− Я так вижу, что нам с братом теперь придётся быть всегда начеку, чтобы нас не обхитрила собственная сэ-авин, − замечает он с ироничным смешком. – А ты изменилась, Лина.
Чувствуя, что буря миновала, я осторожно поднимаю на него пытливый взгляд. Пытаясь понять, как он относится к этим изменениям во мне. Может ему как раз и не по вкусу, что я стала меньше бояться?
− Мне нравится то, что я вижу в тебе, Лина. То, что, меняясь, ты становишься даже более преданной, чем раньше. Теперь ты совершенно не похожа на ту дрожащую несчастную зверушку, которую брат вытащил из лап цинотов. И мне интересно, какие качества в тебе ещё откроются, как ты ещё себя проявишь. Тем более, что так мне гораздо проще найти повод наказать свою осмелевшую сэ-авин, − усмехается мужчина коварно.
Его ответ настолько точно отражает мой внутренний вопрос, что я уже в который раз задаюсь вопросом, как ощущают нашу связь мои сэ-аран? Как они ощущают в этой связи меня?
− Спасибо, мой господин, − улыбаюсь смущённо. – Моя преданность вам раньше была основана на благодарности и клятвах, данных Повелителю А-атону. Теперь же её питают мои чувства к вам обоим. Я постараюсь, чтобы поводов наказать меня у вас появлялось не так уж и много.
− Их всегда можно придумать, если есть желание. И ты сейчас лукавишь. Тебе нравится быть наказанной мною, − его усмешка становится откровенно хищной. – Но о нашей маленькой забаве мы поговорим позже. Сейчас я должен связаться с Шааридом. Сядь так, чтобы он тебя не видел.
То есть… мне сейчас открыто позволяют присутствовать и всё слышать?
Боясь спугнуть момент, я склоняю голову и поспешно ухожу в другую сторону комнаты. Если сесть вон в то кресло, то так я по идее не попаду в угол обзора возможного собеседника моего сэ-аран.
Убедившись, что я выполнила его приказ, Са-оир коротким жестом-ключом проводит по своему браслету, активируя голографический экран, чтобы вызвать главу Высокого дома Бронзовых на-агаров. И уже спустя минуту перед ним появляется полупрозрачная фигура ни-одо Шаарида.
− Приветс-с-ствую, Повелитель. Чем могу с-с-служить? – спрашивает тот, после учтивого поклона.
− Ваша супруга рия Танатрис обвиняется в покушении на жизнь императорской сэ-авин Лины, − официальным тоном сообщает ему Са-оир. − Мои джа-аны получили приказ задержать обвиняемую. От вас, ни-одо, требуется пустить имперские шаттлы в подконтрольное вам воздушное пространство и не препятствовать аресту.
С каждым словом Повелителя глава Бронзовых всё больше начинает напоминать неподвижную статую. И после последней фразы проходит, наверное, с минуту, когда он наконец отвечает. И неожиданно совершенно не так, как я ожидала:
− Я отказываюс-с-сь, Повелитель.
Да что там я... Даже Са-оир выглядит сейчас опешившим. Для него такой ответ тоже явно оказался полным сюрпризом.
− По праву, данному мне вами лично, я являюсь хоз-с-сяином судьбы моей с-с-супруги, − продолжает на-агар. − И только мне принадлеж-ш-шит теперь право карать её.
− Ты ставишь на кон моё доверие Шаарид, − цедит холодно мой тёмный сэ-аран. – Ради глупой безответственной женщины.
− Ради моей с-с-супруги, мой Повелитель, − не менее холодно и твёрдо возражает Шаарид. – Ес-с-сли её вина будет доказ-с-сана, я казню её лично. Моё право.
− Если? Ты сомневаешься в моём слове? – лицо Са-оира темнеет от ярости.
− Нет, Повелитель. Я не с-с-сомневаюсь, что вам предоставили более ч-ш-шем убедительные доказательс-с-ства её вины. Но, имея полный дос-с-ступ к разуму своей с-с-супруги, уже успел убедиться в том, что девч-ш-шонкой всю жизнь манипулировали муж-ш-шчины её семьи. Даже её глупос-с-ть и безответственность были тш-ш-щательно и продуманно взращены, чтобы с-с-служить на корысть тем, кто за ней с-с-стоял. И не всё, что ей приписывают, является правдой.
