Он встает и идет ко мне. Нашу любовь и ненависть, злость и спокойствие разделяет всего лишь шаг. Это странно и по-своему привлекательно.
Я поднимаю волосы, и он застегивает платье, нарочно делая это медленно. Я чувствую, как у меня учащается пульс, и ругаю себя за то, что позволила ему помочь.
– Как ты меня нашел? – спрашиваю я, как только вспоминаю об этом.
Он пожимает плечами – как будто это не он выследил меня, проехав через весь штат.
– Позвонил Вэнсу, как же еще.
– И он сказал тебе, в каком я номере? – Это меня вовсе не радует.
– Нет, я узнал у консьержа. – Он слегка усмехается. – Я умею убеждать.
То, что найти меня ему помогли сотрудники отеля, никак не улучшает мне настроения.
– Мы не можем просто… ну, знаешь, все эти твои шуточки и приветливость, – говорю я, надевая черные туфли на каблуках.
Он хватает джинсы и начинает одеваться.
– Почему нет?
– Потому что когда мы рядом, от этого только хуже каждому из нас.
Он улыбается, отчего на щеках появляются эти коварные ямочки.
– Ты же знаешь, что это не так, – как ни в чем не бывало отвечает он и надевает футболку.
– Нет, это так.
– Не так.
– Прошу, просто уходи, – умоляю я.
– Ты не хочешь, что я ушел, я же знаю, что не хочешь. Ты прекрасно осознавала, что делаешь, когда разрешила мне остаться.
– Нет, ничего подобного, – бормочу я в ответ. – Я напилась. Этой ночью я не осознавала, что делала, – ни когда целовала того парня, ни когда впустила сюда тебя.
Я тут же замолкаю. Не может быть, чтобы я сказала это вслух. Но, судя по широко раскрытым глазам и стиснутым зубам Хардина, все-таки сказала. Голова начинает болеть в десять раз сильнее, и мне хочется дать самой себе пощечину.
– Ч-ч-что? Что ты… что ты сейчас сказала? – едва не рычит он.
– Ничего… я…
– Ты кого-то целовала? Кого? – спрашивает он таким напряженным голосом, будто только что пробежал марафон.
– Кое-кого в клубе, – признаюсь я.
– Ты серьезно? – выдыхает он. И когда я киваю, он просто взрывается: – Да какого… какого, блин, хрена, Тесса? Ты целуешь какого-то парня в этом гребаном клубе, а потом занимаешься сексом со мной? Кем ты стала?
Он закрывает лицо руками. Если я знаю его так хорошо, как я думаю, то сейчас он готов что-нибудь сломать.
– Это было случайно, а мы с тобой вообще уже не вместе. – Я пытаюсь защититься, но получается только хуже.
– Надо же… просто невероятно. Моя Тесса ни за что не поцеловала бы какого-то долбаного незнакомца в клубе! – рявкает он.
– Нет никакой «твоей Тессы», – говорю ему я.
Он качает головой в ответ – снова, снова и снова. Наконец он смотрит мне прямо в глаза и говорит:
– Знаешь что? Ты права. И просто чтобы ты знала: пока ты целовала того парня, я трахался с Молли.
Глава 19
Тесса
«Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли».
Слова Хардина еще долго эхом отдаются в голове после того, как он хлопнул дверью и навсегда ушел из моей жизни. Я пытаюсь успокоиться, прежде чем спуститься вниз, где меня ждут остальные.
Я должна была понять, что Хардин играет со мной, я должна была знать, что он по-прежнему путается с этой уродиной. Черт, да вполне возможно, он спал с ней все то время, когда мы «встречались». Как я могла быть такой дурой? Этой ночью я почти поверила, когда он сказал, что любит меня, – ведь иначе зачем ему ехать до самого Сиэтла, думала я. Но ответ прост: затем, что он Хардин и он делает все это, чтобы поиграть со мной. Он всегда так делал и всегда будет делать. Я чувствую себя виноватой из-за того, что проболталась про тот поцелуй, и меня сбивает с толку, что за случившееся этой ночью я ругала Хардина, хотя сама хотела этого не меньше. Я просто не хочу признаваться в этом ни ему, ни себе.
