– Он мечтал уехать в столицу и выучиться на художника, – продолжила рассказ Таня. – Но случилось вот это. А рисовать Тараска все равно рисует. Вчера он ушел гулять с Кляксой, а тут буря. Мы очень волновались, ходили в грозу его искать, звали-звали, но Тараска не откликался. Бабушка его немного поругала, когда он пришел, потому что переволновалась, а потом спросила, где он был. Тараска все слышит, только сказать не может. И когда бабушка спросила, он нарисовал дерево и дом. Тогда мы поняли, что он прятался от дождя у дачницы.

– У дачницы? – улыбнулась Анфиса.

Да, скрывайся не скрывайся, а ее присутствие быстро заметили.

– Ну да, у вас.

Таня чуть нахмурилась, снова задумавшись о чем-то своем, а потом с горечью произнесла:

– Ветер вчера много деревьев поломал. И нашу молодую яблоньку тоже. А у соседа часть крыши сорвало. А у вас, похоже, молния в дерево ударила. И землю расколола.

Анфиса чуть было не возразила, что случилось это еще раньше, но вовремя прикусила язык. Таня допила чай, кивнула своим мыслям и с чашкой в руке поднялась из-за стола.

– Где у вас можно чашку помыть?

– Да я сама вымою.

– Нет. Бабушка меня приучила посуду за собой всегда мыть, – произнесла Таня с трогательной серьезностью.

Анфиса, скрыв улыбку, кивнула в сторону мойки.

– Ну, я пойду! А то бабушка станет волноваться. Корзинку могу забрать?

– Да, конечно! – подскочила Анфиса. Открыла шкаф, достала нераспечатанную шоколадку и упаковку соленых крекеров и уложила все это в корзинку.

– Ой, да зачем…

– Моя бабушка приучила меня, что пустыми корзинки не возвращают, – хитро усмехнувшись, сказала Анфиса и протянула корзинку Тане. – Спасибо за угощение! И… приходите вместе с Тараской и Кляксой.

– Обязательно! – обрадовалась девочка.

Когда Таня ушла, Анфиса убрала в холодильник гостинцы и развернула листок. Но едва взглянув на рисунок, тут же его отшвырнула, будто увидела ядовитого паука. Тараска изобразил мужчину в деловом костюме. Мужчина задумчиво смотрел в окно. Одну руку он сунул в карман брюк, другой опирался на подоконник. Анфиса хорошо помнила, что так, размышляя над решением каких-то задач, замирал у окна Дмитрий. Мог ли кто-то сфотографировать его в такой момент, а потом напечатать снимок в журнале? Анфиса сделала вдох-выдох, чтобы прийти в себя, и решила, что такая версия не так уж и далека от истины. И Тараска всего лишь скопировал фотографию…

Только вот в том, что он или кто-то из его семьи покупал подобные журналы, Анфиса сомневалась. Как и сомневалась в случайности такого подарка – карандашного портрета ее бывшего жениха.





⁂


Утро было похоже на разбавленное черничное варенье: в непроглядной темноте наконец-то замаячили лиловые пятна скорого рассвета. Глядя перед собой на освещенную фарами дорогу, Никита думал, что если бы вздумал написать книгу, то начал бы ее с такой романтичной фразы про черничное утро. А затем щедро плеснул бы алым, сводя на нет романтику, потому что работал бы над леденящим кровь детективом.

Никита зевнул и тут же вытаращил глаза, испугавшись, что на секунду утратил контроль. И дело даже не в том, что он не водил с тех пор, как продал свою машину, просто для поездки ему пришлось взял у приятеля эту «колымагу». И теперь Никита всерьез опасался, что древний «Фольксваген» растеряет свои внутренности на колдобинах. Приятель перевозил на этом «динозавре» дачный урожай и, протягивая ключи, честно предупредил, что машина рискует не выдержать долгое путешествие. В пылу азарта Никита не придал словам друга значения, но вскоре понял всю серьезность положения. «Фольксваген» чадил, хрипел и дребезжал, и угроза застрять на трассе становилась все реальней. Никита попросил бы машину у сестры, и Марьяна, поворчав и поругавшись, уступила бы ему свою новенькую «девочку». Но сестра сегодня должна была везти на занятия Грифеля и собиралась раздобыть у нового знакомого контакты детектива. А то и выяснить что-то об Анфисе.

