— Все? — голос трещал, меня было еле слышно. — Дай, пожалуйста, попить.
— Да, конечно, — подруга повернулась к тумбочке и, взяв стакан с водой и слегка меня приподняв, поднесла к моим губам. — Вот, пей.
Сделала несколько глотков, дабы смочить горло. Стало намного легче, и я вновь откинулась на постель.
— Что случилось? И кто эти все, кто за меня переживал?
— Ты упала в обморок, — поставив стакан обратно на тумбочку, Белова присела ко мне на кровать. — Прямо на работе. Мне сразу же позвонила Лена и попросила приехать, — с каждым словом подруга всё больше хмурилась. — Что с тобой происходит, Сонь? Я, Мишка, Света с Алексом — все мы за тебя переживаем. И Лена ваша эта Канаева тоже. Она мне всё рассказала.
Я отвернулась от подруги, прикрыв глаза.
— Почему ты не уйдёшь, Сонь? Разве оно того стоит? Ты же белее мела стала. Что тебя мучает? Мы же все видим это.
— Я не могу уйти, Марин. Иначе он пострадает.
— Кто он?
Из моей груди вырвался всхлип и, закрыв лицо ладонями, я заплакала. Тут же почувствовала крепкие объятия и ласку — руки Беловой поглаживали меня по голове.
— Тише, успокойся, Соня. Успокойся и расскажи всё.
Внутри всё сдавило, а дышать вновь стало тяжело. Но собрав все силы и притупив рыдания, я оторвала от своего лица ладони и, набрав в лёгкие побольше воздуха, стала рассказывать всё. Всё, начиная с Нового года.
Подруга внимательно меня слушала, то улыбалась, то хмурилась. Под конец разговора вообще была злая. И я понимала почему.
— Ты с ним разговаривала?
— Нет, — помотала головой. — Я не хочу, чтобы у него были проблемы из-за меня.
— Соня, он мужчина. И, как он говорил, — твой мужчина. И он несмотря на то, что ему рассказала Крылова, приехал за тобой в клинику. Ты дура, раз не рассказала с самого начала всё ему. Он правильно сделал, что вмазал этому Шестинскому. Мы все долго этого ждали. Но ты поступила неправильно — он должен был знать об шантаже зава.
— Я не хочу, чтобы он пострадал. Его карьера, репутация, Марин. Он звонил в первое время после ссоры, но я не брала трубку. А потом перестал. Забыл меня. Не нужна я ему.
— Дура ты, Сонь, — Белова покачала головой, смотря на меня с укором. — Вы оба дураки. В отношениях нужно доверять друг другу. А без этого ничего не получится.
И через минуту выпалила:
— Тебе нужно позвонить ему и поговорить. Всё рассказать, как есть и было. И уволиться.
Глава 34
Соня
Прикрываю на миг глаза и понимаю, что Маринка абсолютно права. Права в каждом своём слове, что бросала в меня. Но как же тяжело решиться на все это! Особенно когда боишься, что карьера человека, который забрался, проник ко мне под кожу так глубоко, что теперь его не выдворишь, может полететь к черту. От этого внутри всё сжимается и становится тяжело дышать.
Если так случится, то я никогда не прощу себя за это. А простит ли он меня, когда обо всем узнает?
Сомневаюсь.
— Да, — распахиваю глаза, кивая, — да, ты права, Белова. Абсолютно. Но я так боюсь, — поворачиваюсь в сторону подруги, встречаясь с её вопросительным взглядом. — А вдруг я всё сломаю?
Марина качает головой и хмурится.
— Перестань быть маленькой глупой девочкой. Перестань быть ребёнком. Потому что сейчас ты действуешь не как взрослый человек, а как самый настоящий ребёнок. Страус, который прячет голову при проблемах и страхах. Егор мужчина. Позволь ему самому решить, как будет лучше для него, — машет головой. — Но никогда не решай за него, как будет лучше.
Я киваю, соглашаясь, хоть и внутри себя чувствую, как всё дрожит от страха поступить неправильно. Но ещё больше меня сводит с ума возможность потерять Свободина навсегда.
От этого становится жутко. Меня бросает в дрожь и жар, который растекается по моим венам. Это намного страшнее всех остальных моих страхов.
Как так получилось, что за короткое время он стал для меня настолько важен, нужен, что я готова была оставаться в этой клинике, чтобы только его карьера не поломалась?
Я и сама не могу ответить на этот вопрос точно: может, после наших ночных разговоров, или из-за его сообщений каждое утро "С добрым утром, принцесса"? Или когда он обнимал, и я чувствовала в этих крепких, стальных руках себя защищённой, маленькой девочкой, которую всегда защетят? Или это произошло ещё в ту самую новогоднюю ночь, в лифте, где он меня успокаивал и поцеловал?