Теперь уже мой сэ-аран замирает, внимательно слушая на-агара. Гнев уступает место мрачной задумчивости и холодному рассчёту. Всё-таки их умение отодвигать сиюминутные эмоции, не позволяя им запускать в мозгах цепочку установок, меня поражает. Мне бы так научиться.
− Твоё право я уважаю и признаю, Шаарид. Все имеющиеся у Императорского дома доказательства будут тебе предоставлены. Но, не обессудь, твоего слова будет слишком мало, чтобы мы поверили в её невиновность. Я требую полной считки.
Ох мамочки. Чотжар мне как-то рассказывал об этой процедуре. И со слов моего хранителя я поняла, что для высшего ашара смерть точно милосердней, чем полное выворачивание мозгов наизнанку.
− С-с-согласен, если ментальным ос-с-стриём буду выступать я лично, − голос змеехвостого теперь звучит ровно и предельно спокойно. − В с-с-случае невиновности моей с-с-супруги я бы не хотел получить после вс-с-сего безмозглый студень вместо женш-ш-щины.
− Твоё условие приемлемо, − кивает Са-оир. – С нашей стороны ментальным дознавателем выступит Чотжар.
− Не с-с-сомневался, − криво усмехается бронзовый. – Талантливого мальчишку вы от нас-с сманили.
− Он сам пришёл, − фыркает Повелитель. – Даю тебе время до завтра, чтобы найти обратные доказательства, Шаарид. Утром жди имперских дознавателей во главе с нашим безмолвным.
− Я вас услышал, Повелитель Са-оир, − кланяется тот, растворяясь в воздухе.
А Са-оир по голосовой связи отдаёт приказ Тэ-атсуру возвращаться и застывает на месте, мрачно о чём-то раздумывая.
− Мой господин, можно спросить? – нерешительно окликаю я его.
− Да, − рассеянно разрешают мне.
− А вы доверяете словам ни-одо Шаарида?
− Я, как и брат, никому не доверяю, Лина. Абсолютной преданности не существует. Как и нерушимых убеждений. К любому живому существу можно подобрать правильный рычаг, который заставит его переступить через все клятвы и самого себя. Вопрос лишь в цене. Если можешь сделать цену предательства непосильной для своих подданных и союзников, тогда они будут тебе преданы. В этом заключается один из законов власти.
Глава 87
Я иду босая пустынным коридором с металлическо-графитовыми стенами, освещённым до рези яркими светодиодами. Тонкое платье совершенно не греет, и меня трясёт от озноба. Ледяной пол до онемения холодит ступни, но гораздо страшнее холод сковавшей мою душу тревоги. Я знаю этот коридор. Это межзвёздник А-атона. Тот самый Сирэкшу, на котором он летал в сектор цинотов, чтобы посмотреть на их экзотический товар с закрытой планеты Земля. Тот самый, на котором привёз меня в империю… Тот самый, на котором он полетел к ранвишам.
Только… где же сам А-атон? Где вся его команда?
Я должна найти своего сэ-аран. Ему угрожает опасность. Чувствую это всем сердцем.
Зябко обхватив себя за плечи, направляюсь к показавшемуся впереди проёму, откуда видны какие-то алые всполохи, кажущиеся кислотно-ядовитыми в холодном освещении. Помню, в прошлый раз, когда я проходила с А-атоном мимо этих дверей, там были военные, смотрели на меня. Может, и сейчас кто-то есть. Может, даже он сам.
Шаг за шагом подхожу всё ближе. И сердце всё сильнее сжимается от невыносимого предчувствия беды.
Первый труп я вижу ещё издали. Здоровенный ашар в форме имперского джа-ана, с графитово-чёрной кожей, посеревшей на лице… он лежит почти у самой двери командного отсека.
Паника накрывает с головой. Сердце теперь колотится где-то в горле, а перед глазами всё плывёт.
Но, сглотнув, я всё равно подхожу ближе, чтобы увидеть всё помещение… уже догадываясь, что откроется моим глазам. С каждым шагом ужас всё больше сковывает по рукам и ногам, сдавливает лёгкие, заставляя в панике бесполезно хватать ртом ледяной воздух… Они все мертвы.
Под потолком вспышками мигают красные огни, освещая всё кровавыми бликами. Тела джа-анов, ашаров и пары на-агаров в хаотическом порядке лежат по всему отсеку. Кто-то у пультов управления. Кто-то на полу.
