— Тогда что происходит с расследованием преступления, которое всколыхнуло общественность?
— Мы ищем тех, кто привозил в империю наркоманов из Петербурга, — резко ответил милорд Браун.
— И именно этим обусловлено ваше сотрудничество с военными?
— Безусловно. Преступления жестокие, наглые. И женщины выбраны как раз специально, чтобы настроить жителей империи против сил правопорядка.
— Что было предпринято, чтобы уберечь женщин в империи, у которых цвет волос может заинтересовать убийцу?
— Я не могу ответить на этот вопрос, — посмотрел в глаза императору милорд Браун, — это тайна следствия.
— У меня вопрос к командующему Тигверду, — поднялась я, увидев, что все поостыли.
— Какой именно? — величественно склонил голову сын императора.
— Почему вы так нервно реагируете на вопросы о вашей личной жизни? В ней есть что-то постыдное?
— Ника, ты что творишь? — едва слышно прошипела мама.
— Как ни крути, а этот вопрос все равно поднимут. И если мы собираемся сотрудничать с прессой, то так бурно реагировать на бестактность, как продемонстрировал принц Тигверд, не стоит, — громко ответила я.
— Это вы меня, миледи Вероника, сейчас воспитывать пытаетесь? — поднял брови сын императора.
— Ваше высочество, журналистов куда подальше отправлять, безусловно, не только можно, но и нужно. Простите, господа, — обернулась я к замершим сотрудникам. Как-то выглядели они не очень. Только Джулиана строчила в очередном блокнотике и была всем довольна.
— Разве я только что так не сделал?
— Вы показали, что восприняли все слишком близко к сердцу. Станьте как обычно — высокомерно-насмешливым. Вам это безумно идет.
Милорд перевел на меня взгляд уже алых глаз. Я прочитала в нем обещание скорой мести. И чуть не замурлыкала от предвкушения.
— Слушаюсь, миледи… Сделаю все что в моих силах, чтобы доставить ВАМ удовольствие…
Я огляделась — и поняла, что все присутствующие не сводят с нас удивленно-восторженных глаз.
— Вероника, — тихо сказал император Фредерик. — Может, я просто отдам приказ вам пожениться, а вы его просто выполните? У нас все-таки приличная страна. С достаточно четкими моральными требованиями.
— Ага, — резко ответила я. — Мы эти четкие моральные принципы наблюдали в приюте. Мало того что дети пострадали, оказавшись без родителей, так их и учить не велено. Им ничего не светит, кроме как быть прислугой у таких же аристократов, что сломали жизнь им и их матерям…
— Всяческими благотворительными программами занимается первая леди империи. У меня жены нет, Брэндон слишком молод. Остаетесь вы — и Ричард.
Сколько в голосе императора насмешки…
— Выходите замуж и делайте с приютскими детьми, жертвами произвола и прочими страдальцами все, что вашей душе угодно. Государственную поддержку мы вам обеспечим.
— А… — только и смогла выдохнуть я…
Тут дверь в аудиторию, где мы находились, резко распахнулась. Мужчины все в одно мгновение оказались на ногах…
— Что? — Судя по всему, Денис опознал того, кто к нам ворвался.
— Убийство, милорд! Золотоволосая молодая женщина. В синем. В столице.
— Опять…
Глава 15
Денис и Ричард исчезли практически мгновенно, прихватив с собой сотрудника Уголовной полиции, что принес дурные вести, и моего отца.
Я поблагодарила журналистов и фотографа. Спросила, как они оценивают то, что видели.
— Думаю, что наши коллеги будут в восторге, — сморщился мужчина постарше. — А то, что им не рассказали, то, по обыкновению, додумают.
— В пятницу утром мы все напечатаем. Первыми. Джулиана, подготовьте материал про сенсационное интервью начальника Уголовного розыска для газеты «Имперская правда».
— Будет сделано, — кивнула Джулиана. И грустно добавила: — Надо опять интервью брать у родственников погибшей женщины.
Я кивнула:
— Только одна не ходите. Возьмите кого-то, чтобы вас сопровождали.
— А что у нас с новостями из других провинций? — спросила мама.
— Да ведь как-то не принято… — начал один из журналистов.
