Глава 1




Виктория

Май. Наши дни.

Вам когда - нибудь казалось, будто вы живете не своей жизнью? И вроде бы все в порядке, но чего-то не хватает. Просто в один прекрасный день ты открываешь глаза и понимаешь, что тебе надоело пить капучино, вести здоровый образ жизни, вовремя поливать фикус и беспокоится о новых морщинках. Тебе хочется послать все к дьяволу, бессовестно проспать на работу, выпить пару чашек крепкого, неприлично сладкого кофе, закурить сигарету, неумело выпуская колечки дыма и сделать так, чтобы этот чертов фикус, наконец, завял. Хочется хотя бы ненадолго стать бунтаркой. Не знаю почему, но сегодня утром я проснулась именно с такими ощущениями. Внутри меня вовсю клокотало чувство предвкушения.

Я открываю банку диетической колы и в сотый раз смотрю на лежащий передо мной белоснежный лист бумаги. Слова никак не желают складываться в предложения, образуя в голове хаотичный поток мыслей. Все сюжеты кажутся банальными и лишенными всякого смысла и если бы не контракт, по условиям которого, я должна предоставить издательству очередной бестселлер, не позднее чем через два месяца, я бы уже давно послала все к чертям и плеснула в свою колу добрую порцию виски.

За окном жужжит газонокосилка, а где-то вдалеке слышится гудок отплывающего теплохода. Сделав глоток прохладной газировки, я беру перьевую ручку и вывожу на бумаге:

"Начало. Глава первая".

Очень обнадеживающе. Как - будто я знаю, что писать дальше.

Каждый день я говорю себе, что уж сегодня точно напишу, что - нибудь стоящее, но как только я берусь за ручку, все мысли словно куда-то испаряются и в итоге, я наедаюсь сладкой ваты и ложусь спать, давая себе очередное бессмысленное обещание, заранее зная, что оно окажется невыполнимым. Так продолжается на протяжении трех месяцев, и если я действительно не возьму себя в руки, все закончится тем, что я заработаю диабет и всю оставшуюся жизнь проведу в компании инсулина.

Два года назад, я написала свой первый роман, который уже через несколько недель оказался в списке самых продаваемых книг современности. Этого оказалось достаточно, чтобы понять, чему я на самом деле хочу посвятить свою жизнь. Даже не смотря на бесконечный недосып и такое количество кофеина, с помощью которого можно было бы с легкостью взбодрить маленький полуостров, я ни за что не откажусь от своей мечты. Разбавлять серую повседневность романтичными историями, способными заставить поверить людей в существование настоящих чувств - вот мое истинное призвание.

Еще один глоток колы, приносит осознание, что мне необходим свежий воздух и чашка кофе с мускатным орехом. Никакого капучино, верно? На листе так и не прибавилось новых слов, и, оставив его лежать на столе, я встаю и, пританцовывая, направляюсь в спальню. Жужжание газонокосилки стихает, но на его место приходит тарахтение мопеда нашего пожилого почтальона, а это значит, что через несколько минут у меня под дверью будет лежать свежий номер журнала "Новое слово".

Втиснув свои располневшие (проклятая сладкая вата) бедра в джинсы из темного денима, я бегло просматриваю прогноз погоды и, сняв с вешалки зонтик, выхожу из дома. Как и предполагалось, у моих ног, ожидая своего часа, лежит журнал для начинающих писателей.

- Добрый день, господин Вигман!

Наш почтальон наполовину немец, что отчетливо слышится в его акценте, с четким разграничением долгих и кратких гласных. Услышав мое приветствие, почтальон тепло улыбается, отчего в уголках его глаз проступают морщинки, а волосы разбавленные проседью, серебром искрятся на жарком весеннем солнышке.

- Добрый, Виктория! Куда сегодня? В парк? Или в кино?

- Еще не решила. Хочу просто пройтись, - отвечаю я, пряча журнал в сумку, и спускаюсь с крыльца своего дома, окруженного цветущими яблонями и деревянным забором, - А чем вы планируете заняться?

- После того, как развезу всю эту груду прессы, - говорит почтальон, указывая на тяжелую сумку, заполненную газетами и журналами, - Думаю выиграть парочку партий в шахматы у своего глухонемого соседа.

- Что ж, желаю удачи.

Я выхожу на извилистую дорожку и, наблюдая, как кривые деревья отбрасывают тени, грея потрескавшиеся кроны в лучах послеполуденного солнца, медленно ступая по раскаленному асфальту, отправляюсь в центр города. Там жизнь кипит яркими красками, переливаясь, словно калейдоскоп в руках рыжеволосого мальчика, отражаясь в чистой прохладной воде городских фонтанов. Владельцы небольших кафе открыли уличные шатры, заманивая прохожих манящими запахами жареного мяса и расплавленного сыра, а вдоль улиц расположились вагончики с мороженым и кислородными коктейлями.

