Приволакивают несчастного работника и бросают на пол, как куль с мукой. Он обливается потом, трясется, но мне его не жаль: нечего халтурить, пусть добросовестно выполняет свою работу!

— Мой повелитель, — стонет конюх. — Камень попал под подкову, потому лошадь захромала.

— Всыпать ему десять ударов плетьми! — распоряжается супруг.

— Нет, пятнадцать! — поправляю я. — У меня от тряски голова разболелась.

— Дорогая, выпей вина, сразу станет легче.

Конюха выволакивают из обеденного зала, а мы продолжаем трапезу, болтая о таких же простых и будничных делах.

Красота!





* * *



Только вот этому никогда не бывать. Мне стало грустно. Слезы скопились где-то в горле и захлюпали в носу. Я судорожно втянула воздух и захлопала ресницами, чтобы не дать ненужной сейчас влаге скатиться по щекам. Бертан сразу заметит мое состояние. Через три месяца я вернусь домой и забуду, как страшный сон, и эту страну, и ее суровые обычаи.

Только вот… «Не думать! Не сожалеть! Держаться!», — как мантру повторяла я про себя эти слова.

— Виолетта, да ты совсем умом тронулась, ворчал в голове кот. — Если тебе так плохо, тогда оставайся. Люби, страдай, рожай маленьких Бертанчиков и будь счастлива целых десять-пятнадцать лет.

— А почему так мало? — всхлипнула я.

— В Средневековье продолжительность жизни низкая. Болезни всякие, войны, происки врагов. На каждом углу подстерегает опасность.

— Не пугай меня, зараза! — разозлилась я, но слова кота помогли прийти в чувство.

Правда, ненадолго как выяснилось вскоре.

— Дама Виолетта, — услышала я голос Бертана и встряхнулась: в конце концов, не завтра же я исчезну. Время еще есть. — Попробуйте это блюдо. Советую.

Служанка поставила передо мной тарелку с какими-то шариками, кажется, из мяса, плавающими в соусе. Я сунула один в рот и зажмурилась от удовольствия. Как давно я не ела ничего вкусненького!

— Спасибо. Потрясающе! В что это?

— Жаркое из дичи. Только в этих местах водится водоплавающая птица, рыжая курсотка. Она питается речными водорослями, а ее мясо нежное, как взбитые сливки.

— Курсотка? — я удивленно посмотрела на шарики, положила в рот еще один и прислушалась к вкусу.

Да, ни на что из ранее пробованного мной это мясо было не похоже. Что-то среднее между крабами и курятиной, но очень нежное и изысканное.

— Да, курсотка. Обернись назад, — я выполнила просьбу и увидела гобелен, висевший на стене. — Видишь, это курсотка.

На картине был изображен водопад, сбегающий с горы в быструю речку. У подножия разливалось небольшое озеро, в котором плавали птицы, похожие на наших уток только с ярко-красными хохолками и крыльями. Они напомнили мне райских пташек, веселых детей радуги, как называют их орнитологи.

Я отодвинула тарелку. Не хочу уничтожать такую красоту. Слезы опять чуть не покатились из глаз. Сразу вспомнились слова Шурика: «Птичку жалко!»

Черт! Что-то я слишком чувствительной стала! Все же хорошо. Меня нашли, защитили, врагов наказали. Встретили с лаской, кормят вкусняшками, а мне выть хочется.

— Вам не понравилось? — удивился Бертан.

— Вкусно, но я уже наелась.

Дама Лита поставила передо мной следующее блюдо и налила в блестящий кубок, сделанный из серебристого металла и украшенный черной вязью, какой-то напиток. Бертан поднял свой бокал, предлагая выпить.

Я пригубила вино. Или сидр. Или пиво. Даже не знаю, что я пробовала сейчас, но это был напиток богов. Нежный аромат щекотал обоняние, легкие пузырьки лопались на языке и дразнили рецепторы вкуса смесью клубники и арбуза.

— Что это? Это восхитительно! — воскликнула я и поднесла кубок еще раз к губам.

— Осторожно! — крикнул Бертан.

Но он опоздал: я проглотила остатки вина залпом и протянула сосуд за добавкой.

Дама Лита испуганно посмотрела на правителя.

— Мой повелитель… что делать? Судук так пить нельзя.