— А новости из других провинций печатают? Или только по столице?
— В регионах должно происходить что-то на редкость замысловатое, — поддержала его Джулиана, — чтобы о них сообщили в столичных изданиях.
— Получается, у нас своя свадьба, у них — своя… — Я задумалась. — Мне кажется, что это неправильно. Только как организовать подачу этих новостей?
— Может, посетить столицы провинций и предложить сотрудничество кому-нибудь, кто умеет писать? Всяко по оплате вы вне конкуренции… — раздался голос императора, который, оказывается, внимательно слушал.
— Наверное, — кивнула я с одобрением, обнаружив, что другие участники нашей беседы заметно напряглись. Даже Джулиана. — Можно еще устроить на последней странице колонку «Вы спрашивали — мы отвечаем». И проводить конкурс от читателей на самую интересную новость.
— Мы можем поговорить с вами? — остановила я его.
— Любая беседа с вами — праздник, — усмехнулся Фредерик. — Разве я могу отказаться от него? Прошу вас.
Мы дошли пустым, а оттого мрачным коридором до чьего-то кабинета. Меня удивило то, как легко император ориентировался в Академии.
— Прошу, — распахнул он передо мной дверь.
— Благодарю вас, — вошла я вовнутрь.
Похоже, это была преподавательская. Большой, овальный стол посредине, шкафы с документацией по стенам. Один шкаф — стеклянный — с посудой.
— О чем вы хотели поговорить со мной? — поинтересовался его величество.
— О принце Брэндоне.
— А что с моим наследником?
— Что мне писать в его официальной биографии? И как писать… о вашей супруге?
— О ней не пишите вообще ничего. Что касается наследника, то вы его биографию знаете лучше, чем я, — съязвил Фредерик. — Двадцать четыре. Скоро двадцать пять. Молод, глуп, горяч. Не может простить мне историю со своей матерью и с матерью Ричарда. Искренне считает, что я его не люблю. Сильный маг, но думает, что это не так. Любовных связей до последнего времени не было. По крайней мере, таких, о которых мне стоило знать… и беспокоиться.
— А о каких стоит знать отцу? — улыбнулась я.
— Это вы спрашиваете как мать трех молодых людей уже почти пятнадцати лет? Или как ответственная по журналу сплетен? — ехидно посмотрел на меня Фредерик, и его черные глаза весело блеснули.
— Ох… — Я подумала о Паше, Рэме и Феликсе.
— Хотите добрый совет?
— Конечно.
— Меньше знаете — крепче спите…
— Главное, чтобы потом не встретилась такая девочка, что обитает в приюте с ребенком. И не сказала: «Возьмите, это ваше».
— А вот что вы сделаете, если скажет?
— Урою молодого отца.
— Это само собой. А с малышом? Хотя… Вы даже щенка выскочили из-под колес вытаскивать. И по поводу чужого ребенка переживаете.
— Это плохо? — фыркнула я.
— Главное, чтобы никто не начал вашей добротой пользоваться. Хотя… из тех, кому вы бросились помогать, нет ни одного недостойного человека. Или животного. У вас удивительная интуиция, Вероника. Это дар. Дар, столь необходимый первой даме империи.
— А что делать с приютами?
— Не все так просто, к сожалению. Если вы возьметесь опекать детей из приютов, продавливая именно для них возможность образования и карьеры в границах империи, то у нас будет массовый приток детей в эти самые приюты, — скептически заметил его величество. — Подумайте сами: зачем тогда небогатым семьям тянуться? Зачем матерям, у которых погибли или умерли мужья, работать на нескольких работах, чтобы дать образование детям, если есть добрая вы? А еще — щедрый я. И получается, что ребенок какой-нибудь проститутки, которого она подкинула, как котенка, будет лучше пристроен, чем, скажем, сын или дочь крестьянина.
— И что делать?
— По крайней мере, не судить о том, как мы решаем проблему с сиротами, посетив только один приют, не поговорив толком ни с детьми, ни со взрослыми, которые там по много лет работают, — достаточно резко ответил император.
Я задумалась. В чем-то он был прав. В чем-то не замечал проблемы, потому что привык думать, что все в порядке.
