— Ну, и что все это значит? — сам себя спросил Алеша, тяжело спиной привалился к стенке лифта и закрыл глаза.
…
Ко второму подъезду дома номер сто сорок пять, что по Мичуринскому проспекту подъехал фургон службы спасения МЧС с оранжево-синей полосой на борту. Не без труда припарковав в раскоряку машину, двое спасателей вошли в подъезд и набрали код консьержки на панели домофона. Та долго не открывала, но, в конце концов, проснулась и, ворча себе под нос, мол, спать ночами не дають, нехристи, впустила обоих.
Старший спасатель, мужик среднего возраста крепкого телосложения с густыми светлыми усами подошел к лифтам, остановился у закрытых дверей большой кабины и обернулся к своему молодому напарнику:
— Сереж, дай-ка ключ.
Напарник опустился на одно колено, положил на пол чемоданчик с инструментами и достал из него специальный лифтовой ключ. Старший взял его и, вставив в паз, раздвинул створки. Лифта на первом этаже не было.
— Ну, что там, Петрович? — поинтересовался молодой спасатель.
— Наверное, где-то наверху торчит, отсюда плохо видно, — ответил старший, задумчиво глядя вверх и жуя спичку, видимо недавно бросил курить. — Сергей, посвети.
Молодой тоже высунулся в шахту и направил вверх луч галогенного фонарика.
— Все равно ни черта не видно! — резюмировал Петрович. — Я поехал наверх, а ты, Сереж, оставайся здесь и включи рацию.
Он зафиксировал створки и нажал вызов малого лифта, который тут же распахнул со скрипом перед ним двери.
Как только лифт пополз вверх, из своей фанерной каморки высунулась усатая физиономия дежурившей бабки, которая не пропустила ни одного слова из диалога спасателей. Она поплотнее запахнула свой старенький шерстяной платок и приготовилась смотреть и слушать продолжение. Спать уже не очень хотелось.
Старший спасатель вышел на семнадцатом этаже и опять специальным ключом раздвинул створки грузового лифта. Кабины не было и здесь. Тогда он закрепил двери металлической рамкой, лег на пол и осторожно по плечи вывесился в шахту. Но даже с фонариком было плохо видно — в шахте горели лишь три слабые лампочки освещения, остальные давно перегорели. Тогда он достал рацию и вызвал напарника:
— Сереж, ты там на первом посвети сюда, — попросил он.
Через несколько секунд на дне шахты заметался лучик фонаря и уперся в глаза старшему. Никакой кабины между первым и семнадцатым этажами не было! Тогда Петрович, еще не осознав произошедшего, перевернулся на спину и посветил вверх. Метрах в четырех над ним из квадратной прорези в потолке шахты свисали, слегка покачиваясь от сквозняка, ни к чему не прикрепленные металлические тросы. Упершись руками в стены дверной ниши, он подтянулся и отполз от края.
— Сережа, — позвал он в рацию, вставая на ноги и отряхивая комбинезон. — Вызывай для начала Мослифт.
— А что сказать?
— Скажи… Нет, подожди, я сейчас сам диспетчеру позвоню.
Петрович набрал на мобильнике номер и услышал:
— Диспетчер Ивлев… а, это ты, Петрович! — у диспетчера был определитель номера. — Ну, что там у вас?
— Тут такое дело, начальник, не знаю, как и доложить.
— Как можно проще и короче, Петрович. Лифт заклинило между этажами, или этот парень все-таки упал с кабиной вместе? — дальше фантазия диспетчера не шла.
— Нет, — усмехнулся Петрович и со злорадством представил себе, как сейчас вытянется лицо у Ивлева. Он недолюбливал пижонистого и нагловатого выскочку диспетчера, который без году неделя работает в службе, а уже нашел себе тепленькое непыльное местечко в центральном штабе. «Пороха он еще не нюхал, сопляк!» — подумал Петрович, а вслух сказал:
— Все гораздо проще: клиент просто исчез вместе с лифтом. Да, да, лифта в шахте нет, так что ты уж сам там решай, кому звонить и что говорить.
Через пять минут оба спасателя выходили из дома. Поймав за рукав комбинезона одного из них, бабка-консьержка спросила:
— Ну, что, милки, починили лифту? — бабка ставила ударение на «у». — Ездить-то можно?
— Нет, бабуля, лифт мы с собой на дом взяли в ремонт! — совсем непонятно ответил тот, что постарше, и парочка выскользнула из подъезда в морозную снежную темень, оставив ничего не понявшую бабульку в полном недоумении.
