- Какое? - с подозрением спрашивает Майя.

- Ты не совершеннолетняя и..., - я не успеваю договорить, потому что ладонь Майи накрывает мой рот.

- Градов, я уже почти десять часов официально совершеннолетняя и все, что ты сейчас говоришь, бессмысленно.

Я непонимающе смотрю на нее, а потом до меня доходят ее слова.

- У тебя сегодня день рождения?

Она закусывает нижнюю губу и смотрит на меня поверх своих роскошных ресниц.

- Да. И я хочу немедленно получить свой подарок.

Как только последний звук срывается с губ Майи, барьеры рушатся и та стена, что я так старательно воздвигал, с грохотом падает, разлетаясь на миллион крошечных кирпичиков. Я не знаю, была ли у нее раньше близость с мужчиной, но я постараюсь сделать все возможное, чтобы она навсегда забыла об этом. Ослепленный неукротимой страстью, хватаю затылок Майи и с остервенением пожираю ее сладкие губы, поглощая каждый стон, вырывающийся из ее рта. Не уступая ни на шаг, она с готовностью отвечает на мои ласки, стягивая с меня чертов свитер. Разорвав поцелуй, я перегибаюсь через нее и свободной рукой смахиваю со стола остатки нашего ужина. Звук бьющихся тарелок разлетается по квартире, но мы слишком поглощены друг другом, чтобы обращать на это внимание. Мои руки изучают стройное тело девушки, похожее на эксклюзивную скрипку и одна мысль о том, что отныне лишь я буду владеть этим несравненным инструментом, приводит меня в восторг.

Я - музыкант. Она - скрипка.

Я - дирижер. Она - оркестр.

Подхватываю Майю за талию и усаживаю на стол. Как только ее бюстгальтер отлетает в сторону, все существовавшие правила стираются, и мы смело переступаем черту.

Назад дороги больше нет.





Глава 12




Виктория

Май. Наши дни.

Что может быть лучше свежесваренного кофе? Только если кофе сварено мужскими руками, и ты пьешь его, не вылезая из постели. За исключением привлекательного бариста ни один мужчина не варил для меня кофе. Мой бывший любовник обходил кофемашину стороной, утверждая, что ему становится не по себе от шипящих булькающих звуков. Он любил кофе не меньше меня, но почему-то именно я была той, кто приносил кофе в постель, а не наоборот. Возможно, он варил кофе для своей жены или для одной из тех потаскушек из кинотеатра, но для меня никогда. Наверное, я была недостаточно хороша для этого.

Лживый ублюдок!

Тогда почему, черт возьми, я не могу почувствовать себя лучше, когда вижу довольную ухмылку своего бывшего любовника, который сидит на краю моей кровати и держит в руках чашку свежесваренного кофе? По моим внутренним ощущениям сейчас не больше шести утра, поэтому я все еще надеюсь, что это просто неудачный сон.

И, кстати, сколько дают за убийство в состоянии аффекта?

- Доброе утро, карамелька, - воркует этот идиот, и наклоняется для поцелуя. Я в ужасе подскакиваю и перебираюсь на другую сторону кровати, радуясь, что оставила в прошлом привычку спать голой.

- Марк, какого черта ты здесь забыл? - сердито спрашиваю я. И тут меня осеняет, что он так и не вернул мне второй экземпляр ключей, который я преподнесла ему на экстренный случай. Ну что ж, полагаю, он все же настал.

- Я соскучился.

- Два года тебя это не волновало, а теперь ты решил сообщить мне об этом? - бросаю взгляд на часы и убеждаюсь в своей правоте. Сейчас только начало седьмого. Идеальное время для подобного разговора.

Марк ставит чашку на прикроватную тумбочку и поднимается на ноги. Не смотря на бушующий во мне ураган, я не могу не отметить, что этот сукин сын выглядит потрясающе. Со времен нашей последней встречи, когда он был в шаге от сотрясения мозга, его вьющееся волосы стали намного гуще, а тело приобрело рельефные очертания, что не смогла скрыть даже ткань его бирюзовой рубашки. Раньше Марк носил очки в прямоугольной оправе, но теперь их не было, что означало, что парень отдал предпочтение линзам.

- Я ушел от жены, - сообщает он, обходя кровать с другой стороны.

- Рада за нее, - я выскальзываю из постели и иду в сторону ванной. Марк не отстает ни на шаг, но, по крайней мере, у него хватает мозгов не распускать руки.

- Я прочел все твои книги. У тебя талант.