— Вы обиделись? — обеспокоенно спросил у меня Фредерик.
— Мы ищем тех, кто привозил в империю наркоманов из Петербурга, — резко ответил милорд Браун.
— И именно этим обусловлено ваше сотрудничество с военными?
— Безусловно. Преступления жестокие, наглые. И женщины выбраны как раз специально, чтобы настроить жителей империи против сил правопорядка.
— Что было предпринято, чтобы уберечь женщин в империи, у которых цвет волос может заинтересовать убийцу?
— Я не могу ответить на этот вопрос, — посмотрел в глаза императору милорд Браун, — это тайна следствия.
— У меня вопрос к командующему Тигверду, — поднялась я, увидев, что все поостыли.
— Какой именно? — величественно склонил голову сын императора.
— Почему вы так нервно реагируете на вопросы о вашей личной жизни? В ней есть что-то постыдное?
— Ника, ты что творишь? — едва слышно прошипела мама.
— Как ни крути, а этот вопрос все равно поднимут. И если мы собираемся сотрудничать с прессой, то так бурно реагировать на бестактность, как продемонстрировал принц Тигверд, не стоит, — громко ответила я.
— Это вы меня, миледи Вероника, сейчас воспитывать пытаетесь? — поднял брови сын императора.
— Ваше высочество, журналистов куда подальше отправлять, безусловно, не только можно, но и нужно. Простите, господа, — обернулась я к замершим сотрудникам. Как-то выглядели они не очень. Только Джулиана строчила в очередном блокнотике и была всем довольна.
— Разве я только что так не сделал?
— Вы показали, что восприняли все слишком близко к сердцу. Станьте как обычно — высокомерно-насмешливым. Вам это безумно идет.
Милорд перевел на меня взгляд уже алых глаз. Я прочитала в нем обещание скорой мести. И чуть не замурлыкала от предвкушения.
— Слушаюсь, миледи… Сделаю все что в моих силах, чтобы доставить ВАМ удовольствие…
Я огляделась — и поняла, что все присутствующие не сводят с нас удивленно-восторженных глаз.
— Вероника, — тихо сказал император Фредерик. — Может, я просто отдам приказ вам пожениться, а вы его просто выполните? У нас все-таки приличная страна. С достаточно четкими моральными требованиями.
— Ага, — резко ответила я. — Мы эти четкие моральные принципы наблюдали в приюте. Мало того что дети пострадали, оказавшись без родителей, так их и учить не велено. Им ничего не светит, кроме как быть прислугой у таких же аристократов, что сломали жизнь им и их матерям…
— Всяческими благотворительными программами занимается первая леди империи. У меня жены нет, Брэндон слишком молод. Остаетесь вы — и Ричард.
Сколько в голосе императора насмешки…
— Выходите замуж и делайте с приютскими детьми, жертвами произвола и прочими страдальцами все, что вашей душе угодно. Государственную поддержку мы вам обеспечим.
— А… — только и смогла выдохнуть я…
Тут дверь в аудиторию, где мы находились, резко распахнулась. Мужчины все в одно мгновение оказались на ногах…
— Что? — Судя по всему, Денис опознал того, кто к нам ворвался.
— Убийство, милорд! Золотоволосая молодая женщина. В синем. В столице.
— Опять…
Глава 15
Денис и Ричард исчезли практически мгновенно, прихватив с собой сотрудника Уголовной полиции, что принес дурные вести, и моего отца.
Я поблагодарила журналистов и фотографа. Спросила, как они оценивают то, что видели.
— Думаю, что наши коллеги будут в восторге, — сморщился мужчина постарше. — А то, что им не рассказали, то, по обыкновению, додумают.
— В пятницу утром мы все напечатаем. Первыми. Джулиана, подготовьте материал про сенсационное интервью начальника Уголовного розыска для газеты «Имперская правда».
— Будет сделано, — кивнула Джулиана. И грустно добавила: — Надо опять интервью брать у родственников погибшей женщины.
Я кивнула:
— Только одна не ходите. Возьмите кого-то, чтобы вас сопровождали.
— А что у нас с новостями из других провинций? — спросила мама.
— Да ведь как-то не принято… — начал один из журналистов.
— А новости из других провинций печатают? Или только по столице?
