— А где еще? — с тоской отозвался Брэндон.
— На прогулке, — стала перечислять я, — в Академии, в форме. И на фоне замковых стен. Верхом. Когда вы будете фехтовать. Танцевать.
— С вами? — ехидно заметил принц.
— Э, нет. Это лишнее. Мне хватает тех сплетен, что у нас есть.
— Вы же понимаете, что фотоаппаратов в вашем понимании в империи Тигвердов просто нет.
— Брэндон, — укоризненно сказала я. — Разговор о том, что в журнале нужны хорошего качества изображения, был две недели назад. И я не поверю, что до сих пор никто не сообразил, как их раздобыть. Я могу, конечно, обратиться к милорду Швангау…
Принц скривился, услышав имя верховного мага империи, и сказал:
— Будет вам фотограф.
— И, с вашего позволения, завтра мы и начнем, — строго сказала я, подумав, что иначе мы никогда с места не сдвинемся.
— Миледи, вы — просто сущий кошмар! — вырвалось у наследника.
— Посочувствуйте вашему брату, — рассмеялась я. — Завтра — съемки во дворце. И договоритесь, чтобы его величество и ненаследный принц Тигверд присутствовали. А еще члены вашей боевой пятерки.
Тяжелый вздох.
— Не печальтесь, изображения получатся отменными. Завтра бы еще отснять ваше любимое место на побережье. Потом Академия и танцы… Вы — верхом. И… пожалуй, что и все.
— А фейерверки? — вдруг тихо спросила Джулиана.
Глава 4
— Ника, — сказала мама. — Нам надо поговорить.
Папенька, с которым они вместе зашли в дом, важно кивнул.
Вообще после переезда в империю родители стали выглядеть как-то моложе. Энергичнее. Чистый имперский воздух, волшебные общеукрепляющие настойки великого Ирвина, отсутствие финансовых проблем — все это пошло им на пользу. И если мама и раньше была «спортсменка, комсомолка, просто красавица», то папа последнее время стал сдавать — давление, лишний вес. А тут, в империи, он был нужен, полезен, заинтересован в происходящем. Его ценили на службе, маму — в издательстве, и у них открылось второе дыхание. Горели глаза, как в молодости, и мне кажется, вся эта история их заново сблизила. Они столько пережили. Из-за меня…
— Хорошо, — ответила я. — Пойдем в кабинет.
Видимо, день такой. Кабинетный.
— Доченька… Мы попали в этот мир, — начала мама, — и нам тут нравится. Теперь надо подумать, как мы будем устраивать свою жизнь дальше.
— Согласна, — вздохнула я.
— У нас с отцом есть к тебе вопрос… Только постарайся не злиться.
Ну вот что мне остается делать… Только рассмеяться.
— Слушаю. И стараюсь.
— Ника… Вот скажи, а что ты думаешь делать с Ричардом?
Я покачала головой. Действительно, хороший вопрос.
— Замуж я не собираюсь — если вы об этом.
— Но ты живешь с ним в одном доме.
— Спишь с ним в одной кровати, — вмешался папа.
— Ага, ем из одной чашки, — вспомнила я «Трех медведей». — И сижу на его стуле.
— Ника! — хором возмутились родители.
— Вот император Фредерик — умный. Он сам на эти животрепещущие темы со мной говорить не рискнул — вас отправил.
— Ты же историк, — нахмурилась мама. — И должна понимать, что так вызывающе противопоставлять себя обществу не стоит. Тем более такому своеобразному, как империя Тигвердов.
— Это не говоря уже о том, что у Фредерика и так проблемы с аристократией, — заметил отец.
— Вот и пусть их решает. С твоей помощью, — резко ответила я. — У тебя самого пиетет перед высокородными особями отсутствует как класс. Вот и будет чем заняться, вместо того чтобы лезть в мою личную жизнь!
— Ника, — укоризненно посмотрела на меня мама.
