— По-моему, я и так уже достаточно натворил. Охладись.

Джек возвращается к печатанию. После встречи с Базом я спросила его, не может ли он узнать, чем занимаются остальные ребята. Конечно, Баз был чист, но это не означало, что я верила в невиновность остальных. Я не вдруг забыла, что Винсенту почти удалось убить меня или что Зак пытался задушить меня.

База не было там девять лет назад, когда они сделали то лето худшим годом в моей жизни. Их постоянные насмешки. Он не поймет. Они боялись меня. Они хотели что-то скрыть от меня, а я отказывалась верить, что это как-то связано с каким-то дурацким секс видео. Я все еще обдумываю эту информацию. Я знала, что Мэдисон хочет. Она хотела, чтобы кто-нибудь из них обратил на нее внимание, но они всегда отказывали ей, или, по крайней мере, она заставляла меня верить в это.

Как много я не знала о своем близнеце? Несмотря на то, что наши отношения были не самыми лучшими, я думала, что знаю ее, но теперь я начинаю понимать, что на самом деле ничего о ней не знала.

— Ты нашел их?

— Да. Всех, кроме Винсента.

Мое тело напрягается при одном упоминании его имени. Я не могу слышать его, не вспоминая ту ночь. Образы обрушивались на меня спорадическими вспышками. Как я убегала от него, от пистолета, сворачивая с дороги. Абсолютная ненависть светилась в его глазах, когда он вонзил металл глубоко в мой живот. Я провожу пальцами по выступающему через рубашку шраму, ненавидя дрожь, пробегающую по спине.

Ненавистью, которую я питаю к нему, нереальна. Даже если выяснится, что он не причинил ей вреда, в чем я сомневаюсь, я все равно причиню ему боль за то, что случилось в ту ночь. Ничто в моей жизни никогда не будет прежним. Мое тело никогда не будет выглядеть как прежде, а мои шансы выносить ребенка в будущем? Он вполне мог все испортить для меня.

Я ни на секунду не верю, что он невиновен. Никто не пошел бы на то, что он сделал, чтобы покрыть гребаное секс видео. Эта глубокая ненависть, разделенная, между нами, никогда не закончится. У нас есть незаконченное дело, и я смирилась со своей судьбой и с его. Я полна решимости найти его, потому что на этот раз я буду той, кто положит этому конец.

Он будет тем, кого я закопаю в землю.

— Где он может быть? — я стискиваю зубы, в основном про себя. Куда бы он отправился, чтобы спрятаться, если не к Базу? — Что насчет остальных? Нашел на них что-нибудь интересное? Они что-то замышляют?

Он качает головой, затем погружается в подробности их повседневной жизни. Ничто из того, что он говорит, не выделяется. И ничто, конечно, не кричит об убийцах, пытающихся бежать из страны. Жаль, что у меня нет места в первом ряду в их головах, чтобы я знала, о чем они думают, что они задумали.

— Я кое-что нашел, пока копал. Не знаю, как я пропустил это раньше, но... — он вздыхает, потирая затылок, как обычно, когда ему что-то не нравится. — Но думаю, тебе нужно это увидеть.

Мой желудок сжимается от сурового выражения его лица. Что бы он ни нашел, вот почему он так себя ведет. Он не знает, как я отреагирую. И, честно говоря, я не уверена, сколько еще смогу выдержать.

— В чем дело?

Он протягивает мне папку, и я некоторое время смотрю на нее, прежде чем набираюсь смелости открыть.

Я перелистываю страницы, нахмурив брови. Джек начинает объяснять, вероятно, читая замешательство, написанное на моем лице.

— Когда ты была в старших классах, ты получила стипендию на полный курс в Небраске?

— Да, но вместо этого я отправилась в Нью-Йорк. На брошюре были картинки деревьев, и это почему-то напоминало мне Мэдисон. Ничто в Нью-Йорке не напоминало мне о ней. Это было единственное место, которое она никогда бы не захотела посетить. Почему ты спрашиваешь?

— Бенедикт Пирс, вот причина, по которой ты получила это письмо и стипендию. Он пожертвовал три миллиона в начале года, примерно в то же время, когда ты поступила. Иначе зачем бы он это сделал? Было непросто, но я прокрутил все назад, и мое чутье подсказывает мне, что это как-то связано с тем, что случилось с Мэдисон тем летом.