Но мои глаза лихорадочно выискивают лишь одного единственного мужчину. Моего.
Я замечаю А-атона не сразу. Он сидит в кресле за центральным пультом. И мне видна только белокожая кисть, безвольно повисшая с подлокотника.
− Повелитель, − срывается с моих губ всхлип, когда я всем своим существом устремляюсь вперёд. К нему.
Нужно увидеть, кто там и убедиться… Пусть это будет не он. Пусть не он…
Он.
Мой светлый сэ-аран выглядит застывшей статуей. Безжизненные, потухшие глаза смотрят вперёд. Грудь не вздымается дыханием… Я не чувствую его. Совсем. Только беспросветную чёрную дыру, разрастающуюся в груди и сжигающую дотла боль.
Нет! Нет! Я не хочу. Так не должно быть! Я не могу и его потерять.
− Повелитель. А-атон. Пожалуйста, − хватаюсь за ледяную руку. Прижимаюсь к широкой груди, стараясь услышать такое родное биение под щекой. Беззвучно плачу: – Очнитесь. Я вас умоляю!
Но в ответ лишь тишина и холод. Лишь на голографической, расчерченной какими-то линиями и символами, панели перед ним одна за одной вспыхивают красные точки, приближающиеся к нескольким синим.
− Вернитесь ко мне! Вы обещали! Я жду, слышите?! – от раздирающей душу боли выть хочется. Ухватившись за мундир А-атона, трясу его, как безумная, надрываясь и сходя с ума. – Я скучаю и люблю… я не хочу без вас! Пожалуйста! Нет! Нет! Очнитесь!
− Лина, проснись! – врывается в моё сознание резкий приказ.
И меня буквально выдирает из этой реальности чужой волей. Чтобы в следующий миг я осознала себя рыдающей в руках Са-оира. В нашей кровати. Во дворце.
− Успокойся, Лина. Что бы тебя не испугало, это всего лишь сон, − увещевает мой тёмный сэ-аран, прижимая к своей груди и гладя по голове. – Всё хорошо, − мне даже чудится нежный поцелуй в макушку.
Но прийти в себя не получается. И поверить в то, что это был просто сон, тоже. Слишком реальным я всё ощущала. Слишком сильна эта боль и страх утраты.
Но вот, я тут. А мой светлый Повелитель где-то там невозможно далеко на своём корабле. И мне безумно страшно за него. Настолько, что всё внутри обмирает и не желает успокаиваться облегчением от осознания нереальности увиденного. Всё во мне орёт об опасности. Предупреждает.
− Там ваш брат… он будто спит с открытыми глазами. И все вокруг мертвы. И какие-то красные точки на панели мигают. Холодно вокруг. Пол ледяной и воздух. Всё настолько реально. Пожалуйста, свяжитесь с Повелителем А-атоном. Я должна увидеть, что он жив. Пожалуйста, − я заставляю себя оторваться от безопасного укрытия в объятиях Са-оира и умоляюще посмотреть мрачно-хмурящемуся мужчине в глаза. – Пожалуйста. Мне страшно за него. Я чувствую… беду.
Проходит, кажется, целая вечность, пока Са-оир взвешивает мою просьбу. Его тело напряжено, а в эмоциях дикий шквал чего-то безумного, тёмного, страшного.
− Ты понимаешь, что это может быть просто сон? – произносит он предельно ровно, ни жестом, ни мимикой, ни тоном не выдавая того, что чувствует. − Ми-ичан описал твою нервную систему, как весьма возбудимую и подверженную влиянию гормонального фона. На тебя могло так подействовать то, что я рассказал тебе днём. Мы с братом сильно связаны. Я бы ощутил его смерть.
− Я понимаю… но не могу успокоиться, не могу не видеть его пустые мёртвые глаза, мне больно в душе так, что, кажется, будто сердце сейчас остановится, и я сама умру. Пожалуйста, − прошу сипло, даже не пытаясь прятать слёзы, ручьями текущие по моему лицу.
Са-оир больше не пытается меня в чём-либо убедить. Лишь молча проводит пальцем по браслету, чтобы вызвать брата на связь.
И ничего не происходит.
Проходит минута, две, снова вечность… Ругнувшись, тёмный Повелитель, теперь уже пробегается пальцами по браслету, набирая какую-то комбинацию… и снова ничего.
