я знаю, что одно время у Хардина были проблемы с алкоголем, но, судя по реакции Триш, ситуация была намного серьезнее, чем я думала.
– Ты злишься из-за того, что я вижусь с ним? – спрашивает он, и я кладу руку ему на спину, чтобы попытаться его успокоить.
– Хардин, твое общение с отцом ни в коем случае меня не расстроит. Я просто удивилась, вот и все. Ты мог бы рассказать мне. – Она быстро моргает, чтобы не заплакать. – Я давно хотела, чтобы ты избавился от своего гнева. Это был мрачный период нашей жизни, но мы справились с ним, и теперь он в прошлом. Твой отец стал другим человеком, я тоже.
– Но это все равно не меняет прошлое, – тихо говорит он.
– Да, не меняет. Но иногда надо отпустить чувства и двигаться дальше. Я правда рада, что ты с ним видишься. Тебе это на пользу. И причина, по которой я отправила тебя сюда… ну, одна из причин заключалась в том, чтобы ты попытался простить его.
– Я не простил его.
– Ты должен, – искренне говорит она. – Я простила.
Хардин упирается локтями в столешницу, а я глажу его по спине. Заметив это, Триш с пониманием улыбается мне. Я восхищаюсь ей еще больше, чем прежде. Она такая сильная и нежная, несмотря на то что ее сын почти не проявляет эмоций. Вот бы кто-то появился и в ее жизни, как Карен у Кена.
Видимо, Хардин подумал о том же, потому что он опускает голову и говорит:
– Но у него такой огроменный дом и дорогие машины. У него новая жена… а ты одна.
– Мне неважно, какой у него дом и сколько у него денег, – уверяет она. А потом улыбается. – И вообще, почему ты думаешь, что я одна?
– Что? – Он поднимает голову.
– Не надо так удивляться! Я вполне еще выгодная партия, сынок.
– Ты с кем-то встречаешься? С кем?
– С Майком. – Она краснеет, и на сердце у меня становится легче.
Хардин удивленно открывает рот.
– С Майком? С твоим соседом?
– Да, с моим соседом. Он очень милый мужчина, Хардин. – Она смеется и бросает на меня понимающий взгляд. – И то, что он живет рядом, очень удобно.
Хардин машет рукой, словно это не самая важная деталь.
– И давно? Почему ты мне не сказала?
– Несколько месяцев, пока ничего серьезного… пока. Кроме того, вряд ли я должна советоваться по поводу отношений с тобой, – поддразнивает она его.
– Но Майк, он такой…
– Не смей говорить ничего плохого. Ты еще достаточно маленький, чтобы я могла тебя отшлепать, – хмурится она, все же улыбаясь.
Будто защищаясь, он поднимает перед собой руки.
– Ладно-ладно…
По сравнению с сегодняшним утром Хардин намного спокойнее. Между нами не осталось почти никакого напряжения, и я рада, что он так легко обменивается шутками с матерью.
Триш радостно заявляет:
– Отлично! Пойду выберу фильм – без печенья не приходить!
Она улыбается и оставляет нас на кухне.
Я беру миску и заканчиваю замешивать тесто. Когда я пробую его, облизнув палец, Хардин услужливо замечает:
– Не слишком-то гигиенично.