— Мне в столице выделили особняк, — спокойно проговорил отец. — Мы съездили, посмотрели. Он, конечно, поменьше, чем этот дом, но все же… Значительно больше всего того, к чему мы привыкли. Я предлагаю пока перебраться туда. Заодно ты и решишь, чего хочешь.
— А с Наташей что?
— Я ей предложила поселиться пока с нами, там все равно места очень много. Она согласилась.
— А Джулиане подобрали мастерскую в столице. Неподалеку от нас.
Родители посмотрели на меня удивленно.
— В смысле, неподалеку от городского дома Ричарда, — поправилась я.
— В любом случае, — заметила мама, — если мы хотим серьезно заниматься газетой, то надо перебираться в город.
— Когда вы будете переезжать?
— Завтра, — ответил отец. — Что тянуть?
— Я дождусь Ричарда. И поговорю с ним, — решила я. — Кроме всего прочего, есть вопросы безопасности.
— Есть, — кивнул отец и внимательно посмотрел на меня.
А мама гневно сказала:
— Прекращай уже со своим подростковым бунтом! Женщину в синем кто-то же убил!
— Мне сказали, что девушка синего отродясь не носила.
— Ее переодели, — подтвердил отец.
Мы с мамой вздрогнули.
— Рит, у нашей дочери хорошая серьезная охрана. Я разговаривал с командиром, он утверждает, что все предусмотрено. Только… Ника, не смей сбегать. Ты можешь передвигаться по городу, но порталами — только в сопровождении охранника. Или кого-нибудь из имперцев. И ставь в известность о своих передвижениях!
— Хорошо.
— И не выматывай нервы службе безопасности! Они тоже люди. Служат.
На этом мамином замечании я и удрала к себе в комнату. Переоделась после душа в джинсы и футболку — хватит с меня синих платьев! И уставилась на картину Джулианы.
Каждый раз, когда я смотрю на эту работу, становится легче дышать. Что-то рождается в районе солнечного сплетения и белой бабочкой летит туда, в окно, едва задевая прозрачным крылышком ярко-синие лепестки полевых цветов.
Свое присутствие в поместье Ричарда я воспринимала во многом как… возвращение домой, что ли… Как само собой разумеющееся. А ведь действительно. Я не экономка. Не хозяйка. И не невеста.
Мда… Безусловно, мама была права. И если нам пришлось остаться в этом мире, то какие-то правила поведения стоило бы соблюсти. Хотя бы внешне. На самом деле, наверное, поздно. После всех тех сплетен обо мне, что я — любовница бастарда его величества, открыто живущая в его доме. Дамы высшего света сегодня откровенно выразили свое отношение. И я не думаю, что оно как-то изменится.
Кстати, а что делать с балом в честь дня рождения наследника, на котором я по воле императора Фредерика должна была присутствовать? А теперь еще и отец служит при дворе. Следовательно, и на него будут коситься… Хотя папенька мой, после опыта выживания в структуре КГБ, а потом и ФСБ, да еще и в не лучшие для страны годы… В общем, я так думаю, он справится, конечно. Но осознавать, что я доставляю родителям неприятности, было горько…
Вздохнула. Прислушалась. Посмотрела на часы — дом, похоже, спал. Взяла пачку бумаг: статьи, которые мне оставили для согласования, — и пошла в гостиную. Заодно и Ричарда дождусь.
Уселась у камина на полу, разложила бумаги. Всего на секунду отвлеклась взять диванную подушечку, чтоб удобнее было, как две толстые лапы уже подобрались к моим материалам!
— Флоризель! Морда ушастая — фу!
Щенок посмотрел прямо в глаза. Да что там в глаза, прямо в душу заглянул — жалобно, грустно и с укоризной. Мол, надо же мне хоть чем-то играть! Хоть с кем-то. Хоть когда-то…
Всем я сегодня не угодила, все решили меня сегодня стыдить! И за моральным-то обликом наследника не уследила, и о своем не подумала, и с бедной собачкой не поиграла, да?
