— Ничего, — ответила она, — лишь выбрала между двумя братьями.
Последний раз они разговаривали в ее комнате, во дворце. Она выглядела как произведение искусства: волосы, завитые в идеальные кудри; высокие тонкие брови, аккуратные черты лица и непроницаемый взгляд. Там, где Адрастос колебался проходить, она спокойно и уверенно ступала мягкими сандалиями по мокрому мрамору.
Дэмиен спросил:
— Почему меня оставили в живых? Для чего это было необходимо? Кроме того, что так чище. Это… — тут он запнулся; Йокаста намеренно недопоняла смысл его слов.
— Братская любовь? Ты совсем его не знаешь, не так ли? Смерть это слишком просто, слишком быстро. Это вечно будет преследовать тебя: единственный раз, когда он одержал над тобой верх, и оказался решающим.
Дэмиен изменился в лице: «Что?»
Её пальцы, длинные, белые и безукоризненно изящные, без тени страха дотронулись до его лица.
— Я понимаю, почему ты предпочитаешь белую кожу, — произнесла она. — Твоя скрывает шрамы.
Позже на Дэмиена надели золотые браслеты и ошейник, накрасили его лицо.
В Акиэлосе не было запретов относительно мужской наготы, но краска была знаком рабства, и это было унизительно. Он не думал, что может пасть еще ниже, когда его толкнули вниз на пол перед Адрастосом. Брюнет посмотрел на Адрастоса и увидел жадное выражение его лица.
«Ты выглядишь…» — Адрастос смотрел на него.
Руки Дэмиана были связаны за спиной, а другие цепи почти полностью ограничивали все движения. Он неуклюже растянулся на полу у ног Адрастоса. Ему позволили подняться на колени, но не более — его удерживали двое стражников.
— Если ты сделал это ради нового положения, — с чистой ненавистью в голосе произнес Дэмиен, — то ты глуп. Ты никогда не поднимешься выше. Он не будет тебе доверять. Однажды ты уже предал его ради выгоды.
От удара его голова повернулась набок. Дэмиен облизал внутреннюю часть губы и почувствовал солоноватый металлический вкус. Кровь.
— Я не давал тебе позволения говорить, — сказал Адрастос.
— Ты бьешь, словно изнеженный мужеложец, — огрызнулся Дэмиен.
Адрастос отступил назад, его лицо побледнело от гнева.
— Заткните ему рот, — приказал он, и Дэмиен снова безуспешно начал сопротивляться стражникам. Его челюсти умело раскрыли, и завернутый в ткань кусочек железа всунули ему в рот и быстро перевязали. Теперь он мог издавать только приглушенные мычания, но продолжал дерзко глядеть на Адрастоса.
— Пока ты не понимаешь, — сказал Адрастос, — но со временем поймешь. Поймешь, что разговоры во дворце, в тавернах и на улице — это правда. Ты раб. Твоя жизнь ничего не стоит. Принц Дамианис мертв.
Примечание к части
Принц Дамианис http://weheartit.com/entry/246252900
Принц Лорен
http://weheartit.com/entry/246253303
Глава 1.
Дэмиен пришел в себя уже на помосте. Его отяжелевшие конечности лежали на шелковых подушках, золотые браслеты на запястьях казались свинцовыми гирями. Он медленно поднимал и опускал веки, не понимая, что слышит: бормотание голосов на вириийском. Тогда и сработал инстинкт: поднимайся!
Он собрался и поднялся на колени.
Вириийские голоса?
Его мысли смешались, и он ничего не мог понять. Разуму было труднее собраться, чем телу. Дэмиен не мог вспомнить ничего после его взятия в плен, пусть и осознавал, что с тех пор прошло немало времени.
Он чувствовал, что в какой-то момент был отравлен наркотиками, поэтому начал рыться в памяти и в итоге вспомнил.
Вспомнил, что пытался сбежать.
Его перевезли в закрытой повозке под строгим надзором стражи в дом на окраине города, после вытолкнули во внутренний двор и… Он вспомнил звон колоколов. Двор внезапно наполнился колокольным перезвоном, какофонией звуков, раздававшихся с самых высоких башен города и разносившихся в теплом вечернем воздухе.
Колокола в сумерках. Провозглашение нового Короля.
Теомедис мертв. Все приветствуют Кастора.
Под звуки колоколов мысль о необходимости бежать пересилила всякую осторожность и попытки спрятаться, гнев и отчаяние накатывали волнами.