- У меня талант связываться с придурками вроде тебя, а мои книги не имеют к этому никакого отношения.

Захлопнув дверь прямо перед носом парня, я цепляюсь за края раковины и перевожу дыхание. Что он вообще о себе возомнил? Мои щеки горят огнем от закипающей ярости, и как бы мне не было трудно признаться, но мне нужен Виктор. Я не могу отделаться от мысли, что он тоже нуждается во мне. С тех пор как он поцеловал меня в больнице, а потом назвал именем другой женщины, я больше не написала ни строчки. Каждую ночь я гипнотизирую взглядом чистый лист бумаги или монитор компьютера, но все, что выходит из под моих пальцев, больше напоминает бред сумасшедшего. Если так пойдет и дальше мне придется переехать в домик у озера с годовым запасом мармелада.

Я чищу зубы, растягивая этот процесс как можно дольше, умываю лицо прохладной водой и привожу в порядок волосы. Когда я выхожу из ванной, Марка нигде не видно, поэтому я расслабляюсь, но стоит мне завернуть на кухню, как напряжение возвращается. Он сидит на подоконнике и держит в руках пуговицу.

- Кажется, ты потеряла, - говорит он. Я подхожу и вырываю у него пуговицу.

- Почему ты еще здесь?

- Потому что нам нужно поговорить. В своей первой книге ты писала, что у каждого есть право на второй шанс. Так вот, я пришел за своим.

Разумеется, меня поражает тот факт, что Марк действительно читал мои книги, но вот тот факт, что он пытается использовать это против меня, восхищения не вызывает.


- Марк, ты спятил? О чем ты вообще говоришь?

- Почему ты такая категоричная? Мне, казалось, нам было хорошо вместе.

- Тебе было хорошо со всеми у кого есть сиськи, так что лучше заткнись, - обычно я не сквернословлю, но этот парень способен вытянуть из меня самые смелые высказывания.

Марк спрыгивает с подоконника и приближается ко мне.

- Марк, ты проник в мой дом, пока я спала. Я уже могла бы вызвать полицию, но я этого не делаю, давая тебе возможность самому убраться отсюда.

- У тебя кто-то появился?

- Прямо сейчас у меня появилась головная боль и колоссальное желание убивать. Пошел вон.

Я пячусь назад и натыкаюсь на кухонный стол. Я бы соврала, если бы сказала, что Марк больше не привлекает меня. Он красив, умен и без сомнений умеет нравиться женщинам, но проблема в том, что слишком много женщин хотят понравиться ему. Мне жаль его жену. Очевидно, выйти замуж за Марка было верхом глупости, потому что этот человек в принципе не способен на верность.

- Ты стала еще красивее, - пылко бормочет Марк, тоном, от которого всего два года назад я бы воплотила в жизнь его самые изощренные фантазии, но прямо сейчас мне плевать. Его руки ложатся на мои бедра, и каждый нерв в моем теле натягивается от чувства отвращения. Мне хочется вернуться на два дня назад, в кабинет Андрея и снова затеряться в прикосновениях Виктора. Руки Марка не такие, как у Градова. Ладони Виктора грубые, немного шершавые, с потрескавшейся кожей. Руки настоящего сильного мужчины, не понаслышке знающего, что такое боль. Марк работает в офисе, каждую неделю срезает кутикулу и пользуется увлажняющим кремом, а Виктор сломал своими руками столько носов и ребер, что Марку и не снилось.

Не встречая сопротивления, Марк кладет одну руку мне на затылок, а второй движется вверх по бедру, но я уже знаю, что как только его рука пересечет запретную зону, я навсегда лишу его возможности иметь детей. Хотя может быть мне и не помешал бы хороший секс (а Марк знает, как дарить наслаждение), чтобы отвлечься от Виктора.

Раздается требовательный стук в дверь, и мы оба вздрагиваем от неожиданности. Пытаюсь высвободиться из рук Марка, но он не позволяет.

- Не открывай. Сейчас семь утра. Наверняка, это просто почтальон.

Он начинает целовать мою шею, но стук повторяется. Воспользовавшись заминкой Марка, я протискиваюсь между ним и столом и спешу в коридор. Быстро открываю дверь и едва не падаю. С высоты своего внушительного роста на меня смотрит Виктор Градов и тяжело дышит. На нем спортивные штаны, на голове капюшон, а с волос скатываются капли пота. Он упирается рукой в дверной косяк и рассматривает мой взъерошенный вид. Мое тело реагирует быстрее, чем мой мозг, потому что я хватаю Виктора за руку и тяну внутрь.