Я откидываюсь на спинку дивана, пытаясь переварить услышанное. Я никогда не разговаривала с отцом База. Я видела его несколько раз в городке, но он был богаче греха, а в Ферндейле он был королевской крови. Королевская семья не ходила по улицам среди простых крестьян. Они сидели в своих башнях и смотрели сверху вниз на бедняков и низший класс. Так что нет. У Бенедикта не было причин жертвовать три миллиона долларов на колледж, в который его сын не собирался поступать. У него не было абсолютно никаких причин, чтобы обеспечить мне полную стипендию в колледже, черт возьми, в Небраске.

— Я просто не понимаю. Зачем он это сделал?

— Ты никогда не думала, что, может быть, Баз хочет, чтобы ты держалась подальше от Ферндейла и его друзей на случай, если ты еще что-нибудь натворишь?

Нет, не думала, но теперь могу предположить.

Говорил ли Баз правду, когда мы разговаривали в последний раз? Или все это еще одна ложь? Я намерена выяснить. К черту последствия.

— Ты в порядке? — спрашивает Джек, уже отодвинувшись от компьютера и заняв место рядом со мной на диване. — У тебя такой вид, будто ты сейчас упадешь в обморок.

Я кашляю, встряхивая головой, избавляясь от новых теорий, которые сейчас переполняют мой мозг.

— Я в порядке. Просто проголодалась. Может перекусим?

Он, кажется, застигнут врасплох этой просьбой.

— Прямо сейчас?

Я хватаю свою сумочку и иду к двери, ожидая, что он последует за мной. Мы едем на метро в одно из моих любимых кафе. Джек молчит, давая мне возможность все обдумать. Думаю, он чувствует, что я в этом нуждаюсь. Как только мы усаживаемся, я достаю из сумочки мобильник и играю с ним. Перекидывая его из руки в руку, я наконец-то прикусываю язык и набираю сообщение Базу. Наверное, он был прав. Мы еще не закончили.





Глава 15



Баз




Я приятно удивляюсь, когда получаю сообщение от Маккензи с просьбой о встрече. Удовлетворение накатывает на меня волнами. Я могу выдержать все, что она бросает в меня. Мне просто нужно увидеть ее снова — чтобы она была рядом. Не раздумывая ни секунды, я приказываю Дэну организовать полет. Я хочу оказаться в Нью-Йорке как можно скорее.

Ей не понравится мое присутствие в ее пространстве, но мне чертовски все равно. Я уже достаточно ждал — столько, сколько может выдержать мое терпение. Ей придется смириться. Лос-Анджелес моя территория, Нью-Йорк, вероятно, ее, а Ферндейл наша средняя точка. Но я знаю, что Ферндейл хранит самые худшие воспоминания для неё, и это никогда не будет возможным для нас. Я не готов вернуться туда так скоро после того, как просто съездил повидаться с ее родителями.

— Поскольку вы скоро окажетесь в Нью-Йорке, я подумал, что вы захотите это увидеть, — говорит Дэн, подтвердив мои данные о полете, показывая мне что-то, от чего у меня закипает кровь.

Я напрягаюсь, когда открываю его письмо с фотографиями. Я попросил Дэна, чтобы кто-нибудь присмотрел за Маккензи, пока она в Нью-Йорке. Сначала я сказал себе, что это потому, что, поскольку она теперь под моей опекой, мне нужно знать, что с ней все в порядке. Но дело не только в этом. И Дэн, конечно, знал это.

На первом снимке Маккензи стоит на тротуаре и смотрит на что-то вдалеке. На следующей фотографии она стоит рядом с мужчиной в толстовке и бейсболке. Большая часть его лица скрыта от камеры, но не вся. Они исчезают в здании позади, и я сужаю глаза. В электронном письме перечислены детали и время. Как долго она там пробыла. В какое время этот человек обычно приходит и уходит. Я нажимаю на следующую фотографию и стискиваю зубы так сильно, что у меня начинает болеть челюсть.

Маккензи сидит с тем же мужчиной в ресторане с бутербродом в одной руке, пока смеется. Мужчина напротив нее смеется вместе с ней, и они оба выглядят абсолютно влюбленными, и черт возьми, если это не злит меня. Ревность пронзает тело, заставляя меня сжимать и разжимать кулаки, пока я работаю над своим гневом, стараясь не ударить кулаком в первое, что увижу. Мой гнев только растет при виде даты этих фотографий.

Сегодня.

В этот же день она попросила о встрече.