Когда я представляю его с Молли, в животе у меня все сжимается. Если я не поем в ближайшее время, меня стошнит. Не только из-за похмелья, но и из-за признания Хардина. Именно Молли, а не кто-то другой… Я ее презираю. Я легко могу представить, как она по-дурацки ухмыляется, зная, что я буду мучиться каждый раз, представляя их вместе.
Подобные мысли собираются в моей голове, будто стервятники над падалью, но я вытаскиваю себя из этой пропасти, вытираю салфеткой уголки глаз и беру сумку. В лифте я снова едва не срываюсь, но к первому этажу уже успокаиваюсь.
– Тесса! – зовет меня Тревор с противоположного конца холла. – Доброе утро, – говорит он и подает мне кофе.
– Спасибо. Тревор, мне очень жаль, что Хардин так себя вел ночью… – начинаю я.
– Ничего, все в порядке. Он слегка… напорист, да?
Я едва не смеюсь в ответ, но одна только мысль об этом вызывает тошноту.
– Ну да… напорист, – бормочу я и отпиваю кофе.
Он смотрит на свой телефон, а затем кладет его назад в карман.
– Кимберли и Кристиан будут через несколько минут. – Он улыбается. – Так… Хардин все еще здесь?
– Он ушел. И больше не вернется. – Я стараюсь говорить так, словно мне нет до этого дела. – Как спалось? – спрашиваю я, чтобы сменить тему.
– Хорошо, но я волновался из-за тебя. – Тревор переводит взгляд на мою шею, и я поправляю волосы так, чтобы следы не было видно.
– Волновался? Почему?
– Можно у тебя кое-что спросить? Не хочу тебя расстраивать… – Его голос звучит настороженно, и это меня беспокоит.
– Да… давай.
– Хардин когда-нибудь… ну… он никогда не делал тебе больно? – Тревор опускает взгляд.
– Что? Мы часто ругаемся, так что да, он постоянно делает мне больно, – отвечаю я и делаю еще один глоток этого прекрасного кофе.
Он робко добавляет:
– Я имею в виду физически.
Я резко поворачиваюсь в его сторону. Он что, спросил, не бьет ли меня Хардин? Я съеживаюсь от этой мысли.
– Нет! Конечно, нет. Он никогда бы такого не сделал.
По глазам вижу, что Тревор не хотел обидеть меня этим вопросом.
– Извини… просто он кажется таким злым и жестоким.
– Хардин жесток и иногда действительно бывает злым, но он никогда и ни за что не причинил бы мне боль в этом смысле.
Меня слегка раздражает, что Тревор обвиняет Хардина. Он его не знает… но, судя по всему, я тоже его совсем не знаю.
Мы стоим молча пару минут, и я размышляю о нашем разговоре, пока не замечаю Кимберли и ее светлые волосы.
– Прости. Но я считаю, что парень не должен так с тобой обращаться, – говорит Тревор, и к нам тут же подходят остальные.
– Чувствую себя дерьмово. Реально дерьмово, – ворчит Кимберли.
– Я тоже, голова просто раскалывается, – подтверждаю я, и мы идем по длинному коридору в конференц-зал.
– Но ты выглядишь очень хорошо. А я будто только что вылезла из кровати, – говорит она.
– Неправда, – возражает Кристиан и целует ее в лоб.
– Спасибо, милый, но твое мнение необъективно. – Она смеется и затем потирает виски.
Тревор улыбается и говорит:
– Кажется, сегодня вечером мы уже никуда не пойдем.
Все сразу же соглашаются.
Когда мы заходим в зал, я тут же хватаю себе хлопья и быстро ем. Я все еще не могу выбросить из головы слова Хардина. Жаль, что я не поцеловала его еще хотя бы раз… Нет, ни о чем таком я не жалею. Наверное, я еще не до конца протрезвела.
