– Много, – неожиданно серьезно ответил Эдди, – из приюта тебя обязаны были в Академию отправить и учителей должны были приглашать. Но тебя не учили ничему, поэтому ты открыта для любого магического воздействия даже больше, чем человек, Дара не имеющий. И более того, поскольку ты энергию больше никуда не сливаешь и никак не используешь, ты сейчас как полный сосуд, который в любой момент выплеснуться может или даже лопнуть.

Я неуверенно потерла лоб рукой. Слишком много на меня сегодня обрушилось. Инора Эберхардт смотрела даже с некоторым участием. Из того, что раньше лежало в мешке Эдди, на столе ничего не было, исчез и запах, который так на меня подействовал. Да и запах ли это был? Возможно, какая-то разновидность магии? Запрещенной магии?

– А зачем тогда все это было?

Я неопределенно махнула рукой в сторону лабораторного стола. Подвижность начинала понемногу возвращаться, но движение все равно было неуверенным и слабым.

– Маргарете показалось, что ты притворяешься, – любезно пояснил мне Эдди.

– Не преувеличивай, я просто хотела убедиться, – чуть поморщилась инора Эберхардт, – что это не очередная попытка вытащить рецепт. Вы с Сабиной насколько близки? – неожиданно спросила она меня.

– Она как вышла из приюта два года назад, так и не появлялась до тех пор, пока мне не предложила к вам пойти, – честно ответила я. – И тогда, когда она еще в приюте жила, мы с ней подругами не были. Разве что… мне она квартиру свою сдала.

– Я хочу тебя попросить, чтобы все случившееся не так давно осталось между нами, а до Сабины ничего не дошло. Совсем. – Она пристально на меня посмотрела и добавила: – Если ты, конечно, еще хочешь здесь работать.

– Я теперь не уверена, что я хочу здесь работать, – честно ответила я. Не знаю, что на меня нашло, видно, голова была совсем не в порядке. – Но мне идти некуда. И денег нет.

Эдди хохотнул.

– Маргарета, ты все еще считаешь ее шпионкой?

– Я и раньше не считала, но проверить-то нужно было, – недовольно сказала инора Эберхардт. – Штефани, мне нужна помощница. Если ты для этого подойдешь, то и зарплата увеличится. Кроме того, я с тобой буду заниматься магией.

– Получается, я могу и в Академию поступить? – Я наконец поняла, что они говорили про Дар.

– Можешь, – неохотно подтвердила инора Эберхардт. – Но я не уверена, что результат будет лучше, чем занятия со мной. Сейчас поступить ты все равно не сможешь, в этом году время упущено, занятия уже начались, а у тебя даже начальных навыков нет. Идти тебе некуда, а у меня хорошее жалованье при не такой уж сложной работе. Но если соберешься в Академию, ни о каких договоренностях со мной и речи не будет. Так что решай.

Я опять потерла лоб рукой. В голове шумело, и очень сложно было что-то понять, а уж принимать решение в таком состоянии точно не стоило. Неправильным оно будет почти наверняка.

– Маргарета, она у тебя сейчас второй раз в обморок упадет, – опять неприятно хохотнул Эдди. – Дай ей подумать хотя бы до завтра. Иди, детка, чаю выпей наверху, а потом я тебя провожу.

Хоть я и отвратительно себя чувствовала, его предложение мне совсем не понравилось. Он не стал выглядеть менее подозрительным, после того как я узнала, что он компаньон иноры Эберхардт.

– Не надо меня провожать, – запротестовала я.

– Надо, – неожиданно сказала инора Эберхардт. – Эдди прав. Досталось тебе сейчас. Извини.

Смотрела она на меня смущенно, с таким сочувствием, которого я от постороннего человека не ожидала. Сама нанимательница тоже выглядела бледновато. Похоже, испугалась намного больше, чем я.

– Мы здесь закончим, и он тебя проводит, – продолжила она. – Я должна быть уверена, что до дома ты дойдешь и с тобой ничего по дороге не случится. Сейчас иди наверх. Там в вашей комнате, во втором ящике, лежит пакетик успокаивающего чая. Завари себе.

– Да, инора Эберхардт.

Я встала, чуть при этом покачнувшись. Слабость накатывала волнами, но идти было можно, хоть и тяжеловато. Я добралась до середины лестницы, цепляясь за перила и чувствуя себя с каждым шагом все лучше, как вдруг мне пришло в голову, что иноре Эберхардт тоже неплохо было бы выпить такого чаю. И я пошла вниз, чтобы об этом спросить.

– И что мне с ней делать? – Голос иноры, донесшийся до меня, был абсолютно безжизненным.

Я замерла на месте, уверенная, что они говорят обо мне и сейчас, в этот самый момент, решается моя судьба. В перила я вцепилась так, что свело пальцы, хотя, наверное, нужно было бежать. И как можно дальше.