Выехал Никита еще ночью, чтобы уложиться за день. Но поездку планировал в расчете на нормальную быстроходную машину и не учел плохое состояние дорог. Поэтому до места добрался намного позже, чем собирался.

Он вылез из «колымаги», попрыгал на месте, разминаясь после утомительной дороги, затем повесил на шею камеру, за спину – небольшой рюкзак и отправился по асфальтированной дорожке, в расщелины которой пробивалась трава, к виднеющимся вдали воротам. С каждым шагом улыбка Никиты становилась все шире, а сердце разгонялось в учащенном ритме. Когда до ворот с наполовину сорванной вывеской оставалось несколько шагов, он сделал первые снимки, а затем записал на телефон приветственное видео. Еще вчера он продумал речь и составил маршрут.

Идея собственного канала с сенсационными новостями нравилась Никите все больше и больше. С опытом и пронырливостью журналиста он вполне мог создать интересный информационный ресурс, вести независимые расследования и стать медийной личностью, а не оставаться Березкиным Н.И. в малотиражном журнале. Пинок от шефа обернулся волшебным пенделем, который направил Никиту в нужном направлении. Хватит брать интервью у давно погасших «звезд»! Он способен на большее! Горячих материалов всегда хватало. Он и Анфису отыщет, и про всякие аномалии отличный материал сделает!

Никита вошел в ворота и, снимая видео, направился по центральной аллее вглубь парка.

Время летело незаметно. Казалось, только вот утро распускалось лиловым рассветом, а вот уже и солнце встало в зенит. Никита отснял замершую навсегда карусель «Ромашку», сделал селфи на фоне одной из кабинок, а затем зачехлил камеру и присел на краешек деревянной платформы. Перерыв. Из рюкзака на свет появились сверток с бутербродами и термос с кофе. Никита вдохнул поднимающийся от кружки-крышки аромат и зажмурился от удовольствия. Таким счастливым он не чувствовал себя давно. И теперь казалось странным, что он так болезненно воспринял свое увольнение. А ведь именно сейчас перед ним открываются новые горизонты!

Никита съел два бутерброда с сыром и колбасой, оставив третий на потом, и выпил почти весь кофе. Затем убрал термос и остатки еды в рюкзак к бутылке с водой и яблоку, поднялся на ноги и только тогда заметил, что погода изменилась. День поблек, небо посерело. Стало прохладнее. Никита досадливо выругался: дождь грозил сбить ему планы, а ведь он специально проверил прогноз погоды! Ну что ж, придется поторопиться. Никита закинул за спину рюкзак и заметил первую странность: на посеревшем, как перед дождем, небе не было ни облачка. Солнце все так же висело в зените, только почему-то казалось темным. Никита поежился от холода, который, будто живой, вполз ему под штаны и по спине поднялся до затылка, и увидел еще одну неестественность: деревья, трава, сломанные аттракционы и кассовые будки утратили первоначальный цвет. Мир будто растерял яркие краски, оставив лишь палитру от почти белого до серо-черного.

– Это что еще за «пятьдесят оттенков»? – изумленно выдохнул Никита и дрожащими руками расчехлил камеру.

– Вы это видите, видите?! – закричал он, водя камерой, чтобы в объектив попало как можно больше объектов. – Все стало черно-белым! Как в старом фильме! Это аномальная зона, в которой происходят странные вещи!

С опозданием Никита подумал, что обязательно найдутся скептики, которые решат, что на видео наложены фильтры, но утешил себя тем, что даже разгромные комментарии подогреют обсуждение.