Я поднимаю волосы, и он застегивает платье, нарочно делая это медленно. Я чувствую, как у меня учащается пульс, и ругаю себя за то, что позволила ему помочь.
– Как ты меня нашел? – спрашиваю я, как только вспоминаю об этом.
Он пожимает плечами – как будто это не он выследил меня, проехав через весь штат.
– Позвонил Вэнсу, как же еще.
– И он сказал тебе, в каком я номере? – Это меня вовсе не радует.
– Нет, я узнал у консьержа. – Он слегка усмехается. – Я умею убеждать.
То, что найти меня ему помогли сотрудники отеля, никак не улучшает мне настроения.
– Мы не можем просто… ну, знаешь, все эти твои шуточки и приветливость, – говорю я, надевая черные туфли на каблуках.
Он хватает джинсы и начинает одеваться.
– Почему нет?
– Потому что когда мы рядом, от этого только хуже каждому из нас.
Он улыбается, отчего на щеках появляются эти коварные ямочки.
– Ты же знаешь, что это не так, – как ни в чем не бывало отвечает он и надевает футболку.
– Нет, это так.
– Не так.
– Прошу, просто уходи, – умоляю я.
– Ты не хочешь, что я ушел, я же знаю, что не хочешь. Ты прекрасно осознавала, что делаешь, когда разрешила мне остаться.
– Нет, ничего подобного, – бормочу я в ответ. – Я напилась. Этой ночью я не осознавала, что делала, – ни когда целовала того парня, ни когда впустила сюда тебя.
Я тут же замолкаю. Не может быть, чтобы я сказала это вслух. Но, судя по широко раскрытым глазам и стиснутым зубам Хардина, все-таки сказала. Голова начинает болеть в десять раз сильнее, и мне хочется дать самой себе пощечину.
– Ч-ч-что? Что ты… что ты сейчас сказала? – едва не рычит он.
– Ничего… я…
– Ты кого-то целовала? Кого? – спрашивает он таким напряженным голосом, будто только что пробежал марафон.
– Кое-кого в клубе, – признаюсь я.
– Ты серьезно? – выдыхает он. И когда я киваю, он просто взрывается: – Да какого… какого, блин, хрена, Тесса? Ты целуешь какого-то парня в этом гребаном клубе, а потом занимаешься сексом со мной? Кем ты стала?
Он закрывает лицо руками. Если я знаю его так хорошо, как я думаю, то сейчас он готов что-нибудь сломать.
– Это было случайно, а мы с тобой вообще уже не вместе. – Я пытаюсь защититься, но получается только хуже.
– Надо же… просто невероятно. Моя Тесса ни за что не поцеловала бы какого-то долбаного незнакомца в клубе! – рявкает он.
– Нет никакой «твоей Тессы», – говорю ему я.
Он качает головой в ответ – снова, снова и снова. Наконец он смотрит мне прямо в глаза и говорит:
– Знаешь что? Ты права. И просто чтобы ты знала: пока ты целовала того парня, я трахался с Молли.
Глава 19
Тесса
«Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли».
Слова Хардина еще долго эхом отдаются в голове после того, как он хлопнул дверью и навсегда ушел из моей жизни. Я пытаюсь успокоиться, прежде чем спуститься вниз, где меня ждут остальные.
Я должна была понять, что Хардин играет со мной, я должна была знать, что он по-прежнему путается с этой уродиной. Черт, да вполне возможно, он спал с ней все то время, когда мы «встречались». Как я могла быть такой дурой? Этой ночью я почти поверила, когда он сказал, что любит меня, – ведь иначе зачем ему ехать до самого Сиэтла, думала я. Но ответ прост: затем, что он Хардин и он делает все это, чтобы поиграть со мной. Он всегда так делал и всегда будет делать. Я чувствую себя виноватой из-за того, что проболталась про тот поцелуй, и меня сбивает с толку, что за случившееся этой ночью я ругала Хардина, хотя сама хотела этого не меньше. Я просто не хочу признаваться в этом ни ему, ни себе.