Я не знаю точно, когда, но рядом с ним моё сердце начинает быстрее биться, и мелкие волосы на коже рук дыбом становятся, стоит ему только ко мне прикоснуться, посылая по коже миллиард мурашек.
— Ты должна позвонить ему, — тянется рукой к тумбочке Белова, беря мой телефон в руки, и позже протягивает его мне.
Я дрожащими пальцами забираю его из её рук и подношу ближе к себе.
— А если он не возьмёт трубку?
— Пока не позвонишь, не узнаешь, — уже мягче улыбается девушка. — А вообще, — вдруг спохватывается, — лучше поезжай сразу к нему. У тебя же остался его адрес? Чтобы уже сразу поговорить с глазу на глаз. Ты сразу всё увидишь по глазам его.
— Да, должен был остаться в наборе, когда я вызывала такси от него. А если его дома нет?
Такой вариант может быть, потому как он может ещё не вернуться с заезда, где в последний раз проходили у него гонки. Может остаться там на неопределённое время. Тогда мне что делать?..
— Хватит! — прикрикивает она на меня, поднимаясь с моей кровати, отчего я вздрагиваю, не ожидая от неё такого. — “Если” да “если”. Ты действительно как маленький ребёнок, — недовольно качает головой.
Киваю, потирая свободной рукой лоб.
— Да, прости. Ты абсолютно права. В который раз, — улыбаюсь. — Просто страшно, что в действительности всё закончилось. Что возврата нет. Что всё так и останется: он там, а я здесь.
От этой мысли сердце сжалось. Я не хотела об этом думать, но эти мысли, как мелкие змеи, пробирались ко мне в голову, не желая оттуда уползать, как бы я ни старалась их прогнать.
Даже были мысли о том, что, возможно, Егор уже нашёл себе другую, с которой не будет вот таких проблем, как со мной.
— Хватит бояться. Просто сделай это! Если ты ему действительно дорога, то он прежде всего выслушает тебя.
— Хорошо.
После мы ещё какое-то время поговорили с Мариной, которая рассказывала последние события, произошедшие в их семье. Буквально пару дней назад Мишка приволок домой кота, всучив ей его прямо в руки, со словами: "Принимай нового члена семьи". Подруга была в полном шоке и долгое время не могла прийти в себя.
Нет, конечно, она любила животных и только рада была такому подарку от мужа, но это было настолько неожиданно, что она растерялась. Они потом ещё долгое время, сидя на кухне за чашкой кофе, смеялись.
Всё же счастлива я за подругу. Рада, что у них с Мишей все хорошо. Да, были и ссоры, после которых она уходила, хлопнув дверью, потому как характер у неё ещё тот. Но каждый раз, перепсиховав, она приходила к тогда ещё парню, обнимала его со спины, и они тихо разговаривали.
Много было у них разногласий, споров, но они разговаривали, в отличие от нас со Свободиным. Мы же не дали друг другу ни шанса.
Белова права, что нам нужно было сесть и спокойно все обсудить, а не действовать на эмоциях, вследствие чего и произошло то, что произошло. Да и кого теперь во всем этом винить? Некого. Точнее, оба виноваты.
Но тогда эмоции, чувства застилали пеленой глаза, и мы не понимали, что творим.
— Я вот что подумала, Сонь, а если та сцена перед клиникой была подстроена? — задумавшись, произнесла Марина.
— Думаешь вся эта картина, и поцелуй Шестинского как-то вместе связаны и подстроены? Ну а как же его интерес ко мне до этого?
— Не знаю, Ярославская. Но все выглядит так, будто кто-то всё это специально сделал. Просто мне, человеку со стороны, после того, что ты рассказала про Егора и то, как он к тебе относился, сомневаюсь, что он бы целовался с другой. Да и Дарья ваша эта — та ещё стерва. Я тебе с самого начала об этом говорила.
Я задумалась над словами подруги. Потому что меня так же все это насторожило. Особенно то, что сначала она берет неделю отпуска, а потом вдруг выходит раньше времени. Не сходится все это.
— Может быть, Марин. Честно, я уже ничему не удивлюсь.
Стоило мне только договорить, как в дверь постучали, и она тут же распахнулась, являя моему взору Нину Михайловну, взгляд которой выражал взволнованность и даже испуг. И я понимаю почему — это прямо связано со мной. Точнее, с моим состоянием.
Вспоминаю её слова, которые старшая медсестра мне говорила три месяца назад.
— Соня, как ты себя чувствуешь? — женщина прошла в палату, остановившись недалеко от моей постели, на которой я лежала. — Голова не кружится?
— Нет, Нина Михайловна. Со мной уже всё хорошо. Спасибо большое.
Глава 35
Соня
Женщина улыбнулась, но в её глазах всё равно я видела беспокойство.
— Тебе нужно больше отдыхать, девочка. Я тебе уже давно об этом говорила, — голос старшей медсестры стал твёрже, строже. — А ты никого не слушаешь, — укоризненно посмотрела на меня.