Сердце в груди заходится тихим ужасом, обмирая. И я почти не замечаю, как Са-оир быстро ссаживает меня с коленей, чтобы подняться. Перед ним вспыхивает голографические изображения каких-то сводок, цифры, символы, непонятная мне терминология.
− Тэ-атсур, Рэ-икгрин, общая тревога. Класс дже-таш. Поднять штурмовую эскадру дарков, − приказывает отрывисто, продолжая что-то набирать. – Чотжар, немедленно сюда!..
Отдавая приказы и распоряжения, он стремительно уходит к гардеробу. И уже через пару минут возвращается полностью одетый. И одновременно с ним в спальню молнией влетает мой хранитель.
− Лина, сейчас ты через Чотжара покажешь мне всё, что увидела. В малейших деталях, поняла? – жёстко приказывает мне мой тёмный сэ-аран, заставив на-агара удивлённо замереть. Подходит и становится передо мной, буравя непреклонным взглядом.
− Да, Повелитель, − киваю без малейшего сомнения. Смотрю на хранителя: − Что я должна сделать?
«Прос-с-сто восстанови всё в памяти тш-ш-чательно и позволь мне это увидеть. И в глаза с-с-смотри, я так лучш-ш-ше увижу» − объясняет мне Чотжар, становясь рядом с Повелителем. Склоняется ко мне.
Кивнув, я заставляю себя нырнуть обратно в тот ужас. Сосредоточившись на вертикальных змеиных зрачках, прокручиваю перед мысленным взором свой «сон» во всех деталях, тщательно вспоминая всё, что видела и чувствовала.
Пока не дохожу до того момента, когда меня выдернул из кошмара Са-оир.
− Достаточно, − велит он. Снова вырвав из жуткого видения. И, потеснив Чотжара, неожиданно обхватывает мою голову ладонями и нежно целует в губы. – Ты умничка. И всё сделала правильно.
− Вы спасёте его? Он же не мёртв? – умоляюще смотрю в пылающую тьму его глаз.
− Да. Он жив. Его корабли не выходят на связь, но все показатели, кроме этого, в норме. Я разберусь и верну брата домой. А тебе запрещается нервничать. Я прикажу Ми-ичану увеличить дозу успокоительного. Чотжар проследит.
Чувствуя, что буря миновала, я осторожно поднимаю на него пытливый взгляд. Пытаясь понять, как он относится к этим изменениям во мне. Может ему как раз и не по вкусу, что я стала меньше бояться?
− Мне нравится то, что я вижу в тебе, Лина. То, что, меняясь, ты становишься даже более преданной, чем раньше. Теперь ты совершенно не похожа на ту дрожащую несчастную зверушку, которую брат вытащил из лап цинотов. И мне интересно, какие качества в тебе ещё откроются, как ты ещё себя проявишь. Тем более, что так мне гораздо проще найти повод наказать свою осмелевшую сэ-авин, − усмехается мужчина коварно.
Его ответ настолько точно отражает мой внутренний вопрос, что я уже в который раз задаюсь вопросом, как ощущают нашу связь мои сэ-аран? Как они ощущают в этой связи меня?
− Спасибо, мой господин, − улыбаюсь смущённо. – Моя преданность вам раньше была основана на благодарности и клятвах, данных Повелителю А-атону. Теперь же её питают мои чувства к вам обоим. Я постараюсь, чтобы поводов наказать меня у вас появлялось не так уж и много.
− Их всегда можно придумать, если есть желание. И ты сейчас лукавишь. Тебе нравится быть наказанной мною, − его усмешка становится откровенно хищной. – Но о нашей маленькой забаве мы поговорим позже. Сейчас я должен связаться с Шааридом. Сядь так, чтобы он тебя не видел.
То есть… мне сейчас открыто позволяют присутствовать и всё слышать?
Боясь спугнуть момент, я склоняю голову и поспешно ухожу в другую сторону комнаты. Если сесть вон в то кресло, то так я по идее не попаду в угол обзора возможного собеседника моего сэ-аран.
Убедившись, что я выполнила его приказ, Са-оир коротким жестом-ключом проводит по своему браслету, активируя голографический экран, чтобы вызвать главу Высокого дома Бронзовых на-агаров. И уже спустя минуту перед ним появляется полупрозрачная фигура ни-одо Шаарида.