- Слава Богу, ты здесь. Я уже начала волноваться, - громко повторяю слова, сказанные им в день нашего знакомства, игнорируя его недоуменный взгляд. Градов хочет что-то сказать, но я поднимаюсь к его уху и шепчу:

- Пришло время возвращать должок.

В этот момент из кухни появляется Марк и непонимающе переводит взгляд с меня на Виктора. У меня нет другого выбора, кроме как, засунуть подальше свое оскорбленное самолюбие и позволить Градову спасти меня от настойчивого Марка.

- Ты кто? - спрашивает Марк, обращаясь к Виктору. Градов смотрит мне в глаза и когда его губы целуют мое плечо, я радуюсь, что он все правильно понял.

- Извини, малышка, - произносит Виктор, - Пробежка немного затянулась.

В отличие от прикосновений Марка, касания Виктора вызывают во мне приятную дрожь. Я рада, что он пришел, потому что мой дом начал тосковать по его присутствию.

- Ты не говорила, что ждешь гостей, - Виктор исподлобья смотрит на Марка и возможно, я пытаюсь выдать желаемое за действительное, но мне, кажется, что я вижу в его взгляде намек на ревность. И, черт возьми, мне это нравится. Это может говорить лишь о том, что я ему не безразлична и что у меня есть шанс. И пусть меня зовут не Майя, это не может заставить меня почувствовать себя ущербной.

- И давно ты предпочитаешь спортсменов? - спрашивает Марк. Пренебрежение сквозит в его тоне и вся атмосфера в комнате пропитывается напряжением. Я могу представить, что может сделать Виктор, с парнем вроде Марка, и я нервничаю, несмотря на то, что Марк нуждается в хорошей взбучке.

- С недавних пор я предпочитаю свободных мужчин.

- Откуда ты знаешь, что у него нет жены? Я дурачил тебя почти два года, так почему ты так уверена, что он поступает иначе.

Марк складывает руки на груди. Дыхание со свистом вырывается из ноздрей Виктора, и я слышу скрежет его сжатой челюсти.

- Марк, тебе лучше уйти.

Он фыркает:

- А может лучше уйти ему и позволить мне взять то, зачем я пришел.

Виктор резко срывается с места и, схватив Марка за рубашку, толкает к стене. Я настолько ошеломлена, что не могу издать ни звука. Марк пытается вырваться, но Градов пригвождает его к стене, прижимая локоть к горлу.

- Если ты, ублюдок, посмеешь еще хоть раз приблизиться к ней, я сломаю все кости в твоем жалком теле, - выплевывает Виктор.

Ого. А он может быть предельно устрашающим и при этом не менее возбуждающим, чем реклама мужского нижнего белья.

- Ты понял меня? - рычит Градов. Каждый волос на моем теле встает дыбом от его устрашающего голоса. Он по прежнему в капюшоне и мне не видно его лица, но когда я вижу, как Марк энергично кивает головой, прихожу к выводу, что не хочу видеть, просто потому что могу испугаться. А я не хочу бояться Виктора.

Градов убирает руку, но прежде чем отступить бьет кулаком в стену в опасной близости от головы Марка. Я вздрагиваю. Виктор отступает, а Марк хватается за горло, из которого вырывается хриплый кашель.

Признаю, я немного испугалась. Градов не оборачивается, не смотрит на меня, он просто уходит по коридору и громко хлопает дверью ванной. Я снова вздрагиваю.

- Где ты нашла этого психа? - Марк отталкивается от стены и поправляет рубашку.

- Не забудь оставить ключи, - говорю я, указывая ему на дверь.

Не дожидаясь пока Марк уйдет, я ухожу на кухню. В раковине стоит несколько грязных чашек, и я начинаю их мыть, ожидая появления Виктора. Успеваю вымыть всю посуду, собрать разбросанный по кухне мусор и сделать восемь бутербродов с ветчиной, когда дверь ванной, наконец, открывается и тяжелые шаги Градова эхом разносятся по дому. Он входит на кухню, держа в руках свою толстовку. Кладет ее на стул, а сам облокачивается на стену. Все это время я стою, прислонившись к подоконнику, и жую бутерброд. Еще нет и восьми утра, а мой день уже настолько перенасытился событиями, что я снова хочу спать.

- Мне жаль, - произносит Виктор, избегая моего взгляда. Проглатываю бутерброд и откладываю остатки в сторону, - Я не хотел тебя обидеть.