Похоже, моя грязная девочка опять что-то замышляет, и я собираюсь это выяснить. Я планирую всегда быть на два шага впереди нее. Я не совершу тех же ошибок, что и в прошлый раз. Я впустил ее, и она солгала. У нее не будет шанса сделать это снова.

Теперь шоу веду я.





Прислонившись спиной к кожаному креслу, я перекидываю лодыжку через колено и устраиваюсь поудобнее. Им не нужно много времени, чтобы добраться домой. Но я уже знал это. Вообще-то я рассчитывал на элемент неожиданности.

Я слышу, как в замке поворачивается ключ, и не успеваю опомниться, как включается свет, и фигура входит, закрывая дверь. Когда он поднимает глаза, уже слишком поздно. Его глаза расширяются, и тревога освещает его черты. Он обводит взглядом свою студию, паника ясно написана на его лице.

— Милое местечко.

Я кладу руки на подлокотник его кресла, заставляя его чувствовать себя неловко. Он боится. Я вижу это по его глазам. Очевидно, он знает, кто я, а значит, точно знает, зачем я здесь.

— Как ты сюда попал? — спрашивает он, стараясь скрыть дрожь в голосе, но я все равно ее замечаю.

— У меня есть свои способы. Хотя отдам тебе должное. Я не смог просмотреть ничего из того, что у тебя здесь есть. Который компьютер, как я полагаю, наполнен подробностями моей жизни? Для Маккензи?

Я машу рукой вокруг нас, в сторону компьютеров и проводов, свисающих из каждого угла. Здесь нет недостатка в технологиях. Джек Лейн прикрыл все свои базы.

Его лицо бледнеет от моего вопроса.

— Не понимаю, о чем ты.

Я встаю с его кресла, и он резко отскакивает от меня, роняя сумку, которую держит в руке. Он пытается убежать, протягивая руку к входной двери, но я пересекаю комнату. Схватив его сзади за шею, я прижимаю его к стене.

— Что ты для нее делаешь? — спрашиваю я, сжимая.

— Ничего. Клянусь, — задыхается он.

Я ухмыляюсь ему, и он съеживается от страха.

— Попробуй еще раз, мистер Лейн.

— Она моя подруга. Вот и все. Мы просто тусуемся, когда ей нужно с кем-то поговорить.

Мои губы плотно сжимаются. Мне не нравится этот ответ. Это почти хуже, чем то, что она наняла его, чтобы помочь ей. Если они друзья, есть шанс, что он захочет ее трахнуть, а этого просто не произойдет.

— Неужели это так? — спрашиваю я устрашающе спокойным голосом.

Он сглатывает под давлением моей руки. Было бы так легко раздавить ему горло. Но я, очевидно, не могу этого сделать. Маккензи никогда мне этого не простит.

— Д-да, — задыхается он. В его глазах вспыхивает бунт. — И даже не вздумай причинить ей боль.

Мои брови поднимаются до линии волос.

— Комплекс спасителя, вот что это такое, Джек? Потому что тебе он не идет. Придерживайся хакерства. Вот в чем ты хорош. И небольшой совет. — я наклоняюсь, выравнивая наши взгляды, и слегка усиливаю хватку, доводя свою точку зрения до конца. — Она моя во всех отношениях. Если ты надеешься спасти ее, то не сможешь. Мне не нравится, когда люди пытаются забрать то, что принадлежит мне, Джек. Держись от нее подальше.

Я отшвыриваю его, и он падает на пол, едва удерживаясь на ногах. Он потирает кожу на горле, задыхаясь.

— Она не хочет меня, идиот.

— Послушай меня, Джек. Если ты прикоснешься к моей девушке, если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы прикоснуться к ней, тебе конец. Ты будешь первым, кого я убью. Понял? — я прохожу мимо него, направляясь к двери. — И купи новые гребаные замки, — бросаю я через плечо, оставляя его позади.

Выйдя в коридор, я смотрю на часы. Это заняло немного больше времени, чем ожидалось, но у меня в запасе еще достаточно времени, чтобы добраться до места, где я остановился, прежде чем Маккензи приедет туда. Я попросил ее встретиться со мной там, чтобы мы могли поговорить о том, что она думает и знает.

К тому времени, как я добираюсь до квартиры, у меня как раз хватает времени налить себе стакан виски, прежде чем я слышу стук в дверь. Когда я открываю ее, я ожидаю увидеть Маккензи, но определенно не эту ее версию. Ту, которая переполнена гневом, что буквально пар идёт из ушей.