— А ну иди сюда… Иди сюда, говорю! Морда… — Я сгребла Флоризеля в охапку, прижала к себе. Теплый, милый… мой!
Песик рос не по дням, а по часам, и это немного расстраивало. Он был таким очаровательным щенком! А сейчас вытянулся, стал крупнее. И так как до поведения взрослой, умной, воспитанной собаки было еще ох как далеко, этот монстр крушил все, что было в поле зрения. Пришлось принести еще бумаги, скрутить несколько «шуршалок» и разбирать статьи, отвлекаясь на мохнатого ребенка.
Так… Что тут у нас? Это — от Луизы. Колонка по рукоделию — вышивка крестиком. Красиво. Ничего в этом не понимаю… Но написано увлекательно. С энтузиазмом. Прямо захотелось взять в руки иголку, нитки и заняться. Замечательно. И картинки красивые. Интересно, она сама их рисовала?
Вообще, чем дольше длилось наше общение с баронессой Кромер, тем большее восхищение она у меня вызывала. Делала она все с удовольствием, хорошо и в срок. Единственная из всех, между прочим. А ведь у нее была еще и подготовка к свадьбе… Я написала в блокнотике, что третий или четвертый номер журнала надо посвятить свадьбам. И красиво, и всем нравится, и… материалы со свадьбы Луизы можно использовать. Интересно, при таком раскладе от меня скоро все скрываться начнут по подвалам?
Отодвинув любопытный собачий нос, взяла следующую папку. Вот эта статья — неизвестно от кого. Наверное, от каких-то новых журналистов, которых, видимо, отобрала мама. Так. Обзор ресторанчиков. Где лучше провести свидание. Интересно, а что у нас с заказными статьями? В смысле, с рекламой? Кто за это деньги брать будет? Скорее всего, работник пера не просто так хвалил одни места, где можно свидание проводить, и ругал другие. Надо поговорить с Джулианой. И без фотографий, на мой взгляд, материал казался мало интересным.
Так… Это опус Наташи. Они с мамой корректировали текст под имперские реалии. Что тут у нас?
— На прогулке, — стала перечислять я, — в Академии, в форме. И на фоне замковых стен. Верхом. Когда вы будете фехтовать. Танцевать.
— С вами? — ехидно заметил принц.
— Э, нет. Это лишнее. Мне хватает тех сплетен, что у нас есть.
— Вы же понимаете, что фотоаппаратов в вашем понимании в империи Тигвердов просто нет.
— Брэндон, — укоризненно сказала я. — Разговор о том, что в журнале нужны хорошего качества изображения, был две недели назад. И я не поверю, что до сих пор никто не сообразил, как их раздобыть. Я могу, конечно, обратиться к милорду Швангау…
Принц скривился, услышав имя верховного мага империи, и сказал:
— Будет вам фотограф.
— И, с вашего позволения, завтра мы и начнем, — строго сказала я, подумав, что иначе мы никогда с места не сдвинемся.
— Миледи, вы — просто сущий кошмар! — вырвалось у наследника.
— Посочувствуйте вашему брату, — рассмеялась я. — Завтра — съемки во дворце. И договоритесь, чтобы его величество и ненаследный принц Тигверд присутствовали. А еще члены вашей боевой пятерки.
Тяжелый вздох.
— Не печальтесь, изображения получатся отменными. Завтра бы еще отснять ваше любимое место на побережье. Потом Академия и танцы… Вы — верхом. И… пожалуй, что и все.
— А фейерверки? — вдруг тихо спросила Джулиана.
Глава 4
— Ника, — сказала мама. — Нам надо поговорить.
Папенька, с которым они вместе зашли в дом, важно кивнул.
Вообще после переезда в империю родители стали выглядеть как-то моложе. Энергичнее. Чистый имперский воздух, волшебные общеукрепляющие настойки великого Ирвина, отсутствие финансовых проблем — все это пошло им на пользу. И если мама и раньше была «спортсменка, комсомолка, просто красавица», то папа последнее время стал сдавать — давление, лишний вес. А тут, в империи, он был нужен, полезен, заинтересован в происходящем. Его ценили на службе, маму — в издательстве, и у них открылось второе дыхание. Горели глаза, как в молодости, и мне кажется, вся эта история их заново сблизила. Они столько пережили. Из-за меня…
— Хорошо, — ответила я. — Пойдем в кабинет.