— Сундук? Какой сундук? — хихикнула я. На душе вдруг стало так легко, что казалось, дунет ветерок, и я взлечу, как пушинка.

Я посмотрела на свои ладони: вокруг них, прямо по контуру, лучиками разливалось сияние. Из груди вырвался смешок и побежал гулять по залу. Вот он нырнул под стол и стукнул мягкой лапой Стейка по носу.

— Виолетта! С ума сошла?

— Ага! Абсолютно счастлива, — я посмотрела на Бертана.

Вокруг его силуэта тоже разливалось радужное сияние, и это было так весело, что я уже расхохоталась в голос.

— Виолетта, что с вами? — правитель озабоченно нахмурил брови.

— Странная реакция на судук, — пробормотала рядом дама Лита.

— Со мной? Ничего. А вот что случилось с тобой? Ты превратился в ангела?

Я вскочила с места и полетела к Бертану. Меня бросало из стороны в сторону, словно я села на ковер-самолет и закачалась на воздушных потоках. Бертан удивленно поднял брови. Ко мне кинулись слуги, но он остановил их движением руки.

— Я сам…

— Сам? Что ты сам можешь? — хихикнула я и дернула спинку его стула. — Или ко мне, мой повелитель.

Не успел Бертан опомниться, как я плюхнулась к нему на колени, взяла лицо в ладони и невольно залюбовалась. Мой суровый правитель — такой душка! Так бы и съела его вместо райской птички. Я лизнула кончик его носа. М-м-м! Как вкусно!

Бертан вздрогнул и отстранился. В его глазах заплескалась паника.

«Что, голубчик, не привык к такому поведению женщин?» — веселилась про себя я, не понимая, откуда берется это безудержное веселье. И вдруг увидела свое отражение в его расширившихся зрачках. Рот распахнут в смехе, глаза блестят, распущенные волосы — дыбом, словно их подняло статическим электричеством.

А оно уже гуляло по телу. Покалывало в кончиках пальцев, вызывало дрожь в коленях и губах, вырывалось с хриплым дыханием. Я даже не заметила, что зал внезапно опустел. Смотрела только в глаза Бертана, чувствовала его руки на своей талии и медленно таяла от просто сумасшедшего наслаждения.

— Виолетта, ты торопишься, — Бертан попытался снять меня с колен.

— Почему? Я хочу тебя, а ты тоже полон готовности.

Я шевельнула бедром и задела напряженную часть тела правителя.

— В нашей стране не принято такое поведение.

— Ой! Да ладно тебе!

Мне надоело ждать поцелуя. Я наклонилась и сама впилась губами в жесткие губы Бертана. Кажется, мой кавалер растерялся и сразу не отреагировал. Сидел, как каменный истукан, неподвижно.

Нет, современные девушки так быстро не сдаются. Не хочет по-хорошему, не понимает призыва, заставим пожалеть! А как насчет французского поцелуя?

Зубами я прикусила нижнюю губу Бертан и потянула на себя, и он невольно раскрыл рот. Мой капризный язык тут же воспользовался приглашением. Он проник внутрь и встретился с соперником.

А дальше… дальше я уже ничего не соображала. Целовала Бертана так, словно прощалась на всю жизнь. Он не сопротивлялся и уже через секунду начал отвечать. Его ладони крепко держали меня за талию, а потом я вдруг взлетела и оказалась у него на раках.

Бертан вскочил и понес меня к лестнице. Как мы оказались наверху, я даже не заметила. Уже лежа на широченной кровати, я срывала с себя и с него одежду, как безумная. В какой-то миг Бертан замер и отстранился.

— Нет, так нельзя! Нужен обряд.

— Да пошел ты со своими брачными плясками подальше! — закричала я, сгорая от страсти. — Иди ко мне, мой повелитель!

Я дернула Бертана на себя, и мы провалились в рай.





Глава 47





Вернее, в рай провалилась только я. Где в этот момент был Бертан, я не знаю. Наверное, ошалел от счастья, что свалилось ему на голову. Или настолько был шокирован моим поведением, что сбежал от меня, как только я заснула.

И все.

На следующее утро я узнала, что он покинул поместье Первого Советника, поручив нас с котом Кисо и его помощникам.

Я ничего не понимала и все время растерянно спрашивала то у начальника охраны, то у Стейка:

— Я чем-то обидела правителя?