Взволновавшиеся лошади предоставили ему возможность.
Но Дэмиен был безоружен и окружен солдатами в замкнутом дворике. После этого с ним не церемонились: кинули в камеру глубоко в подвале дома, а затем отравили наркотиками. Дни слились один в другой.
Последними короткими и обрывочными воспоминаниями, которые он восстановил в памяти были — желудок болезненно сжался — шум и брызги соленой воды: его переправляли на корабле.
Его голова в первый раз была ясной. Интересно, за какое время?
Как много времени прошло после взятия в плен? Как давно звонили колокола? Как долго он позволял всему этому продолжаться? Чувство долга заставило Дэмиена подняться с колен. Он обязан защитить свой дом, своих людей.
Всего шаг - и цепь зазвенела. Пол из плитки под ногами стал головокружительно скользким, перед глазами все поплыло.
В поисках опоры Дэмиен опёрся плечом о стену, силясь сохранить вертикальное положение, чтобы не соскользнуть по ней вниз. Вскоре головокружение прошло. Что это за место? С затуманенным разумом он начал осматривать себя и все, что его окружало.
На нем было короткое одеяние акиэлосского раба, и он был вымыт от макушки до кончиков пальцев. Это значило, что за ним ухаживали, хотя Дэмиен ничего об этом не помнил. На шее по-прежнему был золотой ошейник, прикованный к железному кольцу в полу с помощью цепи и замка, а запястья украшали широкие браслеты из того же металла.
На мгновение его накрыла паника: он почувствовал на себе легкий запах роз.
Что касается комнаты, то куда бы Дэмиен ни бросил взор, везде были украшения. Стены были перегружены узорами. Деревянные и тонкие, как ширмы, двери были покрыты повторяющимся резным орнаментом с просветами в нем; через них можно было смутно разглядеть, что происходит по другую сторону. Окна были выполнены в том же стиле. Даже напольная плитка была пестрой и представляла собой геометрический узор.
Все представлялось узором в узоре; затейливое творение Виирийского духа. Внезапно все встало на свои места: Виирийские голоса — унизительное представление Послу Гийону: «Разве всех новых рабов связывают?» — корабль — и место назначения.
Это был Виир.
Дэмиен озирался кругом в ужасе. Он был в самом сердце вражеской территории, в тысячах миль от дома.
Но в этом не было смысла. Дэмиен все еще дышал, на нем не было ранений, и он не пострадал от того печального инцидента, как мог ожидать. У виирийцев были свои причины ненавидеть Принца Акиэлоса, Дамианиса. Так почему же он все еще жив?
Звук отворяемого засова переключил его внимание на дверь.
Двое мужчин шагнули в комнату. Настороженно на них глядя, Дэмиен в первом узнал Виирийского управляющего с корабля. Второй был ему незнаком: одетый в виирийское одеяние, темноволосый, с бородой и серебряными кольцами на всех трех фалангах каждого пальца.
— Это тот раб, который был подарен Принцу? — кивнув бородой в сторону Дэмиена, спросил незнакомец.
— Да.
— Ты говорил, что он опасен. Кто он? Военнопленный? Преступник?
Управляющий пожал плечами, как бы говоря: «Кто знает?», и добавил:
— Держите его закованным.
— Не будь глупцом. Мы не сможем вечно держать его в цепях, — Дэмиен почувствовал задержавшийся на нем взгляд мужчины в кольцах. Следующие слова были произнесены почти с восхищением: — Взгляни на него. Даже Принцу придется повозиться с этим.
— На борту судна, когда он взбунтовался, мы накачали его наркотиками, — сказал управляющий.
— Понимаю, — мужчина критично осмотрел Дэмиана. — Вставьте ему кляп и укоротите цепи прежде, чем представить Принцу. И организуйте соответствующее сопровождение. Если он будет сопротивляться — делайте, что сочтете необходимым.
Он говорил пренебрежительно; Дэмиен не имел для него никакого значения, был лишь очередным пунктом в списке дел.
Сквозь наркотическое опьянение Дэмиена осенило, что те, кто его пленил, не знали об истинном положении их раба. Военнопленный. Преступник. Он осторожно выдохнул.
Следует быть тихим и не привлекать внимания. Присутствие духа вернулось к Дэмиену, и он понял, что, будучи Принцем, и ночи не выживет в Виире. Лучше пока побыть безымянным рабом.