Видимо, день такой. Кабинетный.
— Доченька… Мы попали в этот мир, — начала мама, — и нам тут нравится. Теперь надо подумать, как мы будем устраивать свою жизнь дальше.
— Согласна, — вздохнула я.
— У нас с отцом есть к тебе вопрос… Только постарайся не злиться.
Ну вот что мне остается делать… Только рассмеяться.
— Слушаю. И стараюсь.
— Ника… Вот скажи, а что ты думаешь делать с Ричардом?
Я покачала головой. Действительно, хороший вопрос.
— Замуж я не собираюсь — если вы об этом.
— Но ты живешь с ним в одном доме.
— Спишь с ним в одной кровати, — вмешался папа.
— Ага, ем из одной чашки, — вспомнила я «Трех медведей». — И сижу на его стуле.
— Ника! — хором возмутились родители.
— Вот император Фредерик — умный. Он сам на эти животрепещущие темы со мной говорить не рискнул — вас отправил.
— Ты же историк, — нахмурилась мама. — И должна понимать, что так вызывающе противопоставлять себя обществу не стоит. Тем более такому своеобразному, как империя Тигвердов.
— Это не говоря уже о том, что у Фредерика и так проблемы с аристократией, — заметил отец.
— Вот и пусть их решает. С твоей помощью, — резко ответила я. — У тебя самого пиетет перед высокородными особями отсутствует как класс. Вот и будет чем заняться, вместо того чтобы лезть в мою личную жизнь!
— Ника, — укоризненно посмотрела на меня мама.
— Мне в столице выделили особняк, — спокойно проговорил отец. — Мы съездили, посмотрели. Он, конечно, поменьше, чем этот дом, но все же… Значительно больше всего того, к чему мы привыкли. Я предлагаю пока перебраться туда. Заодно ты и решишь, чего хочешь.
— А с Наташей что?
— Я ей предложила поселиться пока с нами, там все равно места очень много. Она согласилась.
— А Джулиане подобрали мастерскую в столице. Неподалеку от нас.
Родители посмотрели на меня удивленно.
— В смысле, неподалеку от городского дома Ричарда, — поправилась я.
— В любом случае, — заметила мама, — если мы хотим серьезно заниматься газетой, то надо перебираться в город.
— Когда вы будете переезжать?
— Завтра, — ответил отец. — Что тянуть?
— Я дождусь Ричарда. И поговорю с ним, — решила я. — Кроме всего прочего, есть вопросы безопасности.
— Есть, — кивнул отец и внимательно посмотрел на меня.
А мама гневно сказала:
— Прекращай уже со своим подростковым бунтом! Женщину в синем кто-то же убил!
— Мне сказали, что девушка синего отродясь не носила.
— Ее переодели, — подтвердил отец.
Мы с мамой вздрогнули.
— Рит, у нашей дочери хорошая серьезная охрана. Я разговаривал с командиром, он утверждает, что все предусмотрено. Только… Ника, не смей сбегать. Ты можешь передвигаться по городу, но порталами — только в сопровождении охранника. Или кого-нибудь из имперцев. И ставь в известность о своих передвижениях!
— Хорошо.
— И не выматывай нервы службе безопасности! Они тоже люди. Служат.
На этом мамином замечании я и удрала к себе в комнату. Переоделась после душа в джинсы и футболку — хватит с меня синих платьев! И уставилась на картину Джулианы.
Каждый раз, когда я смотрю на эту работу, становится легче дышать. Что-то рождается в районе солнечного сплетения и белой бабочкой летит туда, в окно, едва задевая прозрачным крылышком ярко-синие лепестки полевых цветов.