− Приветс-с-ствую, Повелитель. Чем могу с-с-служить? – спрашивает тот, после учтивого поклона.
− Ваша супруга рия Танатрис обвиняется в покушении на жизнь императорской сэ-авин Лины, − официальным тоном сообщает ему Са-оир. − Мои джа-аны получили приказ задержать обвиняемую. От вас, ни-одо, требуется пустить имперские шаттлы в подконтрольное вам воздушное пространство и не препятствовать аресту.
С каждым словом Повелителя глава Бронзовых всё больше начинает напоминать неподвижную статую. И после последней фразы проходит, наверное, с минуту, когда он наконец отвечает. И неожиданно совершенно не так, как я ожидала:
− Я отказываюс-с-сь, Повелитель.
Да что там я... Даже Са-оир выглядит сейчас опешившим. Для него такой ответ тоже явно оказался полным сюрпризом.
− По праву, данному мне вами лично, я являюсь хоз-с-сяином судьбы моей с-с-супруги, − продолжает на-агар. − И только мне принадлеж-ш-шит теперь право карать её.
− Ты ставишь на кон моё доверие Шаарид, − цедит холодно мой тёмный сэ-аран. – Ради глупой безответственной женщины.
− Ради моей с-с-супруги, мой Повелитель, − не менее холодно и твёрдо возражает Шаарид. – Ес-с-сли её вина будет доказ-с-сана, я казню её лично. Моё право.
− Если? Ты сомневаешься в моём слове? – лицо Са-оира темнеет от ярости.
− Нет, Повелитель. Я не с-с-сомневаюсь, что вам предоставили более ч-ш-шем убедительные доказательс-с-ства её вины. Но, имея полный дос-с-ступ к разуму своей с-с-супруги, уже успел убедиться в том, что девч-ш-шонкой всю жизнь манипулировали муж-ш-шчины её семьи. Даже её глупос-с-ть и безответственность были тш-ш-щательно и продуманно взращены, чтобы с-с-служить на корысть тем, кто за ней с-с-стоял. И не всё, что ей приписывают, является правдой.
Теперь уже мой сэ-аран замирает, внимательно слушая на-агара. Гнев уступает место мрачной задумчивости и холодному рассчёту. Всё-таки их умение отодвигать сиюминутные эмоции, не позволяя им запускать в мозгах цепочку установок, меня поражает. Мне бы так научиться.
− Твоё право я уважаю и признаю, Шаарид. Все имеющиеся у Императорского дома доказательства будут тебе предоставлены. Но, не обессудь, твоего слова будет слишком мало, чтобы мы поверили в её невиновность. Я требую полной считки.
Ох мамочки. Чотжар мне как-то рассказывал об этой процедуре. И со слов моего хранителя я поняла, что для высшего ашара смерть точно милосердней, чем полное выворачивание мозгов наизнанку.
− С-с-согласен, если ментальным ос-с-стриём буду выступать я лично, − голос змеехвостого теперь звучит ровно и предельно спокойно. − В с-с-случае невиновности моей с-с-супруги я бы не хотел получить после вс-с-сего безмозглый студень вместо женш-ш-щины.
− Твоё условие приемлемо, − кивает Са-оир. – С нашей стороны ментальным дознавателем выступит Чотжар.
− Не с-с-сомневался, − криво усмехается бронзовый. – Талантливого мальчишку вы от нас-с сманили.
− Он сам пришёл, − фыркает Повелитель. – Даю тебе время до завтра, чтобы найти обратные доказательства, Шаарид. Утром жди имперских дознавателей во главе с нашим безмолвным.
− Я вас услышал, Повелитель Са-оир, − кланяется тот, растворяясь в воздухе.
А Са-оир по голосовой связи отдаёт приказ Тэ-атсуру возвращаться и застывает на месте, мрачно о чём-то раздумывая.
− Мой господин, можно спросить? – нерешительно окликаю я его.
− Да, − рассеянно разрешают мне.
− А вы доверяете словам ни-одо Шаарида?
− Я, как и брат, никому не доверяю, Лина. Абсолютной преданности не существует. Как и нерушимых убеждений. К любому живому существу можно подобрать правильный рычаг, который заставит его переступить через все клятвы и самого себя. Вопрос лишь в цене. Если можешь сделать цену предательства непосильной для своих подданных и союзников, тогда они будут тебе преданы. В этом заключается один из законов власти.