Не прошло и получаса, как в подъезде разыгрались поистине нешуточные события.
Прибывшая на место аварийная бригада Мослифта деловито приступила к работе, но уже через десять минут их бригадир орал в трубку мобильного:
— А я откуда знаю, куда он, с…ка, делся?! Нет его тут, и все! Да. Тросы целы, но кабины нет! Никаких обломков внизу, обычная грязь по-колено! Нет, это ты издеваешься надо мной! Трезвый я, твою мать!..
— Эй, милок! — дернула бригадира лифтеров за рукав консьержка.
— Тебе чего, бабуля? — попытался отмахнуться тот.
— Лифту-то эти двое взяли.
— Какие еще двое, чё взяли? — опешил бригадир.
— Ну, которые первые ходили сюдыть. Они и взяли.
— Чё взяли-то? — по-прежнему не догонял бригадир.
— Тебе русским языком грят: лифту! — разозлилась бабка.
— Да ты чё, старая, совсем рехнулась?
— Это ты вроде и при исполнении, а дурак-дураком. Они, как уходили отсель, так мне и сказали, мол, бабушка не волнуйтесь, мы лифту домой взяли ремонтировать! Потом, мол, привезем и обратно поставим! Вот! А ты сам дурак! — с этими словами бабка удалилась к себе в каморку и злобно грохнула дверью перед носом у остолбеневшего бригадира.
Из трубки, которую он продолжал держать в руке, донеслась серия отборных матюгов, среди которых можно было понять лишь один вопрос: «Чего там домой взяли?». Бригадир, совсем дезориентированный происходящим, ляпнул, неожиданно даже для самого себя:
— Похоже, лифт того… сперли.
После короткой, но исключительно эмоциональной паузы, во время которой абонент, видимо, набирал в легкие побольше воздуха, из трубки выплеснулось такое, что бригадир, поморщившись, отнял ее от уха и выключил.
В это время на улице у подъезда переминались с ноги на ногу двое неизвестных:
— Говорил я тебе, Пантелей, давай сначала дело, а потом все остальное. Нет, заладил свое «по пивку, по пивку!». Вот и допрыгались! Что теперь докладывать-то будем, а? Такой облом! Учти — начнется разбор полетов, покрывать не буду!
Говоривший — невысокий крепыш — поглубже засунул руки в кенгурячьи карманы своей короткой авиационной куртки. Стоявший рядом с ним двухметровый гигант в нелепом длинном тулупе виновато развел длиннющими руками:
— Ермолай, ну кто ж знал? Может, это… того, пойдем?
— Куда пойдем, опять по пивку? Нет уж! В любом случае надо дело сделать, или нас Оператор на куски порвет. Ждем, когда все уедут и действуем.
— Холодно, однако… — Пантелей зябко передернул плечами, потуже натянул заячью шапку с торчащими в разные стороны ушами и поднял воротник своего малахая.
Глава 2
Приемный покой
Раздался громкий звук удара, кабина остановилась, дверь поползла вправо, и брызнул яркий свет. Леша, оказывается, все-таки заснул на полу лифта и теперь поднимался, прикрывая глаза от слепящего света. Он не стал долго раздумывать и быстренько выскочил из осточертевшей кабины и оказался в несколько неожиданном месте. Это не была ни безликая лестничная площадка его стандартной панельной семнадцатиэтажки, ни первый этаж с консьержкой в фанерной конуре. Алексей находился в помещении, размером чуть больше комнаты в его квартире. Прямо перед ним, посередине, стоял стол, за которым сидел седой старичок в белой рубашке, цветастом галстуке а-ля «шире хари» и черных нарукавниках. На столе, накрытом зеленым сукном, лежала раскрытая толстенная амбарная книга, чуть сбоку — настольная лампа с зеленым стеклянным абажуром. Старичок поднял голову и равнодушно взглянул на растерявшегося Алешу. Золотом блеснуло пенсне на его орлином носу.
— Ну-с, здравствуйте, молодой человек, присаживайтесь, — жест в направлении стула, стоящего напротив старичка через стол. — Ненароков Алексей Иванович, одна тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения… Тэ-экс…
— З-здрасьте… — Алексей машинально опустился на стул и стал мять в руках шапку.
