Калла погремела льдом в бокале. Одна бровь у нее выглядела исключительно скептически.

– А что вы пишете, мистер Грей?

Он добродушно улыбнулся. Они заметили, что у него необыкновенно прямые зубы.

– Триллеры. А вы любите читать?

Калла что-то прошипела в ответ и указала на гостя бокалом с отпечатком сливовой губной помады.

– Так вы не против, если он останется? – спросила Мора. – Он разбирается в поэзии.

Калла усмехнулась.

– Прочтите хоть четверостишие, и я принесу вам выпить.

Без малейших колебаний, без намека на неловкость Серый Человек сунул руки в карманы темно-серых брюк и продекламировал:

– «Куда пропала лошадь? Куда подевалась юность? Куда ушел даритель сокровищ? Где пирующие, где веселье в зале? Увы, яркие кубки; увы, воин в кольчуге; увы, слава князя! Прошло то время, затерявшись под венцом ночи, словно его и не бывало».

Калла оттопырила губы.

– Прочтите то же самое на древнеанглийском, и в вашу выпивку я добавлю спиртное.

Он прочел.

Калла встала и пошла за бокалом.

Когда она вернулась, а Серому Человеку предложили место на протертой кушетке, Мора сказала:

– Предупреждаю – если попробуете что-нибудь выкинуть, у Каллы есть перцовый баллончик.

Калла протянула ему напиток, а затем, в качестве подтверждения, достала из маленькой красной сумочки маленький черный баллончик.

Мора указала на свою третью товарку.

– А Персефона – русская.

– Эстонка, – негромко поправила та.

– А я… – Мора предъявила весьма убедительный кулак, – я могу вбить человеку нос в мозг.

– Какое совпадение, – добродушно сказал Серый Человек. – Я тоже.

Он с любопытством – одновременно вежливым и лестным – наблюдал, как Мора собрала с кушетки карты. Он даже наклонился, чтобы подобрать ту, которую она пропустила.

– А этому парню сильно не повезло, – заметил он.

На карте был изображен мужчина, пронзенный десятью мечами. Жертва лежала ничком, как обычно бывает, если человека пронзить десятью мечами.

– Так обычно выглядит тот, с кем покончила Калла, – пояснила Мора. – Хорошие новости: десятки означают конец цикла. Конкретно эта карта символизирует максимум худшего.

– Мало что может быть хуже, чем десять мечей в спине и полный рот пыли, – согласился Серый Человек.

– Смотрите, – сказала Мора, – его лицо слегка похоже на ваше.

Серый Человек внимательнее изучил карту. Затем коснулся пальцем клинка, воткнутого в спину жертвы.

– А этот меч немного похож на вас.

Он посмотрел на Мору. Это был не просто взгляд. Она посмотрела на гостя. И это тоже был не просто взгляд.

– Так, – сказала Калла.

– Окажите услугу, мистер Грей, – попросила Мора, протянув ему колоду. – Спросите – снизу или сверху?

Мистер Грей очень серьезно отнесся к этой обязанности. Он обратился к Калле:

– Снизу или сверху?

– Тройка кубков. Сверху, конечно, – ответила Калла, одарив его злой сливовой улыбкой. – Единственный вариант.

Мистер Грей взял карту сверху и перевернул. Разумеется, это была тройка кубков.


Мора усмехнулась. И сказала:

– Императрица. Снизу.

Серый Человек извлек карту снизу колоды и показал присутствующим. Платье императрицы было намечено широким черным мазком, а корона украшена то ли плодами, то ли драгоценными камнями.

Серый Человек медленно зааплодировал.

– Четверка жезлов, внизу, – продолжала Калла.

– Десятка монет, наверху, – парировала Мора.

– Туз кубков, внизу, – сказала Калла.

Мора шлепнула ладонью по подлокотнику кушетки.

– Солнце, внизу.

– Четверка мечей, наверху, – отозвалась Калла, и ее рот превратился в смертоносный лиловый изгиб.

Серый Человек одну за другой переворачивал карты, и предсказания оказывались правильными.

Тихий голос Персефоны пробился сквозь оглушительную перестрелку Моры и Каллы.

– Король мечей.

Все обернулись и посмотрели на Персефону, которая сидела, сдвинув колени и аккуратно сложив руки. Иногда она казалась одновременно восьмилетней и восьмидесятилетней; сейчас была именно такая минута.

Рука Серого Человека послушно зависла над колодой.

– Сверху или снизу?

Персефона моргнула.

– Шестнадцатая карта сверху.

Мора и Калла разом подняли бровь. Калла победила.

Серый Человек досчитал до шестнадцати, проверил разок, а затем перевернул карту и показал остальным. Король мечей, господин своего разума, владыка собственных эмоций, воплощение здравого смысла, взглянул на них с нечитаемым выражением лица.

– Это карта мистера Грея, – сказала Персефона.

Мора спросила:

– Ты уверена?

Получив безмолвное подтверждение от Персефоны, она повернулась к Серому Человеку.

– Вы считаете, что она ваша?

Серый Человек повертел ее в руках, словно она могла открыть ему свои секреты.

– Я плохо разбираюсь в таро. Это плохая карта?

– Плохих карт не бывает, – ответила Мора и смерила Серого Человека взглядом, пытаясь соотнести короля мечей с сидевшим перед ней мужчиной. – И толкование в каждом конкретном случае может сильно различаться. Однако… король мечей – это могущественная карта. Он силен, но бесстрастен… холоден. Он прекрасно умеет принимать решения, основываясь на фактах, а не на эмоциях. Нет, это не плохая карта. Но я вижу в ней кое-что еще. Что-то вроде…

– Жестокости, – договорила Калла.

Это слово произвело немедленный эффект на всех присутствующих. На Мору, Персефону и Каллу нахлынули воспоминания о Нив, поскольку были самыми свежими; за ними последовал образ Ганси со сломанным пальцем. Серый Человек вспомнил плавающий взгляд Диклана Линча и кровь, льющуюся у него из носа. «Жестокость».

– Да, жестокость, – повторила Мора. – Ты это имела в виду, Персефона? Да.

Все три женщины бессознательно подались друг к дружке. Иногда Мора, Персефона и Калла казались тремя частями чего-то целого, а не тремя отдельными женщинами. Затем они, как одна, повернулись к мистеру Грею.

Он признал:

– Да, моя работа иногда связана с жестокостью.

– Кажется, вы сказали, что собираете материалы для книги, – с легким раздражением напомнила Мора.

– Я соврал, – признался Серый Человек. – Извините. Мне пришлось соображать быстро, когда вы сказали, что сеанса не будет.

– А на самом деле?

– Я киллер.