Глава 87
Я иду босая пустынным коридором с металлическо-графитовыми стенами, освещённым до рези яркими светодиодами. Тонкое платье совершенно не греет, и меня трясёт от озноба. Ледяной пол до онемения холодит ступни, но гораздо страшнее холод сковавшей мою душу тревоги. Я знаю этот коридор. Это межзвёздник А-атона. Тот самый Сирэкшу, на котором он летал в сектор цинотов, чтобы посмотреть на их экзотический товар с закрытой планеты Земля. Тот самый, на котором привёз меня в империю… Тот самый, на котором он полетел к ранвишам.
Только… где же сам А-атон? Где вся его команда?
Я должна найти своего сэ-аран. Ему угрожает опасность. Чувствую это всем сердцем.
Зябко обхватив себя за плечи, направляюсь к показавшемуся впереди проёму, откуда видны какие-то алые всполохи, кажущиеся кислотно-ядовитыми в холодном освещении. Помню, в прошлый раз, когда я проходила с А-атоном мимо этих дверей, там были военные, смотрели на меня. Может, и сейчас кто-то есть. Может, даже он сам.
Шаг за шагом подхожу всё ближе. И сердце всё сильнее сжимается от невыносимого предчувствия беды.
Первый труп я вижу ещё издали. Здоровенный ашар в форме имперского джа-ана, с графитово-чёрной кожей, посеревшей на лице… он лежит почти у самой двери командного отсека.
Паника накрывает с головой. Сердце теперь колотится где-то в горле, а перед глазами всё плывёт.
Но, сглотнув, я всё равно подхожу ближе, чтобы увидеть всё помещение… уже догадываясь, что откроется моим глазам. С каждым шагом ужас всё больше сковывает по рукам и ногам, сдавливает лёгкие, заставляя в панике бесполезно хватать ртом ледяной воздух… Они все мертвы.
Под потолком вспышками мигают красные огни, освещая всё кровавыми бликами. Тела джа-анов, ашаров и пары на-агаров в хаотическом порядке лежат по всему отсеку. Кто-то у пультов управления. Кто-то на полу.
Но мои глаза лихорадочно выискивают лишь одного единственного мужчину. Моего.
Я замечаю А-атона не сразу. Он сидит в кресле за центральным пультом. И мне видна только белокожая кисть, безвольно повисшая с подлокотника.
− Повелитель, − срывается с моих губ всхлип, когда я всем своим существом устремляюсь вперёд. К нему.
Нужно увидеть, кто там и убедиться… Пусть это будет не он. Пусть не он…
Он.
Мой светлый сэ-аран выглядит застывшей статуей. Безжизненные, потухшие глаза смотрят вперёд. Грудь не вздымается дыханием… Я не чувствую его. Совсем. Только беспросветную чёрную дыру, разрастающуюся в груди и сжигающую дотла боль.
Нет! Нет! Я не хочу. Так не должно быть! Я не могу и его потерять.
− Повелитель. А-атон. Пожалуйста, − хватаюсь за ледяную руку. Прижимаюсь к широкой груди, стараясь услышать такое родное биение под щекой. Беззвучно плачу: – Очнитесь. Я вас умоляю!
Но в ответ лишь тишина и холод. Лишь на голографической, расчерченной какими-то линиями и символами, панели перед ним одна за одной вспыхивают красные точки, приближающиеся к нескольким синим.
− Вернитесь ко мне! Вы обещали! Я жду, слышите?! – от раздирающей душу боли выть хочется. Ухватившись за мундир А-атона, трясу его, как безумная, надрываясь и сходя с ума. – Я скучаю и люблю… я не хочу без вас! Пожалуйста! Нет! Нет! Очнитесь!
− Лина, проснись! – врывается в моё сознание резкий приказ.
И меня буквально выдирает из этой реальности чужой волей. Чтобы в следующий миг я осознала себя рыдающей в руках Са-оира. В нашей кровати. Во дворце.
− Успокойся, Лина. Что бы тебя не испугало, это всего лишь сон, − увещевает мой тёмный сэ-аран, прижимая к своей груди и гладя по голове. – Всё хорошо, − мне даже чудится нежный поцелуй в макушку.
Но прийти в себя не получается. И поверить в то, что это был просто сон, тоже. Слишком реальным я всё ощущала. Слишком сильна эта боль и страх утраты.