Он не сопротивлялся, пока над ним работали, и успел оценить пути к выходу и количество стражников в его конвое. Навыки стражи были менее впечатляющими, чем качество цепи на его шее. Руки заломили за спину и закрыли рот кляпом, цепь на шее укоротили до девяти звеньев, так что, даже стоя на коленях, Дэмиен едва мог поднять голову, чтобы взглянуть вверх.
Стражники заняли свои позиции возле него и у дверей, к которым он был повернут лицом. В комнате воцарилась тишина ожидания, и Дэмиену казалось, что в ней можно услышать даже глухое биение его собственного сердца в груди.
Снаружи послышался шквал приближающихся голосов и шагов.
Представление Принцу.
Регент Виира занимал трон за своего племянника, Коронованного Принца. Дэмиен почти ничего не знал о нем, кроме того, что он был младшим из сыновей, а старший брат и наследник был мёртв.
Поток придворных собирался в комнату.
Все они были невзрачны, кроме одного: юноша с удивительно милым лицом, за которое можно было бы выручить небольшое состояние на рабском базаре в Акиэлосе. Дэмиен невольно задержал на нем свое внимание.
У юноши были золотистые волосы, голубые глаза и очень светлая кожа. Темно-синий цвет тяжелой, зашнурованной одежды был слишком резок для его внешности и полностью контрастировал с чрезмерно богатым убранством комнат. В отличие от других придворных, следовавших за ним, на нем не было украшений, даже колец на пальцах.
Когда он приблизился, Дэмиен увидел, что выражение красивого лица было высокомерное и недовольное. Он был знаком с такими людьми. Эгоцентричные и корыстные, они привыкли переоценивать свою значимость и предаваться жестокости над другими. Испорченные.
— Я слышал, Правитель Акиэлоса отправил мне подарок, — сказал юноша. Лорен, Принц Виира. - Акиэлоссец, ползающий на коленях. Как подходяще.
Находясь подле него, Дэмиен беспокоился, что привлечет к себе лишнее внимание придворных, столпившихся увидеть получение Принцем его раба. Но Лорен остановился как вкопанный, когда увидел Дэмиена; лицо его побледнело, будто он услышал величайшее оскорбление или получил сердечный удар. Взгляда Дэмиена, затрудненного из-за короткой цепи, хватило, чтобы заметить это. Но выражение лица Лорена быстро стало непроницаемым.
Последний раз они разговаривали в ее комнате, во дворце. Она выглядела как произведение искусства: волосы, завитые в идеальные кудри; высокие тонкие брови, аккуратные черты лица и непроницаемый взгляд. Там, где Адрастос колебался проходить, она спокойно и уверенно ступала мягкими сандалиями по мокрому мрамору.
Дэмиен спросил:
— Почему меня оставили в живых? Для чего это было необходимо? Кроме того, что так чище. Это… — тут он запнулся; Йокаста намеренно недопоняла смысл его слов.
— Братская любовь? Ты совсем его не знаешь, не так ли? Смерть это слишком просто, слишком быстро. Это вечно будет преследовать тебя: единственный раз, когда он одержал над тобой верх, и оказался решающим.
Дэмиен изменился в лице: «Что?»
Её пальцы, длинные, белые и безукоризненно изящные, без тени страха дотронулись до его лица.
— Я понимаю, почему ты предпочитаешь белую кожу, — произнесла она. — Твоя скрывает шрамы.
Позже на Дэмиена надели золотые браслеты и ошейник, накрасили его лицо.
В Акиэлосе не было запретов относительно мужской наготы, но краска была знаком рабства, и это было унизительно. Он не думал, что может пасть еще ниже, когда его толкнули вниз на пол перед Адрастосом. Брюнет посмотрел на Адрастоса и увидел жадное выражение его лица.
«Ты выглядишь…» — Адрастос смотрел на него.
Руки Дэмиана были связаны за спиной, а другие цепи почти полностью ограничивали все движения. Он неуклюже растянулся на полу у ног Адрастоса. Ему позволили подняться на колени, но не более — его удерживали двое стражников.
— Если ты сделал это ради нового положения, — с чистой ненавистью в голосе произнес Дэмиен, — то ты глуп. Ты никогда не поднимешься выше. Он не будет тебе доверять. Однажды ты уже предал его ради выгоды.
От удара его голова повернулась набок. Дэмиен облизал внутреннюю часть губы и почувствовал солоноватый металлический вкус. Кровь.
— Я не давал тебе позволения говорить, — сказал Адрастос.
— Ты бьешь, словно изнеженный мужеложец, — огрызнулся Дэмиен.
