Стоит строй, по кругу, по форме номер два – до пояса голые. Площадка – ровно вытоптанная, поверх песочком посыпанная. В круге «Крюк».

– За круг не выпускать, бить не жалеючи, – инструктирует «Крюк». – Кто слабину даст – сам сюда встанет. Ну давай, «Студент».

Крепок «Крюк» – сплошные жилы, стоит ждёт, руки опустив, ухмыляется.

– Нападай!

Выставить руки перед лицом, двинуться вперёд. Да ведь понятно, что ни одного шанса нет против «Крюка» устоять.

– Ну!

Ткнуть кулаком вперёд и тут же получить удар в скулу, так что зубы клацнули.

– Не отступать!

И еще удар и еще. Напирает, теснит «Крюк» противника, осыпает ударами. И тут уж не до атаки, лишь бы прикрыться.

– Не трусить, смотреть! – орёт «Крюк».

Но невозможно смотреть, хочется глаза зажмурить и пятиться, пятиться.

Но некуда пятиться, сзади бойцы стоят. Еще шаг и несколько ударов по спине и по ногам. Не жалеют его бывшие зэки, лупят от души, чтобы самим в круг не встать. Нет хода назад – позади кулаки, впереди «Крюк».

– Нападай!

Броситься вперёд, очертя голову.

Удар ногой в пах, такой, что в глазах потемнело. Зажать ушибленное место, присесть.

– Встать! Вставай, я сказал!

Удар в лицо. Рухнуть в песок. Но не жалеет его никто и лежачего бьют, колотят, пусть не в полную силу, но трещат ребра и кровь окропляет песок.

– Не валяться, встать!

Удар, удар.

И склонившееся к самому лицу лицо. И злобный шёпот в уши:

– Вставай, парень, забью. Я под тебя подписался, я из тебя бойца сделать должен… Ну!..

Удар по почкам так, что дыхание перехватило. И еще удар. И каждый следующий сильнее предыдущего, чтобы осознал, чтобы понял прогрессию. Надо встать, иначе его «Крюк» запинает.

– Встать!

Смотрят бойцы, лица хмурят – всерьёз драка идёт, не жалеючи, только кровь во все стороны брызжет! Может, и не в полную силу бьёт «Крюк», кабы в полную – так просто убил, но и не сильно, сдерживает себя. Такая учёба…

– Встать!

Подняться на одно колено, вскинуться, встать, шатаясь.

– Руки!

Согнуть руки в локтях.

– А теперь бей!

Стоит «Крюк» не прикрываясь, руки вдоль тела опустил.

– Бей, я сказал!

Ткнуть кулаком вперёд, ударить в грудь.

– Сильнее.

Сильнее ткнуть. Только тормозит рука в последний момент – ведь по живому человеку колотить. Да и страшно, что обидится «Крюк» и вернёт сторицей.

А он и обиделся:

– Бей сосунок! Вот так.

Удар в губы, так что зубы зашатались и во рту солоно стало.


– Бей, или я тебя…

И поднимается, растёт злоба: зачем же он так, зачем до крови? А дальше больше, не удар – пощёчина несильная, но обидная. Как даму приложили…

Еще пощёчина, теперь по правой щеке. Бьёт «Крюк», злит своего соперника, хлещет, сдачи не получая. Ржут, довольные зрелищем, зэки.

– Ну что, сосунок, будешь драться или как?

Звонкий шлепок ладони по щеке. И еще, и еще.

Ну, нельзя же так, нельзя перед всеми, чтобы как шкодливого кота!.. Кинуться вперёд, да уж ни о чем не думая и ничего не страшась, лишь бы прекратить этот позор.

Опять шлепок. Еще.

Но рядом «Крюк» уткнулся спиной в выставленные сзади кулаки и колени. Замахнуться, но схитрить и не рукой, ногой пнуть противника в колено. Охнул «Крюк», глянул удивлённо, присел, раскрылся. И уже не жалея его, за все измывательства, ударить его что есть сил в открытое лицо.