Каждый из прохожих мог бы стать героем моего нового романа. К примеру, вон тот мужчина средних лет с залысиной на голове, в рубашке цвета спелой вишни, вполне сможет сойти за владельца частной клиники, а женщина в голубом ситцевом платье, по другую сторону цветочной аллеи отлично исполнит роль работницы швейного ателье. Продолжая идти, я ищу в каждом человеке образ потерянного персонажа, который так внезапно сбежал со страниц еще не написанного романа. Но к моему разочарованию ни один из них не был тем, кого я отчаянно пытаюсь разглядеть в многолюдной толпе.

Некоторое время я просто брожу по шумным улицам, которые, не смотря на будний день, переполнены, уставшими от повседневной суеты, горожанами.

Запах молочного шоколада и миндальной муки щекочет мои обонятельные рецепторы, заставляя свернуть в знакомый переулок, где располагается уютное кафе. Единственное место в нашем городе, где подают восхитительные французские десерты, и бессовестно наплевав на свои бедра, я толкаю дверь и шагаю в маленький углеводный рай. Столики на четыре персоны, застеленные нежно - персиковыми скатертями, обилие светильников, цветов и потрескивающий камин. Потрясающе!

Едва я успеваю сделать шаг в направлении витрин, заставленных изысканными сладостями, как чувствую чужие прохладные пальцы на своем запястье.

- Слава Богу, ты здесь. Я уже начал волноваться, - произносит гибкий, тягучий, словно горячая карамель, мужской голос и я вздрагиваю. Поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с глубокими голубыми глазами. Глазами, которые я вижу впервые в жизни, но которые я совершенно точно была бы не прочь увидеть снова.

Я пытаюсь вырвать руку, но незнакомец сильнее сжимает пальцы, отрезая пути к отступлению. Замечаю, что на нем надета лавандовая рубашка, которую он, очевидно, не потрудился погладить перед выходом на улицу.

Не имея ни малейшего представление, как поступить, я позволяю незнакомцу усадить меня рядом с собой и вижу еще одно действующее лицо. Напротив сидит мужчина, немного старше того, чьи руки в данный момент обнимают меня за плечи, и с интересом наблюдает за мной.

Это что, бесплатный круиз в страну идиотов?

На мои колени опускается смятый кусок салфетки, исписанный кричаще - заглавными буквами: "ПОМОГИ МНЕ". Я снова смотрю на сидящего рядом парня, стоит отметить, что его прикосновения удивительно приятны, и слово "ПОЖАЛУЙСТА", которого так недостает в записке, ярким пламенем пылает в его глазах. Он просит меня притвориться его возлюбленной, и прежде чем я успеваю понять, что делаю, моя голова еле заметно кивает. Я пытаюсь расслабиться под крепкой рукой незнакомца и чувствую, как он чуть слышно выдыхает.

- Малышка, это мой брат Андрей. Я тебе о нем рассказывал.

"Безусловно!" - думаю я, пропуская мимо ушей его ласковое обращение.

Во всяком случае, одной загадкой стало меньше. Осталось только узнать имя моего нового "бойфренда" и можно считать, что день удался.

- Виктория, - представляюсь я, протягивая руку через стол и слышу, как "бойфренд" давится чаем.

- Ух ты, - ухмыляется Андрей, принимая мою руку и легонько сжимает. Его руки грубее и жестче чем у брата, а еще его безымянный палец украшает обручальное кольцо.

И что, черт возьми, должно значить это "ух ты"?


- Братец, а ты и тут не прогадал.

Я кошусь на своего подставного парня, желая узнать, о чем говорит его брат, но незнакомец намеренно игнорирует мой взгляд и пододвигает ко мне фарфоровую чашку.

- Я заказал тебе чай. С лимоном. Твой любимый.

Я в восторге. Если не считать того факта, что у меня аллергия на цитрусовые.

- Спасибо, милый...

- И профитроли с заварным кремом.

Ну, хоть тут угадал.

- Виктория, чем вы занимаетесь? - спрашивает Андрей, заставая меня врасплох. Он закуривает сигарету и откидывается на спинку стула, подозрительно прищурив глаза.

Ну и что я должна ответить? С одной стороны я могу не нарушать всей фальшивости ситуации и сказать, что работаю детским дантистом, а по воскресеньям посещаю приют бездомных животных, но ради бога, должно же быть хоть что-то правдивое во всем этом абсурде. Поэтому немного замешкавшись, я отвечаю:

- Я пишу книги.