Адрастос отступил назад, его лицо побледнело от гнева.
— Заткните ему рот, — приказал он, и Дэмиен снова безуспешно начал сопротивляться стражникам. Его челюсти умело раскрыли, и завернутый в ткань кусочек железа всунули ему в рот и быстро перевязали. Теперь он мог издавать только приглушенные мычания, но продолжал дерзко глядеть на Адрастоса.
— Пока ты не понимаешь, — сказал Адрастос, — но со временем поймешь. Поймешь, что разговоры во дворце, в тавернах и на улице — это правда. Ты раб. Твоя жизнь ничего не стоит. Принц Дамианис мертв.
Примечание к части
Принц Дамианис http://weheartit.com/entry/246252900
Принц Лорен
http://weheartit.com/entry/246253303
Глава 1.
Дэмиен пришел в себя уже на помосте. Его отяжелевшие конечности лежали на шелковых подушках, золотые браслеты на запястьях казались свинцовыми гирями. Он медленно поднимал и опускал веки, не понимая, что слышит: бормотание голосов на вириийском. Тогда и сработал инстинкт: поднимайся!
Он собрался и поднялся на колени.
Вириийские голоса?
Его мысли смешались, и он ничего не мог понять. Разуму было труднее собраться, чем телу. Дэмиен не мог вспомнить ничего после его взятия в плен, пусть и осознавал, что с тех пор прошло немало времени.
Он чувствовал, что в какой-то момент был отравлен наркотиками, поэтому начал рыться в памяти и в итоге вспомнил.
Вспомнил, что пытался сбежать.
Его перевезли в закрытой повозке под строгим надзором стражи в дом на окраине города, после вытолкнули во внутренний двор и… Он вспомнил звон колоколов. Двор внезапно наполнился колокольным перезвоном, какофонией звуков, раздававшихся с самых высоких башен города и разносившихся в теплом вечернем воздухе.
Колокола в сумерках. Провозглашение нового Короля.
Теомедис мертв. Все приветствуют Кастора.
Под звуки колоколов мысль о необходимости бежать пересилила всякую осторожность и попытки спрятаться, гнев и отчаяние накатывали волнами.
Взволновавшиеся лошади предоставили ему возможность.
Но Дэмиен был безоружен и окружен солдатами в замкнутом дворике. После этого с ним не церемонились: кинули в камеру глубоко в подвале дома, а затем отравили наркотиками. Дни слились один в другой.
Последними короткими и обрывочными воспоминаниями, которые он восстановил в памяти были — желудок болезненно сжался — шум и брызги соленой воды: его переправляли на корабле.
Его голова в первый раз была ясной. Интересно, за какое время?
Как много времени прошло после взятия в плен? Как давно звонили колокола? Как долго он позволял всему этому продолжаться? Чувство долга заставило Дэмиена подняться с колен. Он обязан защитить свой дом, своих людей.
Всего шаг - и цепь зазвенела. Пол из плитки под ногами стал головокружительно скользким, перед глазами все поплыло.
В поисках опоры Дэмиен опёрся плечом о стену, силясь сохранить вертикальное положение, чтобы не соскользнуть по ней вниз. Вскоре головокружение прошло. Что это за место? С затуманенным разумом он начал осматривать себя и все, что его окружало.
На нем было короткое одеяние акиэлосского раба, и он был вымыт от макушки до кончиков пальцев. Это значило, что за ним ухаживали, хотя Дэмиен ничего об этом не помнил. На шее по-прежнему был золотой ошейник, прикованный к железному кольцу в полу с помощью цепи и замка, а запястья украшали широкие браслеты из того же металла.
На мгновение его накрыла паника: он почувствовал на себе легкий запах роз.
Что касается комнаты, то куда бы Дэмиен ни бросил взор, везде были украшения. Стены были перегружены узорами. Деревянные и тонкие, как ширмы, двери были покрыты повторяющимся резным орнаментом с просветами в нем; через них можно было смутно разглядеть, что происходит по другую сторону. Окна были выполнены в том же стиле. Даже напольная плитка была пестрой и представляла собой геометрический узор.
Все представлялось узором в узоре; затейливое творение Виирийского духа. Внезапно все встало на свои места: Виирийские голоса — унизительное представление Послу Гийону: «Разве всех новых рабов связывают?» — корабль — и место назначения.
Это был Виир.
Дэмиен озирался кругом в ужасе. Он был в самом сердце вражеской территории, в тысячах миль от дома.