– Маргарета, твоя ошибка, – глуховато сказал Эдди. – Я не знаю, как могла Марта добраться до твоих записей, но ведь добралась же. Да еще и поделилась с посторонними.

– Похоже, только с этой.

– Но ведь доказательств у нее нет? – уточнил Эдди. – Только ничем не подтвержденные слова.

– Для моей репутации и слов будет достаточно, ты же понимаешь.

– Понимаю. Она много хочет?

Ответом ему было молчание. Я пожалела, что не вижу их лица, так как Эдди вдруг присвистнул и сказал:

– Да сделай ей крем по особому рецепту. Нет шантажиста – нет проблемы.

– Не люблю я этого. Да и потом, это не совсем шантаж.

– Предлагаешь мне ею заняться? Так у меня нет ни времени, ни желания тратить его на престарелых теток. Вот этой твоей Штеффи я бы занялся, если ты вдруг надумаешь ее удочерить.

– Ты неисправим, Эдди. – В голосе иноры Эберхардт появилась смешинка. – Но в твоем предложении что-то есть. За ней никто не стоит, мне опереться тоже не на кого, а одиночество – не такая уж веселая вещь. Особенно когда боишься каждой тени.

– Ты мне еще поплачься о своей тяжелой доле. Скидку за нее все равно не получишь. Давай-ка лучше подсчитаем привезенное да разбежимся. Не надо рушить мои планы на сегодняшний замечательный вечер.

– Да какие у тебя планы? – инора Эберхардт зашуршала бумагами. – Пробежаться по столичным борделям? Часом раньше, часом позже – разницы особой нет. Да позже даже лучше – выбор больше.


– Вспоминаешь молодость, Маргарета?

Дольше я не стала слушать. И так узнала много больше того, что должна была. Меньше знаешь – дольше живешь. Странные разговоры, которые тоже можно понять по-разному. Какой особый крем предлагал сделать Эдди иноре, что сегодня приходила? Возможно, я опять чего-нибудь выдумываю, и если спросить, то ничего страшного не окажется. Но я спрашивать не буду. Не знаю и знать не хочу. В голове шумело, не помог и успокаивающий чай, который я заварила не только себе, но и иноре Эберхардт. Она появилась, когда у меня оставалось еще половина чашки, и сразу сказала:

– Штефани, я хочу, чтобы ты дала мне магическую клятву о том, что ты никому ничего не расскажешь о том, что сегодня случилось с тобой внизу.

Я и согласилась. А почему нет? Рассказывать мне все равно было некому, а такая клятва – залог того, что хотя бы сегодня я благополучно доберусь домой. Сейчас мне нужна была лишь кровать, и ничего больше. Решать что-то с такой головой, которая все время кружится, – дело совершенно бессмысленное.

– Ты извини, что все так нехорошо получилось, – успокоенно сказала инора Эберхардт сразу после того, как я сказала нужные слова. – Но я постараюсь тебе возместить испытанные сегодня неудобства. Поэтому основы я тебе дам, даже если ты решишь пойти в Академию.

От чая, сделанного для нее, инора не отказалась. Улыбнулась мне немного устало, поблагодарила, сделала первый глоток и глаза прикрыла. Видно, день у нее тоже выдался сегодня не из легких.

– Дамы, вы до утра сидеть будете? – недовольно сказал Эдди. Выглядел он несколько обиженным. Возможно, потому, что ему не досталось ни чая, ни внимания. – Так, может, я вам и не нужен в качестве провожающего?

– Я сама дойду, спасибо, не стоит беспокоиться.

Я попыталась отказаться от его услуг. Пусть идет туда, куда собирался. А то еще перепутает ненароком бордель с квартирой Сабины. С него станется, вон какой наглый.

– Нет, инор Хофмайстер тебя проводит, это не обсуждается, – заявила инора Эберхардт и отставила свою чашку. – Идите, я за вами закрою. Эдди, если у тебя остались вопросы, с ними – завтра.

Эдди изобразил на лице странную гримасу и подал мне руку. Взялась я за него неуверенно. Нет, я видела, как ходят важные дамы, цепляясь за локоть своего кавалера, но до сего дня такой практики у меня не было. Мне опять подумалось, что он сейчас выведет меня подальше и прикончит. Я вздрогнула. Хотя в следующее же мгновение мне это показалось совершеннейшей глупостью. Но мой испуг незамеченным не остался.

– Не бойся, детка, не съем, – заявил мне Эдди, – разве что покусаю немного. Маргарета, так и быть, не возьму с тебя денежек за доставку до дома твоих продавщиц. Но за остальное, будь добра, подготовь мне завтра. И никаких чеков, как в прошлый раз. Терпеть их не могу.

– Иди уж, – проворчала инора Эберхардт.