Пенсне опять сверкнуло золотом. Старичок придвинул поближе амбарную книгу и продолжил:
— … окончил школу в 2003 году, поступил в институт в…
Алеша слушал старичка вполуха. Он никак не мог понять, где спасатели, куда он попал, и что вообще происходит. Старикашка продолжал зачитывать из амбарной книги факты биографии Алексея.
Ненароков оглядел комнату. Ничего особенного в ней не было: оклеенные стандартными бежевыми в цветочек обоями стены, неряшливо побеленный потолок, с яркой лампой на голом шнуре… За спиной раздался противный, скрипучий звук. Леша нервно обернулся и увидел, что это закрылась панель двери лифта. Послышался звук включившихся электромоторов.
— Молодой человек, не отвлекаемся! — послышался голос старичка.
Алеша вздрогнул, развернулся и посмотрел на седовласого. Тот постучал по столу тыльной стороной карандаша, неведомо как оказавшегося в его пальцах:
— Если вы не цените своего времени, то извольте уважительно относиться к моему. Продолжим…
— Что «продолжим»? — наконец обрел голос Леша.
— Продолжение, — флегматично взглянув на него, ответствовал старикан.
— Так. Мне все это порядком надоело! Я вам благодарен за то, что вытащили меня из этого идиотского лифта, но я спешу по делам и прошу вас закончить процедуру… э-э-э… составления протокола или как там его… без меня — Алексей решительно встал и попытался развернуться, хотя слабо представлял себе, где здесь выход, и куда надо идти.
— Сядьте, Алексей Иванович, сядьте! — спокойно, но весомо потребовал старикан в нарукавниках. — Наше с вами знакомство только начинается, поэтому прошу вас меньше эмоционировать и быть посерьезнее.
Алексей замер, скорее, от нахального спокойствия, с которыми были сказаны эти слова, чем от их смысла. Машинально он нащупал рукой стул позади себя и сел.
Старикашка продолжил читать биографию Алексея и закончил:
— … и, являясь сотрудником ООО «ЮНИВОКС», был вызван во внеурочное время на работу директором и владельцем фирмы Эдуардом Семеновичем Кирштейном. Так?
— Так, — на автомате кивнул Леша. — Но сам он это отрицает.
— Что? Как отрицает? — всполошился старик. — Откуда вы знаете?
— Да он мне сам сказал, гад.
— Как сказал?
— По телефону.
…
Ко второму подъезду дома номер сто сорок пять, что по Мичуринскому проспекту подъехал фургон службы спасения МЧС с оранжево-синей полосой на борту. Не без труда припарковав в раскоряку машину, двое спасателей вошли в подъезд и набрали код консьержки на панели домофона. Та долго не открывала, но, в конце концов, проснулась и, ворча себе под нос, мол, спать ночами не дають, нехристи, впустила обоих.
Старший спасатель, мужик среднего возраста крепкого телосложения с густыми светлыми усами подошел к лифтам, остановился у закрытых дверей большой кабины и обернулся к своему молодому напарнику:
— Сереж, дай-ка ключ.
Напарник опустился на одно колено, положил на пол чемоданчик с инструментами и достал из него специальный лифтовой ключ. Старший взял его и, вставив в паз, раздвинул створки. Лифта на первом этаже не было.
— Ну, что там, Петрович? — поинтересовался молодой спасатель.
— Наверное, где-то наверху торчит, отсюда плохо видно, — ответил старший, задумчиво глядя вверх и жуя спичку, видимо недавно бросил курить. — Сергей, посвети.
Молодой тоже высунулся в шахту и направил вверх луч галогенного фонарика.
— Все равно ни черта не видно! — резюмировал Петрович. — Я поехал наверх, а ты, Сереж, оставайся здесь и включи рацию.
Он зафиксировал створки и нажал вызов малого лифта, который тут же распахнул со скрипом перед ним двери.
Как только лифт пополз вверх, из своей фанерной каморки высунулась усатая физиономия дежурившей бабки, которая не пропустила ни одного слова из диалога спасателей. Она поплотнее запахнула свой старенький шерстяной платок и приготовилась смотреть и слушать продолжение. Спать уже не очень хотелось.
Старший спасатель вышел на семнадцатом этаже и опять специальным ключом раздвинул створки грузового лифта. Кабины не было и здесь. Тогда он закрепил двери металлической рамкой, лег на пол и осторожно по плечи вывесился в шахту. Но даже с фонариком было плохо видно — в шахте горели лишь три слабые лампочки освещения, остальные давно перегорели. Тогда он достал рацию и вызвал напарника:
— Сереж, ты там на первом посвети сюда, — попросил он.