Но вот, я тут. А мой светлый Повелитель где-то там невозможно далеко на своём корабле. И мне безумно страшно за него. Настолько, что всё внутри обмирает и не желает успокаиваться облегчением от осознания нереальности увиденного. Всё во мне орёт об опасности. Предупреждает.
− Там ваш брат… он будто спит с открытыми глазами. И все вокруг мертвы. И какие-то красные точки на панели мигают. Холодно вокруг. Пол ледяной и воздух. Всё настолько реально. Пожалуйста, свяжитесь с Повелителем А-атоном. Я должна увидеть, что он жив. Пожалуйста, − я заставляю себя оторваться от безопасного укрытия в объятиях Са-оира и умоляюще посмотреть мрачно-хмурящемуся мужчине в глаза. – Пожалуйста. Мне страшно за него. Я чувствую… беду.
Проходит, кажется, целая вечность, пока Са-оир взвешивает мою просьбу. Его тело напряжено, а в эмоциях дикий шквал чего-то безумного, тёмного, страшного.
− Ты понимаешь, что это может быть просто сон? – произносит он предельно ровно, ни жестом, ни мимикой, ни тоном не выдавая того, что чувствует. − Ми-ичан описал твою нервную систему, как весьма возбудимую и подверженную влиянию гормонального фона. На тебя могло так подействовать то, что я рассказал тебе днём. Мы с братом сильно связаны. Я бы ощутил его смерть.
− Я понимаю… но не могу успокоиться, не могу не видеть его пустые мёртвые глаза, мне больно в душе так, что, кажется, будто сердце сейчас остановится, и я сама умру. Пожалуйста, − прошу сипло, даже не пытаясь прятать слёзы, ручьями текущие по моему лицу.
Са-оир больше не пытается меня в чём-либо убедить. Лишь молча проводит пальцем по браслету, чтобы вызвать брата на связь.
И ничего не происходит.
Проходит минута, две, снова вечность… Ругнувшись, тёмный Повелитель, теперь уже пробегается пальцами по браслету, набирая какую-то комбинацию… и снова ничего.
Сердце в груди заходится тихим ужасом, обмирая. И я почти не замечаю, как Са-оир быстро ссаживает меня с коленей, чтобы подняться. Перед ним вспыхивает голографические изображения каких-то сводок, цифры, символы, непонятная мне терминология.
− Тэ-атсур, Рэ-икгрин, общая тревога. Класс дже-таш. Поднять штурмовую эскадру дарков, − приказывает отрывисто, продолжая что-то набирать. – Чотжар, немедленно сюда!..
Отдавая приказы и распоряжения, он стремительно уходит к гардеробу. И уже через пару минут возвращается полностью одетый. И одновременно с ним в спальню молнией влетает мой хранитель.
− Лина, сейчас ты через Чотжара покажешь мне всё, что увидела. В малейших деталях, поняла? – жёстко приказывает мне мой тёмный сэ-аран, заставив на-агара удивлённо замереть. Подходит и становится передо мной, буравя непреклонным взглядом.
− Да, Повелитель, − киваю без малейшего сомнения. Смотрю на хранителя: − Что я должна сделать?
«Прос-с-сто восстанови всё в памяти тш-ш-чательно и позволь мне это увидеть. И в глаза с-с-смотри, я так лучш-ш-ше увижу» − объясняет мне Чотжар, становясь рядом с Повелителем. Склоняется ко мне.
Кивнув, я заставляю себя нырнуть обратно в тот ужас. Сосредоточившись на вертикальных змеиных зрачках, прокручиваю перед мысленным взором свой «сон» во всех деталях, тщательно вспоминая всё, что видела и чувствовала.
Пока не дохожу до того момента, когда меня выдернул из кошмара Са-оир.
− Достаточно, − велит он. Снова вырвав из жуткого видения. И, потеснив Чотжара, неожиданно обхватывает мою голову ладонями и нежно целует в губы. – Ты умничка. И всё сделала правильно.
− Вы спасёте его? Он же не мёртв? – умоляюще смотрю в пылающую тьму его глаз.
− Да. Он жив. Его корабли не выходят на связь, но все показатели, кроме этого, в норме. Я разберусь и верну брата домой. А тебе запрещается нервничать. Я прикажу Ми-ичану увеличить дозу успокоительного. Чотжар проследит.