Азарт затмил первоначальный испуг, и Никита возбужденно защелкал камерой, даже не заботясь выбором ракурса. Это место действительно непростое! Даже не придется что-то придумывать и искать «городские легенды». Он уже прикидывал, кому написать, каких экспертов привлечь в будущий блог.

Никита отснял несметное количество фотографий и остановился неподалеку от колеса обозрения, чтобы выпить воды. Пожалуй, материала у него уже предостаточно, можно и уходить из парка, а оставшееся время потратить на поездку в бывший военный городок. Никита убрал в рюкзак ополовиненную бутылку воды и вытащил мобильный, чтобы узнать время, а заодно проверить, не звонил ли ему кто.

Пропущенных звонков не оказалось, как и непрочитанных сообщений, но скорее всего потому, что не было сети.

– Аномальное место. Как есть аномальное! – пробормотал Никита и торопливо сделал пометку, чтобы не забыть упомянуть в статье и об этом.

С чувством выполненного долга он зашагал по дорожке к выходу, но невольно оглянулся на раздавшийся за спиной скрип. Лязгнули несмазанные механизмы, застонали, пробуждаясь от долгого сна, и Никита с изумлением увидел, как дрогнуло колесо обозрения. От толчка закачались, как от сильного ветра, кабинки. Колесо резко встало, задребезжав внутренностями, а затем с новым рывком пришло в движение.


– Во дела! – изумленно протянул Никита и едва удержался от безумного порыва заскочить в одну из кабинок. Вместо этого он вновь схватился за камеру и возбужденно затараторил: – Колесо самозапустилось! Его никто не включал!

Увлеченный съемкой, Никита не сразу обратил внимание на то, что стало совсем холодно. Слова вырывались изо рта вместе с облачками пара, а пальцы, сжимающие камеру, закоченели. Но его грел азарт. Такого шикарного материала у него еще не было! Никита опустил камеру лишь тогда, когда колесо сделало полный круг, счастливо улыбнулся и подышал на ладони, пытаясь отогреть их. Он уже мысленно составил целый «сериал» из статей-постов. Если что-то подобное удастся снять и в военном городке, это будет несомненный успех!

Колесо обозрения остановилось, но кабинки все так же раскачивались, и на какое-то мгновение в них мелькнули черно-белые силуэты. В ту же секунду Никита почувствовал чье-то присутствие, резко оглянулся, но никого не увидел. Однако ощущение, что кто-то стоит за спиной и дует холодом в затылок, осталось. Никита нервно провел рукой по волосам.

– Надо уходить, – сказал он вслух, чтобы нарушить внезапно возникшую тишину, в которой не было слышно даже шелеста листвы, и торопливо зашагал по аллейке, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.

Чувство, что за ним следят, усиливалось с каждым шагом, поэтому Никита то и дело нервно оглядывался. А когда рядом скрипнула механизмом карусель-ромашка, не сдержал крика. От прежнего азарта и шальной отваги не осталось и следа. Напротив, идея сунуться в одиночку в заброшенный парк аттракционов уже не казалась разумной. Ему повсюду мерещились невидимые взгляды. Дорожки, казалось, сплелись в клубок, иначе как объяснить тот факт, что Никита никак не мог отыскать выход, а то и дело пробегал мимо одних и тех же аттракционов? Он вытащил телефон и убедился, что Сеть по-прежнему не ловится, и выругался, когда дорожка снова вывела его к разрушенному автодрому:

– Да что за?..

Показалось ли ему, что одна из облезлых машинок вдруг хищно блеснула фарами? Придерживая рукой бьющую по груди камеру, Никита сорвался-таки на бег, но помчался уже не по дорожкам, которые предательски водили по одним и тем же местам, а наперерез через неухоженные газоны и клумбы, перескакивая через разломанные скамейки, арматуру и прочие преграды.

Он все же выбежал к центральным воротам, через которые несколько часов назад вошел. Но они оказались закрытыми, и как Никита ни налегал на них, не поддавались. Они будто намертво вросли в землю, лишив его шанса на спасение. Из глубины парка волнами докатывались лязганье механизмов, чей-то смех и обрывки музыки. Мертвый парк ожил страшной призрачной жизнью, взяв в заложники незадачливого исследователя.