Когда я представляю его с Молли, в животе у меня все сжимается. Если я не поем в ближайшее время, меня стошнит. Не только из-за похмелья, но и из-за признания Хардина. Именно Молли, а не кто-то другой… Я ее презираю. Я легко могу представить, как она по-дурацки ухмыляется, зная, что я буду мучиться каждый раз, представляя их вместе.
Подобные мысли собираются в моей голове, будто стервятники над падалью, но я вытаскиваю себя из этой пропасти, вытираю салфеткой уголки глаз и беру сумку. В лифте я снова едва не срываюсь, но к первому этажу уже успокаиваюсь.
– Тесса! – зовет меня Тревор с противоположного конца холла. – Доброе утро, – говорит он и подает мне кофе.
– Спасибо. Тревор, мне очень жаль, что Хардин так себя вел ночью… – начинаю я.
– Ничего, все в порядке. Он слегка… напорист, да?
Я едва не смеюсь в ответ, но одна только мысль об этом вызывает тошноту.
– Ну да… напорист, – бормочу я и отпиваю кофе.
Он смотрит на свой телефон, а затем кладет его назад в карман.
– Кимберли и Кристиан будут через несколько минут. – Он улыбается. – Так… Хардин все еще здесь?
– Он ушел. И больше не вернется. – Я стараюсь говорить так, словно мне нет до этого дела. – Как спалось? – спрашиваю я, чтобы сменить тему.
– Хорошо, но я волновался из-за тебя. – Тревор переводит взгляд на мою шею, и я поправляю волосы так, чтобы следы не было видно.
– Волновался? Почему?
– Можно у тебя кое-что спросить? Не хочу тебя расстраивать… – Его голос звучит настороженно, и это меня беспокоит.
– Да… давай.
– Хардин когда-нибудь… ну… он никогда не делал тебе больно? – Тревор опускает взгляд.
– Что? Мы часто ругаемся, так что да, он постоянно делает мне больно, – отвечаю я и делаю еще один глоток этого прекрасного кофе.
Он робко добавляет:
– Я имею в виду физически.
Я резко поворачиваюсь в его сторону. Он что, спросил, не бьет ли меня Хардин? Я съеживаюсь от этой мысли.
– Нет! Конечно, нет. Он никогда бы такого не сделал.
По глазам вижу, что Тревор не хотел обидеть меня этим вопросом.
– Извини… просто он кажется таким злым и жестоким.
– Хардин жесток и иногда действительно бывает злым, но он никогда и ни за что не причинил бы мне боль в этом смысле.
Меня слегка раздражает, что Тревор обвиняет Хардина. Он его не знает… но, судя по всему, я тоже его совсем не знаю.
Мы стоим молча пару минут, и я размышляю о нашем разговоре, пока не замечаю Кимберли и ее светлые волосы.
– Прости. Но я считаю, что парень не должен так с тобой обращаться, – говорит Тревор, и к нам тут же подходят остальные.
– Чувствую себя дерьмово. Реально дерьмово, – ворчит Кимберли.
– Я тоже, голова просто раскалывается, – подтверждаю я, и мы идем по длинному коридору в конференц-зал.
– Но ты выглядишь очень хорошо. А я будто только что вылезла из кровати, – говорит она.
– Неправда, – возражает Кристиан и целует ее в лоб.
– Спасибо, милый, но твое мнение необъективно. – Она смеется и затем потирает виски.
Тревор улыбается и говорит:
– Кажется, сегодня вечером мы уже никуда не пойдем.
Все сразу же соглашаются.
Когда мы заходим в зал, я тут же хватаю себе хлопья и быстро ем. Я все еще не могу выбросить из головы слова Хардина. Жаль, что я не поцеловала его еще хотя бы раз… Нет, ни о чем таком я не жалею. Наверное, я еще не до конца протрезвела.