Свое присутствие в поместье Ричарда я воспринимала во многом как… возвращение домой, что ли… Как само собой разумеющееся. А ведь действительно. Я не экономка. Не хозяйка. И не невеста.
Мда… Безусловно, мама была права. И если нам пришлось остаться в этом мире, то какие-то правила поведения стоило бы соблюсти. Хотя бы внешне. На самом деле, наверное, поздно. После всех тех сплетен обо мне, что я — любовница бастарда его величества, открыто живущая в его доме. Дамы высшего света сегодня откровенно выразили свое отношение. И я не думаю, что оно как-то изменится.
Кстати, а что делать с балом в честь дня рождения наследника, на котором я по воле императора Фредерика должна была присутствовать? А теперь еще и отец служит при дворе. Следовательно, и на него будут коситься… Хотя папенька мой, после опыта выживания в структуре КГБ, а потом и ФСБ, да еще и в не лучшие для страны годы… В общем, я так думаю, он справится, конечно. Но осознавать, что я доставляю родителям неприятности, было горько…
Вздохнула. Прислушалась. Посмотрела на часы — дом, похоже, спал. Взяла пачку бумаг: статьи, которые мне оставили для согласования, — и пошла в гостиную. Заодно и Ричарда дождусь.
Уселась у камина на полу, разложила бумаги. Всего на секунду отвлеклась взять диванную подушечку, чтоб удобнее было, как две толстые лапы уже подобрались к моим материалам!
— Флоризель! Морда ушастая — фу!
Щенок посмотрел прямо в глаза. Да что там в глаза, прямо в душу заглянул — жалобно, грустно и с укоризной. Мол, надо же мне хоть чем-то играть! Хоть с кем-то. Хоть когда-то…
Всем я сегодня не угодила, все решили меня сегодня стыдить! И за моральным-то обликом наследника не уследила, и о своем не подумала, и с бедной собачкой не поиграла, да?
— А ну иди сюда… Иди сюда, говорю! Морда… — Я сгребла Флоризеля в охапку, прижала к себе. Теплый, милый… мой!
Песик рос не по дням, а по часам, и это немного расстраивало. Он был таким очаровательным щенком! А сейчас вытянулся, стал крупнее. И так как до поведения взрослой, умной, воспитанной собаки было еще ох как далеко, этот монстр крушил все, что было в поле зрения. Пришлось принести еще бумаги, скрутить несколько «шуршалок» и разбирать статьи, отвлекаясь на мохнатого ребенка.
Так… Что тут у нас? Это — от Луизы. Колонка по рукоделию — вышивка крестиком. Красиво. Ничего в этом не понимаю… Но написано увлекательно. С энтузиазмом. Прямо захотелось взять в руки иголку, нитки и заняться. Замечательно. И картинки красивые. Интересно, она сама их рисовала?
Вообще, чем дольше длилось наше общение с баронессой Кромер, тем большее восхищение она у меня вызывала. Делала она все с удовольствием, хорошо и в срок. Единственная из всех, между прочим. А ведь у нее была еще и подготовка к свадьбе… Я написала в блокнотике, что третий или четвертый номер журнала надо посвятить свадьбам. И красиво, и всем нравится, и… материалы со свадьбы Луизы можно использовать. Интересно, при таком раскладе от меня скоро все скрываться начнут по подвалам?
Отодвинув любопытный собачий нос, взяла следующую папку. Вот эта статья — неизвестно от кого. Наверное, от каких-то новых журналистов, которых, видимо, отобрала мама. Так. Обзор ресторанчиков. Где лучше провести свидание. Интересно, а что у нас с заказными статьями? В смысле, с рекламой? Кто за это деньги брать будет? Скорее всего, работник пера не просто так хвалил одни места, где можно свидание проводить, и ругал другие. Надо поговорить с Джулианой. И без фотографий, на мой взгляд, материал казался мало интересным.
Так… Это опус Наташи. Они с мамой корректировали текст под имперские реалии. Что тут у нас?