Никита заметался вдоль забора, пытаясь отыскать лазейку. Несмотря на сильный холод, он взмок, пот заливал глаза, и Никита нервно стирал его дрожащей рукой. Он здесь не один. Кто-то завел эти умершие аттракционы, включил музыку и запер ворота. Ужас придал ему ловкости и сил, и Никита подпрыгнул, ухватился за прутья забора, подтянулся и встал на парапет. Еще немного, и он сумеет перемахнуть через высокий забор. Никита старался не думать о том, что прыгать с такой высоты рискованно. Главное, выбраться! Он снова подтянулся, но в тот момент, когда уже собирался перекинуть ногу через забор, кто-то крепко ухватил его за лодыжку и с силой дернул. Потеряв равновесие, Никита кулем свалился обратно на территорию парка, крепко приложившись головой о землю.





Глава 8




– Что больше всего вы цените в жизни?

– Любовь и дружбу.

(из интервью Анфисы программе «Зажигаем «звезды»)



Спать Роман лег поздно, но все равно проснулся рано. Вчерашнее открытие не выходило из головы, а интуиция подсказывала, что параметры могли измениться и в других местах. Роман набрал Олега, извинился за ранний звонок и рассказал о своем исследовании.

– Скинь мне все показания, – ответил Ягуар. – Я посмотрю попозже. Аппаратуру пока оставь себе. А я постараюсь узнать что-нибудь об испанской деревне.

– У вас с Олесей отпуск, – вздохнул Роман.

– Ее тоже такие случаи интересуют. Не думаю, что она будет против экскурсии. Совместим приятное с полезным. Что тебе привезти? Хамон, вино?

– Привези мне новости, – рассмеялся он и пожелал Олегу счастливой дороги.

Убрав в сумку с оборудованием старую тетрадь и блокнот, Роман решил поехать в офис пораньше и до прихода Виты изучить сделанные накануне видео и аудиозаписи, чтобы остаток дня посвятить новой поездке. Но стоило ему выйти из машины, как его окликнули по имени. Роман оглянулся и увидел, что к нему направляется Стефания Крушинина. Он подождал, пока она подойдет, невольно отметив, что ей очень идет это летнее платье, и приветливо улыбнулся. Однако Стефания осталась серьезной.

– Давно ждёте? – спросил Роман после приветствия.

– Нет. Ваша помощница уже пришла, но я решила дождаться вас внизу.

– Вита на месте? – удивился Роман, потому что разрешил ей прийти на час позже, и пригласил Стефанию: – Пойдемте!

– Давайте поговорим в моей машине, – неожиданно попросила она и нервно завела за ухо прядь волос. – Тема слишком деликатная…

– Хорошо! – легко согласился Роман.

Он с пониманием относился к тому, что не все клиенты решаются рассказывать секреты в офисе. К кому-то он даже приезжал на дом.

В салоне было прохладно, видимо, Стефания недавно выключила кондиционер, и приятно пахло морской свежестью. Роман с удобством устроился на сиденье. Стефания же невольно дернула ремень безопасности, будто собиралась пристегнуться, а затем смущенно улыбнулась.

– Если вам легче разговаривать в дороге, то давайте прокатимся.

– Нет, я… Мне еще предстоит долгий путь домой. Я отвозила девочек к моей маме, потому что мы с Данилой после обеда уезжаем на два дня.

– Надеюсь, ничего серьезного не случилось? – осведомился Роман.

– Нет, нет. Это запланированное путешествие. Мы едем за границу в питомник за щенками. Так что это – деловая поездка.

– Деловая и хлопотная…

– Хлопотная и радостная, – тихо засмеялась Стефания, побарабанила пальцами по рулю, а затем развернулась к Роману.

– Мы не все рассказали вам про Анфису. Данила посчитал, что вы не воспримете нас всерьез, если мы огорошим вас такими сведениями.