Хоть мой вынужденный спутник мне и не нравился, покидала я лавку с огромным облегчением. На улице дул небольшой ветерок, которому я сразу подставила лицо в надежде, что он хоть немного остудит мою голову.

– Штефани, я тебя заждался, – Рудольф, про которого я и не вспоминала, неожиданно возник слева от двери, из которой мы только что вышли. – Мы идем сегодня ужинать?

Боюсь, при слове «ужинать» я позеленела, так как только при одной мысли о еде все то, чем я плотно пообедала, попыталось подняться из желудка. Нет, сегодня ужинать я не буду ни одна, ни в компании.

– Смотрю, ты не так одинока, детка, как считает Маргарета, – заметил Эдди, – уже успела поклонником обзавестись.

– Да я его в первый раз вижу, – запротестовала я.

– Неправда, в третий, – нагло сказал Рудольф и попытался подцепить меня со стороны, свободной от Эдди.

– Мне кажется, что вы, инор как-вас-там, успеха у данной дамы не имеете, – ехидно заметил Эдди. – Если уж ее тошнить начинает только при одном взгляде на вас.

– Это у нее с голода, – уверенно сказал Рудольф. – И потом, может, тошнит ее как раз от вас? Ветер-то на нее с вашей стороны несет. Думаю, как только мы с ней отойдем подальше, все благополучно пройдет.

Я попыталась забрать у него свою руку. Идти куда-нибудь с ним мне не хотелось, хотя он и пытался перетянуть меня к себе. Видно, надеялся, что Эдди меня отпустит. Но тот продолжал меня держать столь же цепко и отпускать не собирался.

– Дама ужинать не настроена, – заявил он и потянул меня вперед по улице.

Вернее, попытался. Потому что Рудольф сыграл роль якоря и собирался тащить меня совсем в другую сторону. Я даже порадоваться успела, что вышла не одна. Теперь Эдди казался мне намного безопаснее. Он хотя бы направлялся к моему дому. Но лучше бы они оба от меня отстали.

– Отпустите меня, – требовательно сказала я. – Если, конечно, не хотите разорвать на двух Штефани. Я ни на что не настроена. Я хочу домой. И спать.

Рудольф неохотно отпустил, чем Эдди сразу же воспользовался и повел меня к моему дому. Судя по всему, он прекрасно знал, где находится бывшая квартира Сабины. Не знаю, что заставило меня оглянуться, но Рудольф стоял у черного хода нашей лавки и задумчиво смотрел нам вслед. И выглядел каким-то встревоженным и потерянным. На мгновение я даже пожалела, что рядом со мной сейчас не он. Но Эдди тут же дернул меня за рукав, обращая мое внимание на себя.

– Детка, вот от него я бы советовал тебе держаться как можно дальше, если не хочешь влипнуть в неприятности, – неожиданно серьезно сказал он. – Он весь увешан магическими цацками. Похоже, Маргарета не так уж и не права в своем страхе перестать быть единственной владелицей рецептов, если такие типы ошиваются рядом с ее магазином.





Глава 10




У своей двери я попыталась отпустить локоть Эдди и с ним распрощаться, но поскольку мой спутник придерживал меня второй рукой, попытка вышла неудачной. Он лишь поглядел на меня довольно издевательски.

– Инор Хофмайстер, я благодарна вам за помощь, но дальше я как-нибудь сама справлюсь, – заявила я, пробуя и дальше освободить свою руку, хоть и понимала, что выгляжу сейчас глупо.

– Детка, благодарность должна быть осязаемой, иначе какая это благодарность, – нагло заявил он мне. – «Спасибо» в карман не положишь и на вкус не распробуешь.

– Инор Хофмайстер, вы же понимаете, что я совсем не в том состоянии, чтобы предложить вам хотя бы чаю? – пыталась я сохранять дистанцию.

– Детка, сама подумай, зачем мне твой чай, если я даже у Маргареты его пить не стал?

Он выдернул из моих подрагивающих рук ключ, который никак не хотел вставляться в замочную скважину. У него ключ не только вставился куда нужно, но и провернулся один раз, после чего дверь открылась. Я успела лишь удивиться, почему один, а не два раза – я точно помнила, что, когда уходила, поворачивала дважды. Но тут мне стало не до счета и не до удивлений – Эдди просто внес меня в квартиру и захлопнул за нами дверь, проскрежетал ключом теперь изнутри, после чего вжал меня в стену прямо у входа и начал изучать намного более вдумчиво, чем когда я очнулась в лаборатории иноры Эберхардт. Видно, тогда мне не почудился его нездоровый интерес. Его руки совершали наглое путешествие по моему телу, я отчаянно отбивалась и пыталась лихорадочно вспомнить, как нас учили поступать в подобных ситуациях в приюте. Ведь учили же! Кажется, нужно резко согнуть ногу в колене…