— В регионах должно происходить что-то на редкость замысловатое, — поддержала его Джулиана, — чтобы о них сообщили в столичных изданиях.
— Получается, у нас своя свадьба, у них — своя… — Я задумалась. — Мне кажется, что это неправильно. Только как организовать подачу этих новостей?
— Может, посетить столицы провинций и предложить сотрудничество кому-нибудь, кто умеет писать? Всяко по оплате вы вне конкуренции… — раздался голос императора, который, оказывается, внимательно слушал.
— Наверное, — кивнула я с одобрением, обнаружив, что другие участники нашей беседы заметно напряглись. Даже Джулиана. — Можно еще устроить на последней странице колонку «Вы спрашивали — мы отвечаем». И проводить конкурс от читателей на самую интересную новость.
— Мы можем поговорить с вами? — остановила я его.
— Любая беседа с вами — праздник, — усмехнулся Фредерик. — Разве я могу отказаться от него? Прошу вас.
Мы дошли пустым, а оттого мрачным коридором до чьего-то кабинета. Меня удивило то, как легко император ориентировался в Академии.
— Прошу, — распахнул он передо мной дверь.
— Благодарю вас, — вошла я вовнутрь.
Похоже, это была преподавательская. Большой, овальный стол посредине, шкафы с документацией по стенам. Один шкаф — стеклянный — с посудой.
— О чем вы хотели поговорить со мной? — поинтересовался его величество.
— О принце Брэндоне.
— А что с моим наследником?
— Что мне писать в его официальной биографии? И как писать… о вашей супруге?
— О ней не пишите вообще ничего. Что касается наследника, то вы его биографию знаете лучше, чем я, — съязвил Фредерик. — Двадцать четыре. Скоро двадцать пять. Молод, глуп, горяч. Не может простить мне историю со своей матерью и с матерью Ричарда. Искренне считает, что я его не люблю. Сильный маг, но думает, что это не так. Любовных связей до последнего времени не было. По крайней мере, таких, о которых мне стоило знать… и беспокоиться.
— А о каких стоит знать отцу? — улыбнулась я.
— Это вы спрашиваете как мать трех молодых людей уже почти пятнадцати лет? Или как ответственная по журналу сплетен? — ехидно посмотрел на меня Фредерик, и его черные глаза весело блеснули.
— Ох… — Я подумала о Паше, Рэме и Феликсе.
— Хотите добрый совет?
— Конечно.
— Меньше знаете — крепче спите…
— Главное, чтобы потом не встретилась такая девочка, что обитает в приюте с ребенком. И не сказала: «Возьмите, это ваше».
— А вот что вы сделаете, если скажет?
— Урою молодого отца.
— Это само собой. А с малышом? Хотя… Вы даже щенка выскочили из-под колес вытаскивать. И по поводу чужого ребенка переживаете.
— Это плохо? — фыркнула я.
— Главное, чтобы никто не начал вашей добротой пользоваться. Хотя… из тех, кому вы бросились помогать, нет ни одного недостойного человека. Или животного. У вас удивительная интуиция, Вероника. Это дар. Дар, столь необходимый первой даме империи.
— А что делать с приютами?
— Не все так просто, к сожалению. Если вы возьметесь опекать детей из приютов, продавливая именно для них возможность образования и карьеры в границах империи, то у нас будет массовый приток детей в эти самые приюты, — скептически заметил его величество. — Подумайте сами: зачем тогда небогатым семьям тянуться? Зачем матерям, у которых погибли или умерли мужья, работать на нескольких работах, чтобы дать образование детям, если есть добрая вы? А еще — щедрый я. И получается, что ребенок какой-нибудь проститутки, которого она подкинула, как котенка, будет лучше пристроен, чем, скажем, сын или дочь крестьянина.
— И что делать?
— По крайней мере, не судить о том, как мы решаем проблему с сиротами, посетив только один приют, не поговорив толком ни с детьми, ни со взрослыми, которые там по много лет работают, — достаточно резко ответил император.
Я задумалась. В чем-то он был прав. В чем-то не замечал проблемы, потому что привык думать, что все в порядке.
— Вы обиделись? — обеспокоенно спросил у меня Фредерик.