Откинулся «Крюк» и рухнул в песок. Ахнули зэки – студент «Крюка» завалил! Расступились молча.

Лежит «Крюк» – морда в песке, не шевелится. Как же так… А если…

Но приоткрылся глаз поверженного соперника, глянул хитро, подмигнул:

– Молодец, «Студент», будет из тебя толк. – Встал «Крюк» похлопал по плечу. – Так и дерись, руками, ногами, хоть зубами противника рви! Ненависть сил придаёт, боль приглушает – иначе врага не одолеть. Нет жалости в драке и сомнений нет – бей, хоть друг, хоть брат родной перед тобой стоит. Да не бойся сдачи получить – трусость хуже разбитого носа. Трус умирает в драке первым. Ссадины зарастут, кожа задубеет, а страх уйдёт. – Обернулся ко всем. – Разбиться на пары! Драться в полную силу, хоть все зубы вон…





* * *


– Пакет. Вскрой и прочитай. Ты!

– Почему я?

– Потому что приказы не обсуждаются!

Взял «Полкан» пакет, сломал печать сургучную, вытащил какую-то бумагу.

– Читай, только молча.

Читает «Полкан», губами шевеля и чем дальше читает, тем больше в лице меняется. Поднял глаза, глянул на офицерика с недоумением. Спросить чего-то хочет.

– Читай, я сказал!

Мнёт полковник листок в руках и пот у него по лицу катится. Дочитал, стоит бледный, губы трясутся и пальцы тоже.

Да ведь не от кого-то письмо, от самого товарища Сталина и подпись его узнаваемая, потому что на всех его книгах, и печать ЦК. Ну, кто решится такое подделывать?.. Нет таких! И сразу встало всё на своё место и стало ясно, кто их с зоны снял и кого за то благодарить.

Глянул «Полкан» на офицерика еще раз вопросительно, тот кивнул – да, так и есть! Приказал:

– Письмо на место!

Подошёл, вынул из рук пакет, достал спички, поджёг уголок и до конца держал, пока пакет и письмо в пепел не превратились. Отряхнул, протёр платочком пальцы.

– Товарищи офицеры!..

И все подтянулись, автоматически одёрнув ватники. Потому что офицеры не зэки, подполковники и майоры, которые по два года в окопах, а кое кто еще до войны кадровую служил. И не вышибли с них военную косточку ни тюрьмы, ни зоны, не выгрызли овчарки вертухаев и крысы барачные.

– Разрешите представить командира вашего… – замялся офицерик, но сыскал слово нужное: – Вашего подразделения. С этой минуты слушать и исполнять его приказания беспрекословно. Если что… У него полномочия решать всё по законам военного времени…

А это значит – тащи виновного в ближайший лесок, ствол к затылку и жми на спусковой крючок… Похоже, кончилась зэковская вольница. Прав был «Партизан» – не может советская власть без того, чтобы кого-нибудь сверху с пистолетом не поставить.

– Ни при чем здесь я, – развёл руками виновато «Полкан». – За меня решили…

А кто решил?.. Видно тот, кто конвертик прислал, который пеплом по ветру разлетелся.

– Другого надо было – «Абвера» или «Партизана», у них звания, опыт. А я разведка фронтовая, «мясо пушечное», – улыбнулся невесело.

– Верно всё. Так как надо! – твёрдо сказал «Кавторанг». – Ты среди нас старший по званию и согласно воинскому уставу должен принять командование на себя.

И все согласно кивнули.

– Теперь вы становитесь карантинной зоной – «Особлаг» номер… Там в грузовике ящики с личными делами заключённых, медицинские выписки, приказы о переводе в карантин. В сейфе – удостоверения для командующего состава и вохры, гербовая печать, и прочие необходимые для работы лагеря документы, включая бухгалтерские. Есть несколько десятков бланков «Об освобождении», на случай необходимости выхода заключённых из зоны. На почте открыт персональный ящик для получения корреспонденции. Завтра придёт грузовик с дополнительным оружием и боеприпасами для охраны лагеря и организации боевой подготовки.