Через несколько секунд на дне шахты заметался лучик фонаря и уперся в глаза старшему. Никакой кабины между первым и семнадцатым этажами не было! Тогда Петрович, еще не осознав произошедшего, перевернулся на спину и посветил вверх. Метрах в четырех над ним из квадратной прорези в потолке шахты свисали, слегка покачиваясь от сквозняка, ни к чему не прикрепленные металлические тросы. Упершись руками в стены дверной ниши, он подтянулся и отполз от края.
— Сережа, — позвал он в рацию, вставая на ноги и отряхивая комбинезон. — Вызывай для начала Мослифт.
— А что сказать?
— Скажи… Нет, подожди, я сейчас сам диспетчеру позвоню.
Петрович набрал на мобильнике номер и услышал:
— Диспетчер Ивлев… а, это ты, Петрович! — у диспетчера был определитель номера. — Ну, что там у вас?
— Тут такое дело, начальник, не знаю, как и доложить.
— Как можно проще и короче, Петрович. Лифт заклинило между этажами, или этот парень все-таки упал с кабиной вместе? — дальше фантазия диспетчера не шла.
— Нет, — усмехнулся Петрович и со злорадством представил себе, как сейчас вытянется лицо у Ивлева. Он недолюбливал пижонистого и нагловатого выскочку диспетчера, который без году неделя работает в службе, а уже нашел себе тепленькое непыльное местечко в центральном штабе. «Пороха он еще не нюхал, сопляк!» — подумал Петрович, а вслух сказал:
— Все гораздо проще: клиент просто исчез вместе с лифтом. Да, да, лифта в шахте нет, так что ты уж сам там решай, кому звонить и что говорить.
Через пять минут оба спасателя выходили из дома. Поймав за рукав комбинезона одного из них, бабка-консьержка спросила:
— Ну, что, милки, починили лифту? — бабка ставила ударение на «у». — Ездить-то можно?
— Нет, бабуля, лифт мы с собой на дом взяли в ремонт! — совсем непонятно ответил тот, что постарше, и парочка выскользнула из подъезда в морозную снежную темень, оставив ничего не понявшую бабульку в полном недоумении.
Не прошло и получаса, как в подъезде разыгрались поистине нешуточные события.
Прибывшая на место аварийная бригада Мослифта деловито приступила к работе, но уже через десять минут их бригадир орал в трубку мобильного:
— А я откуда знаю, куда он, с…ка, делся?! Нет его тут, и все! Да. Тросы целы, но кабины нет! Никаких обломков внизу, обычная грязь по-колено! Нет, это ты издеваешься надо мной! Трезвый я, твою мать!..
— Эй, милок! — дернула бригадира лифтеров за рукав консьержка.
— Тебе чего, бабуля? — попытался отмахнуться тот.
— Лифту-то эти двое взяли.
— Какие еще двое, чё взяли? — опешил бригадир.
— Ну, которые первые ходили сюдыть. Они и взяли.
— Чё взяли-то? — по-прежнему не догонял бригадир.
— Тебе русским языком грят: лифту! — разозлилась бабка.
— Да ты чё, старая, совсем рехнулась?
— Это ты вроде и при исполнении, а дурак-дураком. Они, как уходили отсель, так мне и сказали, мол, бабушка не волнуйтесь, мы лифту домой взяли ремонтировать! Потом, мол, привезем и обратно поставим! Вот! А ты сам дурак! — с этими словами бабка удалилась к себе в каморку и злобно грохнула дверью перед носом у остолбеневшего бригадира.
Из трубки, которую он продолжал держать в руке, донеслась серия отборных матюгов, среди которых можно было понять лишь один вопрос: «Чего там домой взяли?». Бригадир, совсем дезориентированный происходящим, ляпнул, неожиданно даже для самого себя:
— Похоже, лифт того… сперли.
После короткой, но исключительно эмоциональной паузы, во время которой абонент, видимо, набирал в легкие побольше воздуха, из трубки выплеснулось такое, что бригадир, поморщившись, отнял ее от уха и выключил.
В это время на улице у подъезда переминались с ноги на ногу двое неизвестных:
— Говорил я тебе, Пантелей, давай сначала дело, а потом все остальное. Нет, заладил свое «по пивку, по пивку!». Вот и допрыгались! Что теперь докладывать-то будем, а? Такой облом! Учти — начнется разбор полетов, покрывать не буду!