Честно говоря, никогда не любила признаваться в этом. Даже мои родители узнали о том, что их дочь пишет романы из выпуска новостей.

И вот я слышу уже второе "ух ты" за десять минут. И хотя я по - прежнему не в курсе, что означает первое, второе однозначно направлено в сторону моих творческих способностей.

- Брат, почему ты не сказал, что твоя девушка писатель?

Первое. Он не знал.

Второе. Я НЕ ЕГО ДЕВУШКА.

- Ну, я бы так не сказала. Я предпочитаю называться "автором". Писатель - слишком сильно сказано.

- Как пожелаете. А что вы пишите?

- Женскую прозу.

Потянувшись к тарелке, я беру пирожное и откусываю, желая получить хоть немного удовольствия.

- Знаете, мой брат категорически отказывается рассказывать мне историю вашего знакомства. Может, это сделаете вы?

Стоит ли говорить, что пирожное встало комком в моем горле? И почему, черт возьми, "мой" парень нем, как рыба?

- Я..не знаю...на самом деле, мы бы хотели, чтобы это осталось нашей маленькой тайной.

Я возвращаю пирожное на тарелку и бросаю испепеляющий взгляд на своего подставного парня.

- Ой, да бросьте, Виктория. Неужели все так печально?

- Андрей, перестань смущать мою девушку.

Неожиданно незнакомец (даже не смотря на то, что мы официальная пара уже больше десяти минут, я до сих пор не знаю, как его зовут) протягивает руку и осторожно прикасается к уголку моих губ.

- Крем, - говорит он, отправляя палец в рот, отчего я практически теряю сознание. Задерживаюсь взглядом на его руках, и отмечаю, что костяшки сбиты, а кожа вокруг указательного и среднего пальцев потрескалась и словно немного стерлась.

Парень что - то говорит своему брату, как я смогла догадаться, в попытке отвлечь его от "допроса с пристрастием" и, слава Богу, это срабатывает. Братья завязывают беседу, а я сосредотачиваюсь на постороннем шуме. За окном промчалась скорая помощь, оглушительно воя сиреной и я подумала, что сейчас кому - то намного хуже, чем мне. Удивительно, но еще сегодня утром, я не могла даже подумать, о том, что войдя в свое любимое кафе, окажусь в самой настоящей "книжной" ситуации. Я притворяюсь девушкой человека, которого вижу в первый и возможно в последний раз в жизни, но это не кажется мне чем - то странным. Даже, когда во время разговора с братом, он кладет ладонь мне на колено или мимолетно прикасается губами к виску, словно делал так каждый день, я не чувствую пренебрежения или отвращения. Все выглядит настолько естественно, что в какой - то момент я сама начинаю ему верить. Я могла думать только о том, что он чертовски хороший актер и что мне необходимо узнать его имя.

- Виктория, а приходите в субботу к нам домой на семейный ужин. Наша мама будет рада познакомиться с вами.

Черт возьми, мне только что предложили купить абонемент на этот спектакль!

- Андрей, я думаю еще не время, - возражает незнакомец, подзывая официантку, очевидно, чтобы расплатиться.

- Почему нет? - искренне удивляется Андрей, - К тому же последняя девушка, которую ты приводил к нам на ужин...

- Замолчи, пожалуйста, - резко прерывает брата мой мнимый парень, сжимая руку в кулак, - И вообще, я должен отвезти Викторию домой. У нее еще есть дела.

Парень вкладывает в кожаную папку несколько купюр и передает приторно улыбающейся официантке, в ярко - красном фартуке. Затем он поднимается и протягивает мне руку. Я без колебаний принимаю ее, мечтая поскорее оказаться в своем доме, подальше отсюда.

- До свидания, Андрей. Было приятно с вами познакомиться.

- Всего доброго, Виктория. Надеюсь на скорую встречу. И обуздайте, наконец, этого жеребца. Он слишком нервный.

"Жеребец" выводит меня на улицу, усаживает в серебристый "Фольксваген" и молча садится за руль. В салоне стоит терпкий запах шалфея и пачули. Его брат наблюдает за нами сквозь окно ресторанчика, когда мы отъезжаем и я, натянуто улыбнувшись, машу ему рукой. И слышу смех. Громкий и настолько заразительный, что начинаю смеяться вместе со своим подставным парнем.

- Спасибо, что помогла мне одурачить брата, - говорит он, успокоившись, - Это было круто. Как я могу тебя отблагодарить?