Но в этом не было смысла. Дэмиен все еще дышал, на нем не было ранений, и он не пострадал от того печального инцидента, как мог ожидать. У виирийцев были свои причины ненавидеть Принца Акиэлоса, Дамианиса. Так почему же он все еще жив?
Звук отворяемого засова переключил его внимание на дверь.
Двое мужчин шагнули в комнату. Настороженно на них глядя, Дэмиен в первом узнал Виирийского управляющего с корабля. Второй был ему незнаком: одетый в виирийское одеяние, темноволосый, с бородой и серебряными кольцами на всех трех фалангах каждого пальца.
— Это тот раб, который был подарен Принцу? — кивнув бородой в сторону Дэмиена, спросил незнакомец.
— Да.
— Ты говорил, что он опасен. Кто он? Военнопленный? Преступник?
Управляющий пожал плечами, как бы говоря: «Кто знает?», и добавил:
— Держите его закованным.
— Не будь глупцом. Мы не сможем вечно держать его в цепях, — Дэмиен почувствовал задержавшийся на нем взгляд мужчины в кольцах. Следующие слова были произнесены почти с восхищением: — Взгляни на него. Даже Принцу придется повозиться с этим.
— На борту судна, когда он взбунтовался, мы накачали его наркотиками, — сказал управляющий.
— Понимаю, — мужчина критично осмотрел Дэмиана. — Вставьте ему кляп и укоротите цепи прежде, чем представить Принцу. И организуйте соответствующее сопровождение. Если он будет сопротивляться — делайте, что сочтете необходимым.
Он говорил пренебрежительно; Дэмиен не имел для него никакого значения, был лишь очередным пунктом в списке дел.
Сквозь наркотическое опьянение Дэмиена осенило, что те, кто его пленил, не знали об истинном положении их раба. Военнопленный. Преступник. Он осторожно выдохнул.
Следует быть тихим и не привлекать внимания. Присутствие духа вернулось к Дэмиену, и он понял, что, будучи Принцем, и ночи не выживет в Виире. Лучше пока побыть безымянным рабом.
Он не сопротивлялся, пока над ним работали, и успел оценить пути к выходу и количество стражников в его конвое. Навыки стражи были менее впечатляющими, чем качество цепи на его шее. Руки заломили за спину и закрыли рот кляпом, цепь на шее укоротили до девяти звеньев, так что, даже стоя на коленях, Дэмиен едва мог поднять голову, чтобы взглянуть вверх.
Стражники заняли свои позиции возле него и у дверей, к которым он был повернут лицом. В комнате воцарилась тишина ожидания, и Дэмиену казалось, что в ней можно услышать даже глухое биение его собственного сердца в груди.
Снаружи послышался шквал приближающихся голосов и шагов.
Представление Принцу.
Регент Виира занимал трон за своего племянника, Коронованного Принца. Дэмиен почти ничего не знал о нем, кроме того, что он был младшим из сыновей, а старший брат и наследник был мёртв.
Поток придворных собирался в комнату.
Все они были невзрачны, кроме одного: юноша с удивительно милым лицом, за которое можно было бы выручить небольшое состояние на рабском базаре в Акиэлосе. Дэмиен невольно задержал на нем свое внимание.
У юноши были золотистые волосы, голубые глаза и очень светлая кожа. Темно-синий цвет тяжелой, зашнурованной одежды был слишком резок для его внешности и полностью контрастировал с чрезмерно богатым убранством комнат. В отличие от других придворных, следовавших за ним, на нем не было украшений, даже колец на пальцах.
Когда он приблизился, Дэмиен увидел, что выражение красивого лица было высокомерное и недовольное. Он был знаком с такими людьми. Эгоцентричные и корыстные, они привыкли переоценивать свою значимость и предаваться жестокости над другими. Испорченные.
— Я слышал, Правитель Акиэлоса отправил мне подарок, — сказал юноша. Лорен, Принц Виира. - Акиэлоссец, ползающий на коленях. Как подходяще.
Находясь подле него, Дэмиен беспокоился, что привлечет к себе лишнее внимание придворных, столпившихся увидеть получение Принцем его раба. Но Лорен остановился как вкопанный, когда увидел Дэмиена; лицо его побледнело, будто он услышал величайшее оскорбление или получил сердечный удар. Взгляда Дэмиена, затрудненного из-за короткой цепи, хватило, чтобы заметить это. Но выражение лица Лорена быстро стало непроницаемым.