Говоривший — невысокий крепыш — поглубже засунул руки в кенгурячьи карманы своей короткой авиационной куртки. Стоявший рядом с ним двухметровый гигант в нелепом длинном тулупе виновато развел длиннющими руками:
— Ермолай, ну кто ж знал? Может, это… того, пойдем?
— Куда пойдем, опять по пивку? Нет уж! В любом случае надо дело сделать, или нас Оператор на куски порвет. Ждем, когда все уедут и действуем.
— Холодно, однако… — Пантелей зябко передернул плечами, потуже натянул заячью шапку с торчащими в разные стороны ушами и поднял воротник своего малахая.
Глава 2
Приемный покой
Раздался громкий звук удара, кабина остановилась, дверь поползла вправо, и брызнул яркий свет. Леша, оказывается, все-таки заснул на полу лифта и теперь поднимался, прикрывая глаза от слепящего света. Он не стал долго раздумывать и быстренько выскочил из осточертевшей кабины и оказался в несколько неожиданном месте. Это не была ни безликая лестничная площадка его стандартной панельной семнадцатиэтажки, ни первый этаж с консьержкой в фанерной конуре. Алексей находился в помещении, размером чуть больше комнаты в его квартире. Прямо перед ним, посередине, стоял стол, за которым сидел седой старичок в белой рубашке, цветастом галстуке а-ля «шире хари» и черных нарукавниках. На столе, накрытом зеленым сукном, лежала раскрытая толстенная амбарная книга, чуть сбоку — настольная лампа с зеленым стеклянным абажуром. Старичок поднял голову и равнодушно взглянул на растерявшегося Алешу. Золотом блеснуло пенсне на его орлином носу.
— Ну-с, здравствуйте, молодой человек, присаживайтесь, — жест в направлении стула, стоящего напротив старичка через стол. — Ненароков Алексей Иванович, одна тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения… Тэ-экс…
— З-здрасьте… — Алексей машинально опустился на стул и стал мять в руках шапку.
Пенсне опять сверкнуло золотом. Старичок придвинул поближе амбарную книгу и продолжил:
— … окончил школу в 2003 году, поступил в институт в…
Алеша слушал старичка вполуха. Он никак не мог понять, где спасатели, куда он попал, и что вообще происходит. Старикашка продолжал зачитывать из амбарной книги факты биографии Алексея.
Ненароков оглядел комнату. Ничего особенного в ней не было: оклеенные стандартными бежевыми в цветочек обоями стены, неряшливо побеленный потолок, с яркой лампой на голом шнуре… За спиной раздался противный, скрипучий звук. Леша нервно обернулся и увидел, что это закрылась панель двери лифта. Послышался звук включившихся электромоторов.
— Молодой человек, не отвлекаемся! — послышался голос старичка.
Алеша вздрогнул, развернулся и посмотрел на седовласого. Тот постучал по столу тыльной стороной карандаша, неведомо как оказавшегося в его пальцах:
— Если вы не цените своего времени, то извольте уважительно относиться к моему. Продолжим…
— Что «продолжим»? — наконец обрел голос Леша.
— Продолжение, — флегматично взглянув на него, ответствовал старикан.
— Так. Мне все это порядком надоело! Я вам благодарен за то, что вытащили меня из этого идиотского лифта, но я спешу по делам и прошу вас закончить процедуру… э-э-э… составления протокола или как там его… без меня — Алексей решительно встал и попытался развернуться, хотя слабо представлял себе, где здесь выход, и куда надо идти.
— Сядьте, Алексей Иванович, сядьте! — спокойно, но весомо потребовал старикан в нарукавниках. — Наше с вами знакомство только начинается, поэтому прошу вас меньше эмоционировать и быть посерьезнее.
Алексей замер, скорее, от нахального спокойствия, с которыми были сказаны эти слова, чем от их смысла. Машинально он нащупал рукой стул позади себя и сел.
Старикашка продолжил читать биографию Алексея и закончил:
— … и, являясь сотрудником ООО «ЮНИВОКС», был вызван во внеурочное время на работу директором и владельцем фирмы Эдуардом Семеновичем Кирштейном. Так?
— Так, — на автомате кивнул Леша. — Но сам он это отрицает.
— Что? Как отрицает? — всполошился старик. — Откуда вы знаете?
— Да он мне сам сказал, гад.
— Как сказал?
— По телефону.